Если решил учиться в Вильнюсе — будь готов к тому, что твоя жизнь перевернётся вверх тормашками, а со вбитыми в голову представлениями о нормальности придётся распрощаться. И всё это — непременно под аккомпанемент бесконечного лабиринта улиц, литров самого вкусного кофе и ветров, которые дуют в одном направлении.
(По мотивам «Сказок старого Вильнюса» и «Тяжёлого света Куртейна».)

Первая часть

Читать вторую часть

Третья часть

Если решил учиться в Вильнюсе — будь готов к тому, что твоя жизнь перевернётся вверх тормашками, а со вбитыми в голову представлениями о нормальности придётся распрощаться. И всё это — непременно под аккомпанемент бесконечного лабиринта улиц, литров самого вкусного кофе и ветров, которые дуют в одном направлении.
(По мотивам «Сказок старого Вильнюса» и «Тяжёлого света Куртейна».)

Читать первую часть

Вторая часть

Несмотря на то, что литовское Рождество — праздник сугубо семейный, самое почётное место выделяется для нежданного гостя...
Читать

По мотивам сказки «Белый человек» (М. Фрай, «Сказки старого Вильнюса. Том I»).
Читать

Дракон ей встречается в электричке.

Когда домой добираться больше часа, а любимые наушники сегодня покинули этот бренный мир — волей-неволей начинаешь рассматривать попутчиков, чтобы хоть как-то не умереть со скуки и не заснуть. В основном — ничего интересного, такие же уставшие люди, как и она, которым бы отдохнуть после работы, да только быт в нетерпении бьёт копытом, куда ж тут отдыхать?..
И вдруг — надвинутый на глаза капюшон с чёрным гребнем и синяя гитара; и пальцы с крупными серебряными кольцами почти не касаются струн, а мелодия всё равно звучит. Простенькая, но до боли знакомая — как и сам гитарист-дракон.
Впрочем, с драконом могли пересекаться в каком-нибудь подземном переходе; да и мелодию там же услышала и запомнила. С детства неплохо запоминала музыку; числа и стихи не давались ни в какую, а вот звуки — совсем другое дело. Родители даже хотели отдать в музыкальную школу, но ни один инструмент не вызвал желания с ним говорить. Так и осталась слушателем — и до сих пор более чем довольна.

За окнами вровень с электричкой бежит чёрная-чёрная ночь, вспыхивают редкие фонарные огни. Вагон дремлет, стучат колёса, объявляют следующую станцию, а ехать всё ещё так невыносимо далеко...
Дракон поднимает голову — и в глазах его пляшет зелёное пламя. И она успевает лишь подумать, что видела где-то и эти глаза, и не в подземном переходе, нет, близко-близко, вплотную, — как дракон ухмыляется:
— Ты всё-таки пришла снова? Уважаю твою смелость.

Пальцы его ударяют по струнам — и мир выворачивается наизнанку.

Читать дальше

Димка выслеживает жертву. То есть не столько выслеживает — как тут выследишь того, чью внешность не знаешь? — сколько интуитивно ищет, к ощущениям прислушиваясь. И если верить им — жертва должна быть где-то здесь, где-то совсем рядом, быть может, как раз в этом продуктовом на площади... Только внутрь соваться нет смысла: ещё мешаться всем закупающимся перед праздником, путаться под ногами в попытках найти того самого человека и ни на шаг от него не отстать... Нет уж, постоит снаружи: не вечность же он будет там бродить!

Вечность — не вечность, а время-то меж тем всё ближе к ночи. Кто вообще ходит по магазинам в такой час? Что мешало раньше подумать о продуктах? Неужели он настолько занятой человек, что не смог выкроить полчасика в плотном графике?..
Димка ждёт свою жертву, топчась на месте, чтобы не совсем заледенеть, — и, честно говоря, жалеет, что заупрямился и не воспользовался Зовом. Но всё равно пришлось бы торчать на улице: не звать же к себе домой! А впрочем...
Да нет, поздно уже суетиться, дождётся. Тем более, кажется, вон там, в красной шапке с помпоном, только что вышел из распахнувшихся дверей...
Димка присматривается, кивает удовлетворённо: это он. И, натянув шарф до самого носа, пристраивается сзади.
Читать дальше

Был бы музыкант, а дудка всегда найдется, уж если ему приспичит, возьмет первую попавшуюся и сыграет. Я, конечно, очень счастливая дудка — не потому, что играю лучше прочих, а потому, что точно знаю — музыкант есть.
М. Фрай. «Все святые»
Читать

Ну и в глухомань же его занесло!
И телефон, конечно, здесь не ловит: ну давай, дружок, покажи, на что ты способен без этих современных технологий — на которые так понадеялся, что бумажную карту прихватить и не подумал.
Гость пожимает плечами, поправляет рюкзак и, сунув бесполезный телефон в карман, шагает дальше вдоль дороги. В конце концов, рано или поздно эта промзона должна вывести куда-нибудь к людям: не может же она быть бесконечной.
Читать дальше

«Шокирующие новости: каннибал проехал через полгорода с человеческой рукой во рту и никто даже не заметил! Магия или человеческое равнодушие?»
Пестрят заголовками газеты, сходят с ума новостные каналы, кипят обсуждения в социальных сетях. Наушники остаются дома или в рюкзаках: сегодня каждый вслушивается жадно в чужие разговоры, пытаясь хоть крупицу информации про каннибала поймать.
А то и — вдруг получится его самого?..
Читать дальше

В цикл "Лавка из ниоткуда", альтернативный таймлайн.
***
— Этот мир явно нуждается в том, чтобы я его захватил! Ты просто взгляни!
И под нос Создуху пихают недавно приобретённый телефон: соцсети — лучшее место, чтобы узнать людей, чтобы понять, что им нравится, как их внимание привлечь, как обратить их в свою веру.
С экрана глядит котёнок, который, если верить подписи, делает кусь человеческому пальцу. Создух знает: такие фото — как раз то, что люди любят, — и сам невольно умиляется; впрочем, тут же встряхивается и хмурит брови, пытаясь понять, что же вызвало Пткегдбогов гнев.

— Эти глупцы считают, что так выглядит кусь, — цедит Пткегдбог, и из кончиков его пальцев, стискивающих телефон, отрастают когти. — Теряют всё, что было создано их предками. Мне кажется, пора напомнить миру, что такое настоящий кусь.
— Прямо сейчас? — уточняет Создух, украдкой вздыхая: только-только разобрался, какие узоры хотел бы изобразить на окнах, а теперь придётся бросать кисть и куда-то идти: не пропустит же он такое зрелище, да и Пткегдбогу будет нужен свой, близкий зритель.
— Прямо сейчас, — удовлетворённо кивает Пткегдбог, и улыбка его становится шире и шире, превращается в совершенно дикую ухмылку. — Знаешь, какая сегодня ночь? Люди празднуют Хэллоуин: наряжаются во всяких монстров, гуляют по улицам, развлекаются... в меру кроваво, не по-настоящему, конечно, но всё это мне лишь на руку: никто до поры до времени и не сообразит, что происходит.

В такую ночь никто не привлечёт к себе ненужное внимание, не вызовет подозрений, как бы странно ни был одет. Притвориться самым обычным человеком в костюме — какая прекрасная идея.

Узоры никуда не денутся, надо отложить кисточку и спешить следом: разве можно упустить возможность взглянуть, как твой бог показывает людям, что такое настоящий кусь?
Ведь все знают, что настоящий кусь — это полный отвал башки.
Читать дальше

Создуху снится алтарь и занесённый ритуальный нож, снится боль, сладкой волной растекающаяся в грудной клетке.
Создуху снится Пткегдбог — удивлённо заломивший бровь, скрестивший руки на груди: смертные в его чертогах оказывались нечасто, и никто из них не падал на колени, не горел глазами, не просил права остаться и наблюдать хоть издали.
Создуху снится: Пткегдбог запускает длинные пальцы в его остриженные волосы и ухмыляется: «Будешь моим, твоя любовь меня пьянит».

Создух знает: он не должен спать, он не человек, чтобы закрывать глаза и видеть сны. Но, вопреки всему, спит, хоть и устроился на стуле совершенно не по-человечески — не от всех привычек сумел избавиться.

И ничто из увиденного во сне никогда не было сном.
Читать дальше

— ...сижу, понимаешь, на крыше и ору как мартовский кот — не вслух, только мысленно, зато так громко, что случайные птицы от первого звука моего голоса стаей вспорхнули и кинулись подальше от меня, сумасшедшего. От орания вслух удержало только то, что не помнил, открытая ли крыша, можно ли здесь сидеть и орать, а проблем с полицией меньше всего хотелось.
Читать дальше

Есть четыре разные вселенные - и в каждой из них Олег пытается успеть к Хозяину. И что случится, если он всё-таки не успеет?..
Читать

Сегодня белтейн — прекрасная ночь, чтобы танцевать железные танцы на крыше старого троллейбуса, ловить пальцами луну и, конечно, клясться друг другу в вечной любви.
Читать

И когда мне говорят: «Иди!» — я восстаю из праха.
Я протягиваю руки — или же лапы, что у меня на этот раз?.. — ощупывая знакомые половицы; я сажусь, и кости хрустят, занимая свои места. Я встаю, и я делаю шаг — осторожный, нашаривая ногой (или, быть может, лапой?) камни, почти ступени, по которым предстоит выйти в мир.
Я выхожу — и свет режет мои слепые глаза, заставляя прозреть.
Читать дальше

Склонился дом от сырости, старости,
Сердце — вместилище пьяных утех.
Но вот не хватает какой-то малости
В доме, который построил Джек. (с)
Читать

Рви свою шкуру, но вспомни, кто ты такой...
...но не разрушь её карточный дом.
Читать

Узловатые пальцы выбивают неслышную чечётку. Пальцы — как паучьи лапы; или, может, как птичьи когти. Когда в твоём распоряжении миллион миллионов обличий — сложно не запутаться, на кого похож в этот раз.
В такт пальцам выбивает чечётку дождь — ссыпается прозрачными бусинами сквозь приоткрытое окно, дорожками слёз катится по деревянному прилавку.
В лавке холодно — по человеческим меркам.
В лавке никак — по меркам того, кто в ней сидит.
Читать дальше

— У меня для тебя сюрприз, — улыбается Волк, улыбается так, что Курьер даже не фыркает любимое «Явился, не запылился». Только вопросительно приподнимает брови: какой сюрприз, ты о чём?
«Так я тебе и сказал», — хитро блестят глаза. И то правда, это ж никакой не сюрприз уже будет... Ну пускай показывает, что ли! Читать дальше

— Я ещё пожалел тогда, что задержался, не успел на автобус, пришлось дожидаться следующего — а они, ты же знаешь, в такое время раз в полчаса ходят! Ну, думаю, прекрасно, нет ничего лучше, чем идти домой через тёмный-тёмный парк. Не боюсь, конечно, ты не думай, что мне эта темнота, где я — а где она? Неуютно просто: окунуться в осеннюю ночь — как с утра пораньше опрокинуть на голову стакан ледяной воды, а ты знаешь, какие чувства я питаю к холодной воде и раннему времени суток...

На всю кухню пахнет яблоками — из духовки, где поспевает шарлотка, и из кружки с медово-яблочным чаем, ударная доза фруктов перед грядущей зимой, ровно то, что нужно, чтобы проводить первый месяц осени, — и ещё хорошая компания, конечно, и она, к счастью, тут как тут.
Читать дальше