|
![]() 28 апреля 2008 г. Рукописи не сгорят Сын Набокова решил опубликовать неоконченный роман отца ВИКТОР БОРЗЕНКО, «Новые Известия» Дмитрий Набоков, живущий в Швейцарии сын знаменитого писателя Владимира Набокова, объявил о своем намерении опубликовать наброски последнего романа отца. Принять такое решение было непросто, поскольку в завещании писателя сказано, что неоконченный роман следует уничтожить. Однако, по мнению Дмитрия Владимировича, в романе имеются «неслыханные, оригинальные выражения», которые являются одной из вершин в творчестве Набокова. На протяжении тридцати лет сын писателя не решался сжечь рукописи, а в итоге пришел к выводу, что последнюю волю отца можно нарушить в пользу искусства. Роман «Подлинник Лауры» будет опубликован без переплета. Дело в том, что Набоков всегда писал на карточках, а затем расставлял их в удобном порядке. Однако в данном случае писатель не успел закончить работу, поэтому читатели сами расположат кусочки текста в том порядке, в котором сочтут нужным. Поступок Дмитрия Набокова разделил литературоведов на два лагеря. Одни на стороне Дмитрия Владимировича, другие (например, драматург Том Стоппард) призывают рукопись сжечь. «Я считаю, что волю отца нужно исполнить, – сказала «Новым Известиям» набоковед, профессор Южного федерального университета Галина Рахимкулова. – У Набокова были причины для того, чтобы попросить уничтожить роман. Я думаю, что это мнение живет и в головах многих набоковедов, но обнародовать его не совсем этично. Причину каждый обнаружит, если внимательно проанализирует тексты писателя, и биографию, составленную Брайаном Бойдом. Кстати, это единственная биография, которую одобрил сам писатель. Если Дмитрий Набоков предпочел опубликовать произведение отца, то никто его осуждать за это не будет. После смерти отца он давно считается законодателем мод в набоковедении». Между тем можно предположить, что свое решение Дмитрий Владимирович принял не сам, а советуясь с Брайаном Бойдом. В январе 2008 года Бойд пересмотрел свою точку зрения о том, что наброски романа следует сжечь и считает, что предсмертную волю отца все-таки можно нарушить. «Думаю, они поступили правильно, – говорит исследовательница театрального наследия Набокова Наталья Корнева. – Иногда творчество писателя выше, чем сам писатель. Возможно, я говорю криминальные вещи, но хочу напомнить литературному сообществу, что и сам Набоков часто менял свою точку зрения. Наверняка он со временем пересмотрел бы свое отношение и к «Подлиннику Лауры». Иное мнение высказал «НИ» доцент кафедры русской литературы МПГУ Владимир Мескин. «Однозначно сказать невозможно, кто прав, а кто нет, – считает он. – Но лично я считаю, что раз уж автор изложил свою просьбу, то значит, публикация произведения нарушила бы систему его произведений, созданных в течение жизни. Поэтому массам я бы не стал давать этот роман. Но и сжигать тоже не стал бы. Пусть он хранится в очень ограниченном доступе. Вы говорите, эти карточки в швейцарском банке? Вот там для них самое подходящее место».
|
Сразу же отметим, что название книги, заимствованное из эпитафии на набоковской могиле, таит некоторую иронию. Ведь название это — “Набоков, писатель” — опровергается ее содержанием почти на каждой странице. Михаил Шульман убедительно доказывает, что Набоков был не просто писателем и не только писателем. “Проза Набокова, по пушкинскому завету, наполнена мыслью, а не барочными завитками словесных кружев — мыслью сложной, парадоксальной, всегда чуждой банальности”. То есть мы, явно превзойдя с помощью первого на Руси, решительно ниспровергаемого Шульманом набоковеда Николая Анастасьева мольеровского Журдена, замечаем только набоковскую прозу. А вот сквозящее между строк марево ненавязчивой и строгой философии или даже гносеологии писателя порой не видим. Гносеологии верности языку, грешащей против схем “грамматики”.
По Шульману, Набоков не только писатель, но и не только философ (“любопытствующий гностик”), а учитель самых разных жизненных наук. Например, ставшей опять весьма актуальной “науки изгнания”. Или науки пушкинского взгляда, угла такого взгляда и мысли. “Набоковская проза вообще учебна — то есть ставит своей задачей вполне практическую прикладную цель овладения некоторыми навыками, которые облегчили бы ежедневную жизнь — ведь, кажется, в этом отличие учебника и руководства от беллетристики с ее желатиновыми обманами. Искать малозначительную деталь, в которой вдруг сверкнул бы, как в капле, некий невидимый источник света, и не обращать внимания на затверженные общие места, которые ведут лишь к другим затверженным общим местам,— таковы указания Набокова”.
Набоков у Шульмана — человек одновременно и из прошлого, и из будущего. Как и Пушкин, это явление исключительное, не имеющее прецедента. Природная мощь человека предыдущей эпохи дала ему возможность быстрее схватить неологизмы бытия и, став “отказником” русской традиции, уйти от последователей.
Вообще-то опыт практически всех набоковедческих предшественников Шульмана показывает, что писать о Набокове критическое исследование бессмысленно. Ведь все пути критики, замечает автор, были превентивно упреждены писателем в его собственных художественных произведениях, а на этих путях были расставлены специальные литературоведческие капканы и силки, в которые сам Шульман как будто бы не попался. Поэтому и определил жанр книги как “манифест”. Если бы автор был менее ироничным и не боялся повторить Брюсова и Цветаеву (“Мой Пушкин”), он, вероятно, назвал бы книгу “Мой Набоков”.
Читатель, у которого есть свой Набоков, возможно, не согласится с некоторыми мнениями Шульмана. Например, с тем, что лучший набоковский роман — это “Дар”, а американцы никогда не смогут понять ставшего их соотечественником писателя. Между тем американец Ричард Рорти в вышедшем пару лет назад у нас философском бестселлере “Случайность. Ирония. Солидарность”, в котором развитие поэзии толкуется как цепь поэтических приватизаций случайности, проделал
Ильдар: В моей Жизни «ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС» – это любой миг, когда я отключаюсь от всех мыслей в голове и говорю себе: «Я живу здесь и сейчас». И в это мгновение все окружающие явления вдруг становятся интересными и приобретают какой-то смысл. Так же становится интересным всё, что происходит во мне.
Когда, к примеру, на моём пути лежит веточка, и я придаю ей какой-то смысл, понимаю, зачем она возникла на моём пути и какой опыт может принести. Когда благодаря этой веточке в голове вдруг рождается стихотворение или музыка, и всё внутри начинает радоваться и творить. Так происходит у меня, а уж как происходит у вас – мне неведомо.
«ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС» уникально для каждого человека и не зависит от возраста, положения в обществе, воспитания и других факторов.
Отчего же тогда зависит «ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС»? Раз в голове рождается песня, и стихотворение появляется почти ниоткуда – возможно, это голос вселенной? Голос высших сил что-то шепчет мне на ухо, и я открываю уши навстречу этому голосу? Возможно также, это голос моего внутреннего центра, хотя, по сути, это две стороны одной монеты.
К слову, все озарения, описанные в моём дневнике, пришли в голову именно в момент «ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС». Когда я дал чёткое указание самому себе отключить мысленную мешанину, и быть в настоящем моменте, в голове появилось что-то новое. Значит, «ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС» не только приятно, но и выгодно!
«ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС» открывает для человека новые горизонты понимания и новые возможности для духовного роста.
Я уже не раз рассуждал о том, что крайне выгодно думать о том, что творится с вами в настоящий момент Жизни. Конечно, в современном мире это не так просто: нужно принимать Жизнь во всех её проявлениях, каждое мгновение сохранять осознанность, соблюдать внутреннюю тишину, уметь при желании отключать все свои мысли. И для всего этого – чаще оставаться наедине с собой.
Мне это удаётся, когда я выхожу гулять в одиночестве. Я иду, думаю о чём-то хорошем, произношу про себя аффирмации, желаю всем прохожим счастья, представляю, что всё вокруг – это цветочные поляны, а люди – это ангелы... И тут меня осеняет! Приходит какая-то важная мысль, и я аж подпрыгиваю от восторга! Вот она, истина, пришла ко мне в голову!
Свежая мысль, словно стрела, пронизывает меня! Может, это ангел рядом пролетал, да и запустил в меня стрелой? А дальше от этой мысли зачинается идея. Остаётся эту идею только воплотить. И я бросаю все силы на то, чтобы сделать то, что придумал в момент «ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС». Никаких сомнений! Вот оно, самое верное решение! А ещё это называется интуицией...