Настроение сейчас - больное, как и состояниеHuh. Вопросик - кто знает, где можно добыть кучу фанфиков по ТС, Рубакам, ССхВ(сверкающие слезы х ветер --_--), еще чего-нибудь... гоосппади-боже-синигами, писать совсем не о чем.... Ну вот, начала писать Дыхание #2, это логическое продолжение Травы Дикой. И окончание заодно: раскрываются разные секретики и т.п. Вот что пока есть:
Лондон – город серый, но красивый. Красивый и даже по-своему очаровывающий своими стройными угрюмыми зданиями, тяжелым небом, лужами настолько зеркальными, что небо будто раздвоилось – вверху тучи и внизу. Это – город-призрак, с одинаковыми серыми людьми и одинаковыми серыми дилижансами. В воздухе висит такая густая дымка дождливого тумана, что даже если в двух сантиметрах от окна пролетит энджели, никто и не заметит. Пустота затягивает – и именно поэтому столько людей стремятся сюда, стремятся раствориться и смешаться с серыми полосами дождя, чтобы завистливо поднимать бледноватые – и снова серые – лица с водянистыми глазами на небо, случайно уронившее в вечные сумерки несколько золотых цепочек-лучей из своей пресыщенной казны.
Да, такой город – словно художник разлил на холст бокал с грязной от серой краски водой. И… небрежно бросил на измученную картину лепесток тигровой лилии?..
Таких, как она, было немного, хотя они лишь чуть-чуть выделялись из толпы. Ну кто? Пожалуй, тот паренек с золотым колечком в поле цилиндра, может быть, еще та троица юродивых – хотя вот они выделялись неприятно.
Девушка не обращала на толпу абсолютно никакого внимания. Мол, это «они», а это Я. И знали б «они» то, что знаю Я, не толкались бы так беспечно.
Именно она и была лепестком тигровой лилии, уроненным безвестным художником.
Лондон – город строгий. Девушки должны быть причесаны, одеты, как подобает, уж о манерах и речи быть не может. И рыжая шевелюра, обнимающаяся с усталыми ветром, уж никак не допустима!
Она, хоть и смотрела перед собой, но людей не видела. Просто на слух ондон иногда даже кажется живым.
- Сэр, я все же с вами не согласен и полагаю, что на завтрашних скачках у сэра Китси нет ни малейшего…
- Жаннетт, не будьте так упрямы! Матушка очень расстроится, если узнает…
- Дженни, ну как можно быть такой растяпой!
- … думаете, будет ли у них приличный банкет или…
- Норка!..
Девушка дернулась, будто что-то чуть толкнуло воспоминания.
- Нет, право же, это платье вам очень и оченьююю
- Норка! Ты же слышишь меня!
Этот крик… Это меня зовут?
Ее тонкий слух уловил шаги. Вариантов быть не могло, звали именно рыжую. Она дождалась. Пока шаги не зазвучат совсем близко, и развернулась – так быстро, что полы ее серой накидки захлестнулись вокруг голеней гладких кожаных сапог.
- Норка, ты все же узнала меня? – радостное лицо напоминало кого-то. Но кого? Светлые лохматые волосы длиной примерно до середины шеи, яркие зеленые глаза, довольно тонкие и изящные черты лица, но крепкие высокие скулы и твердый, упрямый подбородок. Явный франт и денди, из тех, кому девушки задаром не нужны и именно поэтому в его присутствии самые отъявленные светские львицы начинают мурлыкать и бросаются объекту мурлыканий на шею. Как там у классиков – «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей»? Вот-вот! Одет он был просто, но дорого и со вкусом: светло-коричневый классический костюм, пиджак и отглаженные брюки со стрелками, кремовая рубашка, блеклый болотно-зеленый галстук и цилиндр в тон костюму, с черной лентой и маленьким золотым колечком, продетым в дырку в поле.
- К сожалению, вы обознались. Мое имя – Скарлетт Хармс, - весьма прохладно ответила девушка, еще раз окинула его взглядом и добавила: - и я не разделяю любовь к знакомствам на улице – тем более, под глупыми предлогами.
Парень усмехнулся и приподнял ее вуаль, еле цепляющуюся заколкой к волосам.
Татуировка?
Да, верно. Острые и изящные завитки у левого глаза.
- Твое имя – не Скарлетт Хармс. При рождении тебя назвали Ирой-Бланкой, позже ты выбрала другую жизнь и другое имя. И стала ассассинкой, Элеонорой Кистеневской. Норкой. Я проделал гигантскую работу и знаю о тебе больше даже, чем ты сама. Да уж, мы искали тебя черт знает сколько!
Девушка брезгливым жестом перехватила его руку, сжала тонковатое запястье.
- Мистер?..
Он замялся.
- Мм… Маркленсон. Данте…
- Так вот, мистер Маркленсон, будьте добры отдать свою работу в альманах фантастики. Вы не можете знать обо мне больше меня самой, признайтесь, что смололи чушь – мягко говоря, чушь. Меня не беспокоят ваши поиски и, уж тем более, знания обо мне, потому что с подобными заявлениями вас примут разве что в доме убогих. Я вас не помню. Впрочем, я не запоминаю людей, мне это незачем…
- Почему? А, ну хотя мы виделись безумно давно…
И ты сам в этом виноват…
- Но ты же должна вспомнить!
Скарлетт пошла у него на поводу и чуть прищурилась, раздумывая.
- Хм… Ты мне несколько напоминаешь одного паренька, его правда уже давно выпотрошили… Черт, мне до сих пор его жаль. Но он явно не был такой жердью.
Читать далее...