да, я _смогу_ полюбить тебя.

все былое ушло, смыла нахлынувшая волна. и я с готовностью бросилась в нее - чтобы захлебнуться.
так быстро все, да. и так невероятно необходимо, непреодолимо, всепрощающе.
для тебя - жертвовать. это лучший критерий чувств.
я хочу тебя круглосуточно.
рядом и внутри.
да у нас-то было всего три свидания.
и неделя или две общения в интернете до.
но ты уже целиком во мне.
я вся полна тобой, до пределов.
Мишка, я верю, что мы - не просто случайные друг для друга.
мы станем цельными.

я смогу полюбить тебя.

море слепит хаосом блеска.

счастье - как вселенная. оно расширяется.

и даже музыка упадка становится просто потоком волшебства.

мне не хочется ни о чем говорить, только - молчать. смотреть. улыбаться. зачем слова? их становится так мало - и так много - в последнее время.
сейчас мне только - падать.
в небо.

перерождаться. или рождаться вновь?
раньше я не жила.

сарказм жизни.
несколько дней назад я была счастлива полным, до краев, счастьем - непереносимым.
а сейчас?..
только и всего.

выплеснуть, вылить, выкричать!
да!!!
спасибо тебе, ехидник, за это мимолетное.
я улыбаюсь.
я живу.

мы будем жить вечно.


звездами на небе.
вспышками воспоминаний.


мне незачем умирать.
я уже умерла.

мне - идти дальше.

До всего этого была зима.

 

хотеть - улыбаться, неважно, что грустно
мне было еще полминуты назад.
я знаю причину:
тому виной чувство -
внезапно расцветший сиреневый сад.

свобода от себя, от мыслей, от тебя, от всего.

а еще что истинно?
смерти, смерти!.
как воды, как воздуха.


но. хотя бы (мучительно, вытаскивая слова изнутри).

смерти меня мертвой.
чтобы возродиться живой.

смысл был в поиске смысла.
смысл был везде, стоило задуматься только.

теперь смысл был в том, чтобы обнять тебя и сказать, как сильно ты мне нужен.
но ничто из этого не произошло, а значит - смысл не осуществился, и осталась парить вокруг меня бессмысленность.
зачем было видеться?
бестолковая встреча с мучительными молчаниями.
мы разрушили всю непринужденность, которая была раньше.
я разрушила.
я виновна.
или не я - мое отчаянное сердце. ему было больно биться о клетку, которую выстроили мои домыслы.

все, что сейчас и.с.т.и.н.н.о. - я хочу тебя рядом.
все.

как можно уйти, и потерять все это?
холодный, серебряный, оловянно-синий рассвет, редеющие оранжевые пятна огней, редкие автомобили, мертвенным сном спящие дома. нежные переливы птичьего пения.
свежесть такая, как тогда - три года назад, в ночь выпускного.
должно быть, тогда было число пятнадцатое, но было так же холодно. сырой и острой свежестью тянуло с озера.
я помню еще восход солнца, нежнейшую палитру красок на небе - голубой, розовый, бирюзовый, золотой.
моя прическа растрепалась, шпильки болтались в завитках волос.
я сидела за столом в кухне и смотрела, как тонкое золото рассвета лучами и пятнами ложится на холодные тени, зажигает искры в росистой траве.
у меня ломило тело от усталости, а на душе было смутное (но явное, потому что естественное) чувство грусти и радости. точнее, чувство грядущих перемен, смешанное с грустью об уходящем.
но, должно быть, чувство грусти было сильнее.
сильнее.

мне хочется, чтобы память обо мне была слабой, как мимолетная улыбка.

милый, дорогой Константин Георгиевич, память о Вас сильнее, намного сильнее, чем Вам хотелось бы - но я позволю себе такую дерзость - любить Вас, хранить Вас, воскресив Вас в себе.
и память о Вас в тысячу раз сильнее, чем все памяти о других.
потому что Вы - отец моей души.

Вы уже тысячу раз стали этим светом.
я люблю Вас.
Вы - возлюбленный моей памяти и отец моей души.

сбегать по лестнице с развевающимися волосами, с огоньками в зрачках.
отчего - так неожиданно - влюбленность, и непонятно в кого?
как будто в нее - ту, что проходила мимо.
влюбленность самая настоящая, самая счастливая, будто иной не может быть.

но сегодня мне снился ты. (пусть так - хоть это и коробит - я буду обращаться к тебе, а не к своим мыслям о тебе.)
ты был загорелым.
ты был высокого роста - выше, чем на самом деле.
я чувствовала себя маленькой рядом с тобою. маленькой и хрупкой.
мы шутили о чем-то таком откровенном.
мы смеялись, и я приблизилась к тебе с нежной улыбкой, коснулась подбородком твоей груди.
ты смотрел на меня. потом взял в ладони мое лицо.
я закрыла глаза и подумала, что нельзя соглашаться - потому что для тебя это игра. сейчас ты безупречно нежен и ласков, а утром ты станешь обыкновенно отчужденным.
но я согласилась - потому что снова захотела поверить в сказку.
 но мы не проснулись утром, утро не наступило - и я не узнала, что было утром, - потому что прозвенел будильник, и все закончилось.

Это все лишь немая, тупая, оглохшая боль.

такая, как комната без выхода, с заколоченными окнами и наглухо запертыми дверями.

и я лишь хожу по периметру этой комнаты.

физического выхода из нее нет, но есть иной - улететь сквозь стены - вырваться душой.

душа сильная, намного сильнее, чем безвольное тело.

когда ты сидишь взаперти, в затхлости бетонной коробки -  тебе это не мешает вдыхать упоительную свежесть моря.

ты уже весь там, а здесь тебя нет.

меня нет во мне, я вся - в тебе. тебя нет в себе, ты уже весь, целиком - во мне.

 

обмен душами. не одно целое, а два целых (цельных), ибо каждый освободился из гроба своего собственного я.

 

я неистощимый источник ересей.

 

но я сейчас сижу в этой обыкновеннейшей из комнат, а вижу - небо, чувствую - небо, я вся - небо, и нет меня здесь.

я умерла в небе. 

волны дрожи - длинные, торжественные.
я удерживаю эйфорию.
поезд несет меня.
я так люблю, закрыв глаза и повернув лицо к солнцу, чувствовать, как сквозь веки проникает ослепляющий, заполняющий все вокруг, свет.
тогда я исчезаю в этом свете.
я становлюсь сама светом - светлой.
поезд останавливается на пустых полустанках среди полей и редких перелесков, и вокруг, в благодатной тиши, - только синяя бескрайность неба и шепот листвы, серебристыми волнами льющейся по ветру.
мне хочется выскочить из вагона и - стремглав, и броситься в траву, в тень дерева, и закрыть глаза, и стать с природой одним целым.

все, что безгранично, непостижимо, всеохватывающе - везде я хочу потерять себя.

просто - все, что остается - быть сильной.

это все сон. я проснусь - и все исчезнет.
остались только мысли о смерти.
которая сама по себе невозможна.
значит, ничего не осталось. невозможное, невыразимое - рвать мясо, рвать нервы, сдирать кожу.
выворачивать себя наизнанку - лишь бы что-то поменялось. я не могу больше терпеть этот вакуум.