На Юге ночь необычайно тиха. Особенно когда полная луна. В пустыне не растут деревья, шелестящие от ветра в других местах. Только песчинки тысячелетиями передвигаются по бескрайней распеченной солнцем красной пустыне, уничтожающей все живое в своих пределах. Весь день жарило солнце, распекая песок до температуры, при которой плавилась резина, а уж подошвы и подавно. Даже к середине ночи песок не успевал остыть. Горе тому, кто окажется в пустыне без ездового животного и воды.
Молодой человек со смуглой кожей в порванной рубахе лежал на песке. Он был бос и испытывал нестерпимую боль в ступнях. Мужчина глядел на луну, тяжело дыша ртом. Его потрескавшиеся от жары губы давно не смачивались водой. Он бы все отдал за глоток воды, все, что когда-то имел. Если бы сейчас пошел дождь, он посчитал бы это даром Ашана. Но дождя не было. Небо оставалось безоблачным. Далекие звезды взирали на человека со своих высот, не желая помочь страждущему. Его верблюд издох от жажды несколько дней назад. Или недель? Месяцев? Сколько он уже бродит по пустыне? Мужчина сбился со счета. Его разум мутился от жары, голова жутко болела, а организм жаждал влаги. Хоть глоток воды! Другой на его месте помер бы вслед за верблюдом. Но не этот человек, которого когда-то звали принцем Камалом. Чтобы выжить в песках, он напился теплой крови верблюда и наелся его мяса, вгрызаясь в него зубами подобно дикому зверю. Никакого оружия у Камала с собой не было, только зубы и ногти. Он грустно поглядел на луну, заставляя себя не засыпать. Ненависть поддерживала в нем жизнь. Эта сильная штука не давала ему умереть в этом жутком пекле. Камал твердил себе, что является южанином, сыном Льва. Льва, которого ненавидел даже после смерти.
Когда-то давно, в прошлой жизни он был принцем Камалом, наследником Трона Песка. А может это было не так и давно? Камал на мгновение прикрыл воспаленные веки и на долю секунды погрузился в забытье. Ночью не стало легче. Испарения поднимались от песка, дышать было нечем. Камал изрядно пропотел, затем снял с себя рубаху и начал высасывать из нее собственный пот. Он был соленый, но жизненно необходимый. Никакое вино не шло в сравнение с ним. Это был пот, его собственный пот, продукт молодого организма. На какое-то время он продлит свою жизнь. А дальше его ждет смерть в песках. Еды нет, воды нет. Скоро он не сможет встать и идти.
- Фузида, - шептал Камал. Он твердил это имя и днем и ночью, повторял как молитву. В состоянии полубреда и ясного рассудка, сна и бодрствования - губы называли это имя. Фузида... Это она приказала выбросить братца в пески. Не успело тело отца остыть, как принца раздели донага, избили, надели рубаху и отвезли далеко от города, где бросили умирать с флягой воды. Воды хватило не надолго, как принц не растягивал ее, деля по глоткам. Не зная куда идти, принц взобрался на старого хромого верблюда и поехал прямо. Куда-нибудь, в надежде добраться до населенной местности. Мучители не убили его, хотя имели такую возможность. Фузида приказала им бросить брата в пустыне живого, с верблюдом и флягой воды. И с надеждой на спасение.
Переведя дух и смочив горло каплями пота, высжанными из одежды, Камал вновь надел рубаху и пошел дальше. Ветра не было, но рубаха слегка охлаждала тело. Принц шел медленно, пока еще не спотыкаясь и сберегая силы. Погонщики караванов поговаривали, что в пустыне есть колодцы с водой. Камал уже несколько раз видел вдалеке нечто похожее, но это оказалось простым миражом. Также была легенда о системе акведуков, будто по ним подавалась вода в Южное королевство с Диких земель, когда те земли еще не были дикими. Когда-то там жила развитая цивилизация. Если верить этим легендам. Камал всегда насмехался над этим, но, оказавшись в роковой ситуации, он готов был поверить во все. Даже в драконов, великанов и четырехруких людей.
Камал не заметил как наступил день, и нестерпимо жаркое солнце начало жарить безлюдную пустошь. Какова вероятность того, что он набредет на караван? Или доберется до города? Почти никакой. Некоторых преступников обрекали на смерть в пустыне. Это считалось самым суровым наказанием на Юге. Лучше бы они отсекли мне голову, думал Камал. А если бы в руках было оружие - он бы сам прекратил свои мучения.
В невыносимо-голубом безоблачном небе, в котором облака появлялись относительно давно, кружил стервятник. Должно быть, птица учуяла запах крови, исходящий от избитого тела Камала и решила дождаться, когда жертва истечет кровью и упадет обессилев. Принц молча поглядел на птицу и побрел дальше, проваливаясь в пески. Жаль, не было под рукой лука и стрел. Тогда бы стервятника можно было сбить и поживиться его кровью. Верблюжья кровь и мясо забылись как сон, свою кровь Камал пить не хотел, подумав, что если разгрызет рану на руке, то быстро потеряет все силы. У него не оставалось ничего кроме мечтаний и надежд. А также ненависти.
Очень часто принц причинял боль другим. В большинстве случаем это происходило просто для увеселений. Случалось и пытать врагов, когда Читать далее...

- Он должен быть здесь, иначе все пропало, - сказал граф. Он не объяснил, что могло пропасть и почему, но ясно дал понять, что на Троя были возложены огромные надежды. Справившись у хозяйки, выяснилось, что некий человек с мрахусским произношением поселился в комнате на втором этаже. За информацию хозяйка получила монету, которую проверила на зуб. В такое время надуть может даже милорд, доверяй, но проверяй.
В "Синем вороне" почти не было людей, что не могло не порадовать графа Буркгарда. Обильное скопление черни могло помешать разговору старых друзей. Граф надеялся, что они все еще друзья, даже после того памятного разговора. Остановившись возле двери, которую указала хозяйка, граф решительно постучал. Час был еще очень ранний, только-только светало, но граф не обратил на это внимания. Трой может сутками не спать, и если надо - то мгновенно просыпаться. Пусть он уже не служит в королевском войске, но солдатская выправка в нем осталась. Как впрочем, и в графе. Изабэлла стояла рядом с графом, озираясь по сторонам, будто опасалась, чтобы никто ее не увидел. Когда на стук не ответили, граф забарабанил по двери сильнее, отчего та отворилась. В полутемной комнате, у догорающей свечи, положив голову на руку, за столом полулежал сэр Трой. Рядом с ним стояли пустые бутылки и недоеденная курица.
- Боги, ты пьян! - воскликнул граф. Он ожидал чего угодно, только не этого. Трой открыл глаза и мутным взором оглядел незваных гостей.
- Прочь, - сказал он и рухнул на пол.
Граф с омерзением отметил, что комната была крайне бедна. Никакой уважающий себя человек на долго бы здесь не задержался. Комната представляла собой самый настоящий клоповник. На сером облупившемся потолке рос зеленый мох, по углам жили огромных размеров пауки, в чьих сетях было полно разных мух, пчел и прочей живности, часть из которых была еще жива. При входе в комнату, граф заметил убегающую мышь. Изабэлла тихо ойкнула, сдержавшись от крика, такого свойственного женскому полу. Граф Буркгард оставил Изабэллу и метнулся к хозяйке, приказав той приготовить для Троя ванну из холодной воды. Это тоже пришлось оплатить. Молодые девушки, прислуживающие в "вороне" внесли в комнату Троя металлическую бадью и наполнили ее водой.
- Милорд желает чего-то еще? - поинтересовалась самая разговорчивая из трех девушек.
- Нет, ступайте, - сказал граф. Подойдя к другу, он стал его раздевать. - Чего стоишь? Помогай, или ты не видела голых мужиков?
Изабэлла покраснела и с готовностью раздела Троя, после чего помогла втащить его спящее тело в бадью. Погрузившись в воду, Трой задрожал, проснулся, его глаза стали похожи на совиные. Далее события развивались стремительно. Трой вскочил из бадьи, подскочил к графу и ударил его кулаком в скулу. Когда Буркгард упал, Трой подошел к бадье, окунул в нее свое лицо и заметно протрезвел. Изабэлла задержала взгляд на пенисе Троя, из которого капала вода.
- Оставь нас, - сказал граф, обращаясь к девице. - Трой, я...
- Молчи! - крикнул Трой. Он быстро оделся, бурча проклятия и схватился за меч, за верный Зальберг. Графу не оставалось ничего другого, кроме обнажения собственного меча.
- Я не хочу с тобой драться.
- Зато я хочу, - сказал Трой, совершив агрессивный выпад, занеся меч сверху вниз, целясь поразить голову друга. Граф увернулся, и началась пляска. Они кружили по комнате, недружелюбно смотря друг на друга.
- Мне нужно извиниться перед тобой. Я многое осмыслил, - говорил граф. - Готов признать, что я был не прав.
- Мы все обсудили во время прошлой встречи. - Трой попытался ударить графа в область левого плеча, но Буркгард отбил атаку мечом.
- Мне нужно все объяснить.
- Не о чем разговаривать.
- Выслушай.
- Нет. - Трой отчаянно нападал на старого друга, ярость и обида затмили ему взор. До сих пор он не мог поверить в то, что друг его предал. Даже будучи пьяным, Трой уверенно стоял на ногах и крепко держал Зальберг. Холодная вода и впрямь помогла, действуя отрезвляюще.
- Я знаю, как помочь тебе.
- Неужели?
- Я хочу помочь тебе в твоей миссии.
- По-моему ранее ты считал ее провальной и совершенно безуспешной.
- То было раньше... Я думал, что Виргиний мертв, как и ты.
- Как видишь, я жив. Виргиния ты не получишь. - Трой нанес другу удар кулаком в лицо, разбив тому губу.
- Я ему не враг.
- Не верю. - Трой отбросил Зальберг на пол и принялся разбираться с графом врукопашную. Ему удалось ударить графа еще раз. Второй урок пошел Буркгарду впрок. Он бросил свой меч и быстро расквитался с Троем, расквасив ему нос. Чуть позже два воина сидели на полу без верхней одежды, сверкая синяками и царапинами на торсах, и вытирали кровь.
- Ты все еще хорошо дерешься, - сказал граф. - Даже пьяным.
Он сплюнул на пол, со сгустками крови выплюнув зуб. Трой озадаченно поглядел на него.
- Ты тоже еще не разучился держать меч, сидя в своем замке, - заметил Трой. - Какого хрена тебе еще от меня понадобилось?
- Мне стыдно из-за нашего прошлого разговора. Извини меня.
Граф не часто признавал свои ошибки, и уж Читать далее...

Керк был разочарован глупостью Правителя Гюнтера. У того не было мозгов, как и у всех южан. Только глупец мог не принять то, что преподнесли на блюдце. Дурак Гюнтер побоялся, или он сам подневольный человек, подчиняющийся кому-то еще. На должность Регента-Правителя его поддержали два влиятельных барона, вполне возможно что отказ шел от них. Хотя Керку не показалось, что Гюнтер кого-то слушал. Нет, он принял решение сам, что делает его вдвойне дураком.
Керк не собирался уводить свое войско из Мовэрии, как велел Гюнтер со своим марионеточным мальчиком-корольком. Только теперь Керк ясно понимал, что на самом деле происходит в этой стране. Здесь нет настоящего короля. Есть много напыщенных титулов и должностей, которые занимают глупцы. Пока не дошло до открытой конфронтации с людьми Гюнтера, Керк спешил в город Пралл, столицу Коалиционного Правительства Мовэрии. Не хотелось думать о том, что делать если воргцам откажут и там.
Всегда молчаливые Безымянные, давшие обеты молчания, держа копья и мечи при себе, следовали за Керком. Стяги с изображением Ворга развевались на ветру, приводя в ужас всех еретиков.
- Ваше преподобие, быть может стоило еще раз побеседовать с Гюнтером наедине? - предположил адепт Саллех.
- Не думаю что это было целесообразным. Мы предложили им свою помощь. Они были вправе отказаться. В таком случае предложим помощь тому, кто в ней больше нуждается. - Керк мрачно посмотрел на адептов, соскучившись по снегу. В Мрахусе снег был всегда и везде, куда ни глянь - всюду лежал снег, являясь неизменным атрибутом страны, как и мороз. В Мовэрии все было иначе, не так как дома. Он передал правление страной Совету, обещав им Мовэрию. Фактически правительницей страны была Марго, однако влияние духовенства было чрезвычайно сильным и составляло правительнице конкуренцию.
- Будем вступать в бой протий солдат Гюнтера? - спросил Гиллархус.
- Только при необходимости, - ответил Керк. - Сколько населенных пунктов мы можем посетить по пути в Пралл?
- Четыре города и пять десятков деревень, судя по карте, - дал ответ адепт Гиллархус.
- Великолепно, прежде чем мы войдем в Пралл, успеем донести слово Истины Ворга в этих местах.
- Да, но если мятежники или кто-то еще поднимут против нас оружие? - насторожился Саллех.
- Вы - старшие адепты, должны верить в силу Ворга безгранично. Откуда в вас сомнения? Гоните их прочь. Прочь! Мы применим силу против тех, кто откажется принимать истинного бога, так хочу не я. Так хочет Ворг. Расскажи мне все что нам известно о баронах-коалициантах. Быть может я что-то забыл.
Старшие адепты покопались в седельных сумах и вытащили на свет божий по свитку пожелтевшей бумаги. Они наспех напомнили Керку краткую биографию трех баронов, создавших раскол в стране.
Они начали с сира Грэгоруса. Помимо его мощной физической комплекции, о нем можно было сказать довольно много всего. У него было несколько замков и несколько гарнизонов хорошо вооруженных солдат. Сир Грэгорус был трижды женат, и вот-вот должен был взять в жены двенадцатилетнее создание с не малым приданым из довольно знатного рода. Он был не таким старым, как казался. Красивым его назвать было совершенно невозможно. Квадратная голова неуклюже сидела на короткой бычьей шее. Его плечи были столь широки, что он не мог свободно протиснуться в дверной проход. В его замках двери были сделаны гораздо больше и шире стандартов, учрежденных в мире, чтобы в них мог входить и не застревать великан Грэгорус. Характер он имел очень вздорный, ворчливый, но на поле боя был незаменимым воином. Гербом дома Грэгорусов было дерево, срубленное топорищем.
Баронет Джиль Гибрук являлся одним из инициаторов объединения всех противников Марло и Регента Гюнтера. Узнав о готовящейся коронации Марло и о регентстве Гюнтера, Гибрук разбил кулаки в кровь, избивая слугу. Если бы Гюнтер не стал Правителем-Регентом, возможно барон Брук и присягнул бы Марло, но поведение лорда Гюнтера не на шутку возмутило его. Да и все его друзья ненавидели Гюнтера за показную преданность и исключительную исполнительность. Слишком подобострастным выглядел лорд Гюнтер в глазах придворных. Гибрук был организатором, заставлявшим прислушиваться к нему даже тех, кто испытывал к нему отвращение. Он был рыжеволос с длинными курчавыми волосами и такой же ухоженной длинной бородой. Гроза рыцарских турниров, убивший на ристалище порядка пятидесяти горемык, баронет запугивал одним своим гербом, на котором изображалась зубастая рыба, поедающая человека.
Сир Таврас был рыцарем, на его щите красовалось желтое солнце, пронзенное крест накрест двумя копьями. Он был среднего роста, довольно худощав, с жиденькой бороденкой и длинными завитыми книзу усами. Сир Таврас был выходцем из многодетной семьи и всегда испытывал недостаток внимания к своей персоне. Он был самым старшим из пяти братьев и четырех сестер. Когда юноше опостылела вся эта жизнь, он вступил в армию, затем попал на войну и заслужил себе рыцарское звание, чего не добился его отец и дед. Сир Таврас Читать далее...

Магистр Отуй проснулся от резкой боли в области сердца. Ночью лекарь дважды пускал кровь, чтобы спасти жизнь Отую. О проблемах со здоровьем магистра в стране не знал никто. Так велел Отуй. Только дай знать, что ослабил хватку, как найдутся мерзавцы, которые воспользуются моментов подобно стервятнику и доклюют умирающего зверя. Отуй предполагал, что пока еще в силах отогнать от себя воронье, но с каждым днем силы покидали его все больше. Около двух месяцев назад магистра начал донимать кашель, который не давал спать. Спасало только вино, в которое лекарь добавлял какие-то травы. Магистру давно надо было думать о преемнике, надежном человеке, который бы смог возглавить Церковь Ночи. Но после Марвиуса Магистр не встречал ни одного человека, достойного такой почести. Как стало известно магистру, его ученик был жестоко убит в Мрахусе. Отуй наслал на головы проклятых иноверцев все проклятия, какие только мог. Он вопрошал Ночных Богов, почему они не нашлют на воргцев громы с молниями, почему не затопят Мрахус ледяной водой? Отуй хотел поднять своих братьев-монахов, но вовремя сдержался. Месть чуть не ослепила его, но какой магистр из человека, ослепленного гневом? Куда может завести паству такой пастух? Отуй молил богов о справедливости и ждал. Когда же грянула война и ночные братья потребовали разрешения воевать, Отуй запретил всем обнажать оружие. За ослушание - изгнание. Он прекрасно понимал своих братьев-монахов, им тяжко бездействовать, в то время когда брат идет на брата. Гражданская война самая грязная из всех. В ней приходится отцам убивать сыновей, а сыновьям - отцов. Мовэрийцы убивали мовэрийцев, подстрекаемые коронованными дураками. Люди не хотели обратить свои очи к богам, открыть им свои сердца. Люди были ослеплены и слушали только своих военных командиров. Трижды Отуй порывался схватить меч, и трижды усмирял себя ударами плети. Три ночи напролет он полосовал свою спину до крови, пока не выбил из себя негодные мысли. Он ждал знака от богов, но пока те безмолвствовали.
Быть может, завтра он умрет. Что же он оставит после себя? Раскол в Церкви? Это недопустимо. Надо срочно решить, кому быть его преемником. Но кому довериться? На примете у Магистра было пять кандидатов, уже довольно солидного возраста. Один был даже старше самого Отуя, но человек был очень надежный. Его голову украшала благородная седина, а лицо испещряли морщины древнего старца. Отуй многому научился у этого человека. Лет сорок назад Майкл Форла чуть не стал Магистром, но конклав выбрал Отуя. Если бы не рекомендации предыдущего Магистра, Отуй вряд ли бы получил эту должность. Следовательно, старый Форла никак не может занять его места, тем более что старику осталось жить столько, сколько и Отую. Надо кого-то помоложе. На примете были еще родные братья Ловиры, но тебе были еще не готовы к такому посту, хотя служили Ночным Богам очень прилежно. Еще один претендент Габрионулус - мрачный мужчина семидесяти лет, но сохраняющий бодрость духа и силу воли. Этот вполне мог подойти. Но был еще один человек - немного моложе Габрионулуса - его звали брат Шварб. Шварб был малообщительным человеком, большую часть времени пребывающем в непрестанных молитвах. Он обладал нужным хладнокровием и смирением. Когда братья требовали войны в ответ на казнь Марвиуса, брат Шварб постарался утихомирить их. Отую было известно, что Шварб являлся выходцем из благородного дома. Когда-то давно он влип в неприятную историю с убийством насильника его любовницы, после чего Шварба поставили перед выбором - смерть или служба Богам. Шварб колебался не долго. Он выбрал служение Церкви. При всем том Шварб был очень хорошим и добрым человеком. Он раскаялся в содеянном, и каждый день просил прощения у богов за то, что отнял жизнь человека, пусть и подлого. С точки зрения Отуя этот насильник заслужил смерти.
Магистр опустил свои старческие ноги, покрытые вспухшими венами как паутинами, на пол, вслепую одел их в теплые тапки, и позвонил в колокольчик. На зов тут же явился молодой служка со свечой в руке, поскольку апартаменты магистра были темны.
- Который сейчас час? - поинтересовался Отуй.
- Еще три часа до рассвета, Ваше Преосвященство, - кротко ответил служка.
- Зажги свечу.
Когда мальчик зажег подсвечник, состоящий из десяти свечей (каждая свеча отдавала дань определенному ночному божеству) и глаза Магистра перестали слезиться, он попросил стакан вина.
- Быть может позвать лекаря?
- Нет, все хорошо, - сказал Отуй, слегка морщась от боли. Все было относительно хорошо, Боги должны помочь своему слуге прожить еще немного, до тех пор, пока тот не определится до конца с кандидатурой нового Магистра. Нет, рано еще умирать. Вот когда представлю братьям нового кандидата, тогда и забирайте мою жизнь, говорил себе Отуй.
Глоток вина слегка расслабил Отуя. Он попросил отворить окно и отпустил служку. Ночная прохлада принесла с собой мотыля. Крылатый дуралей залетел на свет, до того тратя свои силы на бесперспективное битье своего тельца о стекло. Наконец, Читать далее...

Йомсборг

Возвращение Рихарда Керка в замок Йомсборг, древнюю обитель воргцев, было поистине триумфальным. Примечательно, что он отсутствовал всего десять дней. Еще пребывая в Субире, он спешно написал указ готовить пятнадцать тысяч молчальников к мовэрийскому походу, чем поставил в тупик Старших адептов и весь Совет, ведь предполагалось отправить только десять тысяч. К тому времени он не был уверен согласится ли Марго на предложения Совета. Он был склонен ожидать от нее всяких неожиданностей. Однако Правительница неожиданно легко пошла на поводу воргцев. Пришлось воспользоваться ее гостеприимством и погостить в ее дворце.
К моменту возвращения Керка, Йомсборг буквально стоял на ушах. Приготовления шли очень быстро, воргцы не тратили время попусту. Глава Совета еще из окон кареты видел марширующих на морозе молчальников, и адептов, командующих ими. Керк вылез из кареты с вензелями Храма Ворга, оперся на руку одного из Старших адептов и последовал в обитель. По дороге его ввели в курс дела относительно всех последних событий не только в Мрахусе, но и во всем мире. Воргские шпионы работали почти во всех странах и слали свои отчеты в Йомсборг, лично Керку. Глава Совета разрешил вскрывать почту своим приближенным Старшим адептам Гиллархусу и Салеху.
- Ваше преподобие, - как можно тише обратился Гиллархус, придерживающий Керка за локоть, - верно ли мы вас поняли? Из указа следует...
- Выполняйте то, что написано в указе, - отрезал Керк.
- Пятнадцать тысяч? - спросил Салех.
Керк молча кивнул, проследовав в свой кабинет. Поездка его слегка утомила, и он почувствовал себя в норме только усевшись в мягкое уютное кресло, укутавшись теплым пледом и выпив стакан красного вина.
- Какие еще новости? Что слышно из Мовэрии? - спрашивал Керк. Адепты уставились в бумаги, исписанные шпионами, прикидывая о чем сообщать в первую очередь.
- Ваше преподобие, кто возглавит войско молчальников? - спросил Салех.
- Я, кто же еще.
- Уместно ли вам покидать Йомсборг и отправляться в Мовэрию? - осторожно спросил Гиллархус.
- Да что вы все заладили одно и то же, братья мои? - проворчал Керк. - Я отправлюсь с молчальниками, а вы будете меня сопровождать.
Адепты безмолвно переглянулись, но ничего не сказали. Отправляться в Мовэрию не входило в их планы.
- Что же ждет Орден, если вы погибнете?
Керк многозначительно посмотрел на Гиллархуса и ответил:
- Я не последний Глава Совета. После меня придут другие. Неужто вы считаете меня незаменимым?
- Вы сделали за три года то, что не удавалось никому со времен древности, - заметил Салех.
- Мы вернем Мовэрию в лоно нашего Храма Ворга, - назидательно молвил Керк, и дабы подчеркнуть важность сказанного, поднял палец вверх.
- Значит, правительница на нашей стороне: - в голосе Гиллархуса было неподдельное удивление.
- Конечно. Пока что она нас устраивает на Ледовом троне. Продолжайте готовить бойцов, возможно, придет час, когда им придется сразиться с ней. Будем надеяться, что это случится не скоро. Созовите Совет на срочное заседание. Если у вас нет никаких срочных сообщений, можете быть свободными.
Гиллархус и Салех спрятали свои бумаги, полагая, что его преподобию надо отдохнуть, а информация не стоит того чтобы утомлять и без того уставшего Керка. Спровадив адептов, без которых так тяжело обойтись в некоторых случаях и от которых так тяжело избавляться, когда хочется тишины - Рихард Керк подошел к полке с книгами и вытащил Писание Святого Гракххара, мученика и великого воина Ворга. Керк любил иногда перечитывать его работы, постоянно выискивая в текстах что-то новое, ранее ускользающее. Гракххар учил быть нетерпимым к врагам, презирать еретиков и делать все, чтобы доносить истинную веру простым людям.
"Вера является истинной только в том случае, если верующий готов к самопожертвованию. Истинная вера не должна поощрять другие еретические религии. Все псевдорелигии должны пресекаться на корню, выжигаться каленым железом и уничтожаться огнем и мечем. Ворг не знает пощады, он пожирает всякого врага, что велит совершать и его последователям. Лишь истребив всех инакомыслящих еретиков, мир заживет в мире и гармонии, достигнув единства, человечество сможет узреть Великого Ворга. До тех пор мы обязаны служить Воргу мечом, забрызганным кровью иноверцев. Все служители Воргу обязаны жить в аскезе, им запрещается иметь отношения с женским полом, жениться и заводить детей, так прописано в священных манускриптах, и так должно жить"... - читал Керк.
По большей части он соглашался с написанным, да и как он мог бы воспротивиться словам святого? Но некоторые пункты смущали его. Керк не разделял взглядов Красторха, которого хлебом не корми, а дай помолиться в холодной пустой комнате. Керк так не мог. Почитав духовные писания, Глава Совета набрался необходимой смелости и настроился на предстоящую военную кампанию, исход которой напрямую зависел от веры людей. Страшно пугал тот факт, что Керк давно не воевал. Еще в далекой молодости он принял участие в одном Читать далее...

- Я не расположен шутить, - уклончиво ответил граф.
- Что привело вас ко мне?
- Маркиз, дело весьма важное. Я бы хотел поговорить с вами наедине.
Маркиз что-то шепнул девице, и та медленно исчезла, подобно кораблю, скрывающемуся за линией горизонта. Граф Буркгард не мог не отметить ее красоты и грации, но ему было совсем не до этого в данный момент.
- Ваша армия готова выступать? - спросил граф.
- Я вас не понимаю, мы же договаривались...
- Я знаю, о чем мы договаривались, но если не выступим сейчас сообща - упустим время.
Граф позволил себе вольность и сел в широкое кресло. Маркиз позвонил в колокольчик и приказал прислуге принести вина.
- Граф, если я правильно вас понял, у вас созрел какой-то план.
- Устройте мне приватную аудиенцию с Его Преосвященством Магистром Отуем, и как можно скорее.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ



Пролог



- Боги, когда же закончится все это? - спросил Марк Ллер, с ненавистью глядя на свой окровавленный меч. Совсем недавно он убил этим оружием семерых человек. Ллер был простым солдатом, воевавшим за Коалицию справедливости.
- Тебя что-то не устраивает, дуралей? - весело спросил Джим Гарднер, бородатый толстяк. - Нас отправили сюда удерживать позицию, так что давай не будет вплетать в это дело богов. Тут все зависит от быстроты меча, а не от воли богов.
- Глупец ты, Гарднер, - сказал Марк Ллер совершенно беззлобно. Никакой злобы уже не осталось, она вся растерялась на поле боя.- Неужто ты не понимаешь, что все мы под богами ходим? А войну эту послали нам затем, чтобы такие как ты вновь уверовали в богов.
- Ха-ха, зря ты не стал раньше ночником, Марк, - хохотнул бородач. - Сутана тебе бы была к лицу.
Вдалеке звучали звуки барабанов и труб, призывающих кого-то к бою. В воздухе разносился запах разлагающихся тел, коих было великое множество. Иногда удавалось сжигать трупы, но чаще всего приходилось оставлять их гнить на земле. В армии коалиции от этого смрада умер уже не один солдат. К тому же появилась какая-то страшная болезнь, от которой человек умирал за несколько дней в страшных мучениях. Лекари ломали головы, не зная чем помочь беднягам.
- Скорее бы уничтожить правителишку Гюнтера и этого королька-недомерка, - заметил третий солдат, валяющийся на траве, будто возле дома. Запахи ему были нипочем, как не смущало его и обильное количество распухших гниющих тел, лежащих рядом. Этого солдата звали просто Гарри. Своей фамилии он не помнил или не знал вовсе. Впрочем, его это мало беспокоило. Гарри был очень загорелым и сильным человеком, не каждый осмеливался перечить ему, а споры затевали только те, кто близко его знал.
- Сколько же людей гибнет каждое мгновения, братцы! - воскликнул Марк Ллер. - А мы сидим здесь...
- Верно говоришь, клянусь своим папаней, которого я никогда не знал, - прогорлопанил Гарри. - Там наших валят, а мы торчим здесь и нихрена не делаем! Хватит отлеживать бока, отдохнули и ладно, как говорят благородные, пора и честь знать.
- Ты знаешь слово "честь"? - вскинул брови Гарднер.
- Тебя что-то смущает? - спросил Гарри, пытливо всматриваясь в лицо бородача, прикидывая успеет ли тот среагировать прежде чем он метнет в него два ножа. Очевидно, бородач что-то такое почувствовал и решил не будить зверя.
- Меня ничего не смущает с тех пор, как началась война, - ответил Гарднер. - Будем здесь сидеть до тех пор, пока нас не сменят. Или вы хотите ослушаться приказа барона Викара? Я слышал вчера, что он лично пребывает в военном лагере, ему возвели самый большой шатер и по ночам к нему пускают девиц.
- На то он и барон, - осклабился Гарри. - Был бы я бароном - то трахал не отребье, а чистеньких и хорошо пахнущих леди.
- Не о том вы думаете, - опять вздохнул Марк. - Боги нам не простят смертоубийства.
- До войны ты никого не убивал? - удивленно спросил бородач. Гарри громко хмыкнул и перевернулся на другой бок, отгоняя от себя мух.
- Нет, а вы убивали?
- Ха-ха, ну ты даешь! - засмеялся бородач, да так увлеченно, что не заметил того, как Гарри вытащил у него меч и приставил острие к горлу.
- Тебе все еще смешно, толстый? - процедил сквозь зубы Гарри. - Хохотни еще разок, и я посмотрю какого цвета у тебя кровь.
- Ты чего... Я же ничего...
- Заткнись, ты мешаешь мне отдыхать. - Гарри дыхнул на Гарднера, и тому сделалось дурно, так смердело у Гарри изо рта. - Раз вы не собираетесь идти убивать приверженцев правителишки, тогда дайте мне поспать. И если я услышу от вас хоть слово - перережу глотки как младенцам!
Марка тут же вырвало. Он представил себе картину, которую обрисовал Гарри, и его желудок этого не выдержал. Гарри вложил меч в ножны толстяка и вновь занял лежачее положение, напоследок угрюмо взглянув на Марка и Гарднера. Но не успел Гарри закрыть глаза, что-то заинтересовало его. Он очень тихо сел на корточки и обнажил свой меч.
- Готовьтесь к бою, балбесы, - прогнусавил Гарри. - Мы здесь не одни.
Не успел он договорить, как к троим приверженцам коалиции со всех сторон начали сбегаться солдаты, по-видимому до того пребывающие в засаде.
- Правитель или коалиция?
- Отвечайте, сучьи дети!
Вопросы сыпались градом на тройцу солдат. Марк Ллер демонстративно воткнул свой меч в землю со словами:
- Советую вам всем сделать так же.
- Это провокаторы! - перекликались между собой солдаты нового короля. - Шпионы!
- Мы служим коалиции, - дерзнул ответить Гарднер. Гарри встал спиной к спине к Гарднеру, защищая тому тыл. Марк не проявил никакого желания вновь притрагиваться к мечу. Медленной походкой он намеревался уйти, но солдаты короля взяли их в плотное кольцо, из которого выбраться было невозможно. Кто-то из солдат толкнул Марка, а когда тот упал, его начали избивать ногами.
- Вы за это ответите, подонки! - взревел Гарри. - И ваш проклятый недомерок в короне!
- Гарри, их слишком много. Нам конец, - просто сказал Читать далее...

Дионис был писателем с огромным стажем и обладал чувством черного юмора. Это был еще не старый человек, с длинными волосами. В молодости он слушал хэви-металл и балагурил на концертах. Дионис был родом из старого боярского рода, не терпящим несправедливостей и подлостей. Однажды, идя по улице, он накормил грязного вонючего бомжа, а как-то приютил на ночь замерзшую проститутку. Писатель активно занимался благотворительностью, но не с целью саморекламы. По природе он был очень добрым человеком и неописуемо набожным. Каждое воскресенье он посещал храм, где активно молился Господу.
Как-то в Страстную Пятницу Дионис шел в храм с мыслями о своем будущем произведении, которое должно было наполнить духовностью сердце каждого грешника. Был май, особы женского пола активно раздевались, блистая своими формами пред очами писателя. Дионис был однолюбом. Он знал, что дома ждет красавица-жена и две дочки, поэтому на девиц он особо не засматривался. Присев на скамейку чтобы погреться в лучах утреннего солнца, Дионис достал из портфеля листок бумаги, ручку, и начал быстро строчить одухотворенные фразы, понятные ему и еще нескольким просвещенным. Он удивлялся, что же люди находят в его литературных трудах, которые раскупали в считанные часы. Очевидно, что-то в них было, что привлекало серую массу. Писатель продолжал писать, извлекая из портфеля лист за листом. Он писал вдохновленный неведомыми силами. Когда Дионис опомнился, был уже день. В храм он опоздал, но в руках была стопка листов – его будущий роман.
- Вы писатель?
Дионис медленно повернул голову и обнаружил сидящего рядом седого старца. Когда и как этот старик успел сесть рядом, составляло для писателя загадку. Этот старик чем-то понравился писателю. В его глазах мелькала мудрость прожитых лет. Он был одет в белый костюм, на голове была старомодная шляпа, а в руках трость.
- Я – писатель, - коротко ответил Дионис. – А как вы догадались?
- Проживи с мое, сынок, и ты тоже все будешь замечать.
- Извините, а как вас зовут? – поинтересовался Дионис. Он ужасно хотел написать еще пару страниц, в голове была куча мыслей, кои требовалось реализовать, пока они не разлетелись и не погибли в забвении.
- Мафусаил.
- Библейское имя, - заметил Дионис.
- Да, Дионисий, - подтвердил старик.
- Откуда вы знаете как меня зовут? – не на шутку удивился писатель. Он отчетливо помнил что не говорил своего имени старцу.
- Я многое знаю. Знаю что было, есть, и что будет.
- Вы прорицатель? – улыбнулся Дионис, считая старика безумцем.
- В какой-то мере можно сказать и так, - уклончиво ответил старик. – Ты успешный писатель, верите в бога, имеете семью, которую очень любите. Но вы обожаете одиночество. Толпы восторженных почитателей вас смущают, бесконечные автографы и суета только озлобляют вас. Больше всего на свете вы бы хотели очутиться на необитаемом острове и там творить. Не спрашивай меня откуда я это знаю, я просто знаю. Дионис, счастье тебе приносит только вера и твое занятие творчеством. Так твори, и не обращай внимания ни на что!
Если бы Дионис пил, он мог подумать, что началась белая горячка. Но он не брал в рот спиртного. Быть может, он просто перегрелся на солнце и этот вежливый старик является плодом его воображения? Старик увидел смятение на лице писателя и коснулся его рукой. Положительно Мафусаил не был иллюзорной особой.
- Не пугайся, я сейчас уйду, - мягко сказал старик. – Помни мои слова. Быть может, мы еще встретимся… не здесь. Тебе предстоит еще написать массу книг, одна успешнее другой. Получай удовольствие от процесса написания, ибо сие есть твое истинное призвание, сын мой. Я буду за тобой наблюдать. Погляди-ка туда.
Дионис посмотрел туда, куда указывала старческая рука, но ничего не увидел. Улица как улица, люди как люди. Он хотел спросить что же должен был увидеть и даже открыл для этого рот, но когда обернулся, обнаружил что Мафусаила нет. Он просто исчез. Как сквозь землю провалился. Дионис почесал голову, аккуратно подкладывал листки в портфель, неуверенно поднялся на ноги и последовал домой, не переставая размышлять о странном старике и его словах.

Итак, уважаемые дамы и господа, в отличие от предыдущего поста здесь будет меньше духовности но больше политики. Поскольку этот сайт является российским порталом, я осторожничал с высказываением своей политической позиции, да и считал что не нужно что-то высказывать. Однако я не прекращал наблюдать за тем, что происходит там, где я живу. Для тех кто не знает, в Украине у власти донецко-еврейский олигархат во главе с Виктором Януковичем, который является президентом. К слову, сей индивидуум имеет криминальное прошлое, при чем разбойное. С началом 2011 года в стране начались гонения оппозиции. Против двух лидеров были открыты уголовные дела. Я буду говорить только об одном лидере, который занял второе место на президентских выборах - о Юлии Тимошенко. Многие слышали о ней, однако хочу сказать что много информации о ней лживой. Как бы там ни было, а она являлась активным противовесом донецким упырям. Не так давно продажный окраинный суд приговорил ее к семи годам тюремного заключения. Я не буду вдаваться в подробности этого грязного дела потому что против нее открыли еще с десяток других дел. В общем есть четкая цель - засадить человека любой ценой. Этот пост является неким протестом против того, что творится в Украине. Беспредел процветает, олигархия поднимает головы и одевает красный цвет. Скоро откроют Гулаги. На этом позитиве я закрою этот пост и этот год, потому что есть опасения сорваться на мат.
[649x431]

Наступает 2012-й год. Согласно календарю майя он должен стать либо последним в истории человечества, либо ознаменовать конец старой эпохи и начало новой. Если это произойдет, надо уповать чтобы новая эпоха сделала людей духовнее и добрее. Пора прекратить убивать друг друга и заниматься аморальным разгалагающим материалистичным образом жизни. Есть вещи гораздо важнее этих примитивных вещей. Хотелось бы чтоб в новом году было меньше неверия и скептицизма, дабы люди стали моральнее. Обратитесь к Богам, дети мои, ибо в Них наше спасение. Мы должны духовно развиваться, а не разлагаться подобно покойникам. Это нам еще предстоит в будущем, когда покинем это бытие чтобы родиться со временем в новом. Всему свое время. Первую часть саги я закончил. Будущее покажет будет ли продолжение. На этом я заканчиваю свой пространный и духовно насыщенный пост и поздравляю моих читателей с наступающим 2012. На рисунке Ганеша - бог мудрости, пущай он наставляет вас в этой мрачной эпохе.
[600x600]

Сотня мрахусских солдат осторожно передвигалась по Мертвому лесу. Трояр дал команду не шуметь и соблюдать тишину. Лошади ощущали общую напряженность и сдерживали свой нрав и вели себя намного тише обычного.
Трой задумывался, кто же эти чужие воители с жесткими чертами лица, идущие рядом с ним, сможет ли он на них положиться? Станут ли Дикие выполнять приказы чужака? Не взбунтуются ли?
Следопыт Эмиль еще ночью покинул отряд и отправился вперед на разведку.
Во время первого привала за всю экспедицию Трояр провел военный совет. Как командующий сотней мрахусских солдат, он должен проявлять к ним уважение и выслушивать мнение каждого. Мрахусцы очень горды, они независимы и честны, проявить к ним невнимание или проявить гордыню значит оскорбить их. При всем этом они верны до фанатизма. Трояр не сомневался, что Родерик бросится в огонь по одному только его приказу. Сейчас Трояр наравне со всеми. Он такой же солдат, как и они. Не являясь Диким, Трояр командует этими смелыми солдатами. Дикие присели вокруг костра, разжечь который удалось благодаря сухим веткам, прихваченных с Субира. Солдаты грелись, лошадям пыл насыпан корм, а Трояр как командир стоял на широком корчавом пне, чтобы все могли его видеть. Родерик стоял на земле, не отходя далеко от Трояра. Командир разрешил бойцам выпить по стаканчику эля для согрева.
- Итак, у кого-то есть соображения по поводу завтрашнего дня? - спросил Трояр.
- Завтра предстоит бой, - констатировал очевидный факт Йохан, здоровенный северянин с таким же огромным топором за поясом.
- Это так, - не стал спорить Трояр, - но для того чтобы победить в этом бою нам придется разработать план. Как мы знаем, неприятель едет в двух фургонах. Пока еще мы не знаем насколько осторожны воргцы, но как бы осторожны они не были, мы должны быть осторожнее их и напасть в самый неожиданный для них момент. Я предлагаю разбить нашу сотню на два отряда. Я с пятьюдесятью солдатами зайду воргцам спереди, а задача остального отряда будет заключаться в том, чтобы ударить сзади.
- А кто поведет второй отряд? - спросил Рурк, почесывая бороду, скрученную в косичку.
- Второй отряд поведет Гурр, - решительно ответил Трояр. Он давно решил, что если придется назначить кого-то своим помощником, то только Гурра, как самого опытного и смекалистого. Гурру было около сорока, он был великолепно сложен и не обделен умом.
Завершив совет, солдаты начали готовиться к предстоящему сражению. Они занялись своим оружием и нанесением на лица боевых раскрасок. Как стало известно Трояру, почти каждый мрахусец принадлежал к какому-то клану, и у каждого клана есть свои цвета. Все это повелось еще с незапамятных времен, когда кланы воевали с воргцами.
В Мрахусе было неимоверное количество кланов, уходящими корнями в далекое героическое прошлое. Не каждый клан имел свое название, зато уникальной боевой раскраской и гербом владел каждый.
- Никогда не думал, что придется воевать с Дикими против воргцев, - настороженно сказал Родерик. Он начищал снегом Зальберг, бережно зажав оружие между колен.
- У Диких часто случаются стычки с воргцами? - спросил Трояр.
- Насколько я понял, то нет, - отвечал Родерик. - Дикие недолюбливают воргцев, но чтобы обнажать против них мечи, то до этого дело не доходило.
Как бы ни хотелось участвовать в чужой войне, а друзей надо было спасать. Трояр приказал отряду выступать. Дикие повскакивали на коней молча. Казалось, что этим неутомимым воителям и не нужен был отдых. Только отряд тронулся, как им навстречу прискакал одинокий всадник. Он был весь в снегу, а его конь устало фыркал.
- Командир, я видел два фургона, передвигавшихся по Тракту, - сказал вернувшийся Эмиль-следопыт.
- Это они, - сказал Трояр. - Выходит, воргцы ближе, чем мы предполагали.
- Я думаю, что к ночи мы их нагоним. - Эмиль был спокоен как во время обычной прогулки.
- Я рассчитывал взять их утром, - проговорил сам себе Трояр. - Ну что ж, ночь это даже лучше. Проинформируй остальных, пусть будут начеку.
Эмиль кивнул, и мовэриец заметил в его глазах неодобрение.
- Тебя что-то смущает?
- Меня смущает вся эта затея, но я беспрекословно подчиняюсь вашим приказам, - ответил Эмиль, намереваясь отправиться к основному отряду.
- Говори. Я провел военный совет без тебя, но может быть, тебе есть что предложить?
Эмиль придержал коня и задумался. Он не знал о планах, озвученных командиром, поэтому рыцарю было особо интересно узнать, что в голове следопыта.
- Я думаю, что лучше всего напасть на воргцев ночью, - сказал Эмиль. - Они не делают остановок, постоянно находятся в движении. Думаю, лучше разделить отряд и напасть на воргцев с двух сторон.
Трояр пожалел, что недооценил качества Эмиля. Если бы он предложил это во время совета, если бы он был на совете, Трояр назначил бы второй отряд под его начало. Но глупо сожалеть о том, что могло бы быть, а чего - нет. Эмиль выполнил опасное задание и вернулся невредимый. Гурр должен справиться с возложенным на него заданием.
- Прекрасно, Читать далее...

Со времени подписания Великого Соглашения между Южным королевством и Мовэрией изменились отношения между этими двумя странами. Как и предписывало Соглашение, из Юга хлынули караваны, груженые разным товаром, а мовэрийские купцы везли на юг продукты, не растущие на сухой южной земле, и воду, которая была на вес золота. Мовэрийцы все еще с недоверием встречали южан, им надо было время для того, чтобы проникнуться к ним если не дружественными чувствами, то нормальными торговыми отношениями. Договор был заключен между двумя правителями, и не простому люду нарушать принципы, заложенные в документе.
Был теплый вечер. Недавно прошел небольшой дождь. Земля уже успела впитать в себя влагу, а на траве еще оставались капли. Стэлла бродила по лугу, медленно ступая босыми ногами по мокрой траве и размышляя. Ее план был почти составлен. Она знала, что не все получится так, как задумывается. Такого никогда не случается. Будут погрешности, что-то может не получиться. Есть вероятность и полного провала плана.
- Не замерзла? - спросил сир Бэгг, укутывая королеву пледом. Стэлла благодарно на него посмотрела, но медленно отстранилась. Она не хотела никаких отношений с этим человеком. Он не был уродом, но Стэлла была замужем. Для нее все это было свято. Она считала, что если раз изменишь мужу - превратишься в гулящую девку. Ей удалось завлечь сира Бэгга в свои сети, он влюбился в нее как пятнадцатилетний пацан, не подозревающий, что его используют. А быть может, ему было все равно?
У кого из рыцарей можно отравить Джо? Стэлла детально обдумывала каждую кандидатуру. Она вспоминала, чем владеет тот или иной барон или маркиз и пыталась представить, какова может быть реакция, если в его владениях умрет король. Если поступить необдуманно, можно лишиться не только трона, но и головы. Она остановилась на сире Гибсоне, прозванном Речным бароном. Этот человек был неприятен ей, а она - ему. Так что его смерть была бы даже желательна. А он непременно умрет, когда всем станет ясно что отравитель он. Стэлла с помощью Бэгга все устроит именно так, чтобы все подозрение пало на Речного барона.
- Нам пора возвращаться, королева. - Бэгг беспокоился. Стэлла ощущала нервозность мастера клинка. Странно, сексуальной тяги она к нему не испытывала, а в безопасности чувствовала. К тому же она знала, что он ее не обидит. Человек, доказавший свою преданность однажды, вряд ли предаст в будущем. Впрочем, всегда бывают исключения.
- Ты хорошо знаешь барона Гибсона?
Бэгг насторожился еще больше.
- Я с ним знаком, но не могу сказать что очень хорошо.
Лошади, ожидающие своих седоков, нетерпеливо заржали.
- Король рассердится, если узнает, что вы покидали столицу.
- Ты боишься короля?
- Я - его вассал, стало быть...
- Стало быть, поэтому боишься гнева своего господина? Переживаешь за свои наделы? Не бойся, ты их сохранишь. А если повезет, то и умножишь.
- Я не совсем вас понимаю, госпожа.
- Едем в замок Гибсона, - тоном, не терпящим возражений, приказала королева. Не успел Бэгг опомниться, как она уже вскочила в седло. Мастеру клинка оставалось только поднять с травы королевские сапоги, последовать ее примеру и хлестануть жеребца, чтобы нагнать помчавшую вперед кобылу Стэллы. Королева даже не заметила, что боса. Ее ноги уверенно чувствовали себя в стременах, а когда нужно было заставить кобылу ускориться, она легонько ударяла ее пятками по бокам - к плети она более не прибегала.

Замок барона Гибсона, выдающегося рыцаря Мовэрии, представлял собой пятиэтажное здание с тремя высокими башнями и высокими стенами, на которых располагались стрелки с луками. Замок располагался на лужайке, неподалеку которой было чистое озеро, в котором барон разводил рыб и лично их ловил. В озере водилась упитанная рыба разных видов. Барон жил с красивой женой, которой было уже за сорок, и тремя сыновьями. Старший Майкл был пажом у одного важного маркиза, а младшие - Итан и Луис пока зубрили науку и ждали когда же наступит их взросление. Шестнадцатилетний Майкл катался на молодом жеребце. Он первым увидел мчавших ко дворцу двух незнакомцев. Первой мчалась женщина, а следом за ней следовал вооруженный мужчина. Майкл насторожился. Он бросился к привратникам и предупредил их о возможной опасности. Начальник караула напялил на себя шлем и приказал всем вооружиться и не зевать.
- Вы бы шли в замок, молодой господин, - отеческим тоном посоветовал начальник караула.
- Ну уж нет, я не пропущу такого приключения. Наконец-то вернулся домой на время, а кто знает, когда еще смогу тут побывать? - сказал Майкл. Вот уже как два года он был пажом у маркиза Кросби и жил вдалеке от родного дома. На службе Майкл научился владению оружием и довольно метко стрелять из лука. Жаль, сейчас при нем не было бамбукового лука, иначе он бы показал этим злодеям кто есть кто. - Мой отец никого не ждет, следовательно, эти люди явились к нам непрошенными.
- Давайте сперва разберемся. Пусть подъедут поближе. Эти врата не сломить двоим, даже если бы они были великанами, - Читать далее...

Родерик привязался к Трояру как преданный пес, хоть рыцарю было и не по душе подобное сравнение. Он был вынужден признаться самому себе, что без Родерика не попал бы в Субир. Мрахусца послали сами боги. Трояр рассказывал Родерику о Ночных Богах, не подозревая что говорит словами Марвиуса. Сперва Родерик не хотел ничего слушать, заявляя, что Ворг запретил обращать внимание на других богов, а потом вынужден был принимать участия в просветительских разговорах рыцаря, в которых говорил в основном он сам. Трояр пытался доказать Родерику о ложности его веры. Трояр сам того не заметил, как стал разговаривать на мрахусском почти без акцента. Его произношение становилось лучше день ото дня.
Субир не изменился с тех пор, как Трояр его покинул. Все те же толпы народа, правда на этот раз людей мыло значительно больше и шли они в одном направлении. Стражники у врат в Субир не обратили на двоих путников никакого внимания - они не были Дикими и могли относиться к своим обязанностям кое-как, не боясь быть жестоко наказанными. Родерик опасливо глазел по сторонам, ожидая получить от любого встречного горожанина хорошую взбучку, будто бы все должны знать о его разбойничьем прошлом.
- Веди себя спокойнее, не привлекай к нам ненужного внимания, - тихо сказал Трояр. Родерик втянул голову в плечи и слегка ускорил шаг. Трояр узнавал некоторые места, но в одиночку дворец вряд ли бы отыскал. Побродив по улицам города, они, наконец, увидели дворцовые башни. Трояр прислушивался о чем судачат между собой горожане, и понял, что те направляются ко дворцу правительницы, где должны начаться празднества по поводу Граххара. Искать проходы ко дворцу особо не приходилось. Туда начала стекаться толпа субирцев, Трояру и Родерику оставалось влиться в вереницу людей и отдаться течению.
Основная масса находилась у дворца Правительницы Марго. При входе во дворец на улице были поставлены столы с угощениями. Тут же были и музыканты, и плясуны. Толпа довольно гудела, опрокидывая рог за рогом. Диких тут было не меньше чем самого народа. И не удивительно, потому что-то тут, то там возникали драки, чаще всего кровопролитные с использованием оружия. К тому времени, как Трой с Родериком добрались к одному из столов, Дикие выносили мрахусца с серьезной раной в груди, при том жертва драки признаков жизни не подавал, а победитель как ни в чем не бывало обгладывал жареную баранью ножку. Под самым дворцом был поставлен специальный стол - для самой правительницы и благородных мужей. Трой принялся высматривать впереди Марго, и в одно мгновение ему показалось, что он ее увидел. Нужно было подойти поближе, чтобы быть уверенным тут ли она, но движению мешало скопление субирцев, не желающих расступаться и лишаться своего места. Дважды Троя довольно грубо толкнули, сказав в лицо нелицеприятные пожелания, однако рыцарю сейчас было не до защиты своей чести. Надо было спасать жизнь друзей, а это прежде всего.
- Мне необходимо прорваться к ней, - сказал Трояр.
- Это рискованно, - возразил Родерик. - Нас могут схватить.
- Меня могут схватить, - поправил Трояр. - Тебя я должен поблагодарить и сказать, что свой долг ты искупил. Можешь идти куда хочешь, я не намерен подставлять еще и твою голову в петлю.
- Я готов умереть. Это мой долг, - уверенно сказал Родерик.
- Болван, я сейчас затею драку с одной целью - чтобы меня взяли Дикие. Мне повезет, если в этом столпотворении меня заметит Марго, впрочем, лишь на это я и уповаю. Драка будет та еще, так что лучше посторонись.
- Я буду с вами куда бы вы ни пошли. Хотите привлечь к себе внимание - давайте устроим разминку. Только советую вам никого не убивать. За убийство мрахусца последует суровое наказание.
- За убийство мрахусца чужаком. Но ты ведь никому не скажешь откуда я?
Родерик энергично закивал головой, подтверждая, что никому ничего не намерен рассказывать.
- Ну что ж, тогда давай устроим танцы! - Трой сильно толкнул в бок упитанного субирца, который с ответным действием не медлил. Родерик отчаянно защищал своего господина, лупя кулаками в лица своих же северян. Дикие поспешили вмешаться в драку, схватив самых активных бойцов, в том числе и Трояра с Родериком. Пока рыцаря куда-то тащили, он требовал встречи с правительницей. Естественно, в этой шумихе правительница не могла расслышать криков мовэрийца, даже если бы хотела. Трояр успокаивал себя тем, что отдался в руки Диких, а не воргцев. Если он сможет переговорить с правительницей и рассказать ей о злодеяниях воргинов, быть может она ему чем-то поможет в спасении друзей. А если она вновь откажет ему в помощи, Трояру останется лишь одно - умереть с честью, перебив как можно больше воргцев. Пока что к Диким Трояр не имел никаких претензий.


Марго откровенно скучала за столом. Ее не веселили темы разговоров благородных воинов, одетых в свои лучшие доспехи, подбитые изнутри мехами, чтобы тело было в тепле, да и народные танцы с музыкой не могли развеять грусть, глубоко засевшую в ее сердце. Некоторые воины вспоминали недавнюю казнь Читать далее...

Когда избитого Марвиуса, со связанными за спиной руками, повели по коридорам, он знал, куда его ведут. Воргины скоры на расправу. Все тело болело, на лице были следы побоев и ссадин - воргины сорвали на нем злость однажды ночью. Поинтересовались, не замерз ли монах. Когда Марвиус сказал что не прочь бы чтобы те протопили немного, воргины обозлились и набросились на него с кулаками. Их было семеро. Марвиус врезал одному или двум, но избежать избиения не смог.
Один его глаз полностью запух и не открывался, а вторым он наблюдал за возбужденной беготней по замку Безымянных братьев и воргцев. Первые шастали по Йомсборгу как привидения, а вторые собирались небольшими кучками и о чем-то шептались по углам. Видя идущего Марвиуса, которого вел конвой из десяти молчальников, воргцы не скрывали насмешек и открыто говорили монаху, что его ждет впереди. Марвиус и так уже знал, что его ведут на так называемый суд. Он искал глазами детей и Гюйль, но не находил. Спрашивать Безымянных было столь бесполезно, как и разговаривать со стенами в камере.
Марвиуса ввели в огромный белый зал, заставленный полукругом скамьями, на которых справа восседали воргцы, а слева - Безымянные братья. Молчальники были в серых невзрачных балахонах. Тут собралась вся верхушка борцов веры в Ворга, начиная от Старших Адептов и заканчивая младшими. В центре зала было свободное место и один стул. Неподалеку находился небольшой столик с табуретом, на котором сидел писарь, в обязанности коего входило протоколировать ход процесса. При появлении Марвиуса зал замолк. 600 человек, половина из которых могла разговаривать, замолчали. В первом ряду сидела молодая светловолосая женщина, облаченная в боевую куртку и штаны. Возле нее стоял боевой молот. По всей видимости, других женщин в зале не было. Марвиус сделал вывод что это и есть правительница Марго. Рядом с женщиной сидел Красторх и еще какой-то человек, по сановитости не уступавший Главе Совета Ворга. Вторым человеком был Рихард Керк - глава Ордена Безымянных молчальников. Внимательно присмотревшись к монаху, Марго что-то прошептала Красторху. Марвиуса поскорее погнали в центр зала и усадили на стул.


- Как вы посмели его избивать? - спросила Марго у Красторха. - Мало того, что вы нарушили мой прямой приказ, убили моих людей, так еще и издеваетесь над пленниками.
- Правительница, воргцы в этой стране служат Воргу в первую очередь. Интересы бога стоят выше интересов и приказов правителя, вы уж простите, - ответил Красторх, ожидая поддержки от Керка. Тот важно кивнул, подтверждая каждое слово воргца.
Марго вынуждена сносить эти оскорбления ради спокойствия в стране. Она поняла кто истинный правитель в стране. Воргцы, вот кто.
- Я помиловала их... Что вы намерены сделать с ними?
- Монаха ждет участь всех еретиков в нашей стране. Гюйль с Турахом обвинены в измене и также будут наказаны, - сказал Керк. - Как и мой брат по вере, я считаю, что сейчас не время для человеколюбия. Мрахусцев ждет кое-какое снисхождение, но не ночнику.
Марго захотела вернуться в свой замок, чтобы не видеть всего происходящего. Ее Дикие находились снаружи замка, их не пустили на территорию Йомсборга. Она была в этом замке первый раз, и конечно была допущена к этому процессу в порядке исключения.
Зал был очень просторен, с двумя овальными окнами, которые сейчас были приоткрыты. Стены и пол были ослепительно белого цвета, а куполообразный потолок имел желтоватый окрас. Наверху на мрахусском были надписи: "Смерть еретикам", "Каждый чужеземец в Мрахусе найдет свою гибель", "Ворг покарает неверующих", и так далее. Этот зал назывался Залом Чистоты, что должно было означать очищение от скверны еретиков.
- А теперь мой выход, - улыбаясь правительнице, сообщил Красторх. Он важно, очень медленно, чтобы лишний раз подчеркнуть свое высокое положение, двинулся к усаженному на стул Марвиусу. Для безопасности позади монаха находились два вооруженных воргца. Красторху ничего не угрожало, тем более что у самого в ножнах был острый меч.
- Братья по вере, - громогласно произнес Красторх обращаясь к присутствующим, - я рад приветствовать вас в этом Зале. В канун священного дня Граххара, мы вынуждены не готовиться к празднованиям, а заняться процессом над еще одним чужаком, явившемся в нашу страну. Правительница Марго помиловала этого человека, и я бы как Глава Совета с радостью поддержал ее решение, как и Совет, я думаю, что и Безымянные братья также не оспаривали бы этого решения. Безусловно, этот человек был бы просто выслан из нашей страны и дело с концом. Но слишком велика его вина, чтобы отпускать этого еретика! Перед вами монах Церкви Ночи, еретик по имени Марвиус. Он обвиняется в пропаганде своей ложной веры в нашей стране, а также в шпионаже. Это очень тяжкие обвинения, братья мои. Его вину нечего доказывать, достаточно чтобы он сам признался в том, что является монахом. Исходя из этого, я задаю вопрос этому еретику, является ли он монахом Церкви Ночи?
Марвиус покосился на Красторха одним глазом. Он Читать далее...

Увидев волков, Троем овладело чувство спокойствия и какой-то непонятной уверенности. Казалось бы, откуда такому чувству взяться в подобной ситуации? Он узнал этих волков. Именно они были у Отшельника. Красноглазый и Отчаянный неподвижно стояли и смотрели на Троя.
- Если бы вы меня только могли понять, - сказал рыцарь. - Проклятье, дошел до того, что разговариваю с волками. Наверное, я схожу с ума.
Сумерки очень быстро сгущались, но снег служил хорошим ориентиром. Он был повсюду, белея со всех сторон. Никаких деревьев поблизости не было. Трой надеялся увидеть где-нибудь вдалеке огни мрахусских лачуг, но вокруг было темно. Он продолжил движение, чтобы не замерзнуть в этих снегах. Было очень холодно. Трой не припоминал таких морозов в Мовэрии. Его первоочередной целью было добраться до дворца правительницы Севера. Он знал, куда повезли друзей, а также знал, что это не понравится Марго. В противном случае он ничего не смыслит в политике. Нужно быть болваном чтобы не увидеть очевидных вещей. Воргцы на ножах с правительницей, иначе они бы не посмели нарушить ее приказа. И не нужно быть дворцовым интриганом чтоб подобное не заметить.
На небе показалась полная луна, осветившая все вокруг. Трой отчетливо видел, что волки идут впереди него, словно указывая путь или охраняя. Когда воин обессилел и еле волочил ноги, он почувствовал что его тащат за рукава. Трой открыл усталые глаза и увидел волков, тащивших его за правый и левый рукав. Животные умудрились схватить Троя так, чтобы тот не почувствовал боли и в тоже время ощущал направление. Когда он хотел упасть и не подниматься, волки вытаскивали его из снега и заставляли идти дальше. Рыцарь не испытывал страха. У него не возникало никаких опасений на счет волков. Трой был смертельно усталым, ему казалось, что еще чуть-чуть и он упадет замертво. Упадет, чтобы больше никогда не вставать. Упадет, чтобы навсегда остаться в этих снегах.
Когда он увидел впереди свет, то не поверил своим глазам. Он решил, что это начинается бред, который приведет к помешательству. Трой просил богов дать ему силу и стойкость чтобы дойти. Когда же его глаза увидали свет, он поблагодарил силы, которые берегли его такое длительное время. Сомнений быть не могло - он вышел на какое-то поселение. Буквально уговаривая себя изо всех сил, он заставил свое тело добрести до ветхого деревянного дома, в окнах которого горел свет. Рядом была еще пара домов. Селение было не большим. Дома были без ограждений и собак, что не могло не порадовать Троя. Волки безмолвно отошли от рыцаря и скрылись в тени. Переведя дух, Трой постучал в дверь ногой. Он был в том состоянии, что если хозяева не отопрут - воин просто высадит дверь. Сама деревянная дверь содрогнулась от сильных ударов рыцарского сапога. Оттуда доносились испуганные крики, вопросы на мрахусском. Трой не знал этого языка, да и знать не хотел. Все что ему было надо - согреться, поесть и поспать, а потом разузнать как добраться до дворца Марго.
Дверь с противным скрипом отворилась, и навстречу Трою вышел престарелый бородач в сильно поношенных одеждах из шкур. Старик испуганно взирал на незваного гостя. Из-за его спины показалась старуха, очевидно жена. Старик громко прикрикнул на нее, и та безмолвно скрылась в доме. Всего этого Трой уже не видел. Не видел он и того, как из окон соседних домов выглядывали такие же напуганные люди. Рыцарь упал прямо на пороге, потеряв сознание. Старику пришлось подхватить рыцаря и втащить в дом, что получилось не без помощи жену, которую пришлось звать нечеловеческим криком.
Трой очнулся, лежа на жестком лежбище, укрытый теплыми шкурами. Рядом с ним сидели два старца в лохмотьях, из которых один был хозяином дома, отворивший незнакомцу.
Это было селение под названием Мохтарг. В нем жило пятнадцать семей, преимущественно старики со своими старухами. Они жили довольно бедно, но с голода не умирали. Каждая семья держала свое хозяйство, которое их и кормило. Вторжение вооруженного странника вызвало в селении панику. Старики видели оружие не редко, и в большинстве случаем это не предвещало им ничего хорошего. В Мрахусе было очень много разбойников, живущих за счет бедных жителей. Старики отдавали все что имели добровольно, прекрасно зная, что им не устоять против вооруженных мужчин, готовых на все. Запасливые селяне умудрялись припрятывать кое-что на всякий случай, в противном случае очередное нашествие разбойников стало для них роковым. Трой попал в дом Урхара и Мизры, мирных бедных людей, доживающих своей век, чтобы в определенный час послужить Воргу едой. Урхар был воином до того как руки потеряли силу и могли крепко держать меч. Он не испугался чужака. Урхар считал, что против судьбы не попрешь. Это было распространенное мировоззрение народа Мрахуса. Что должно случиться, случится непременно. Ворг в любом случае явится за своей добычей. Суждено быть убитым этим незнакомцем - Урхар умрет. И ничего не изменить.
- Он очнулся, - сказал Урхар своему другу по имени Сарг. - Жена! Тащи сюда суп!
Боясь Читать далее...

Спокон веков человек ощущал существование высших сил. Он видел их везде - в воде, в лесу, на небе, в огне... Почти сразу же как только он стал человеком мыслящим, человек стал религиозной особой. Не стоит его сравнивать с сегодняшними баптистами, это было бы неверно. Древний человек во сто крат религиознее современных псевдохристиан. Возьмем к примеру майя, инков, древних египтян, греков, троянцев... Этих рас уже не осталось. Да, есть какие-то остатки, но это все результаты кровосмешений. В основном все эти расы считаются вымершими. Египтяне современные уже далеко не те, которые существовали в эпохи божественных фараонов. Стоит только вообразить себе египтянина, который с благоговейным блеском в глазах раболепно кланяется в ноги фараону, который представлял божественную власть в стране. Египтянин был вне себя от счастья! Майя и инки, устраивающие религиозные обряды, шаманские танцы и принесение жертвы богам... Это ли не доказательства глубокой религиозности древних? И наконец, индусы. Индуизм считается одной из самых древних религий. По сей день народ Индии глубоко верующий. Они чтят своих богов, ведут благопристойный образ жизни, четко понимая что гнев богов может обрушаться на их головы. Индусы понимают что смерть не есть конец, а есть всего лишь новым началом. Это конец только настоящего воплощения, на смену же ему придет другое... И так далее. Так было, так есть и так будет много много лет....
Далее одни расы прекратили свое существование, на смену им пришли новые. Они принесли с собой новые верования в еврейского бога Яхве, которое затмило индуизм и буддизм. Мусульмане познали ислам. Каждому свое. Я веду к тому, что человек либо верит, либо не верит. Современность сделала из человека думающего человека производящего фекалии и морально дегродирующего. Сегодня люди не хотят обратиться к богу (богам) потому что не видят в этом смысла. Для них единственный бог - это деньги. MONEY. Вот это мерзкое слово, затмевающее серые умы народонаселения современной Земли. Мне кажется, что настала пора всем посмотреть на тот образ жизни, который они ведут. Убивая животных ради наживы (мех, шуба, прочие ненужные вещи - бессмысленные убийства, ана охоту с луком отправиться слабо?), с каждым годом все больше погружаясь в трясину неверия и современного заразительного быта, слушая богомерзкую противную музыку и смотря совершенно идиотские сериалы и фильмы (исключения есть - но их мало) - это путь вникуда. Было бы лучше вернуться в пещеры, туда, откуда мы вышли. Сегодняшний верующий бьет себя кулаком в грудь и твердит что верит в бога. А ради своей веры он готов пойти на костер как Жанна дАрк? Ради своих убеждений он готов быть сожжен как Джордано Бруно? Взорвать себя как исламисты или камикадзе? Конечно, нет. Сегодняшний "верующий" округлит на это крысиные глазки и возразит мне, ссылаясь на мою умственную отсталость и духовную неразвитость. Я не издеваюсь с христианской веры, отнюдь. Я издеваюсь над теми субстанциями с пивными животами, которые на вере зарабатывают капиталы и над теми прихожанами, которые зомбированно носят в церковь дань и называют себя верующими людьми. Верно пел Высоцкий. "В церкви все не так, как надо". Люди, упадите на колени, и помолитесь своим богам. Каким - выбирайте сами. Я же в душе индуист. Эта вера стала для меня истинно верной.......
[342x360]

Когда Трой увидел Диану, его жесткое лицо смягчилось, и на глаза навернулись слезы счастья. Он не мог себе даже вообразить, как дороги стали для него эти дети. Если Виргиний почти не изменился, то лицо Дианы заметно осунулось и под глазами появились темные круги. Сами глаза были красны от слез. Девочка первым делом бросилась обнимать Троя, запечатлев горячий поцелуй на колючей щеке. Марвиус тем временем рассказал Виргинию текущую ситуацию и поинтересовался как с ними тут обращались. Гюйль решила не мешать Трою и подошла к мальчику с монахом.
- Я верила, что вы живы, сэр Трой, - не скрывая чувств, говорила Диана. - Даже тогда, когда брат потерял надежду, я продолжала вас ждать. Молила богов даровать вам силы.
- Видать, твои слова дошли до них.
- Что мы будем делать дальше? - спросила Диана.
- Дальше нас отвезут к Пограничной территории, - ответил Трой. - А после опять придется надеяться на богов.
Они стояли в просторном дворике, который Трой про себя именовал тюремным. Северяне приготовили карету на лыжах, в которую были запряжены собаки. В ней мовэрийцам предстояло вернуться домой, в Мовэрию. В королевство, где за их головы назначена награда. Дикие мрахусцы нетерпеливо переступали с ноги на ногу, неодобрительно поглядывая на чужаков, из-за которых они вынуждены тратить свое время.
Когда всех мовэрийцев погрузили в карету, подъехала другой экипаж, в котором будет ехать эскорт или скорее конвой из Диких воинов, чтобы чужакам не пришло в голову по пути где-нибудь сойти.
С арестантами обращались довольно сносно, давали сушеную еду и воду, а также делали остановки для испражнений. Трой сожалел о двух вещах: первая касалась Гюйль, которая вынуждена покинуть собственный край, а вторая - его боевого товарища по кличке Бешеный. Трой не знал какой смертью погиб его конь, и это терзало рыцаря изнутри. Он выглянул в окно и далеко-далеко, на линии горизонта, которая была хорошо видна на фоне белоснежной пустыни, начавшейся сразу за городом, показались два бегущих белых волка.
- Ты их видишь? - спросил Трой монаха.
- Только не говори мне что это те самые звери, - сказал монах.
- Красноглазый и Отчаянный, - удивленно произнес Трой. - Они сопровождают нас из Мовэрии, были с нами в Мрахусе, и сейчас провожают назад.
- Это волки Отшельника? - не веря своим глазам, спросила Диана. Виргиний недоверчиво хмыкнул, легонько толкнув сестру локтем в бок, чтоб та не верила разной чепухе.
Внезапно впереди показался заслон из трех огромных фургонов, запряженных лошадьми. Они перекрывали всю дорогу. Дикие воины остановили кареты, и вышли разобраться в чем дело. Предводителя Диких звали Хайгар. Он был мускулист, высок ростом и весьма плечист. На вид ему было лет сорок пять. Он дал команду всем рассредоточиться, а за пленниками наблюдать в оба глаза. Трой видел как Хайгар проверил пальцем остер ли его топор, и лишь затем последовал впереди Диких к преграде. Следующие события развились стремительно. Из фургонов начали выпрыгивать люди в черных балахонах, скрывающих лица, с мечами в руках. Они окружили Хайгара.
- Это Красторх и воргины, - бросил Марвиус, указав друзьям на с виду ничем не примечательного человека в черном балахоне. Воргец открыл свое лицо. Хайгар опешил, узнав воргца. Когда между ними начался разговор, Гюйль быстро переводила.
- Я везу особо опасных преступников, - заявил Хайгар грозным тоном. - В связи с этим приказываю вам немедленно очистить дорогу.
- Ваши приказы изменились, Хайгар, - сказал Красторх.
- Вы не имеете права отдавать мне приказы, воргец. Я подчиняюсь Правительнице, и вам это известно. Очистите дорогу, и сделаем вид что ничего не произошло, или это сделаю я, и тогда у вас буду неприятности. Смертельные неприятности.
- Я заберу ваших преступников. Отчитаетесь перед Правительницей, что выполнили ее поручение.
- Измена! - вскричал Хайгар. Он поднял топор вверх и бросил боевой клич, призывая Диких к бою.
- А вы и правда дикари, - прошипел Красторх, вонзая тонкий стилет в шею Хайгара. - Ни с места, Дикие. Моим людям ничего не стоит вас перебить как мышей, но я даю вам шанс выжить...
Но Дикие решили сражаться... Они бросились на воргцев с воистину северной яростью. Воргцы с молчальниками сражались молча, Дикие - рыча подобно зверям. Кто-то попытался взять управление каретой с узниками на себя и развернуться в обратную сторону, но это просекли воргцы, растерзав Дикого на месте. Испуганные кони ржали, стремясь покинуть поле боя, чего им не дали сделать воргцы. Они стремительно перебили Диких, потеряв десяток своих. Красторх всунул свою голову в окно кареты и внимательно осмотрел каждого из мовэрийцев.
- Я все еще надеюсь на ваше слово, рыцари, - процедил он сквозь зубы.
- Что все это значит? - спросила Гюйль.
- Помалкивайте, и все будет в порядке, - последовал ответ Красторха. - Трогаемся, братья!
Молчаливые братья собрали оружие со снега, молча добив раненых как своих так и Диких. Места Диких, сидящих подле мовэрийцев, заняли молчаливые воргцы. Красторх Читать далее...

Пишу эти строки на многочисленные просьбы поклонников, коих у меня немереное количество. Хочу уведомить, что работа над сагой продолжается. Я вырисовал кое-какие контуры будущих событий, так что мне уже легче. Хочется сказать, что я ненавижу мир, в котором живу. Мир, в котором царит разврат, деградация, и тупизм. Я нахожу спасение в настоящей музыке (сейчас слушаю джаз, меня он расслабляет), в хорошем кино и литературе. Меня не привлекает то, чем занимаются особи в 21-м веке. Хождения по ночным клубам, стремление купить машину, сдать на права (многие страдают этой манией). Мне все это ни к чему. Я по природе аскет. Мне не надо очень много, только самое необходимое. Кто-то назовет меня сумасшедшим, а кто-то просто не поймет. Я живу фатализмом. Знаю, что все неизбежно. Как говорится, все что ни делается - к лучшему. Пока что завершу этот пост. Если богам будет угодно - напишу третий.

Итак, начну с того, что это первый пост с моими размышлениями за довольно долгое время. В основном я использовал этот сайт исключительно для публикации творчества (не знаю, может я нарушаю закон, используя его в таких целях?). Впрочем, мне все равно. Если меня кто-то читает, пусть читает. Сегодня поддались репрессии (то есть были удалены очень многие мои горячо любимые пч (не люблю эту аббревиатуру)). Я сделал это абсолютно осознанно, за что приношу свои искренние извинения если кого обидел. Было тридцать друзей, из которых проявляли интерес к моей странице всего два. Это показатель. Надо-бы поудалять и всех остальных, но я не такой жестокий. Не говорю что я ангел. Я также не проявлял никакого интереса к удаленным особям. Просто я не разделяю их интересов и образа жизни. Имею на это право. Хоть на что-то я имею право в этом воплощении. Для тех кто случайно забредет сюда лишний раз скажу, что я фаталист. Возможно, время от времени я буду писать тут посты с размышлениями. А в основном ли.ру будет служить мне местом, куда я буду сливать понемногу свою сагу.

Субир оказался довольно большим плотнонаселенным городом. Вход в сам город "охраняли" две огромные статуи в виде бородатых мужчин в рогатых шлемах, с поднятыми вверх руками, сжимающими топоры. Эффект, произведенный статуями, был на столько удивителен, что какое-то время мовэрийцы с раскрытыми ртами рассматривали двоих исполинов. Гюйль сказала, что когда-то Мрахусом правили два брата, так вот это их и изваяли. Трой хотел поинтересоваться, чем же они заслужили подобное увековечение, но счел вопрос неуместным в данное время.
Нарты с оленями пришлось оставить за Центральными воротами, а к центру города, где находилась таверна Фура, пришлось добираться пешком. На это ушло полдня. Горожане носили теплые меховые и кожаные одежды, некоторые воины были одеты в подобие тряпичных доспехов. Почти у каждого человека, независимо от пола, было какое-то оружие. Стражники, вооруженные копьями и облаченные в металлические латы, молча взирали за порядком через закрытые забрала шлемов в виде кабанов. Они подчинялись Правительнице Марго и именовались Дикими Воинами.
- Вы - господин Фур? - поинтересовался Марвиус на ломаном мрахусском наречии у плотного лысеющего мужчины, не перестающего вытирать руки о свой фартук. Монах блестел от пота. В таверне было ужасно жарко. Он чувствовал на своем лице дорожную грязь и боролся с омерзением и отвратительным запахом, разящем от него. Стоявший рядом Трой выглядел не лучше да и пахло от него так же. Только Гюйль умудрялась сохранять свой естественный запах. По ней и не скажешь, что она провела много дней в нарте. С ее помощью Трой и Марвиус выучили основные мрахусские вопросы и фразы, часто используемые в разговоре. Трою тяжело давалась учеба, а вот монах впитывал в себя информацию.
- Да, вы имеете удовольствие находиться в моей таверне, - ответил Фур. - Не желаете ли утолить голод с дороги?
Мовэрийцы дождались когда хозяин таверны договорит на своем картавяще-лающем языке, и вопросительно уставились на Гюйль. Охотница перевела сказанное, после чего Трой попросил ее узнать у хозяина о неком Турахе. При упоминании имени воргца лицо хозяина таверны заметно потемнело.
- Назови ему мое имя, - сказал Трой. Услышав имя рыцаря, Фур оживленно заговорил. Он поведал, что воргец по имени Турах является в таверну каждые три дня и интересуется, не ищут ли его мовэрийские рыцари.
- Где я могу найти его? - спросил Трой. Хозяин таверны захлопал глазами, не понимая вопроса. Охотница перевела, и лишь затем Фур дал ответ. Он сказал, что не ведает где Турах. Потом он начал еще что-то лепетать, но этого охотница уже не переводила.
- Что он говорит? - поинтересовался монах.
- Сетует на власть, говорит что с такой жизнью скоро разорится, - громко пояснила охотница. - Господин Фур, если я еще раз услышу от вас нелестные отзывы против нашей Правительницы - я выколю ваши глаза и брошу на съедение псам, а язык значительно укорочу.
Естественно, угрозы в полной мере Трой с монахом не поняли, но было предельно ясно, что Гюйль совсем не любезность сказала. Хозяин таверны опустил глаза и начал потирать руки. Он покосился в сторону двух бородатых воинов, обедающих в глубине зала, не упустив из виду их внушительные боевые молоты. Очевидно, Фур гадал, заступятся ли за его шкуру в случае чего. Мрахусцы не придали никакого значения словам Гюйль. Вполне возможно, что в этом заведении регулярно кто-то грубит хозяину, так было бы из-за чего кровь свою проливать? Бородатые воины продолжили свою трапезу как ни в чем не бывало, правда один из них громко рассмеялся. Его смех прервался с приходом Дикого Воина. Рослый латник медленно вошел в таверну, осмотрел заведение и всех присутствующих, после чего занял пустующий столик. Свою пику он прислонил рядом с собой, затем снял перчатки и шлем. Стражник был не молод, носил короткую подстриженную бородку, какую вполне мог носить барон или зажиточный рыцарь. Молоденькая официантка подскочила к стражнику за заказом. При виду стражника Фур заметно посмелел. Он посчитал, что охотница не реализует своей угрозы в присутствии Дикого Воина. Думать о том, что с ним может сотворить сам Дикий, узнав о мнении хозяина на счет Правительницы Севера, Фур как-то не хотел. Он предпочел замолчать и изобразить на своем лице покорность и любезность, чего раньше за ним не замечалось. Официантка умчалась выполнять заказ так же быстро как и примчалась.
- Гюйль, пора кончать этот балаган, - тихо произнес Трой. - Выясни у него где Турах или что он просил мне передать.
Гюйль помедлила, после чего задала Фуру несколько вопросов на пониженных тонах, чтобы ее слышали как можно меньше ушей. Она опасалась не столько бородачей с молотами, сколько Дикого, зыркающего по сторонам в поисках правонарушителей. Фур недовольно поглядел на настырных посетителей, после чего схватился за голову, вспоминая, что воргец оставил для них конверт. В запечатанном конверте мелким подчерком было написано всего несколько слов. Как сказала Гюйль, это был адрес. Пришлось забыть об отдыхе и направить свои стопы по этому Читать далее...