жалкий рифмоплет.
пустая трата сил.
неважно, кто сильней любил
и победил.
ворочается боль
внутри моей души.
и грустно и смешно.
никто и не спешил
на помощь никогда.
пустая трата сил -
застынь. молчи. айда.
о чем ты думаешь, родная?
я знаю: вряд ли обо мне.
сидишь, наверно, в тишине.
свеча таинственно мерцает.
тебя увлек в свои объятья
прекрасный сон; в нем ты и он.
должно быть, нет нежнее счастья.
неважно, кто кем побежден.
я улыбнусь сама себе
сейчас. похвастаюсь судьбе,
что встретила тебя в тот день,
и не смогла забыть. и тень
моя увязла в глубине
твоих печальных глаз. во мне
нет места никому,
лишь - мыслям
о тебе.
что делать?
попытаться удержать это воспоминание, спрятать его где-нибудь в укромном, незаметном месте, недоступном никому.
спрятать тебя где-нибудь между взглядом и сетчаткой глаз.
в сердце? - слишком глубоко, далеко. я хочу касаться тебя каждый раз, когда ты придешь ко мне. ты должна стать воздухом, которым я дышу.
сумрак. не различить лица. ветреное небо, тучи. от холода зябнут руки. сидим на белой каменной плите. вспыхнула холодным белым светом цепочка низких фонарей впереди. черный призрак обелиска стоит за спиной.
и бесприютно от надвигающейся ночи, стылого простора темной площади, раскинувшейся вокруг.
и ты сидишь совсем рядом и, кажется, придвинулась ближе ко мне. и твои волосы свежо и немного пряно пахнут. ты рассказываешь, я слушаю, и молчу, отвечаю короткими фразами, и слышу в них гулкую пустоту и холод. просто мне так отчаянно хочется прижаться к тебе, взять твои руки и согреть их.
потом - я лежу на этом белом каменном уступе и смотрю в свинцово-черное, мутно-газовое небо, где в прорехах облаков слабо вспыхивает то одна, то другая звезда. вдруг - в тишине раздается гулко-тонкий, полый звук колокола. один, два. девять. девять часов вечера. это в крепости каждый час бьют часы, словно в вечную память о погибших. ты заслушалась, улыбнулась. "так хорошо".
в памяти останется этот вечер в крепости, где было так тихо, пусто и темно, что не верилось, что в десяти минутах ходьбы шумит суетливый город. справа смутно чернели силуэты казарм, позади - громада памятника. слева в тьме перелеска терялась узкая тропа. впереди - огромный, массивный навес, каменная глыба, в которой звездой вырезаны ворота в крепость. широкий тротуар ведет к воротам, по сторонам его - белым металлическим светом горящие низенькие фонари. их свет длинными полосами зыби отражается в воде реки. ширь, простор, свобода. редкие прохожие, мягкий отдаленный говор. тогда я подумала, что нужно запомнить эти моменты. и стала запоминать. размытый в сумраке очерк твоего лица. кудрявое облако волос, рисовавшееся на темном небе. твой нежный, с легкой хрипотцой, тихий голос. бордовые, матово поблескивающие в темноте ботинки. спичку, от которой ты подкуривала, ты давала мне, и я прикрывала ее ладонью от ветра до тех пор, пока она не догорит до конца. уютный маленький свет освещал сложенные ладони.
потом мы поднялись и пошли назад, и было холодно-грустно в душе - оттого, что этот скудный своим теплом короткий вечер окончится скоро.
а блокнот, который ты мне подарила, я буду хранить для маленьких ценных записей. и буду любоваться твоим правильным округлым почерком. и сохраню тебя в себе. на случай, если вдруг ты потеряешь себя.
всматривалась в это фото.
загорелые девичьи плечи, худенькие ключицы. тонкие длинные пальцы, кажется - музыкальные. тонкий нос, крупная родинка над губой. низко над бровями густая челка. в спокойном взгляде - тайна.
похожа на русалку - белое платье на бретельках, кружева на груди. зелень на фоне. перелесок, песчаный берег, поросший травою, зеленая вода. в руках - зеленый стебелек с метелками.
я могла бы влюбиться в нее.
влюбиться - как в тебя.
так легко стало это. по-настоящему.
я говорю тебе совершенно не то.
пустые слова.
я хочу рассказать тебе о своих чувствах и услышать от тебя, что ты принимаешь их в свое сердце.
и словить твой улыбающийся взгляд.
все эти глупости. ты слушаешь меня, я слушаю тебя. пусть они хоть тысячу раз философские и глубокомысленные.
все не то.
я люблю тебя - вот и все.
любить - значит верить.
прочла отрывки из бунинского дневника. такой горечью пронизано все. грусть - фон существования. и он однажды, идя по набережной, остановился вдруг и подумал: зачем, зачем мучать себя? поднимись, вдохни широко, и иди вперед, и ни о чем не жалей! а как - не жалеть? нежность, любовь. особенно когда слушаешь по радио что-нибудь прекрасное...
и я поняла что-то. почувствовала, как затихло во мне неспокойное море. грустно ужасно, да.
хочется сесть и, бессмысленно глядя в окно, сказать себе: остановись.
ужасная нежность к нему - изломанному, затихшему, отчаявшемуся.
и к себе.
факинг грусть.
ненавижу это чувство - теперь ненавижу. - когда хочется сесть и застыть на месте, превратиться в бесформенное желе, а потом и вовсе растаять. и больше ничего - не думать, не говорить, не шевелиться. чувства растекаются, тают, растворяются во мне - а я растворяюсь в тишине комнаты.
мне надоело врать себе. притворяться бодрой. это проходит уж очень как-то медленно - это выздоровление.
и мне мучительно, истошно одиноко сейчас без тебя. я ведь... люблю тебя, наверное. я не знаю о любви ничего. но я вижу в тебе того человека, которого хочу всегда видеть рядом. хочу заботиться о тебе. оберегать тебя. жертвовать собой ради тебя. любовь ли это, мы поймем позже.
да, именно мы.
[500x500]
устала. видеть тебя везде. в каждом лице.
это какое-то безумие - ты, одна ты.
наваждение - глаза, взгляды, губы, звуки голосов, волосы, руки, мысли.
меня нету - я растворилась в мыслях о тебе.
представь: мы когда-нибудь будем вместе. будет лето, пустой пляж, задумчиво вздыхающее море, слепящий солнечный свет в рябом зеркале темной воды, пенящиеся волны лижут песок.
веришь?
вдохни глубоко - и запомни этот момент.
и не кури больше.
будем просто молчать. я чувствую ночной ветер на своем лице - теплый и крепкий, пахнущий дождем, - должно быть, к грозе.