Настроение сейчас - выхожу.. туда..

Как сложно порой контролировать желания собственной плоти.. Как невозможно сдерживать желания души! Стоит ли, спросите вы. Я могу ответить только не знаю. Дикая пьяная жажда бьется в кровавых полосах внутри. И ты стоишь, растерзанный неожиданностью мыслей, не в силах противопоставить что-то логично-разумное ей. Даже сказать нечего. Если бы кроме меня и этой жажды ничего не было, то можно было упасть к ее ногам и молить целовать ноги прогнивающими губами.. Я схожу с ума от этой мысли..
Чертовы сны! Если бы они показывали мне чуть меньше, чем я чувствую подсознанием. Как только понимаешь, что ты где-то вне, приходит безумная жажда. И ты молча склоняешь голову, дрожа от этой страсти всем телом.
Услышав единое слово позволения, смеешь танцевать. Танцевать для того, что не в силах осознать. Очередное подчинение. Вне систем. Но быть рабом этого неизвестного и скрытого ото всех - истинное счастье..
Страшно, когда есть силы собрать весь мир. Это слишком много. Но тот, для кого ты танцуешь, смеется за своей маской и подталкивает тебя вперед. К этому голодному миру.
И ничего не остается. Только идти. Страшно. Но сильнее страха жуткая жажда, которая покрывает каждую частичку тела. И ты сгибаешься от безумных желаний. Плачешь от невозможности. И ждешь, когда настанет время идти и собирать, творить и подчинять.
Вечность идешь, созидая великое, изредка оглядываясь на того, кто по-прежнему за самой спиной. Робкие глаза полнятся тупой надежды. Он придет, когда будет совсем больно. Прикоснется пальцами, и боль пройдет. Но за это придется заплатить..
Потому что невыносимая сила будет заставлять тебя обернуться. И это лицо, затянутое в мягкую маску, будет смеяться, вызывая страшную и бесконечную жажду, поражающую всю твою плоть..

Настроение сейчас - лирически-деятельное.. счастливы..

Вопрос навеян давно прочитанным рассказом.
Любили ли мы? Пели ли мы?
Достаточно ли мы сделали и оставили, чтобы гордо принять смерть? Кто из вас может сказать, что он принес в этот мир что-то? Я сильно в вас сомневаюсь, увы..
Здесь нет снега, но все-таки холодно. Согреться бы, завернуться в шаль и надеть огромную шляпу. Ведь впереди нас ждет еще такой долгий путь по крепкому льду. Под ним - сотни наших предков и те, кто когда-то был рядом. Они бьются ободранными и обледеневшими ладонями в лед и уже не задыхаются. Я не собираюсь падать, но.. если ветер все-таки разобьет мое лицо о лед, я не заплачу от страха. Впереди еще много, не стоит думать об этом. Ведь позади тоже немало.
Интересно, а вы посмели ступить сюда? Или предпочтете сидеть в теплом доме и слушать стоны больного насквозь ветра? Мечтали ли вы гордиться тем, сколько прошли? Неважно.
Моим спутником здесь является лишь ветер. Да серебристая червоточина мигает полусонными глазами где-то далеко позади.

Настроение сейчас - ах, скрипка, Анненский, алый бархат и зеркало... только одно зеркало..

"К нам в гости иногда совершенно бесцеремонно падают (буквально на голову) небольшие метеориты. Они полны совершенно нежданных гостей, которые приветливо здороваются. Но обычно мы не отвечаем им почему-то, увы. Тогда они обижаются и начинают карабкаться на одежду и зарываться в волосы, покрывая наш хрупкий организм исключительно вредными для нас веществами. Видимо, когда-то давно они тоже пришли к нам, когда собственно нас еще не было. И с ними некому было здороваться. Тогда они обиделись и принесли нам ужасающе вредную жизнь. А после этого ученые ищут недостающее звено в химической эволюции", - примерно такие мысли писались мною на лекции к вопросу о тех самых звеньях и ученых. Но это все совершенный бред, не стоящий внимания читателя.
Мне пришла в голову совершенно другая мысль. Видимо, все-таки бесконечные логические цепочки, которые мы ради баловства сочиняем последнее время, как-то повлияли на наш разум. И мы подумали о нужности "автоматического согревателя". Согласитесь, дорогие и ценные господа, некоторыми вечерами засыпать совершенно холодно и невыносимо, даже если извлечь из тщательно запертых тайников, постоянно оглядываясь, старого потертого плюшевого кота. "Автоматический согреватель" сможет решить такую проблему. Небольшая голограмма, которая обнимет нас на ночь, создав ощущение прикосновения и тепла, прошепчет пожелание спокойной ночи и "уснет" рядом. Внешность и голос создаются исключительно по предпочтениям или другим важным поводам. Что скажете? Неплохо, не правда ли? Жаль только, что я ничего не смыслю в этом.
Посему отправлюсь вновь писать свои опийные, железные и пропитанные алым бархатом рассказы. Доброго вам дня, сумасшедшие господа! *удаляется, дерзко посмеиваясь*

Настроение сейчас - смотреть на звезды.. греть туман в руках..

..."Только б тот над головой,
Темно-алый, чуть живой,
Подождал пока над ложем
Быть таким со мною схожим...
Этот темный, чуть живой,
Там, над самой головой..."
Ник. Т-о.

Человек без сердца долго не живет. Даже если оно прогнило, это не требует доказательств. Дело в его наличии. И пусть у кого-то оно "впадает в анабиоз", но все равно без сердца мы не проживем и минуты.
Мы слишком много бегаем. Бежим с огромной скоростью, подчиняемся времени и обществу, добиваемся мелочей путем продажи кусочков души. Не задумываемся о том, видим ли мы красоту. Нам это и в голову не приходит. Только бы успеть, не потратить время зря, не пройтись, а пробежаться.
Я не за сидение на месте. Лично я против. Надо бежать, потому что жизнь слишком коротка. Надо успеть. Но... Надо уметь наслаждаться этим бегом, а значит, уметь останавливаться или идти совсем медленно только для удовольствия от наблюдения красоты.
Мы смотрим, но не видим. Потому что от осенних листьев нет пользы. Они не принесут нам хлеба и продвижения в карьере. От стихов в аккуратной обложки тоже пользы немного. Поэтому к черту их. Мы начитались их в школе, не правда ли? Лучше на один такой дорогой миг посмотреть удивленно в сторону смеющихся романтиков и побежать на последний автобус. Пусть они тратят свое никчемное время и идут пешком под голубоватым небом.
Бежать, бежать, бежать... Но не по ступеням наверх, нет. Кода оглянешься, увидишь лишь пару пройденных ступенек за много лет. И замерзшее за ненадобностью сердце. Но мы не думаем об этом, а только снисходительно отмахиваемся: "Кушать хочется, семью завести надо, детей, по службе продвинуться, а как еще жить-то? Вырастешь - поймешь".
И зачем я говорю "мы"? Наверное, из какого-то желания не обидеть. Ведь те, кто бежит без секундочки на любование птицей через решетчатый забор, тоже обижаются. Потому что им тоже хочется, но почему-то не можется. Они оправдывают себя тем, что им не стать детьми и поэтами. Зря. Это слишком глупое оправдание...
Люди совсем перестали мечтать. Человек стал реалистом, циником. Он тыкает чистым и по форме приглаженным пальцем в романтика. Зачем? Я не хочу отвечать, здесь нет ни преимущества, ни жалости. Просто так.
Почему только мы больше не мечтаем? Не превращаем сокровенные желания в жизнь? Не видим греющих сердце чудес? Забыли про то, что мы вольны превратить мир в ту сказку, которую захотим? Мне страшно отвечать. Я могу сказать в свое оправдание лишь то, что написано в заголовке. Написано мальчиком, в которого не смели поверить. Который остался семнадцатилетним классиком. Что же мешает вам? Да-да, именно вам. Я ваш пиджак сейчас держу в пальцах, не стоит искать кого-то еще. Здесь только двое. Или трое... Но не больше.
Тысячу слов скажите, но я не поверю вам. Хотя.. что я? Я ведь всего лишь ребенок, так ведь? Забудем.
А теперь я вкрадчиво посмотрю в ваши глаза, надеясь, что вы еще не сошли с ума, что вы не против сойти с дороги ненадолго и выпить со мной кофе или чая. Для особо желающих всегда найдется пара глотков коньяка или виски. Я приглашаю вас прямо сюда, на мокрую от тумана траву. Здесь где-то прячется сказка, но вам придется сидеть очень тихо, чтобы она пришла. Зато, как только она явится, она уже никогда не покинет ваше сердце. Я знаю... Нет, я верю.
Доброй ночи нам. И пусть нет и не будет рассудительных людей настолько, чтобы никто не сидел с крохотным огоньком и не водит карандашом по затертой бумаге.
Присоединяйтесь. Пусть будет тепло. И пусть каждый, кто проходит мимо, знает, что здесь, вокруг огонька, тени с чашками голубого фарфора думают о нем...

Настроение сейчас - я не схожу с ума, только ставлю эксперименты

Маленькая девочка проснулась и неспешно встала с постели. Босые ножки коснулись пола. С самого утра ей было скучно. Зачитанные книги сказок совершенно не радовали. А за окном шумел осенний ветер, и было бы неплохо погулять, но вот только наверняка все были полны своих забот. Она вышла в другую комнату в одной ночной рубашечке и подошла к матери и бабушке, которые занимались рукоделием.
- Доброго утра, мама. Доброго утра, бабушка, - очень вежливо произнесла она.
- Доброе утро, - машинально ответили женщины, не отрываясь от своего занятия.
- Мне бы хотелось прогуляться сегодня... - начала девочка.
- Ты не видишь - мы заняты, - мать наконец соизволила оторваться от работы. - Так что сегодня будешь сидеть дома. За тобой некому приглядеть. Иди лучше поиграй с братом.
Девочка вздохнула. Можно было бы закапризничать, но не было настроения. И она пошла в комнату к брату.
Но игра тоже не задалась. Брат загнал кораблики сестры в угол и со смехом расстрелял. А потом стал бегать вокруг, обзывая ее и дергая за волосы.
Девочка еще сильнее расстроилась и ушла к себе. Посмотрев в окно и подумав, она закуталась в одеяло и пошла к соседу, который жил в соседней квартире с ними (ах да, девочка с семьей жили в квартире, а не в собственном доме). Он как раз заходил домой после ночной службы. И она обратилась к нему:
- Простите, нельзя ли мне погулять с вами. Или хотя бы немножко поиграть.
- Вот еще, - зло ответил сосед. - Делать мне больше нечего, как возиться с малолетками. Я имею право на отдых после тяжелой ночи! Иди отсюда!
И он захлопнул дверь.
Девочка огорчилась до черной невозможности, не выдержала и заплакала. Она плакала так громко, уткнувшись личиком в стену, что даже не заметила, как на ее плач вышел мужчина из третьей квартиры на этаже и тихонечко подкрался к ней:
- Что с вами случилось, маленькая леди? - вкрадчиво спросил он.
Девочка вздрогнула и тут же попыталась придать себе подобающий вид, но в одеяле это выглядело нелепо, и она отставила свои попытки, вновь зарыдав.
- Мистер, дело... дело в том, что мне совершенно не с кем играть, - сквозь слезы пробормотала она.
Господин улыбнулся:
- Ну, это дело поправимое. Если хотите, можете играть со мной.
- Правда? - лицо девочки осветилось радостью.
- Конечно. И еще: раз мы с сегодняшнего дня друзья, то ты можешь называть меня по имени и на "ты", как и я тебя, если не возражаешь, - и он назвался.
Девочка в ответ только улыбнулась.
И он потянул ее вниз, по многим ступенькам. И только у самой двери она поняла, что вовсе не одета, и сказала об этом своему новому другу. Тот лишь улыбнулся еще шире:
- Ну-ка, посмотрим...
Он взмахнул рукой, и ночная рубашка вмиг обратилась прекрасным платьем, одеяло - строгим пальто, а на ногах возникли чудные ботиночки.
Девочка засмеялась от удивления и толкнула дверь, не забыв поблагодарить мужчину.
На улице все степенно и скучно куда-то шли. И тогда наши герои решили побежать. Они бежали и наступали блестящими ботинками в лужи. Вскоре девочка стала отставать, и ей пришлось окликнуть своего друга по имени. Он тут же вернулся и взял ее за руку. И бежать так стало намного легче.
Они бежали и бежали и вскоре оказались возле старого парка. И гуляли там до опьянения осенним воздухом, пока не пришло время возвращаться домой.
А на прощание мужчина с загадочной улыбкой порылся в нагрудном кармане и достал оттуда небольшое тряпичное сердце. Вложив его в ладонь девочки, он резко поцеловал ее в щеку и как будто исчез в своей квартире.
Конечно, девочку долго ругали, говорили, что волновались за нее, допытывались, откуда взялась новая одежда. Но она лишь смятенно улыбалась, словно озаренная каким-то невидимым даром. И, зайдя в комнату, она уселась на подоконник и заглянула в ставшее чуточку волшебным окно. А в маленьком нагрудном кармашке билось не совсем принадлежащее ей, но такое же горячее, как у нее, тряпичное сердце.

Настроение сейчас - осеннее..

Доброго всем вечера.. Давно я не заглядывала сюда. Была полна дел и забот по случаю последних дней летне-осеннего отдыха. Но с сегодняшнего дня жизнь окончательно входит в нетворчески-рабочий ритм, и желание заново расписывать мир все больше жжет в груди.
Что мне сказать? Я снова читаю грустные сказки и символические стихи, подыскиваю длинную юбку, очередной теплый шарф и очередные винтажные перчатки, рассуждаю о любви и насилии, с вниманием смотрю зеркала и анонсы арт-хаусных фильмов и в бесконечности поглощаю виноград. Жизнь полна таких милых чудес, господа!
"И стоило жить, и работать стоило"
Эх, старые добрые футуристы... Конечно, не все так прекрасно, но на что-то можно и вовсе не смотреть, тем более через лорнет.
Эта запись не несет особых мыслей. Так что просто хочу поздравить всех с осенью.. Прекрасной поэтической порой.. Пусть ваши сердца станут добрее и строгий цинизм разбавится парой капель романтики.. Ведь о нас думают там, где горит свет, не правда ли?

Настроение сейчас - ничего не болит..

Я все компьютерные художества нашего времени готова была бы отдать за картину или рисунок. Настоящий. Теплый. Пусть даже карандашный набросок. Только не за "концептуальное искусство" нового времени. А за настоящее, не "я так вижу", а за самое настоящее. Но не могу, потому что это искусство принадлежит не мне. Нарисуйте мне, напишите мне. Давайте я подарю вам что-нибудь за простые, наивные и нелепые стихи. Мне так хочется... Даже смешно.
Я пытаюсь забить мечту бело-шоколадным копьем, хотя терпеть его не могу. В смысле белый шоколад. А иногда хочу вонзить его себе в шею, но руки не дотягиваются. Оно же все равно сломается, но у меня будет целая иллюзия прикосновения к коже. Да ну его к черту, оно уже начинает таять.
Я не люблю читать всякий бред. Хотя постоянно его пишу. Спросили бы вы меня о том, чего мне хочется сейчас...
А хочется мне, чтобы обо мне кто-нибудь кому-нибудь рассказал. Сказал что-нибудь простое и нелепое. О какой-нибудь глупости. Пожалуй, все, если не считать моих долгих материальных и духовных желаний. Но ведь мы сейчас не о них, верно, братцы?
Где они, эти чудеса? Я знаю, я верю, я буду упрямо идти к ним. Но вот карта мной уже давно потеряна.
Меня все равно что-то гложет, но уже чуть меньше. Спасибо, если еще читаете, господа. И еще... Если вы не можете сказать ничего толкового, то помолчите, пожалуйста. Не обижайтесь, просто именно сейчас я не хочу слушать нелепости.
Где-то там... я найду их.

Настроение сейчас - черт! черт! черт! не ловите меня - я не упаду!

Осень, черт возьми! Праздник, черт возьми! Почему я осознаю всю сладость неожиданно с метким ударом по голове?! Чуть переиначивая Рембо: "И осень принесла мне чудовищный смех идиота. "Гиеной останешься ты, и т.д. ..." - крикнул демон, который увенчал мою голову маками". И мое вожделенье, и мой эгоизм! И ветер трепещет и смеется обворожительным голосом от радости. И настал холод. И подкосились мои ноги. Сколько еще "и"? До самой бесконечности! Пока я не взойду по закатной лестнице и не буду смеяться оттуда в дерзком упоении сладким ветром.

Настроение сейчас - немного смущенное.. быть может, его не стоило рвать?

Дом, лестница, каморка, ящик, картина. Грязноватая палитра, полная подсохших красок. Одна из старых кистей в дрожащих руках. Идеальный шедевр еще не был закончен. Но теперь пришло время. И рука мальчика, сына набожных крестьян, ярого атеиста внесла разрушение в строгий мир. Уравновесила строгую композицию созидания.
В центре гармонии заката, цветов и виноградных лоз, песка и неба, небольших домов, в которых никогда не будут жить люди, и чарующего света рождалась бесконечная музыка невидимого хора. Рождались изгибы надменного ветра.
Каждым движением кисти ветер становился все полнее. Истеричные глаза, гордо выпрямленная спина и в то же время насмешливо заломленные руки. Вся трагичность и весь громкий смех, что мог вместить в себя ветер… Художник больше не думал о том, какие подобрать цвета. Он больше не боялся. Сердце его болело так сильно, что уже не было сил бояться. И он был готов загубить свой шедевр, потому что он знал, что не будет другого шанса его написать.
Художник больше не боялся. Он плакал, но это лишь придавало сил. Или высасывало последние из самой души? Но неважно. Последние движения. Он облачил ветер в темный длинный плащ. И отбросил кисти. Сил не было вовсе. Он молча смотрел на совершенный шедевр, а тот безразлично взирал на своего создателя и готов был смять весь его мир в своей невесомой ладони в один миг.
Тогда художник зарыдал в голос, чувствуя это отчуждение. Ненависть его создания к нему самому. Неужели он был так гадок, что не мог даже создать любви и счастия? Только безразличие и надменность взирали на него. Он лег на пол, вцепившись ногтями в дерево пола. Его глаза то останавливались, то прикрывались, но не находили ничего перед собой. Его сердце билось так гулко, что могло бы упасть тяжелым грузом далеко вниз, к самому центру земли, проломив пол и все, что под ним. И ничего не болело. Только хотелось выть и звать. Тогда жесткими пальцами он взял карандаш, который валялся на полу рядом – видно, выпал из коробки, и начертал на слепом и немом дереве лишь одно слово. Без пафоса и надежды. Он просто загадал желание. Улыбнулся и закрыл глаза. Пусть будет, что будет.

Настроение сейчас - чудное. ударение можно ставить, где вам пожелается.

Просим прощения за недельное отсутствие у тех, кому это было интересно. Столько дел навалилось из-за новых рассказов. Но вдохновение снова пришло к нам на чашку чая, и в мире стало несколько теплее. К тому же мы решили отметить один из наших любимых отрывков из совершенного нами в следующей записи. Надеюсь, вам будет интересно. Изначально он мог быть миниатюрой, но мы решили иначе. Кстати, не обращайте внимания, что мы говорим о себе во множественном числе: сегодня вечер Чудес, и мы можем себе позволить быть откровенными.
Интересно, почему у человека так часто существует не только понятие "свои", но и какое-то пренебрежение к тем, кто не разбирается в предпочитаемой им области? Мы думали над этим, но пишем не ради выводов, а ради того, чтобы кто-то еще задумался. Но все равно невыносимо сложно избавиться от чувства "он похож на меня, он свой". В какой-то степени глупо, и когда-нибудь оно, наверное, пройдет, но чаще встречается не только стремление найти общее, сколько презрение к остальным. Нам жаль. Мы не любим презрения. Поэтому будем чуть более экзистенциальны, ладно?
Еще. Раз сегодня вечер Чудес, то мы будем пить чай с пирожными и кремом. Хлеб с маслом нам показался излишне вульгарным. Будем встряхивать короткими локонами и говорить на исключительно милейшие темы, злобные в своем гневе. Но мы ведь постараемся их не злить, верно, братцы?
Не можем не улыбнуться. Мечтаем о выставке экзотических бабочек. Хотя и не можем похвастаться любовью к насекомым, но все же, все же... Мы так давно не посещали выставок. Но так скучно и нелепо идти... Хотя... Вы любите бабочек или интересные картины, господа?..

Настроение сейчас - я?..

Мне страшно заснуть. Глупо. Но сил не хватает. Слишком маловразумительны доводы о том, что после сна я наполнюсь бодростью. Скорее, во мне загниет очередная мерзость, зашедшая в мою голову поразвлечься. Мне не хочется спать. Я, как и "заснувший в армагеддоне", не могу закрыть глаза. Только за мной не прилетит корабль. Или?.. К чему думать об этом. Пока кофе и нежелание спать еще шуточно дерутся во мне, стоит подумать о причинах, стоит найти выход. Пока мерзкие сны еще не сожрали мое сердце. Не остановили его.
Будем думать. Время еще есть. Но как уснуть в аду? Чего больше: страха или истерики? Мой милый поэт, у тебя было всего одно лето, а меня ждет нечестное и насмешливое безумие, которое не спасет от ненавистных снов.

Настроение сейчас - я...

Иголки упираются в кожу.. Так и хочется протянуть правильно поставленным голосом: "Больно"
Но не об этом я прихожу говорить. Когда сидишь в ванне, ссутулив плечи и перебираешь руками водяные струйки, думаешь не об этом. Когда смотришь на белую бумагу, а видишь лишь ненавистные буквы, которые хочется уничтожить за их бессмысленность, ты думаешь не об этом. даже когда мир переворачивается вниз, ты не вспомнишь об этом. О чем? Хм, у меня плохая память, господа.
Я сижу на полу в огромном доме и играю. Кто придет играть со мной? Какой это дом? Я не хочу сейчас поднимать глаз. Он такой, какой я захочу. Но увидите ли вы то же самое?
Я хочу закричать и уснуть на теплых руках. Но это не мой ход. Поэтому я терплю иглы и желание капризно протянуть: "Больно"
Вы думаете, это все бред. Отнюдь. Это всего лишь символы, господа...

Настроение сейчас - гордое и насмешливое

Я сел, и мои плечи тут же отдались болью. В этом чертовом мире они все время болят.
Я закрыл глаза, потому что понял, что во мне что-то не так. Кровяной струйкой мыслей я оглядел свои владения, свое вечно меняющееся сознание, которое, тем не менее, подчинено почти моей воле. В нем произошли сильные изменения. Точнее, всего одно. По одной из стен пошли крупные трещины. Нет, не думайте, что это был мой дом. Это была мерзкая стена, стена предрассудка, вставшая среди бескрайних полей логических фантазий. И скоро она должна была рухнуть. Я не думаю, что она не оставит следов. Скорее всего, после ее разрушения останутся обломки, которые будут очень долго напоминать мне обо всем этом. Потом они почти смоются кровавыми потоками моих мыслей, потом зарастут травой благоразумия, но память все равно останется. А спустя долгое время исчезнет и она.
Я усмехнулся. Мне повезло, что я натура увлекающаяся. Иначе я бы бегал сейчас с истеричными воплями, пытаясь сохранить стену. Но так мне даже интересно, что будет завтра. Я сорвал цветок строгой логики, прицепил его к пиджаку. Пожалуй, сейчас он мне не помешает. А то еще нанюхаюсь пыли от рушащейся стены.
Забавно смешивать время, получая именно то, что и должно быть. Но о чем это я? Ведь за эту разрушающуюся стену мне есть кому сказать спасибо. И я, гордый и надменный, кланяюсь до самой земли, взмахивая рукой со шляпой и кривя губы. Боюсь, не моего поклона ждет тот человек, но мне это не так важно.
Теперь можно осмотреть и остальной мир. За ночь он опять немного поменялся, но к этому я уже привык. Пора было возвращаться и начинать утро. Но здесь остались еще стены. Две или три, точно не помню. Они намного более устойчивы, в них прокручены лазейки, и они более красивы. И, боюсь, с ними будет намного труднее.

Настроение сейчас - now and forever

Я посмотрел на него. Он был молод и красив. Все его тело сочилось наглостью и развратом. Его яркие темные губы дразнили меня, весело улыбаясь. Тонкая белая талия изгибалась в неведомом танце. Темные шелка волос рассыпались по острым мальчишеским плечам. Он смотрел на меня черными пятнами глаз, как бездна смотрит на человека.
Я был совсем другим. Утонченный добросердечный цветок, взращенный среди камней. Нежный и хрупкий. Мои глаза полнились мольбой при взгляде на него. Мои короткие прямые волосы не шли ни в какое сравнение с его густыми прядями. Мои тонкие бледные губы жаждали этого гадкого и ненавистного поцелуя. Мне хотелось сорвать костюм и шагнуть к нему.
Я упал на колени, шепча унизительные слова, а он смеялся. Я плакал от невозможности, а он капризно отворачивался. Тогда я вскочил и бросился на него. Но мои губы встретили лишь холодное стекло.

Настроение сейчас - хм.

- Стреляют, - грустно произнес мой сосед по окопу.
Я меланхолично пнул уродскую форменную каску, валявшуюся у меня в ногах, и закурил тонкую сигарету. И какого черта я здесь делаю?
Сосед посмотрел на меня, вздохнул и полез наверх. Хотелось выпить. Через полминуты этот надоедливый вояка опять плюхнулся на задницу рядом со мной.
- Стреляют, - с философским видом повторил он.
- Да что тебе неймется. Стреляют себе они - и ладно, - я соизволил шепнуть сквозь сухие губы.
- Так ежели не отвечать, они и до нашего окопа доберутся, - растерянное детское лицо начало меня раздражать.
Я отвернулся и посмотрел на голубое небо. В нем летали птицы. Не я, а птицы. После еще одной очереди самая толстая крикнула и понеслась к земле. "Как бокал вина со стола", - машинально подумал я.
Мой сосед с тоской посмотрел на сбитую ни за что ни про что птичку и поправил винтовку. Потом повернулся ко мне и сказал, словно бы с укором:
- Стреляют, сволочи.
Его молодое и красивое тело зашуршало по листьям на склоне. Хотелось выпить.

Настроение сейчас - к черту

Мой затяжной прыжок, кажется, никогда не закончится. И хочется завыть от невозможности дойти, от непонимания. Земля еще далеко, пока можно оглядеться по сторонам. Но стоит ли? Страшно ничего не увидеть. Гадко писать о том, чего жаждет сердце. Потому что подсознательно хочется, чтобы кто-то увидел именно то, что должно быть. Но намного больше непонимающих и видящих свое аплодисментов или смешков. Заглянуть в зал, увидеть глаза, полные понимания. Вот мы уже и не прыгаем. Вот мы уже играем с дешевым реквизитом. Но это не всегда проще. Я больше верю нервным истерикам, чем внимательному наблюдению. Напишите мне в небо. Если я упаду, то поймайте меня. Я напишу ваш портрет самыми чудными словами, только не заставляйте искать понимания. Да хранит господь грешную душу акробата и чистую душу мальчика. Смотреть, смотреть без конца. Если не сумеете, лучше не трогайте.
Я лечу вниз, все не раскрывая парашют, иногда впадая в странное забытье. И тогда мысли дразнят по самому краю мою душу. Искушают счастием. Я просыпаюсь, а земля по-прежнему так далеко внизу. Не заставляйте, подождите со мной. Не роняйте, слишком высоко. Кричите, и дай бог мне услышать...

Настроение сейчас - расслабленное

Я знаю, что порой страдаю безумными идеями. И вот... посадила яблочко и огурец в Саду Зацелованных Фруктов)) Произрастают они вот здесь и вот здесь. Глупо... но буду рада, если кто-нибудь из вас успеет посадить милый фрукт рядом с моим. Ну, или просто поцеловать моего питомца. Что-то я сегодня такая добрая и растаявшая)

Настроение сейчас - желание понимания... или нет?

Как сложно, когда не получаются стихи... Как сложно слышать о страшном мире, не смея заговорить о том, что у тебя внутри. Как сложно слышать упреки от мира. Но это стоит жизни. Пусть иногда и хочется сказать миру: "Я отдаю тебе, тогда и ты будь снисходителен, отдай мне". Но в справедливости ведь было бы неинтересно? Порой это единственное, что удерживает от дикого крика в лицо флегматичному миру. И тогда я вновь сгибаю больную спину, собирая осколки желания. И вновь мучаю больное сердце нервными историями. А потом наступает утро. И если бы кто-то внимал моим гадким стихам и защитил меня от глубокой пропасти. Но это лишь мечты, которым не суждено сбыться. В этом самая прелесть...

Фотографии Iren_Lind : мой скромный портрет

Вот такая я. Нашла свои фотографии времен начала лета и хочу поделиться с миром, который, надеюсь, не обвинит меня в некрасоте и неправоте, ибо понятия это относительные. Прошу любить, не жаловаться и смотреть в глаза. Я вас всех буду изучать...