для того, чтобы писать хорошо, нужно писать впринципе.
для того, чтобы писать впринципе... ну, тут все ясно.
если кто-нибудь в зале считает, что госпожа муза придет однажды сама, то он глубоко ошибается. хотя такой вариант тоже нельзя не рассматривать.
теперь мне необходимо заставить маленького человечка у меня в голове работать.
работать не покладая рук. работать, как никогда прежде не работал. работать много и тяжело.
да.
почему?
потому что я так хочу.
я обедаю в девять вечера и почему-то устаю за день.
желтая комната. диван кремового цвета. на диване - липкая тягучая субстанция. это я. мысль о том, что полумрак вдруг может разрезать хотябы малюсенький лучик света меня уже приводит в ужас. от таких мыслей болят глаза.

теперь мне бы хотелось поговорить о рекламе.
реклама... такое себе искусство. искусство, которое только развивается в ближайших почти шестиста четырех тысячах квадратных километрах.
я вам скажу, что действительно-хорошая-реклама меня вводит просто в состояние эйфории. я радуюсь или плачу. я чувствую себя человеком. оо, сколько может дать хорошая реклама. даа...

, с чем меня и поздравте.
это сто восемдесят девять маленьких плоских камушков, по которым можно сделать пару шагов вперед.
это сто восемдесят девять вдохов, из-за которых "дышать" - станет привычкой.
это сто восемдесят девять растяжек и переломов на чьем-то теле.
это сто восемдесят девять слов в мою пользу.
это сто восемдесят девять меня. и сорок пять тебя.
пока что это - радость, тепло, покой...
следующий этап - живопись.

[300x224]
развалившись тюленями под кронами зеленых деревьев я и повелитель голубей разговаривали обо всем на свете.
он отдает приказы:
подойди.
встань тут.
подними одну лапу.
стой на одной лапе.
надувайся.
слушайся меня.

хорошее лето. даже очень хорошее.

Настроение сейчас - он называет меня "чувааак"

у меня есть увлечение, господа.
такое себе хобби...

доводить себя до состояния смолы, растопленной
дюженой солнц - вот мое увлечение...
вот что из этого получается:
:::
осадком быть на дне чугунного чайника
пораниться чьей-то пуповиной души нечаянно
и люди-животные с головами-растениями
не будут знать, что делать. станут метаться. рассеянно
обвинять меня в какой-то глупости.
:::
как маковые зернышки
мошки. липнут
к губам потрескавшимся
пылью. хлопьями сажи.
черной. кровью.
душами неприкаянных
непрощеньем слов.
солнцем в зеницу.
в колодец-зрачок дышит
чрез меня, через всех нас
рекой звуков. океаном слов.
:::
сиропом усталости липким
приклеелись ступни к асфальту.
:::

и еще:
137, любимая, если я когда-нибудь расплавлюсь/растекусь - пожалуйста, помести меня в небольшую тару и поставь на свой рабочий стол.

господа-художники (и псевдохудожники), меня уже достаточно давно интересует один вопрос.
что же это получается?... допустим, такая ситуация: сидит натура.
как бы описать?..
небольшие глаза... например... нос. с горбинкой... тонкие губы...
так вот. о чем же я?
а я о том, что, следовательно, раз губы у натуры тонкие, то каким образом, почему и зачем можно нарисовать их пухлыми?
далее: скажите мне, каким образом, почему и зачем нужно упустить замечательную горбинку на носу?
не понятно...
и, наконец, самое интересное для меня: если художник рисует вот этого конкретного вышеуказанного имярека без горбинки на носу -
а не значит ли это, что художник ее и не видит? 0_о
а не значит ли это, что другой художник видит абсолютно иного натурщика - с пухлыми губами и курносым носом? 0_о
а не значит ли это, что мы видим людей по-разному? 0_о
чем больше я провожу времени с творцами и псевдотворцами, тем больше я сомневаюсь в реальности т.н. Реальности. 0_о
да и вобще...
где грань?
где грань, я спрашиваю?

[377x295]
я снова и снова делаю это.
снова и снова.
и вот - пожалуйста! - очередная попытка душевного эксгибиционизма.
да-да.
и даже не смотря на то, что вчерашнее небо напоминало рыбное филе, все просто не может быть плохо!

^___^