Среди дня,

С фонарным светом,

Лишь одно искал по жизни –

Это, женщину с «приветом».

В облаках, когда витает,

Но земному наслажденью,

Не примерно меру знает,

Внешность – фактор умолчанья,

Это сила над сознаньем.

Пусть души скуплены до века,

Но в ней талант душевный есть,

Так Диогену человека -

Вдруг увидеть и обресть.

У поэта спросим тоже –

«В кала(ш)ный ряд, с твоей то р…»;

С ней сравняемся ли в этом -

Мы с безумия билетом?

Ночь нарезала жизнь на неравные дни,

Слившись в один от движенья Земли,
Придала ему все

оттенки несчастья…

Только вешки ярки - то следы от побед, -

Время вроде стоит - а уж труп припорошен;
Инерции силой в рай не будешь заброшен-

Лишь останется строчкой мерцающей след.

Я с рампеткой стою у потока из слов,

Что-то да выловишь в мутной словесности.

Я молчащий поэт, как рыбак, словолов,

Моя популярность широкой безвестности.



Чтоб хотел изменить? – лишь инверсия слов,

Чтобы жизнь не казалась затёртою фразой.

Аполлону кажу, хоть не знаю основ,

Но в наивности больше святого экстаза.

У русалки моей, цвета неба глаза,

И кудрявятся русы её волоса,

Есть русалочий хвост,

Когда брасом плывёт,

Но выходит как все

из объемлющих вод.

Но одно сохранит

с наядой единство,

Сложность женской души,

Что включает таи’нство…

После водных процедур,

Нет следов нечистой силы.

Танец радости – на тур, -

Пригласи меня мой милый.

Не забыла погода о природе тепла,

Теплотрассу к утру в город к нам подвела.

Жар не ломит кости,

Не тепло до удара,

Можно мирно плестись,

Выдыхая не паром.

Мысль от скуки вольна,

Нервный всплеск успокоен,

Власть природы сильна,
Но и сам не неволен.

Луна, как шаровая молния,

Ко мне пыталась залететь в окно,

Зарядом полная любви,

Мерцала как твоё стегно.



Шар-молния - тихоня? - для языка оксюморон.

В фонетике «любви» - спокойная природа?!

А где же в чувстве тот тяжёлый стон,

Что оставляет даже трагедийный след,

В истории народа?!

Жизнь к тебе не равнодушна,

То ласкает, то ревнует, -

Урезонит, но без злобы, когда будешь непослушна -

О подарках не забудет.



Недостатки смехотворны –

Красоты не отнимают.

Руки, с головой ведомы,

Не из места вырастают.



Окружение – терпимо…,

Семья с тобой неразрушима,

Эндшпиль жизни – с открытым итогом,

Но предписанный истинным богом.

И каждый божий день, столь яркою кометой,

Ты до работы на бреющем полёте пролетаешь,

По преимуществу, нескромных, -

Желаний рой! – не исполняешь; -

Хоть это верная примета!



В шлейфе кометы страсти флюиды, -

Дракониды, леониды, персеиды, лириды…,

Драконы, львы…, перси – всё лирическая поэзия, -

Велика красота, что Арнольда Раффлезия!

ГОТика – акИТОГ.


Снова под сводами прячется готика,

Власть забирает лжесемиотика.



Суггестия капель бьющих по сливу,

Цыганка профетствует – будешь счастливым.

Мир полон предчувствий – им вторят знаменья,

Мифов присутствий - в жизни явлениях.

Что человек – слово и дело,

Иль панспермизм - астральное тело?

Ломоть обкусанной луны,

Тебя в пути сопровождает,
Когда придёшь, её доешь,

Как эскимо во рту растает.

Хоть всякий день –

Глазами сыщешь;

Даёт – не странно ль? – ночью тень,

Поэту многожды прожёванную пищу.

С блестящей Ниной Воронскою,

Сей Клеопатрою Невы, которую лишь по «программе» знали вы.


В твоей походке вальс-бастон,

В твоих власах аукцион пушнины,

На патти, вблиз, тебя я будто погружаюсь в сон,

И улетая в грёзы, повторяю Нина.

Я играю давно с милой смертью во прятки, -

Кто вперёд добежит до могильной оградки?
Куда ж ей родной? – едва ходит кулёма,

Веки лишь подняла - чик, чик, чик, а я дома!

Образ женщины – театр,

Начиная с вешалки, -

Это Кафка, это Сартр,

От мужей всё беженки.



Не абы куда бегут,

Не в хоромы срама,

Все дороги их ведут,

Под защиту храма.

***

Не сотвори себе,

Не проронив слезинки,

Из дерзости, кумира –

Ни неба с овчинку,

Ни прелестей мира;

Ни в голове,

ни собственно’ручно –

Кумиру ж без идола будет прескучно.



Чистилище страшно', сплошной головомойкойкой,

Прими ж положенный обряд,

Коль нужно будет и сто крат,

Спокойно, с юмором и стойко.



Ни мёда, Вашество, ни жала –

Жизнь глупая моя ранетов рая не стяжала.

В могучем и ужасном - нет свежей рифмы на «любовь» -

Я повторяюсь вновь и вновь;

Что вызывает кризис жанра, то бишь сатиацию,

Поэты напрягают всё и вся,

Чтоб чувству совершить транзакцию.

Фонетика "любви" скромна – намёка нет на эксплозию,

Хотя компаративная семантика гарна,

Мондиальную, создавшая, масштабом поэзи'ю.

Арабская весна, или конвергенция...

Всё "Арабская весна" – Революция Востока,

Зуб бывает что неймёт - «веселится» око!

Вдруг замер, взглядом вперившийся, зал! -

Праздник живота, танцует одноимённый танец,

Лукавого Востока, он чувственный посланец, -

И хулахуб сплошного сала,

Как Витт Святой всё сотрясал,

Текли сплошным потоком слюни по сусалам.

Всё удовольствие – без напряжен(ь)я чрес(е)л,

И без конвульсий твой оргазм – не покидая кресел.

В одежде шарма нет без плоти, -

Дашь манекенам сто очков вперёд, -

Ты сон-мечта дизайнера Перотти,

Мне впечатление не врёт.

Без тела женского и не было б «прикида», -

Попала в масть в комбинаторике, -

То не чета моей рифмованной риторике -

Перед глазами божество Исида.

Кьеркегор поправил Эпикура: Пока есть смерть – ты жив, когда уйдёт, ты с жизнью распростишься, и, даже, если не поклонник примадуры(http://blog.imhonet.ru/author/amateur/post/206632/.

Пока снарядов слышен вой – как будто страх смертелен, - и, только кажется! - живой...

В предчувствии восторга – младенец свет увидевший,

орать не будет, он будто видит своды морга, - не холодильник тело, придёт пора, его остудит…

Познавший любви угар – готовься к одиночеству!

Тебе тлетворный дар – приподнесло на блюдечке,

Судьбы её высочество.

Есть и каждого дня, без заботы докука,

Что пощады не знает – смертельная скука!

Вместо себя закласть

невинную овцу -

Перепоручив ответы

Небесному отцу.

Пока мы живы - смерти нет, когда она пришла - нас уже нет. (Эпикур)

Рекомендация фенолога.

Не теряйте вы голов бабьим летом, бабьим летом,

Иль рискуете досуга, стать досужьего сюжетом…

Как "холодок" на языке

-опять балует бабье лето -

Опишет только дегустатор.

Снисхождение холодного огня в потоках солнечного света,

И ощущаешь ты в крови, мартышки резус странный фактор.

Раскроешь грудь, но холодно спине, -

Вот-вот познаешь суть…,

Но истина во сне.

Хозяйка времени,

«Двух пятниц на неделе»

Тебе легко образовать,

Трудолюбивому безделью,

Лишь удовольствие придать…
_

Ровесником мне быть не удалось,

Без умысла, всё нарушая «строй», -

Не злой чудак, уж точно не герой -

И, вот оно! безумное сбылось… !

Хозяйка времени,

«Двух пятниц на неделе»

Тебе легко образовать,

Трудолюбивому безделью,

Лишь удовольствие придать…

_

Ровесником мне быть не удалось,

Без умысла, всё нарушая «строй», -

Не злой чудак, уж точно не герой -

И, вот оно! безумное сбылось… !