У меня такое ощущение, что за окнами
до сих пор идет снег.
Роняя себя без остатка.

[300x200]

Пальцы в порошок и на коже вмятины
от колец, браслетов которые стянули
сухожилья наполнили воздухом сухие\жилы.
Весна и горький мед, на столах фарфоровые
тарелки и вазы из хрусталя разбросаны, не вернуть
поезда со сладкими гудками, пробивающими кожу насквозь.
Не вернуть звезды без соли и бисера и фонарных столбов
тянущих свои хребты вдоль миллионов магистралей.
И молочных рассветов, нежно стонущих под умирающею ночь.
Какого это умирать каждую ночь. Не знаю. И не могу.
Небо не простило море. Не вернуть мне больше себя себе.
Не вернуть.
[400x250]
 

Вот вроде бы такие простые рисунки, но...
Что-то в них есть. Что-то очень милое и притягательное

[310x480]

слишком мало пустоты

Нефильтрованная красота

Здравствуй дорогая.
Вставляя в легкие цветочные горшки,
а от них пахнет чешуей и дождем, и
по-моему еще срубленными ветками деревьев,
а им больно они плачут, плюются на звезды смолой.
Города покалено грязными рисунками на стенах,
а у них есть "любовь" и к черту планеты. Прорезала
горло до самых запястьев. Ты уже, наверное, не я, а я не ты.
[400x250]

Ветер сквозь стены дробит фонарям
позвонки, рисует на стеклах прозрачными
красками сахарные дожди. Вены из яичной
скорлупы разбросаны ватными рельсами
ночного метро, здесь не пахнет звездами
и небом, а лишь кафельными стенами и дешевым
парфюмом. Пустые витрины с привкусом соленых
губ, нам осталось всего лишь три с половиной жизни,
а в карманах на дне чешуйчатых ладоней одна
сигарета и мелочь алмазной россыпью. У тебя
сухая мягкая кожа и теплые васильковые глаза
ты любишь мокрые крыши  и ванильные сигареты,
а еще сжимать в ладонях сердце до хруста, до белого
шва.

[400x250]

заморозьте мое сердце, сделайте мне сильнейший наркоз
чтобы оно не болело до крика, до дрожи.
я не хочу, чтобы каждый случайный прохожий
в моем "привет" уловил бы сигналы s.o.s.
[300x358]

Дышу в раскрытое сквозняком окно
и похоже, что улыбка скользит по губам.
Почти.
[300x208]

Строки исчерпаны.

[314x209]

Смотреть это видео

Пеплом белым сыпется небо на немой асфальт.
Ветер врезается в лопатки холодной дрожью
и под кожей ломает сухие нервные клетки.
Мой август из пороха, липкого пороха осел на легких
звездной пылью и в сердце шипами. Провода мнут
колени крышам, стягивая худые запястья птицам
с узорчатой спиной. И нет битых окон и голых деревьев лишь
белая луна, свисает тихой брошью, наверное, уже с чужого
"неба".
[300x208]

Что ж.

С днем рождения меня.

[288x214]

Oт пролитого счастья,
остались следы любви на майке.
в химчистку и вон из сердца...

Небо хрустальное осколками ватными оборвало
птицам крылья шелковой нежностью. Оголенные
вены, узоры сплетаются в фарфоровые нити с
бледно-синим оттенком. Где-то вдали ломкими
нотами играет мертвый джаз, вдавливая до хруста
в легкие теплый дым. Между лопаток ветер прожигает
кожу насквозь, наверное, это уже грусть стучит в
ребра, разъедая нервы.
[300x225]

Туманы своим молоком перемешались с солнцем,
а в мокрых волосах дожди рисуют переломанный
асфальт. Похоже, больше не осталось холода под
кожей и глухих гудков, которые резали хрупкие
ладони. На крышах и стенах угольной тушью
солнце спутывает провода и сжимает сердце нежной
дрожью. Теперь остается просто дышать и чувствовать
что-то теплое внутри.
[300x202]