Художник в парке опустелом
Стоит один в плаще потёртом,
Он видит белое на белом,
А пишет чёрное на чёрном

И я, как он, наверно, маюсь,
Картин моих Париж не купит,
Что рисовать я не пытаюсь -
Везде черты твои проступят

У всех моих цветов твои глаза!
Похожа на тебя моя гроза!..
И море, боль мою храня,
Как ты, рисует не любя
В моём музее имени тебя!

А парк одет не по погоде,
Верней, раздет согласно дате,
Художник счастлив и свободен,
Но в рамках чёрного квадрата

По одному, хотя нас двое,
Мы создаём свои пейзажи,
А после зеркало пустое
Висит на модном вернисаже...

У всех моих цветов твои глаза!
Похожа на тебя моя гроза!..
И море, боль мою храня,
Как ты, рисует не любя
В моём музее имени тебя!

И море, боль мою храня,
Как ты, целует не любя
В моём музее имени тебя!
(с)

Это цитата сообщения galina_emelyukova Оригинальное сообщение

кисель для плоского животика

1.

Кисель для плоского животика Этот кисель позволит вам не только сбросить лишний вес, но и удалит лишнее из кишечника, значительно облегчив работу пищеварительного тракта. Для приготовления этого очищающего напитка нужно взять по горстке овсяных хлопьев "Геркулес", чернослива и сырой крупно натертой свеклы. Все это залить 2 л кипятка и варить 15 минут на маленьком огне. Отвар, похожий на кисель, процедить и выпить, сколько сможете, за 2 часа до сна. Желательно при этом положить на область печени грелку. Гущу от киселя утром нужно съесть вместо завтрака. Очень полезно 1 раз в неделю устраивать разгрузочный день, в который придется питаться только таким киселём. [показать] Рамки от Джулии

Для молодой особы всегда опасно,если её воспоминания постоянно и слишком охотно возвращаются к одному и тому же человеку.(с)

Бывают сталкиваются мысли людей.
Сегодня я шла домой и размышляла.
Моя фигура не такая уж и стройная как хотелось бы, талия не достаточно узкая, рестницы не такие уж длинные и пушистые, как обещалось, зубы не отливают белизной, волосы так и вообще как воронье гнездо, порой. Ноги... нет, вот к ногам как раз претензий нет, они замечательные. Короче, не такая уж и красавица, как было обещано, да и вовсе не красавица.
И как здорово вечером того же дня ни с того ни с сего получить сообщение от давнего приятеля, которое бы начиналось "Черт, Арин, ты офигенно красивая.".
Лучезарная улыбка. Все, наверно, не так уж и плохо. "но похудеть бы нааааадо" - все равно презрительно вякает внутренний голос.

Лондона нет. Его не существует. Это всё иллюзия и правительственный заговор. Тебя постоянно обманывают. Смерть неизбежна. И хватит уже пялиться в монитор - это вызывает искривление позвоночника и проблемы со зрением. Встань и иди! Иди погуляй по иллюзорной улице. Говорят, там весна. (с)

ЗАЧЕМ Я РОЖДЕНА НА СВЕТ?


Я рождена чтобы любить.
Любить и излучать любовь.
Чтоб сердце научилось петь,
Душа смогла помолодеть,
И очутилась в детстве вновь.


Я рождена чтоб стать творцом.
Как он – во всем себя узнать.
Суметь поверить в волшебство,
Не испугавшись ничего,
Свой светлый мир себе создать.


Я рождена чтобы забыть.
Забыть себя, зажечь свой свет,
Им осветить души полет.
Познать падение и взлет,
И вспомнить то, что смерти нет.


Я рождена чтобы дарить.
Дарить улыбки, радость, смех,
надежду, веру и любовь.
Делиться счастьем вновь и вновь.
И быть уверенной в успех.


Я рождена чтобы узнать:
Возможно все – пределов нет.
Подскажет сердце, как мне быть,
Мечту в реальность воплотить,
Лишь у Души прося ответ.


Я рождена чтоб рисковать
И не бояться перемен.
Суметь границы изменить,
Свои привычки победить,
Свободу получив взамен.


Я рождена чтоб побеждать,
И не бояться умереть.
Но не бороться, а любить,
Любовью слабость покорить,
Бесценный опыт получить.
Его впитать и улететь.


(с)Кукла.

Напилась вчера. Первый раз в жизни. Помню все. Только как-то чуть-чуть в тумане... И время тянулось как жвачка. И почему-то идти ровно получалось с трудом. Хорошо хоть расстояния везде небольшие, и дверные проемы такие... широкие. И вообще. Было прикольно. Только посреди ночи проснулась от дикой жажды. Да уж, после такого веселья во рту поселяется большой мохнатый хомяк. Но с помощью полбутылки минералки, все легко решается. И холодненький душик с утречка. И божественный кофе с ванилью... Вообще утро было шикарным. Моя сестра волшебница)

У нас абсолютно разные вкусы, но мы такие одинаковые. Мы обожаем и ненавидим одинаковые книги. Только ты ненавидишь те книги, которые обожаю я, и наоборот. Тебе не слишком нравится музыка, которую я слушаю, а мне кажется скучной и старой та музыка, которую слушаешь ты. Я люблю кроссовки, обтягивающие джинсы, спортивные кофты, капюшоны, карманы и тканевые почтальёнские сумки через плечо, а ты носишь рубашки, классические туфли, брюки и кейс. Мы любим пить чай подолгу и разговаривать. Мы любим гулять ночами, засматриваться на звезды, мечтать и обсуждать глобальные мировые проблемы. Только я больше люблю мечтать, а ты - говорить о политике. Ты ненавидишь кофе, а я его просто обожаю. Ты каждый раз уговариваешь меня съесть этот ужасный гамбургер в Макдаке, вместо моего обычного шоколадного кекса. А я доказываю тебе, что ничего страшного не случиться, если ты зайдешь в кофейню и посидишь, пока я буду наслаждаться кофе. Мы так часто ругались по пустякам... Раньше.
А теперь тебе даже стала нравится кое-какая музыка, из той, что нравится мне. А я перестала считать песни, которые слушаешь ты, скучными.
Ты начал ценить кофейни, а я вдруг увидела красоту машин.
"- Это бентли! Смотри, какая красивая!
- Ну да, я оценила.
- Это дорогая машина!
- Я знаю, милый."
И правда, я стала замечать эти бентли на дорогах, и, да, мне действительно нравится тот белый мерседес с черной крышей.
Мы стали чаще уступать друг другу, мы перестали ругаться и возлагать друг а друга надежды, которые никогда не будут оправданы. Мы просто увидели друг друга, разглядели. И вся шелуха слетела. Мы поняли друг друга... Мы осознали, что незачем тратить драгоценное время на пустые ссоры и обиды. Мы наслаждаемся друг другом и... И все. Лови момент! И будешь счастлив.

Действительно счастлив бываешь 1 день, или 2, или час, или минуту. Это тогда, когда ты не думаешь о том, что будет потом, не пытаешься кем-то казаться и как-то выглядеть, когда ты просто есть, и когда это ты - такой ты, который ты есть на самом деле. Даже если ты сам себя такого не знал никогда. Когда ты не оглядываешься на то, что было, не задумываешься, что дальше, когда ты смеешься просто потому что тебя переполняют эмоции, когда ты улыбаешься и не можешь перестать. Когда теплым весенним вечером ты идешь по давно знакомым местам, разговариваешь и звонко смеешься, запрокинув голову к высокому, пронзительно-голубому весеннему небу... Нельзя описать это состояние счастья. Просто оно есть - и ты есть. Тебе хорошо, тебе больше, чем хорошо: ощущение, будто внутри тебя - весь мир. Ты чувствуешь, что живешь, каждой клеточкой тела - ты живешь, ты молод и счастлив. Когда в тебе все бурлит, кипит, горит! Тогда ты - человек. Тогда ты - счастлив.
Из старых кружек в лаборантской химиков, заваренный из обычного одноразового пакетика, иногда даже без сахара, я пила самый вкусный чай в своей жизни. И ела самое вкусное в жизни миндальное печенье. Вот оно, счастье. Так просто, так близко.
И потом бродить и бродить до темноты по улочкам, знакомым до боли. Бродить по воспоминаниям, аккуратно перебирать их, вспоминать и снова класть на заветную полочку. Я часто говорю, что не люблю Москву. Нет, есть там свои любимые места, улицы, станции метро.
Потом зайти в зоомагазин и любоваться разноцветными рыбками. И смеяться. Не над рыбками, не над друг другом, не над кем-то еще, а просто так. Просто смеяться? Просто смеяться! Планировать что-то, придумывать, с серьезнейшим видом говорить глупейшие вещи и снова смеяться. Это так... естественно. И так просто.
И, да. Я могу с уверенность заявить - я счастливый человек. Сегодняшняя я.
*
- Что ты делала на этих выходных?
- Была счастлива. А ты?..

http://vanilla-fee.livejournal.com/ не потерять бы.

...У тебя вся квартира пропитана этим ужасным запахом кофе, который ты почему-то обожаешь. Твои руки, эти тонкие, изящные руки с длинными пальцами и идеальной кожей, даже они всегда пахнут кофе. Ты обожаешь дурацкие кофейни, а я их просто ненавижу.
Ты ненавидишь убираться, но в твоей квартире идеальный порядок. Тебя приучили к этому родители, я знаю. Только вот нельзя привить такую педантичность, милая.
Ты терпеть не можешь, когда я беру твои вещи и не возвращаю их на места.
Ты обожаешь терпкое красное вино из красивых бокалов. Иногда мне кажется, что красивая внешность для тебя важнее содержания.
Тебе обязательно нужно знать "зачем" и "почему".
Тебе никогда не наплевать на людей, как бы ты ни утверждала обратное.
Ты всегда терзаешься между одним и другим. А иногда и третьим и четвертым.
Ты бываешь чересчур решительна.
Ты слишком принципиальна, милая. Ты шепчешь себе:"не буду говорить" - и тогда ничто не заставит тебя первой сказать хоть слово. Ты упрямая, проницательная, умная, находчивая, смешная. Ты мечтательница. Ты обожаешь письма, и я пишу тебе длинные письма, хотя мне проще отправить е-мейл. Только ты не читаешь электронную почту.
Ты обожаешь все эти апельсины, приторно-сладкие тянучие конфеты и шоколад. Иногда мне кажется, что за кусочек какого-нибудь ванильного французского шоколада ты родину продашь. Хотя, уж ты-то родину и задаром сдашь. Ты же ее ненавидишь... А я люблю. Ты уверена, что у каждого человека две родины: своя и Франция. Хотя ты ни разу не была во Франции. Ты уверена, что любишь зиму, но всегда с таким нетерпением ты ждешь весны... Этого первого лучика, дождика. Первой грозы. Ты бы видела себя, любующуюся грозой. Вот ее ты действительно любишь, боготворишь, наверное.
Ты любишь уютные пледы и, почему-то, кошек. Хотя у тебя никогда не было кошки. Ты часто фантазируешь, будто бы кошка лежит рядом с тобой, теплая и пушистая. И мурлыкает.
Ты до безобразия любишь свою семью. Я вижу, как ты можешь просто сидеть и улыбаться, когда все они шумят, переругиваются, подшучивают друг над другом. Ты смотришь на них и просто светишься счастьем и спокойствием.
Ты мечтаешь о ночи, проведенной на крыше высотного здания где-нибудь в центре в компании вина и хороших стихов.
Тебе нравится бродить по мостовым, да и просто старым улочкам.
Ты такая самодостаточная! И нисколько не одинокая. И иногда мне кажется, что я лишний в твоем маленьком мирке. В твоей небольшой уютной квартирке, пропахшей кофе и спокойствием. Но я так счастлив, когда могу почувствовать все, что ты чувствуешь. Когда могу на минуточку, секундочку, одним глазком подглядеть твои мысли, подумать с тобой в унисон. Мне так нравится тебя разгадывать, рассматривать, любить. Играть по твоим правилам. Но чуть только я приближаюсь к разгадке, как ты неуловимо меняешься. На вздох, на взгляд, на прикосновение. И игра начинается снова, еще более захватывающая и интригующая. Но, милая, я боюсь устать, так боюсь...

Твой друг назвал меня принцессой,
А ты сказал, скрывая страх:
"Таких принцесс в старинных пьесах,
В конце, сжигали на кострах"
Я непонятно одеваюсь,
И очень медленно хожу,
И очень страшно улыбаюсь,
И дикий ужас навожу,
И взглядом обладаю странным,
И очень тихо говорю,
И вся в каких то жутких тайнах
И часто в зеркало смотрю,
А дома странные бутылки
Держу я не для красоты,
И в волосах моих опилки
Сухие листья и цветы.
А ночью под твоим окошком
Я пролетаю на метле,
А в полночь превращаюсь в кошку.
И Книгу Книг держу в столе,
И что бы я тебя не съела
Смотреть боишься мне в глаза...
Ах, глупый просто я люблю тебя.

(с)

Вместе с дождем я хочу побродить по воде,
Осторожно шагая по нежной недвижимой глади
В моей пустоте. Я уйду не спеша к темноте,
Я уйду насовсем, чтобы вновь обернуться прохладой.

И в ненастный, изжаренный солнцем безоблачный день
Я влечу в твои мысли листком опадающей вишни.
В этот миг - испарится тепло, и усталая тень
Обернется печальным и беловолосым мальчишкой.

Я уйду по воде и его потяну за собой.
Мы найдем себе лодку, на небе, из синего кедра...
Ну а после себя мы оставим усталость и боль,
Лепестки хризантем
И порывы дождливого ветра...
(с) Забытая на небесах

я люблю весну.
на самом деле я люблю все времена года, но каждое по-своему.
так вот, я люблю весну, именно за эту надежду, за очередное рождение жизни и призрачное обещание перемен. за эту надежду новой жизни, совсем другой - полной солнца, света, радости, уюта, любви и тепла. и пусть это всего лишь выдумки, но я люблю свои выдумки.
я люблю весну целиком, от первой до последней капли. я люблю самую раннюю весну, предчувствие весны, когда можно вот так стоять на мосту, смотреть на реку, шоссе, людей и думать о чем-то своем. и вдруг пойдет дождь - чудо! первый дождь в этом году. и - о, боги! - он в моем кофе. кофе со вкусом первого весеннего дождя - это же просто волшебный, чудотворный напиток, вдыхающий в тебя жизнь. разве нет?

— Действительно на все лето останешься? — недоверчиво спросил он после того, как мы свернули за угол.
— Наверное. Знаешь, я сегодня полдня думал, почему стал так редко к вам приезжать. И почему не задерживаюсь надолго. Полдня — это потому что не соображаю с недосыпа, на самом-то деле все просто.
— Ну-ка, ну-ка, — оживился Карл. — К разгадке этой тайны мне хотелось бы приблизиться. Одно время у меня была версия, что тебе с нами просто скучно. Но, честно говоря, сомневаюсь. По тебе, во всяком случае, не скажешь.
— Соскучишься с вами, как же. Проблема как раз в том, что мне с вами слишком весело. Нет, не так, при чем тут «скучно — весело»? Скажем прямо — рядом с вами я счастлив. И это как-то… неправильно.
— Почему?
— Это слишком просто — быть счастливым в вашем доме. И слишком хорошо. И заканчивается, как только я уезжаю. И снова начинается, в каком бы скверном состоянии я к вам ни вернулся. Щелк, щелк.
— И что в этом неправильного? — искренне удивился Карл. — Счастье — это всегда правильно, не зря момент, когда оно перестало быть естественным состоянием человека, описан таинственным свидетелем происшествия как изгнание из рая. А способ достижения счастья — дело десятое. Хорошо, если хоть как-то получается.
— Не такое уж оно десятое. По крайней мере, для меня. Я и так все время чувствую себя новым принцем Сиддхартхой, который в один прекрасный день вышел из дворца и обнаружил за оградой не только прокаженного, старика и похоронную процессию, но и кое-что похуже.
— Что ты имеешь в виду?
— Людей. Очень много так называемых обычных людей, которым кажется, что все вышеперечисленное — нормально и даже правильно. Что так и должно быть, потому что положено, и никто не отвертится, шаг в сторону — расстрел. Я-то, дурак, в детстве думал, все люди примерно такие, как вы с Ренатой. Ну, по большому счету.
— А они не такие? — наивно удивился Карл.
— Мой опыт показывает, что нет. К сожалению. Я тоже поначалу думал, таких, как вы, большинство, иначе быть не может, просто мне фатально не везет — сперва со школьными учителями и одноклассниками, потом с профессорами, сокурсниками, девушками, соседями, начальством и коллегами по работе… Долго верил, что с человечеством в целом все в порядке, просто я вечно нарываюсь на самые неудачные экземпляры, и если расстаться с очередной подружкой, сменить институт, уволиться с работы, ну или, не знаю, уехать в Тарту, ангелы наконец снова обступят меня плотным кольцом, я вспомню, каково быть одним из них, и жизнь наладится. А ни фига. То, что мне казалось трагическим отклонением от нормы, как показывает практика, и есть норма. Они все такие, простые и унылые, зато сильные и стойкие. И за священное право испоганить жизнь себе и ближним, как следует настрадаться, пожалеть себя всласть, состариться и сдохнуть будут сражаться до последнего, их с толку не собьешь. И что самое страшное, я не могу это изменить. При том, что вроде бы знаю, как надо, — не теоретически, а на собственном опыте. Какое там изменить, просто не превратиться в одного из них — и то оказалось непосильной задачей. Сам не заметил, как это случилось.
— Хочешь сказать, принцу не следует возвращаться во дворец в таком состоянии?
— Вот-вот. Не комильфо. И вполне бессмысленно — прежним-то я уже не стану. А для нынешнего меня быть счастливым — значит врать самому себе.
— По-моему, ты совсем запутался в этой своей печальной чепухе, — сочувственно сказал Карл.
— По-моему, тоже. Поэтому пообещал Ренате остаться на все лето. Вранье так вранье, подумаешь. Я уже устал от собственной честности. Тем более принц из меня совсем пропащий. В том смысле, что просветление мне явно не грозит. Вся инкарнация насмарку.
— Вообще-то, когда люди, выросшие в европейской традиции, начинают рассуждать о восточной философии, мы выглядим, мягко говоря, довольно забавно. Но — ладно, будем оставаться в рамках твоей терминологии. Так вот, пока для тебя самое страшное, что ты ничего не можешь изменить, ты не пропащий, а очень даже качественный принц. Причем сказочный. Нормальный человеческий принц в подобных случаях говорит: «Меня это не касается» — и интересуется у сопровождающего визиря, который час, чтобы не опоздать к дворцовому обеду. Жаль, что мне не удалось воспитать тебя избалованным, недальновидным болваном, — ты был бы гораздо счастливее. Но уж что выросло, то выросло.
— Чего я не понимаю, это как ты сам умудрился остаться таким, каков есть, — вздохнул я. — Ты ведь тоже рос в заколдованном дворце, Фрида и бабушка Анна, как я понимаю, создали все условия. Вырос, вышел на улицу и остался прежним или даже лучше прежнего, не знаю, мы с тобой не настолько долго знакомы.
— Судя по всему, я, в отличие от тебя, так и не вышел из дворца, — мягко сказал Карл. — Ну, может, из окна иногда выглядывал, но это не то. Я же вундеркинд был, этакий маленький Моцарт, и жизнь у меня была соответствующая, кроме музыки ничего толком не слышал и до сих пор не слышу и, надо думать, не услышу уже никогда. Ты вот говоришь: вышел из дворца, а там страшное — Читать далее...

Как я люблю любить...
А Вы когда-нибудь забываете, когда любите что любите? Я - никогда. Это как зубная боль, только наоборот - наоборотная зубная боль. Только там ноет, а здесь и слова нет.
Какие они дикие дураки. Те, кто не любят сами не любят, будто дело в том чтоб тебя любили. Я не говорю, конечно, но встаёшь как в стену. Но Вы знаете, нет такой стены, которой бы я не пробила.
А Вы замечаете, как все они, даже самые целующие, даже самые, как будто любящие, так боятся сказать это слово? Как они его никогда не говорят? Мне один объяснял, что это грубо отстало, что зачем слова, когда есть дела, то есть поцелуи и так далее. А я ему: "Нет. Дело ещё ничего не доказывает. А слово-всё!"
Мне ведь только этого от человека и нужно. "Люблю" и больше ничего. Пусть потом как угодно не любит, что угодно делает, я делам не поверю. Потому что слово было. Я только этим словом и кормилась. Оттого так и отощала.
А какие они скупые, расчётливые, опасливые. Мне всегда хочется сказать: "Ты только скажи. Я проверять не буду". Но не говорят, потому что думают, что это жениться, связаться, не развязаться. "Если я первым скажу, то никогда уже первым не смогу уйти". А они и вторым не говорят, никоторым. Будто со мной можно не первым уйти. Я в жизни никогда не уходила первой. И сколько в жизни мне ещё Бог отпустит, первой не уйду. Я просто не могу. Я все делаю чтоб другой ушёл. Потому что мне первой уйти - легче перейти через собственный труп.
Какое страшное слово. Совсем мёртвое. Поняла. Это тот мёртвый, которого никто никогда не любил. Но вы знаете, для меня и такого мёртвого нет.
Я и внутри себя никогда не уходила первой. Никогда первой не переставала любить. Всегда до самой последней возможности. До самой последней капельки. Как когда в детстве пьёшь и уж жарко от пустого стакана, а ты все тянешь, тянешь, тянешь. И только собственный пар.
Вы будете смеяться, я расскажу вам одну короткую историю, в одном турне. Неважно кто, совсем молодой, и я безумно в него влюбилась. Он все вечера садился в первый ряд, и бедно одетый, не по деньгам садился. А по глазам. На третий вечер так на меня смотрел, что либо глаза выскочат, либо сам вскочит на сцену.Говорю, двигаюсь, а сама всё кошусь "Ну что? Ещё сидит". Только это нужно понять, это не был обычный мужской влюблённый, едящий взгляд. Он был почти мальчик. Это был пьющий взгляд. Он глядел как заворожённый. Точно я его каждым словом, как на нитке, как на нитке, как на канате притягивала. Это чувство должны знать русалки. А ещё скрипачи, вернее смычки и реки, и пожары. Что вот, вот вскочит в меня как в костёр. Я просто не знаю как доиграла. У меня всё время было такое чувство что в него, в эти глаза, оступлюсь. И когда я с ним за кулисами, за этими несчастными кулисами, поцеловалась, знаю что это ужасная пошлость, у меня не было ни одного чувства. Кроме одного. "Спасена". Это длилось страшно коротко, говорить нам было не о чем.Вначале я все говорила, говорила, говорила, а потом замолчала, потому что нельзя чтобы в ответ на мои слова только глаза, поцелуи.
И вот лежу я утром, до утром. Ещё сплю, уже не сплю. И все время себе что-то повторяю. Губами, словами. Вслушалась, и знаете что это было? "Ещё понравься. Ещё чуточку, минуточку понравься". Только вы не думайте, я не его, спящего, просила. Мы жили в разных местах и вообще... Я воздух просила. Может быть Бога просила. Ещё немножко вытянуть. Вытянула. Он не смог, я смогла. И никогда не узнал. И строгий отец, генерал в Москве, который не знает, что я играю. Я как будто бы у подруги, а то вдруг вслед поедет..
И никогда не забуду, вот это не наврала. Потому что любовь любовью, а справедливость справедливостью. Он не виноват, что он мне больше не нравится. Это не вина, а беда. Не его вина, а моя беда. Все равно, что разбить сервис и злиться, что не железный.

В повседневности я вдруг забыла о чудесах. Не о мелких таких чудесах, которые и не чудеса вовсе, а о масштабных, больших, чудесах на всю жизнь.

Первая волна сбивает тебя с ног,
И ты катишься, катишься, катишься,
Но не захлебываешься -
Даже если стараешься захлебнуться...

Вторая волна подстерегает тебя,
Когда пытаешься подняться на четвереньки,
И во рту становится солоно,
Но ты еще жив - даже если уже готов умереть...

Третья волна накрывает тебя с головой,
И ты думаешь: это и есть конец,
Потому что это на самом деле - конец...

А четвертая волна уносит тебя в открытое море,
И ты вспоминаешь, что всегда был рыбой.
(Записка, случайно обнаруженная автором на салфетке, испачканной белым соусом и черным кофе, в кафе "Rotten Elefant", где-то в старом центре города Эрфурта, в мае девяносто... - черт, я уже сам не знаю какого! - года.)
(с) Максим Фрай

Надо вспомнить Макса Фрая, для того чтобы понять. Почему так меня привлекали его книги? Всякие, не только Лабиринты и Хроники Ехо, но и другие отдельные книги. Меня они привлекали своими чудесами. Волшебство? Да, конечно, там есть волшебство. Куда без него? Но на нем нет сильного акцента - для меня по крайней мере. Я влюблена в чудеса и эту его аксиому - я хочу, значит когда-нибудь это у меня появится.
Сила желания, мысли, понимать можно как угодно. Я воспринимаю это как чудеса.
Все в жизни зависит от восприятия самой жизни, как бы странно это не звучало. Если для тебя жизнь - это маршбросок, сопротивление, борьба - такой она и будет. Всю жизнь будешь бороться. Я не утверждаю, что это плохо. Но это и не хорошо. Это вообще очень сложное понятие. Нет ничего хорошего или плохого - есть свое и чужое - мнение, например.
Но, если искренне верить, что все не так уж и сложно, что я хочу, значит это у меня будет, что мое желание это закон для Вселенной - в 90% случаев так оно и будет. На остальные 10% либо закроешь глаза, либо убедишь себя, в том, что так ты и хотел.

Когда-нибудь потом я продолжу...

Питер... Почему все так любят столицу на Неве? Город романтики, воспоминаний...
Вдруг прошлой зимой, я поняла, почему все так любят Питер. Там царит особая атмосфера спокойствия и доверия. И почему-то темным зимним вечером не страшно бродить в темных закоулках между домами. Пушистый снег падает на тебя, конечно, ужасно холодно, промозгло, но отчего-то уютно. Уютно не телу, как дома рядом с батареей, пирожками и витающим в воздухе запахом ванили, но уютно душе. Очень умиротворенно...
Наслаждаешься музеем Ахматовой и вдруг осознаешь все счастье посещения церкви. Да-да. Я была в разных церквях много раз, но никогда не получала от этого удовольствия. Но питерская церковь... Там отпевали Пушкина. Она совсем маленькая, теплая, там нет народа... И опять же атмосфера. После холодной улицы зайти в эту церковь и стоять недалеко от входа, слушая песнопения и чувствуя разливающееся тепло, не только по телу, но и по душе, погружаешься в свои мысли. И думаешь-думаешь-думаешь, вспоминаешь... Так много и так тепло. Я люблю ощущения. Я стараюсь их запоминать, копить, откладывая на заветную полочку. Чтобы когда-нибудь вытащить и пережить еще раз. Пережить в полной мере не удается - удается о них рассказать. Хорошо или не очень. Но я их помню, это главное.
И основное ощущение от Питера - это тепло и уют. Хотя было просто ужасно холодно и противно. И постоянно мерзли ноги и хотелось есть. Но внутри меня все сжималось от восторга и хороших ощущений.

Когда я еду в машине, меня тошнит. По большей части. Привыкла считать это плохим качеством. Укачивает, кружится голова, глаза закрываются против воли, с трудом можешь говорить, мир утопает в цветных разводах, окутывается туманом, начинают приходить какие-то совершенно бредовые видения. Кажется, что все это длится бесконечно долго, хотя и проходит всего лишь каких-то жалких 15 минут. Единственное о чем мечтаешь в это время - это вылезти, наконец, из ненавистного транспорта и ступить на нормальную, устойчивую поверхность... Желательно сесть, а еще лучше лечь на бревна, уткнутся в старую древесину и без конца вдыхать запахи дерева, ветра, травы по ногами, ощущать затылком легкий ветерок и с наслаждением чувствовать как проходит мерзкое головокружение, отступает тошнота, как проваливаешься в сон прямо там, на неудобном и жестком бревне и в этот раз - по своей воле.
Потом почувствуешь, что можешь твердо стоять на ногах, не шатаясь из стороны в сторону и не рискуя навернуться, потому что не смотришь под ноги - взгляд расфокусирован. В таких мечтах проходит еще минуты 2. Потом либо доезжаешь до места назначения, либо... Буквально пара минут и желудок пуст. А спазмы не прекращаются еще несколько минут. Потом снова залезаешь в, осточертевшую уже до колик, машину и продолжаешь путь. Первое время чувствуешь себя очень даже неплохо и успеваешь отпустить пару шуточек-колкостей. Чувство юмора нельзя терять ни при каких обстоятельствах. Потом снова чувствуешь приближение мерзкой трясины и так до конца поездки. Это ли не считать плохим, отвратительным? Но нет, это не самое ужасное. Хуже, когда мутит не в родной машине дяди, когда с тобой милые, добрые, любимые засранцы-родственники, которые не устают издеваться изо всех сил над происходящим и тобой лично, считая, что таким образом они очень поддерживают в трудную минуту, что правда; хуже, когда ты, в дорогущем "Ниссане" ненавистного папаши, рискуешь запачкать кожаные сидения. Только от одного вида драгоценного родственника тошнит, а тут еще и не ел с утра... Но это уже другая история.

До чего у человека хрупкое тело!
Температура поднимается на какие-то жалкие 1,4 градуса, а мы уже идти ровно не можем, потому что тело горит, ломит, в глазах плывет, голова болит, взгляд расфокусирован... Мало того, идти. Да нам подняться с дивана сложно. И слабость... И цветные круги перед глазами, когда пересилив себя, встаешь...
Чтобы вылечится нужно выпить кучу лекарств, мильён раз пропотеть, в общем пережить много неприятных ощущений.
"Будь пламенем, а не мотыльком" - вот уж точно, пламенем...