Кристин Скотт Томас
Актриса, 50 лет
Я люблю всегда и всюду приходить вовремя.
Если бы я не стала актрисой, я, наверное, сделалась бы секретарем. Печатать письма у меня всегда неплохо получалось.
Когда я решила поступать в Национальный молодежный театр Англии, они отвергли меня буквально с ходу. Потом я попыталась поступить в Лондонскую драматическую школу, но они на меня даже смотреть не стали. Просто сказали: «Послушайте, зачем вам все это нужно? У вас же нет таланта. А если вам так уж хочется играть Леди Макбет, поищите в телефонной книге контакты вашего местного драмкружка». И я сказала: «Благодарю за совет».
Меня никогда не смущали учителя, которые были младше меня.
Я всегда хотела быть на театральной сцене. Кино — это просто продукт потребления, а театр — это иная форма существования.
Мир кинобизнеса очень лжив. Неискренность здесь не является пороком. Я давно заметила, что «до скорой встречи» здесь говорят только тем, кого не хотят видеть вообще.
Критики возненавидели меня после фильма «Под вишневой луной» (провалившийся в прокате драматический мюзикл 1986 года, режиссером которого стал певец Принц, и в котором Кристин Скотт Томас исполнила главную роль). Это было для меня настоящим боевым крещением. Или, если быть точнее, это были ведра вылитых на меня помоев — рецензии на фильм были чудовищными. Так что после этого я решила: отныне я никогда не буду читать рецензии на фильмы, о которых я сама не могу сказать ничего хорошего.
Я не хочу нравиться всем.
Англоязычный кинобизнес ненавидит откровенность. В особенности, когда речь идет о возрасте. Они говорят вам: «Зачем сообщать, что вам уже 35? Давайте скажем, что вам 30». На мой взгляд, это просто смешно. Но в Англии и США женщины моего возраста мгновенно попадают в классификацию манерных клоунесс, годных только на то, чтобы играть чью-нибудь безмозглую бабушку. В этом смысле мне гораздо ближе европейский подход: здесь никто не пытается скрывать свою старость. Старость здесь — не табу. И пока в США или Англии режиссер говорит вам «ты стала старой, заткнись», европейский режиссер продолжает бережно снимать все ваши морщины и складки.
Иногда, когда я смотрю на свои фотографии, мне кажется, что в 25 лет выражение лица у меня было гораздо старше, чем сегодняшнее.
Не хочется впадать в Средневековье, но, как мне кажется, всем тем, кто лжет о своем возрасте, в загробном мире уготованы страдания и боль.
Люди всегда говорили мне, что я красива. Но красота — это не то же самое, что привлекательность, а в том, что я привлекательна, я все же довольно сильно сомневаюсь.
Говорят, у меня надменное лицо. Но ведь это всего лишь мое лицо, а не я сама.
Я не приучена к роскоши. Я родилась в небогатой семье, мы жили в крошечной деревне, и мой отец был пилотом. Он погиб, когда мне было пять лет, и у меня практически не было друзей — кроме девочки Венди, которую я придумала себе сама. Она была из очень-очень богатой семьи, эта Венди. Из очень богатой — ведь у нее был «роллс-ройс».
Наверное, я завидую тем, кто по утрам завозит своих детей в школу, а потом сидит в офисе с мыслью о том, что в 6 вечера уже снова окажется дома. Я завидую тем, кто точно знает, что именно собирается
Я родилась в 1939 году. Мой отец был граф фон Лендорфф. Моя мать - графиня фон Кальнайн. Они оба из Восточной Пруссии, там я и родилась - в болотах Маурзее. Тогда это место принадлежало Германии, а теперь там Польша.
Моего отца казнили, а нас - мою сестру и мою мать - отправили в тюрьму Цайтхайнхоф. Но в это время мы не знали, где мы, потому что гестапо схватило нас ночью. Это был не совсем концлагерь, это был специальный лагерь, куда отправляли всех детей таких людей. Для Гитлера мы были худшими из всех немцев, мы предали его. Нас должны были отправить в Сибирь и уничтожить. За две или три недели до конца войны нас выпустили, потому что у матери были большие связи.
Мы росли в Западной Германии как цыгане, потому что потеряли всё. Некоторое время мы жили у друзей, у которых был дом. Потом они уезжали. Мы переезжали каждый год. Я сменила 13 школ.
Когда мне было 18, я училась в художественной школе в Гамбурге. Потом я уехала рисовать в Италию. Я была во Флоренции, и однажды на улице незнакомый человек подошел ко мне и спросил, не хочу ли я сфотографироваться. Итальянские коллекции показывали в Палаццо Питти и Палаццо Строцци, и он отвел меня туда, ко всем этим Кутюрье. Я очень стеснялась. Вы помните Нико, певицу из группы Velvet Underground? Она тоже немного работала моделью, и я помню, как она смеялась, запрокинув голову, когда увидела меня. Не знаю почему. Мне было ужасно стыдно.
В общем, я начала сниматься для итальянских журналов. Я подражала тем моделям, которых видела в Палаццо Строцци, потому что на самом деле не знала, как это делается. Я вовсю позировала, представляете? У меня до сих пор сохранились фотографии. Это очень смешно.
Там я познакомилась с Денизой Сарро. В то время она в мире моды была известным человеком. Похожа на Грету Гарбо. Хельмут Ньютон очень много её снимал, чудесные фотографии. Она работала на показах у Диора и какое-то время снималась у Жан-Лу Сьеффа. И она мне сказала: "Мне нравится твое лицо, и я думаю, из тебя получится замечательная модель. Тебе нужно поехать в Париж".
[показать]
[показать]
[показать]
А ещё до того один её приятель, поляк, приезжал в Германию навестить мою мать. Не знаю, как это вышло, но он сказал маме, что знает крупнейшее модельное агентство в Париже - агентство Дориан Ли. Меня это немного заинтересовало, но не особенно, потому что в тот момент я как раз училась рисовать. А он предложил устроить нам встречу. Он сказал: "Она приезжает в Берлин. Почему бы тебе с ней не познакомится?" И вот я поехала в Берлин и пришла в отель к Дориан.
Она сказала: "Да-а, можно попробовать, но вы такая высокая, даже не знаю. Посмотрим. Приезжайте в Париж". И я поехала в Париж, но работы для меня не было. Я была слишком высокая. И мне, конечно же, всё было малО. А они считали женские колени уродливыми и все время натягивали на меня юбку. Кроме того, у меня было совершенно детское лицо, и в сочетании с моим ростом это выглядело странно. Мое лицо принадлежало "Elle", а тело - "Vogue", и ни то ни другое не работало.
Через год в Париже я познакомилась с Эйлин Форд. Она увидела меня у Дориан, когда приехала за новыми коллекциями Она сказала: "Ой, вам нужно в Штаты. Вы высокая блондинка, а это как раз то, что нам нравится. Вы должны приехать в Нью-Йорк".
[показать]
[показать]
[показать]
Но когда я добралась туда, Эйлин повела себя отвратительно. Она сказала, что никогда меня не видела. Она меня не знает! В Париже она говорила, как хорошо, что я блондинка. А там она заявила, что мне надо покраситься в черный цвет, и послала меня к самому дорогому парикмахеру. Мне пришлось отдать ему все деньги, которые я взяла с собой, - за прическу! Потом она сказала: "Никогда не ездите на такси, вы здесь ничего не заработаете, так что ходите пешком. И сбросьте вес, вы слишком толстая". Я никогда не была толстой. Она отправила меня к адвокату, делать рабочую визу. Я приходила к нему три раза, а потом он сказал: "Слушайте, мне жалко ваших денег. Я должен признаться, что Эйлин велела мне не делать вам визу". Но она не хотела, чтобы он рассказывал об этом мне! Она была такая дрянь! Каждую пятницу она
Гельмут Ньютон в представлении не нуждается. Если схватить за кадык любых фотографов и спросить их о влияниях да любимцах от фотографии, то 99% назовут господина Ньютона. Ньютон - это икона, идол, легенда и рафинированная попса. Одни называют его отцом модной фотографии и утверждают, что именно он внес в fashion-фото театральность и сексуальность, помешанную на декадансе, роскоши и изяществе; другие говорят, что восхищаться Ньютоном пошло, попсово и вообще не гоже для подлинных индивидуалистов. Все это не важно. И те, и другие Ньютона знают. Он уже история. Папаша Ньютон зачал то, что сегодня называют традиционным глянцевым гламуром. Ньютон - корень. От Vogue до Playboy, от Уорхола до Рифеншталь, от политиков до доберман-пинчеров - эксперименты Ньютона определяли стили, вычленяли характеры и из новаторского искусства перевоплощались в общепринятую норму. За это он, собственно, и порицаем когортой подвальных снобов.
Лите Хардинг удалось побеседовать с Ньютоном за ланчем в легендарном ресторане «Kronenhalle» в Цюрихе в 2001 году.
Какой ваш любимый журнал? Мне очень нравился порно-журнал «Бандажные Домохозяйки», который когда-то продавался в Лос-Анджелесе. Не знаю, существует ли он по сей день, но там было отличное содержание.
Снимали для них? К сожалению, нет…
Зато снимали для «Playboy». Да-да. Но сейчас я убежден, что моя работа слишком причудливая для «Playboy». В «Playboy» работают хорошие, щедрые и понимающие люди. У меня всегда с ними были теплые отношения, но однажды их представитель из Чикаго написал мне: «Гельмут, вы так давно ничего для нас не снимали? Не хотите возобновить сотрудничество? Только нам нужно что-то менее причудливое, чем ваши работы для французского «Vogue».
Вы когда-то писали, что в 70-х американский «Vogue» был весьма смелым. Да, Алекс Либерман был молодчиной…
Ну, он обязан был быть таким… Опасным. Мы все его боялись.
[показать]
[показать]
[показать]
Почему? У него и вправду были замашки диктатора? Худшее случалось тогда, когда он вызывал тебя к себе в офис и начинал со слов «Дорогой друг». После этих слов ты оказывался в реке с дерьмом без весла да лодки поблизости. Алекс Либерман был молодчиной!
Он всегда издавал то, что вы ему приносили? О, нет! Он тщательно пересматривал все фото, и когда заказ был на десять карточек, брал зачастую всего пару штук. Я спрашивал его: «В чем дело, Алекс?». «Гельмут, - говорил он спокойно, - вы должны оставаться гибким и все понимать».
Кто первым издал ваши работы? Все началось в 50-х с австралийского «Vogue». Часть этих работ вошли в книгу «Pages from the Glossies», где прослеживается история моих фотографий от Австралии до 90-х.
Действительно интересно наблюдать за вашим развитием – от начала и до конца ваши работы одинаково сильны. Сотрудничаете ли вы с новыми журналами? Мне постоянно предлагают сотрудничество новомодные издания вроде «Purple» или «Dazed & Confused», но я убежден, что их страницы должны быть заполнены молодыми людьми, а не почетными старикашками вроде меня.
А кто же вам нравится из молодняка? Терри Ричардсон! Раньше я полагал его фотографии простым эпатажем ради эпатажа и считал все это жуткой скукотищей, но теперь я понял, что у него есть собственный проникновенный почерк.
[показать]
[показать]
[показать]
Я не могу избавиться от чувства, что все ваши работы объединены одной историей. Алекс Либерман сказал однажды: «Фотографии Ньютона имеют историю, у которой нет начала, середины и конца». Вы не знаете, как все это существует вместе, но определенно здесь есть история.
Большинство женщин на ваших
Дэвид Финчер
Режиссер, 48 лет
Когда мне исполнялось 8 лет, я попросил у родителей в подарок духовой пистолет или восьми-миллиметровую камеру. Они ни за что не подарили бы мне пистолет.
В первом классе мы ужасно боялись Зодиака (серийный убийца, орудовавший в Калифорнии в конце
Всегда находятся люди, готовые передрать твои фильмы, поскольку сами ничего не могут выдумать. «Уау, Семь — это о разложении. Это приносит бабки». Я не хочу сказать, что снял шедевр, но я хотя бы не лишен вкуса.
Мне хочется делать кино, которое бы действовало на зрителя так, как я задумывал. А не кино, на которое дрочили бы серийные убийцы.
Не уверен, что кино должно развлекать. Мне интереснее кино, которое ранит. Я люблю «Челюсти» за то, что с 75 года не купаюсь в океане.
Я уверен, что некоторые люди снимаются в кино, только чтобы получать в ресторанах столики получше.
После тридцати пяти не остается правды. Только разные степени вранья.
Я решил стать режиссером, посмотрев Бутч Кэссиди и Сандэнс Кид.
В нашем районе киноиндустрию никогда не воспринимали, как что-то недосягаемое. Чувак, живший через дом от нас и каждый день выходивший в халате за газетой, был Джорджем Лукасом.
У меня много друзей вице-президентов и президентов киностудий, и все они не понимают простой вещи: мое имя будет на афише, а их — нет. Их мнение также ценно, как мнение любого другого зрителя.
Продюсеры боятся продавать что-то новое. Им вечно хочется повторять: «не беспокойтесь, это все тот же биг мак со средней картошкой и ванильным коктейлем.»
Я приглашаю актеров на роли, нужные мне, а не на те, которые им бы хотелось сыграть. Иногда им сложно с этим смириться. У меня простые правила: приходи, выучив текст. Я не против дискуссий для чего это нужно или какова драматическая композиция сцены с тем, кто сделал домашнее задание. Но не с тем, кто просто мучается от похмелья. Это было бы неуважительно по отношению к другим.
Никогда не инвестируйте
Андрей Пежич
модель
[показать]
[показать]
[показать]
Иногда я чувствую себя женственным, иногда более мужественным. Не смотря на то, что люди видят во мне больше женского, я чувствую в себе два пола одновременно. И на данный момент, мне комфортно в этом состоянии.
До восьми лет я жил в Сербии. А она не самая толерантная страна. Но в детстве я был очень миленьким, и мне все прощалось. Все стало намного сложнее с возрастом. И я очень благодарен своей матери, которая всегда была на моей стороне и защищала меня от нападок окружающих.
Модой я начал интересоваться с детства: читал модные журналы, обожал ходить по магазинам. Но я никогда не задумывался о карьере модели.
Моя история банальна. Я продавал фрукты на рынке в Мельбурне. Ко мне подошел агент и купил у меня клубнику. Затем он поинтересовался, не хотел бы я поехать с ним в агентство. Сначала он подумал, что я девушка. То, что я парень, выяснилось только в агентстве. Но это только еще больше заинтриговало его.
Самым крупным моим женским показом стало январское шоу Gaultier в Париже. Прошло достаточное количество времени, пока люди поняли, что я могу демонстрировать одежду для женщин. Многие считали, что мое тело не подходит для этого. Но как вы видите, оно подошло.
В чем разница между мужским и женским показом? Женская мода более требовательна. На женском показе большое внимание уделяется тому, как ты ходишь и как ты двигаешься. На мужском показе ты просто проходишь и все.
Я отталкиваюсь от того, кем меня хотят видеть окружающие. В женском образе я более чувственный и сексуальный, в мужском – я обычный. В индустрии моды мужчины менее интересны, чем женщины.
Другие модели очень лояльны ко мне. Не могу сказать, что они ведут себя как мои лучшие друзья, но и палки в колеса не вставляют. На мужских показах я обычно самая женственная модель. Но мужественных моделей это совсем не смущает.
В повседневной жизни я ношу как мужскую, так и женскую одежду. Но я заметил, что хорошо одеться и за меньшие деньги можно только в женскую одежду. Хорошая мужская одежда стоит немалых денег.
Если мне приглянулось какое-то платье, то я без раздумий его надену. Я также ношу высокие каблуки.
Я считаю, что у любви нет границ.
Я не трансвестит и не хочу перевоплощаться в кого-то, кем не являюсь.
Oprah Winfrey, фотограф Steven Meisel
для Vogue US (октябрь, 2008)
Oprah's Moment
Главный редактор Vogue Italia Франка Соццани (Franca Sozzani) в своем блоге разместила заметку о том, что делает модель успешной.
Фотогеничность? Да. Внешняя привлекательность? И да, и нет. Яркая индивидуальность? Безусловно! Шарм? Модель, которая мечтает о долгой карьере, должна обладать невероятным шармом. Элегантность? Это, несомненно, поможет, тем более на элегантных девушках наряды смотрятся значительно лучше. Начитанность? Необязательно. Ум? Это одно из ключевых качеств для построения успешной карьеры.
[показать]
[показать]
[показать]
Что, между прочим, разрушает миф о том, что привлекательная женщина не может быть умной. Манекенщицы зачастую отлично разбираются в бизнесе и очень хорошо понимают, как достичь долгой и успешной карьеры, становятся успешными телеведущими, создают собственные линии духов или становятся успешными актрисами.
Чтобы получить все это, необходимо построить удачную карьеру и добиться известности. Так что же делает модель успешной? Безусловно, красота, затем сила воли, разносторонность, мозги и яркая индивидуальность. А что насчет веса и длины ног? Они включены в понятие «красота».
Сила воли необходима, чтобы рано просыпаться, так как подготовка к съемкам может начинаться и в пять утра, и даже раньше, выдерживать долгие перелеты с континента на континент, часами стоять под палящим солнцем в теплой одежде или, наоборот, демонстрировать летние наряды в лютый мороз, не видеть свою семью по несколько месяцев. И это не говоря уже об унизительных очередях в редакциях глянцевых журналов и в модельных агентствах, в которых зачастую стоишь только для того, чтобы получить отказ.
[показать]
[показать]
[показать]
Конечно, есть работы и хуже, и тяжелее, и менее выгодные. Но модели не живут легкой и безоблачной жизнью, как может показаться со стороны. Необходима внутренняя дисциплина. Включая тот факт, что придется не спать по ночам, а потом рано вставать. Учитывайте, что любые признаки усталости неприемлемы. А так как многие модели – достаточно молодые девушки, им очень сложно отказаться от вечеринок с друзьями.
И, конечно же, мозги. Надо обладать достаточным интеллектом, чтобы знать, на какую работу соглашаться, а с чем лучше не связываться. К тому же нельзя забывать, что после модельной карьеры есть какая-то жизнь, поэтому вести себя надо очень осторожно, чтобы не запятнать свою репутацию.
В мире полным-полно красивых женщин, но мало у кого есть яркая индивидуальность, изюминка. Мы часто сталкиваемся с тем, что невероятно привлекательные девушки не пользуются спросом, в то время как их менее привлекательные, даже откровенно бледные сверстницы попадают на обложки журналов. И дело здесь как раз во внутренней красоте, яркости, которая заставляет фотографов обращать на них внимание. А ведь именно фотографы выбирают моделей. Так что, собираясь на кастинг, помните о том, что ваша внешность, безусловно, важна, но темперамент еще важнее. И, пожалуйста, никакой косметики. Успешная модель приходит на кастинг естественной. Это работа фотографа – менять внешность, и иногда фотошоп только ухудшает, а не делает красивее!»
Ai Tominaga, фотограф Carter Smith
для US Harper's Bazaar (июнь, 2001)
Mood for Love
Pamela Anderson, фотограф David LaChapelle
для Playboy (июль, 2001)
Брэд Питт
актер, 47 лет
[показать]
[показать]
[показать]
Я не люблю, когда говорят обо мне. Давайте поговорим о чем-то важном.
Быть женатым — это значит, что я могу бзднуть прямо в кровати. Или есть там мороженое.
Если бы у меня были сверхъестественные способности, я бы повернул время вспять — вот что бы я сделал.
У меня масса планов. Я бы хотел иметь кучу домов на колесах. Я бы хотел записать