ЕЛКА.
Один из хемулей стоял на крыше и разгребал снег. На хемуле были желтые
шерстяные варежки, которые в конце концов намокли и стали ему мешать. Тогда
он положил их на трубу, вздохнул и снова взялся за дело. Наконец он добрался
до чердачного окошка.
- Ага, вот оно,- сказал он.- А внизу разлеглись эти сони. Все спят,
спят и спят. Пока другие тут надрываются. И все ради того, чтобы наступило
Рождество.
Он встал на окошко и тихонько потопал по нему, так как не помнил,
открывается ли оно внутрь или наружу. Оно сразу же открылось внутрь, и
хемуль, окутанный' снежным облаком, свалился на кучу разного домашнего
скарба, который муми-тролли снесли на чердак на хранение.
Хемуль был крайне раздосадован, он к тому же не очень хорошо помнил,
куда он положил свои желтые варежки. А это были его любимые варежки.
Хемуль протопал вниз по лестнице, распахнул дверь и закричал сердитым
голосом:-"Скоро Рождество! Надоели вы мне со своим спаньем, Рождество может
наступить в любую минуту!"
Семейство му ми-троллей, как всегда, погрузилось в зимнюю спячку. Они
спали уже не один месяц и собирались проспать до самой весны. Тихонько
покачиваясь в ласковых объятьях сна, они плыли сквозь долгий, нескончаемый
летний полдень. Вдруг что-то тревожное и холодное нарушило сладкий сон
Муми-тролля. И кто-то стаскивал с него одеяло и кричал, что ему надоели и
что наступает Рождество.
- Уже весна...- пробормотал Муми-тролль.
- Какая весна?! - взорвался хемуль.- Рождество, понимаешь. Рождество. А
я ничего не сделал, ничего не приготовил, и они в это время еще посылают
меня вас откапывать. Варежки, наверное, пропали. И все носятся, как
угорелые, и ничего не готово...
И хемуль протопал по лестнице и вылез через чердачное окошко.
- Мама, проснись,- испуганно зашептал Муми-тролль.- Случилось что-то
ужасное. Они называют это Рождеством.
- Что ты имеешь в виду? - высунувшись из-под одеяла, спросила мама.
- Я точно не знаю,- ответил ее сын.- Но ничего не готово, и что-то
пропало, и все носятся, как угорелые. Может, опять наводнение.
Он осторожно потряс фрекен Снорк и прошептал:
- Ты не пугайся, но говорят, произошло что-то страшное.
- Спокойствие,- сказал папа.- Только спокойствие.
И он пошел и завел часы, остановившиеся еще в октябре.
Ступая по мокрым следам хемуля, они поднялись на чердак и выбрались на
крышу дома.
Небо было синее, как обычно, а потому об извержении вулкана на этот раз
не могло быть и речи. Но всю долину завалило мокрой ватой - и горы, и
деревья, и реку, и всю крышу. И было очень холодно, даже холоднее, чем в
апреле.
- Это и есть твое Рождество? - удивился папа. Он набрал полную лапу
ваты и принялся ее разглядывать.- Интересно,- сказал он,- интересно, она
выросла прямо из земли? Или свалилась с неба? Если она падает вся сразу, то
это, должно быть, очень неприятно.
- Но папа, это же снег,- сказал Муми-тролль.- Я знаю, это снег, и он не
падает сразу весь.
- Неужели? - изумился папа.- Но все равно это неприятно.
Мимо на финских санях проезжала тетушка хемуля с елкой.
- А, проснулись наконец-то,- сказала она, почти не глядя в их сторону.-
Не забудьте про елку, пока не стемнело.
- Но зачем...- начал было Муми-папа.
- Мне сейчас не до вас,- бросила через плечо тетушка и укатила.
- Пока не стемнело,- прошептала фрекен Снорк.- Она сказала, пока не
стемнело. Самое страшное произойдет вечером...
- По-видимому, для того, чтобы избежать опасности, необходимо
приготовить елку,- размышлял папа.- Ничего не понимаю...
- И я тоже,- покорно промолвила мама.- Но все-таки повяжите на шею
шарфики, когда пойдете за елкой. А я пока постараюсь затопить печку.
Несмотря на грозящую им опасность, свои елки папа решил не трогать,
потому что он их берег. Поэтому они перелезли через Гафсин забор и выбрали
себе большую ель, которая Гафсе все равно бы не пригодилась.
- Ты думаешь, нам нужно будет под ней спрятаться? - с сомнением
произнес Муми-тролль.
- Не знаю,- сказал папа, продолжая орудовать топором.- Я совершенно
ничего не понимаю.
Они дошли уже почти до самой реки, как вдруг увидели Гафсу, которая
неслась им навстречу, прижимая к груди кучу разных кульков и пакетов.
Раскрасневшаяся и необычайно возбужденная, она, к счастью, не узнала
свою елку.
- Шум и давка! - закричала Гафса.- Невоспитанным ежам вообще не
следовало бы разрешать... И я уже только что говорила, что это стыд и
срам...
- А елка...- сказал Муми-папа, в отчаянии вцепившись в ее меховой
воротник.- Что делают с елкой?
- Елка...- машинально повторила Гафса.- Елка? О, какой ужас! Нет, я
этого не вынесу... Ведь мне еще ее наряжать... Я же не успею...
Пакеты ее попадали на
Читать далее...