Двое, взявшись за руки, шли по шумной улице, и казалось, никого не замечали.
- Я люблю тебя. – Тихо произнес он.
Она посмотрела на него внимательно, и с интересом спросила:
- Как ты любишь меня, расскажи?
- Ах, я так тебя люблю! Так сильно! Ты для меня дороже всего на свете. Так никогда не любил на Земле ни один человек! Ты мой воздух, ты мое дыхание, ты мое биение сердца, ты моя жизнь! Без тебя я погибну. Ты нужна мне, что бы жить, что бы утром я мог начинать новый день, а вечером быть с тобой рядом, всегда быть только с тобой. И в горе и в радости я буду любить тебя и оберегать. Моя любовь все преодолеет. Чувствуешь этот весенний воздух, наполненный свежестью и ароматами цветения? Он прекрасен. А это солнце, нежное и ласковое, как оно греет! Птицы в восторге поют! Видишь, цветы продают, каких только тут нет, иные удивляют своей красотой. Но поверь мне, ничто и никто не сравнится с тобой, ни звезды, ни бесценные камни, ни люди. Ты самый мой дорогой человек. Не могу не думать о тебе, и днем и ночью передо мной только ты! Твои черты, твои глаза, твои слова – все это постоянно тут, в моем сердце. Удивительное чувство полета, волнующее и приятное, сопровождает меня с тех пор, как мы встретились. Я летаю!
Она улыбнулась.
Тут подошел к ним незнакомый человек и спросил:
- Простите, который час?
- Не знаю. – Ответила она.
- Понятия не имею. – Улыбнулся он.
- Извините. – Прохожий поспешил дальше.
Они продолжали идти, рука к руке.
- Правда, а сколько уже времени?
- Подожди, сейчас я скажу. – Он поковырялся в своих карманах, нашел мобильный телефон, открыл его. – Третий час, два ноль семь, если точно.
- Ой, как время летит.
- Когда ты рядом, время быть перестает. Когда тебя нет со мной, кажется, время стеною становится неимоверной, и окружает меня, и теснит как мрачный каземат.
С краю на асфальте прямо на коленях в грязной одежде сидела пожилая женщина.
- Подайте Христа ради. – Негромко просила нищенка.
- Хочешь мороженое, смотри, вон продают его. – Продолжал он.
- Хочу. Я люблю шоколадное. – Ответила Она.
- Дайте два. Это тебе, угощайся.
- Спасибо. Вкусное!
Они шли дальше, и дальше, и говорили только о любви.

Формула жизни - весьма особого рода. В наших краях зима длится полгода. Осенью все, что цвело и росло - умирает, глядя на это, и сердце в груди замирает. Вновь каждый год оживать, а потом исчезать… нет, не хотелось бы так бытие познавать! И хоровод этот тоже с годами проходит. Вот человек - тот однажды лишь только приходит, много ошибок наделает, жизнь кое-как проживет, сетуя – это не сахар, и вовсе не лакомый мед. Так половину в беспечности, или в заботе о теле, или, бывает, до полного изнеможения в деле, и все же… умрет. Бродит коварная смерть, ей ни капли не спится, и никогда никому не глядит она в лица, все поглотит, всех сотрет в порошок, пыль развеет, кроме упрямства старуха и чувств не имеет, и расправляется лихо с созданием любым. Жизнь исчезает с ней рядом как призрачный дым. Да, смерть сильна! Есть какая надежда? Внутри стынет кровь... Смерть побеждает, и вечна лишь только любовь! Хочешь бессмертия – что ж получи... Вот, возьми же! Стань как любовь, ею стань, будь хотя бы к ней ближе. Но в наших краях храмы стоят пустые. Люди жить не хотят – слова простые.

Всем большое спасибо за все. Я не пропал. И, если Бог даст, буду сюда возвращаться.

Каждый человек хочет счастья,
Участия в своей жизни других,
Дорогих отношений, чувств сердечных,
Бесконечных дней любви,
и
Жизнь прожить в тепле и достатке,
В схватке всегда побеждать,
Не ждать ничего никогда,
да
Еще, и еще, и еще, только,
Сколько насытит его неизвестно,
Честно - это как бездонная бочка.
(точка)

Как прекрасна любовь, теплой дружбы общенье!
И надежда, и вера - как вы хороши!
Облегчает мне душу от сердца прощенье,
Очищают мне сердце порывы души.

Милосердие – это не только лишь жалость,
Сострадания часть не бывает мала.
Я при всех положу сколько жизни осталось
Только лишь на добро и благие дела.

Дорогие, прекрасные! Вы чудо! Мы вас очень любим! Эта мелодия для вас

Когда ты только родился, то был чистым и светлым как ангелочек. В тебе не было зла. Твои большие глаза удивленно смотрели на этот мир, и все что ты видел – радовало тебя. С восторгом ты обращал внимание на людей, улыбался им самой нежной и доверчивой улыбкой, приветливо махал ручками и ножками. Голый и беспомощный ты всецело доверялся всем, кто брал тебя на руки, пеленал, кормил, играл с тобой. Что тебе было нужно? Много денег? Нет! Власть? Нет! Жаждал ли ты потери рассудка в пьянстве или наркотиках? Нет, нет! Желал ли кому плохого? Да ты всех любил, никому не завидовал, верил без сомненья. А как тебе было хорошо, когда другие улыбались! Пожалуй, для тебя это были самые лучшие моменты жизни. Ты искренне сорадовался всем. Ничего лишнего не требовала твоя легкая душа. Осуждал ли ты тогда, предавал ли, хотел зла? Конечно – нет! Это было противоестественно твоему маленькому сердечку. Напротив, ты очень пугался и переживал как катастрофу, если ненароком разбивал чашку, или в игре со сверстниками нечаянно причинял другим боль и слезы. Как было страшно для тебя обидеть кого-нибудь. Ты чувствовал, что это нечто непоправимое! Были слезы и на твоих глазах, обильные слезы, настоящие ручейки. В такие минуты не было на земле человека несчастнее тебя, и все спешили тебя утешить, обнять, расцеловать. И как легко исчезал куда-то твой плач и превращался в звонкий смех. А как быстро и сладко ты засыпал: мог сидя за обеденным столиком с кашей во рту, мог в своей маленькой кроватке с погремушкой в руке, но лучше всего на руках, у любящего тебя сердца. И конечно, ты летал во сне. Слушая очередную сказку про то, как добро побеждало зло, ты всегда был на стороне добра, боялся и переживал за героев. Не испытывал ненависти к плохим персонажам, просто не понимал их и легко мог простить. Самым правильным ты считал торжество справедливости.
А вспомни, как кропотливо и добросовестно, с серьезностью архитектора, ты строил домик из кубиков, как яркими красками рисовал небо, солнце, деревья, траву. Как старался учиться в первые школьные дни, хотел быть прилежным. Ты был надеждой своих родителей, и должен был стать не хуже других. Взрослые выражения ты воспринимал буквально, и думал, что у Христа за пазухой жить тепло и уютно. И это все ты. Дорогой мой человек, ты был так прекрасен!
Но и теперь, на краю гибели, несмотря ни на что, еще можно все исправить, только, пожалуйста, вспомни, каким ты был.

Кто подобно мне истерзан и изъязвлен грехами и осквернился в этом мире, тот пусть придет и подаст мне руку, и вместе составим скорбный плач. Но увы! Невозможно быть такому грешнику, каков я.

Преподобный Ефрем Сирин

итак ...

Порой, оставив шум и гам,
Взлетая в мыслях словно птицы,
Мы ищем где уединиться,
Стремясь к далеким берегам,

Там сердце наше, наконец,
Внутри груди открыв оконце,
Как кошка греется на солнце.
Там камень плавится в свинец.

Волна, еще волна и вновь,
Ветров приятных дуновенья
Нам возвращают вдохновенье,
И радость жизни, и любовь.

Но все не только лишь для нас,
Бывает, там других встречаем,
И будто их давно уж знаем,
Хотя и видим в первый раз.

Духовной параллели нить
Притянет родственные души,
И с интересом будут слушать,
И лишь о важном говорить.

Я то - с чем я встречаюсь.

(греческая пословица)

Продолжение

голос Фрэнка Сенатра, эта и последующие песни.

Ты со мною пойдешь даже до небосвода,
И не станешь в страхе смотреть назад,
Если вместе, готова в огонь и в воду,
Коль придется, то сможешь сойти и в Ад.

Я тобой продолжаюсь в иных измереньях,
Наши жизни бок о бок сможет время нести,
Мы навеки одно, хоть и в разных твореньях,
Нам с тобою по силам друг друга вместить.

Ты со мною разделишь любую дорогу,
Ты верна мне до смерти, нежна и добра.
Каждой клеткой своей благодарен я Богу,
За то чудо, что сделал Он мне из ребра!

В нашем городке это лето выдалось очень жаркое и сухое. Земля пожелтела, потрескалась. Еще неделя такой погоды и все что посажено в полях иссохнет, развеется с пылью, пропадет. Не дай нам этого Господь!
“Сегодня выиграл много! Хорошо как! Что купить себе на эти деньги? Надо дома будет помечтать. Еще мне удалось тихонько Веркино кольцо стащить, а оно золотое и такое толстое! Конечно, она приятная особа, и стройная, не прочь бы я с ней позабавиться, но напилась сегодня до бесчувствия”, - так думал про себя Иван, возвращаясь утром домой, - “А вот и храм”. Раньше он не замечал его, но сегодня невысокая белая церковь словно преградила ему путь. “Зайти посмотреть, или потом, в другой раз? Люди вон туда идут, а я ведь ни разу так и не был там. Ох, что-то мешает, наваливается на плечи. Кажется, что все это тягостно и мрачновато, строго и безрадостно. Но интересно, есть ли Бог, и стоит ли чего бояться? Отметиться ведь все же надо. Нет, зайду! Сегодня у меня удача, скажу спасибо кому-нибудь, кому там молятся, да и просто посмотрю”, - и он, усилием воли, удивляясь самому себе, свернул к воротам храма.
Зазвучал колокол. Прихожане начали стекаться к службе, церковь все больше и больше заполнялась верующими. Иван вошел внутрь.
Озираясь по сторонам, он понял, что надо занять место, и тихо дожидаться начала службы. Где-то в глубине зазвучал монотонный голос, читались псалмы.
“Душновато”, - вздохнул Иван, рассматривая роспись храма и изображения на иконах. Затем взгляд его обратился вверх, откуда на всех смотрел Спаситель держащий в одной руке Евангелие, другой благословляющий всех пришедших. “Вот Он - Бог! Не по себе как-то”, - по спине Ивана пробежали мурашки.
- Благословенно царство Отца и Сына и Святаго духа, и ныне и присно и во веки веков! – громко зазвучало по всей церкви.
- Аминь. – послышался ответ.
Иван вздрогнул, прислушался.
Началась служба, запел хор. Стоящие рядом люди стали креститься и делать поклоны. Все происходило на удивление слаженно и сердечно, и как волна за волной на Ивана стало накатываться незнакомое ранее волнительное чувство, он растворялся в этой всеобщей молитве, он впервые смотрел на себя в этом новом измерении. “Боже, что со мной? Какой-то ком подкатывается к горлу, грудь сжимает, и вот кажусь себе чем-то малозначимым, пустым. Вот номер! Это не я! Хотя, постойте, я вдруг все понял, правда, я ничтожество! А это что такое, слезы? Я плачу? Но нет, уже рыдаю. Потоки льются из моих глаз, и странно, как они мне дороги, как долгожданны. Почему? Я эти слезы сейчас ценю превыше всего на свете, как хорошо мне, и как горячо. Мое сердце становится огромным, больше храма, и кажется, меня так любит кто-то, и я всегда готов платить взаимностью, и только так хочется жить. Боже это Ты?! Сомнений нет! Какое же родство, неразделимость я чувствую, и повторять могу лишь только одно слово – прости, прости, прости. Себя уже не вижу, меня нет, только Ты вокруг. Хочу с Тобою быть теперь честным, и сказать, - что я наделал, как я жил, зачем?! Глупец с завязанными глазами! Как все вернуть теперь назад, ведь, все мои худые дела запечатлелись в этом мире, и их стереть, увы, не в силах я? Не знаем, что творим, а узнаем когда уж поздно. Но как создание Твое, как глины малый ком одушевленный Тобой и никому кроме Тебя не нужный, как ребенка плачущего Ты пожалей меня и все прости! Хоть детство мое давно прошло, но все ведь относительно, не много мудрости с тех пор я приобрел, скорее поглупел. Что-то происходит внутри меня. Я потерялся совсем, и кажется, себя теперь нашел. Нет, Бог мой добрый, очень добрый, я верю и надеюсь на прощенье! Ведь чувствую же я сейчас любовь Его. Смотрю теперь открыто, не лукавя, в Твои глаза, прости”... Иван, содрогаясь от плача, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, и добавил про себя, - “Жарко, дождя бы, хорошего дождя!”
Раздался гром на небе. Поднялся ветер. Повеяло свежестью. Еще минута и застучали, забарабанили сначала крупные капли, потом настоящие потоки хлынули с небес. Ливень как стена! В тот день шумел он долго!

Плакать бы, да быть безутешному,
На коленях к Кресту приползти.
Боже, милостив буди мне грешному,
Мою страстную душу прости!

И еще как скала быть бы каменным,
Чтоб прельстить не сумел мира князь,
И очистившись раз духом пламенным,
Не залезть как свинья снова в грязь.

Обрести ко всему рассуждение,
Укрепляться из года в год,
И как добрых плодов насаждение
Расцветать у истока вод.

Что там Эльбрус, иль Эверест,
Ты лучше Бога не гневи!
Любовь - вершина всех небес,
Нет выше на Земле любви!

Царица самых светлых мест,
Там скрыт чистейший ее лик.
Смири себя, неси свой крест,
Что бы взойти на самый пик.

И если часто тебя с ног
Сбивает сильная метель,
Вставай опять, ведь видит Бог,
Любовь - единственная цель!

Заметил Я, ничто вас не меняет,
Ни трудности, ни ужасы, ни боль.
Примеры дел любви не вдохновляют,
Не жар вы и не холод, - мягкий ноль.

К страданиям других вы безучастны,
Не можете ни плакать, ни вздыхать,
И в праздники на лицах ваших счастье,
Когда в душе на это вам плевать.

Нет правды в вас, хотя вы и не лживы,
Не сходит в ваше сердце благодать.
Считайте же, пока еще вы живы,
Какой за душу выкуп можно дать.

Не надышишься в смертный час, - это точно.
Не напьешься воды на всю жизнь за раз.
И засело внутри где-то в нас очень прочно
Повторяться во всем, вплоть до суетных фраз.

Как все сложно, и также все очень просто,
Будто жил на Земле лишь один человек,
Только множил ошибки он на сто и во сто,
Возвращаясь в Адамов и Каинов век.

Узнавая в чем суть бытия от рожденья
Никогда не узнаешь всего до конца;
Не насытишься, раз лишь вкусив наслажденья,
Не помучившись здесь, не получишь венца!

(Галя, все-таки я написал этот рассказ… хотя тебя давно уже нет)

Наступил конец мира! Все рушилось, горело. С неба падали огромные огненные камни и ничего не могло устоять уже. Перетирались в пыль деревни, города, и горы, достававшие когда-то до самих небес. Воды испарялись, или бежали с шумом в бездну, надеясь там спасенье обрести. Лицо Земли гримаса боли исказила, она стонала. И как внезапно все произошло! Сомнений не было, что среди этого ада ничто не уцелеет, ни человек, ни рыба, ни червяк. Еще немного и исчезнет тварь любая. Но в жизни случиться может всякое, особенно же там где встретите любовь.

- Дорогая, я тебя нашел! Добрался только чудом.
- Наконец-то ты со мной! Я думала, что не увижу тебя больше. Еще немного и нас не станет! Я боюсь!
- Ну что ты жизнь моя, я здесь. Держись!
- Мне страшно!
- Прижмись ко мне. Тебе хотел сказать, что очень я люблю тебя! Не бойся!
- Мой милый и единственный! Я тоже так тебя люблю! Но как же страшно и смерть близка!
- И все-таки меня ты дорогая дождалась! Теперь нас двое навсегда. Вот руку я держу твою, навечно вместе мы.
- Крепче держи меня мой Ричард! Да, вот так!
- Клянусь я ангел мой, что пока в моей руке твоя ладонь ты будешь жить, и даже сама смерть не сможет ее вырвать у меня. Тебя не отпущу я ни за что.
Они стояли. Плавилась земля, и не было спасенья. Под ногами все трещало, распадалось и летело в пропасть жаркую, без края и без дна. Мир менялся.
- Не более мгновенья осталось! Смотри, вот небо приближается. Все кончено любимый! Вот так лишь под конец нам суждено было в объятья заключить друг друга.
- Я счастлив, что с тобою рядом в самый страшный час. Пусть дней веселья, радости, утех нам не досталось, но этот день дороже мне, чем все другие.
- Ах, кажется, остались мы одни во всей вселенной, один лишь дым кругом и пламень, да мрака черные зеницы!
- Рука моя не дрогнет, справлюсь, верь!
- Уже не в силах я смотреть на это, дух мой рвется из груди. О, ужас!
- Смотри в мои глаза. Вот так! Ты видишь, живы мы! Мы вместе!
- Да, твои глаза. В них вижу то чего не передать словами. Лучи как радуга бегут там прямо из зрачков мне в сердце, и его волнуют так, что все вокруг становится не важным, и заставляют трепетать его в ответ. Какое-то блаженство разливается внутри и переполняет душу. Твое лицо, мне кажется, сияет, и нет его милее, долгожданнее, роднее. Тебя дороже нет! О, если бы сейчас остановилось все вокруг, смирилось, и надежда продолжения бытия вернулась снова, тебе дарила бы я каждый миг свою любовь и жизнь.
- Я чувствую, все тоже, сердца отзвук, поток лучей и радость видеть лик твой! Большего не надо! Ты счастье! Не важно, сколько бы прожили вместе мы минуту, или годы. Боже милосердный! Нет ничего любви дороже и прекрасней, и миг ее не менее чем век.
- И нет ему цены!

Что было, то закончило меняться. Нет прошлого, нагромождения веков исчезли. Стало тихо. Свет все объял.
Шло время, а Ричард не отпускал свою любовь ни на секунду, сжимая крепко ее ладонь. Они стояли, слившись воедино, глаза в глаза, не зная только, в теле уже быв, или вне тела. Вечность продолжалась.