Мы лежали на траве и целовались. Смейтесь, смейтесь. Да, всего лишь лежали и целовались. Сейчас вы, молодёжь, делитесь друг с другом своими телами, забавляетесь ими, отдаётесь целиком, а нам это было недоступно. Но знайте: при этом вы жертвуете тайнами драгоценной робости. Вымирают не только редкие виды животных, но и редкие виды чувств.
(с) Джон Фаулз, Волхв
есть два вида друзей.
первые формальные, другие задушевные.
первые становятся предсказуемыми после нескольких месяцев общения, а другие...просто чувствуешь как они могут себя повести.
первые звонят, когда ты болеешь и говорят-выздоравливай. вторые звонят и орут-да с хуяли ты заболел???
когда проблемы по жизни,депрессия, первые звонят днем, спрашивают как дела и в конце говорят мерзкие фразы типа - ясненько, ну держись. а вторые звонят и даже не спрашивают как дела. они и так все понимают. спустя минуту ты уже внимательно слушаешь, потом улыбаешься, а дальше тебя не просят- я тебя умоляю, береги себя,пойди наконец поспи. тебе просто говорят-шагом марш спать, я тебе позвоню в 5 утра, чтобы обсудить рассвет.
первых ты любишь за то, что они создают какое то наполнение в жизни. как пух в подушке.
а вторых ты любишь просто за то что они есть. за то, что ты даже не можешь найти этому причину
(c) ничего святого
Есть люди, для которых время подобно воде; в зависимости от темперамента и личных обстоятельств они представляют его себе в виде бурного потока, всё разрушающего на своём пути, или ласкового ручейка, стремительного и прохладного. Это они изобрели клепсидру — водяные часы, похожие на капельницу; в каком-то смысле каждый из них — камень, который точит вода; поэтому живут они долго, а стареют незаметно, но необратимо.
Есть те, для кого время подобно земле, вернее, песку или пыли: оно кажется им одновременно текучим и неизменным. Им принадлежит честь изобретения песочных часов; на их совести тысячи поэтических опытов, авторы которых пытаются сравнить ход времени с неслышным уху шорохом песчаных дюн. Среди них много таких, кто в юности выглядит старше своих лет, а в старости — моложе; часто они умирают с выражением наивного удивления на лице, поскольку им с детства казалось, будто в последний момент часы можно будет перевернуть.
Есть и такие, для кого время — огонь, беспощадная стихия, которая сжигает всё живое, чтобы прокормить себя. Никто из них не станет утруждать себя изобретением часов, зато именно среди них вербуются мистики, алхимики, чародеи и прочие охотники за бессмертием. Поскольку время для таких людей — убийца, чей танец завораживает, а прикосновение — отрезвляет, продолжительность жизни каждого из них зависит от его воинственности и сопротивляемости.
И, наконец, для многих время сродни воздуху: абстрактная, невидимая стихия. Лишённые фантазии относятся к нему снисходительно; тем же, кто отягощён избытком воображения, время внушает ужас. Первые изобрели механические, а затем и электронные часы; им кажется, что обладание часами, принцип работы которых почти столь же абстрактен, как сам ход времени, позволяет взять время в плен и распоряжаться им по своему усмотрению. Вторые же с ужасом понимают, что прибор, измеряющий время, делает своего обладателя его рабом. Им же принадлежит утверждение, будто лишь тот, кому удаётся отождествить время с какой-то иной, незнакомой человеку стихией, имеет шанс получить вольную…
Осталось понять, к какой группе принадлежишь ты.
(с) Макс Фрай