| 1 |
[показать]
Caught off guard, all worked up
The air is as dark and cold as night
Let me go, I'm not done
I swear i'l take just 1 life time
And I, I wont lie, I wont sin
Maybe I dont wanna go
Can't you wait, Maybe I don't wanna go
I should've asked, I could've helped,
Atleast a fuckin thousand times before.
Will this offer, get me in, Or does this prove that they gave more
And I, I wont lie, I wont sin, maybe I dont wanna go
Can't you wait, Maybe I dont wanna go,
And I, I wont lie, I wont sin,
Maybe I don't wanna go, Can't you wait,
Maybe I don't wanna go, And I, I wont lie, I won't sin,
Maybe I don't wanna go, Can't you wait, Maybe i dont wanna go.
Сквозняком, свежестью и прямо к разбитому солнцу
белой пылью дождь к запястьям пробивается теплой
водой без вкуса и запаха, целуя тонкие вены. В окне
напротив, там, где всегда электрический свет разбрасывает
себя по комнате, есть птицы в клетках с ранеными глазами
и мягким голосом, который впивается в ладони раскаленной
проволокой, а после соль на щеках и крыши домов с проводами
опутывают все тело нежностью. От штор пахнет мокрой травой
и исцарапанным асфальтом, а такси мчит по городу, смывая
исхудалые силуэты прохожих, и ломая кости тротуарам.
Я люблю этот город ночью, когда на улицах лишь одни
перегоревшие фонари и небо обволакивает пальцы пьяным
туманом, вдавливая молоко в лобовые стекла. И только
поезда рассекают рельсы, оставляя душный запах солнца на руках.
http://www.flickr.com/photos/granthamilton/
Чешутся запястья, а за окном ветер курит туманы,
запивая небо дождем просто так без сахара и соли.
И хочется верить его шепоту каждому немому слову.
Не получается. Ваниль и горизонты холодными планетами,
белыми стаями падают в утренний кофе без шума, только
чайки кричат на фоне магистралей хребтов. Джаз и звезды
крыши и дождь. Столько, даже слишком. А за плечами море
и запах мокрых волос запутанных в шелке. И где теперь ты.
С теплыми глазами без намека на свежий бриз, с вишневым
дымом от сигарет и космической бесконечностью в запасе.
И где теперь я. С пробитым эпикардом и изломанной линией
жизни. Мне всегда казалось, что про жизнь говорить еще слишком рано.
[300x200]
Горячий мед и вазы на столах завернуты в фольгу,
кто знает, может завтра упадет небо и раскрошит
миндальное сердце даже не напополам, словно мосты
развели, а там на другой стороне ты кормишь чаек
бесшумным ливнем, и прячешь за собой теплое море.
И опять миллионы лет материки сошьются в одно целое
и высохнут океаны с птицами без зеленых плавников.
Час, два, неделя... ты думаешь время? Мне не хватило
надышаться им до конца и в душных вагонах напудренных
простынях ветер запутался в твоих волосах.
Полосками черными на стенах из шелка
и бархата дожди собирают киноленты,
чувствовать дрожь в коленях через тембр
твоего голоса, сделать надрез чуть выше
ребер и вынуть сердце с еще пока что
дышащими клетками. А на запястьях пепел
и поезда, и все, как всегда ничего не изменилось
или нет это, наверное, я... режу себя и тонкую кожу
пылью и звездами, стараясь задеть каждый нерв.
И каждый раз в висках то, что солью между лопаток,
теплым джазом в васильковых глазах, сахаром в венах,
белыми конвертами на губах, восточными пряностями
под кожей, узорами на стеклах и разбитым фарфором...
позвонки сместились, и птицы снова улетели на север.
Уже ничего.
[300x200]