Что за удовольствие: случайно заглянуть туда, откуда сто лет назад ушёл, и понять, что тебя там помнят и любят) 

Рената Бедро, ЭксиЛенц, спасибо, меня сейчас накрыл потрясающий флешбэк. Страшно сказать, прошло ШЕСТЬ ЛЕТ, уже позади универ, легион партнёров, я уже два года живу в Москве, сменив имя, компанию и любовь, изменилась вся моя жизнь - но я сдуваю пыль со старого аккаунта, пролистываю ваши дневники... и не было этих лет, и вот мы снова втроём, я снова чувствую вкус общения с вами, словно мы расстались вчера. 

Как же мне приятно, что вы помирились. 

Маг, а ведь почти год мы жили по соседству) Серьёзно, я - в 24А. До сих пор, оказываясь в том районе, вспоминаю тебя. 

Фло хочет быть манекенщицей, Фил – врачом.
Фредди – пожарным, а Полли – сажать цветы.
Майк – полицейским, Дрю – гонщиком-лихачом.
Элисон – выиграть все конкурсы красоты.
Джек говорит: – Я вырасту моряком.
Лиз говорит: – Меня ждет большой балет!

Моррис молчит, в кармане своем тайком
Крепко сжимает магический амулет.

Моррис всегда молчит о своих мечтах,
Разве поймут? Ведь обидят и засмеют...

Он говорит с котами, и знает как
Дождь вызывать, и как прогонять змею,
Знает, в какой день луны вышивать крестом
лучше на шелке от призраков оберег.
Знает, что тролли ждут путников под мостом,
Что упыри не любят бегущих рек,
Что, наизнанку натягивая пальто,
Можно в лесу уйти от любых погонь.
Моррис не будет пожарником, но зато
Знает слова, что погасят легко огонь.

С чокнутым в школе не хочет никто играть;
Сложно с уроков домой не идти в слезах.
Клеем намажут стул, разорвут тетрадь,
Или камней наложат ему в рюкзак.
Сотни подколок, тычков и обидных рож
Будто хотят довести его до черты!

Моррис молчит.
Унижения, боль...
Ну, что ж,
Время придет – и исполнятся все мечты.


Фло снова с пузом; кредиты, горшки, обед.
Моет полы в больнице уборщик Фил.
Фредди не взяли в пожарные – диабет,
Съехал с катушек от горя – так крепко пил.
Майк в окружной тюрьме отбывает срок.
Полли аллергик – и близко нельзя к пыльце!
Дрю на машине разбился (теперь без ног),
Элисон с ним – десять швов на ее лице.
Плавая, Джек подхватил в Сингапуре СПИД.
Лиз не в балете танцует, а у шеста.

Моррис молчит. Амулет на груди висит.
Видишь, мечты сбываются.
Красота.

(с) Kladbische, 2011

Уж лучше думать, что ты злодей,
Чем знать, что ты заурядней пня.
Я перестала любить людей, -
И люди стали любить меня.

Вот странно – в драной ходи джинсе
И рявкай в трубку, как на котят –
И о тебе сразу вспомнят все,
И тут же все тебя захотят.

Ты независим и горд, как слон –
Пройдет по телу приятный зуд.
Гиены верят, что ты силен –

 А после горло перегрызут. (c)

Розовые облака удивительной красоты. Золотой свет, отражающийся на белом покрытии соседнего дома и заливающий всё тревожной искристой дымкой. Кто бы мог подумать, что именно здесь мне будет так спокойно. 

Ещё я ощущаю странное... влечение. Словно что-то дОлжно было сделать, но я никак не могу вспомнить, что именно; какое-то неоконченное дело, какой-то долг... Облака постепенно становятся грязно-синими, и не так-то это красиво. А золото запуталось в его волосах, и в небе больше ничего не осталось... 

Я скучаю.

А здесь здорово. Серьёзно. В моей комнате есть кондиционер, без которого я не представляю теперь своей жизни. 

Сотари очень милы. Рики интереснейший человек, он действительно отличный расказчик, и, что немаловажно, чуткий слушатель. В быту он забавен и очень прост, мне доставляет удовольствие даже просто находиться с ним в одной комнате. 

Ясон. Ясон внезапно не такой огромный, как мне представлялось - наверное, косплейный костюм добавлял объёма, но его присутствие не вызывает ощущение хтонического ужаса (если, конечно, я не сижу, пока он стоя толкает какое-то вдохновенное нравоучение xD). Просто высокий изящный человек, который двигается на удивление бесшумно - ему даже удалось пару раз застать меня врасплох, поскольку я не ощущаю его присутсвия от слова "совсем", пока он не подойдет настолько близко, чтобы почувствовать запах. 

К слову о запахах. Рики здорово пахнет, рекомендую)  Даже классифицировать не могу, чем именно, но чем-то тёплым и приятным. Придёт с работы, обнюхаю его внимательнее. Ясон же вообще пахнет чем-то непонятным, не то ладаном(???), не то свежими огурцами, не то свежим майораном (Теру, ты б захотел его съесть, ей-богу, такой букет ароматов только в суп добавлять)). Мы с Рики даже обсудили - мол, если готовить из Ясона духи, какой способ анфлеража лучше применять - холодный или горячий? 

Тут же ещё и Орфей есть. Орфей, ребятки - нежное, хрупкое существо с идеально-ровными зубами, ходит тихо, говорит тихо, любит сладкое и произносит слова с непередаваемым белорусским акцентом  - до того лёгким, что его можно принять просто за манеру речи. Чем пахнет Орфей, я так и не понял, надо сегодня подойти поближе. 

Лол, ещё здесь, в моей комнате, есть свины. Они ПУРКАЮТ! Нет, реально, всё то время, пока они не спят, комната периодически наполняется звуками "Пуррр?", произносимыми с разными интонациями. 

Ладно, пойду я, мне партзадание дали - "Проследить, чтобы Орфей не умер от голода рядом с переполненым холодильником"))

Завтра утром я буду в Москве. Ух. 

Утром во вторник я прибываю в Москву, где пробуду до 23 сентября. 

Желающим встретиться - номер мой пока прежний) 

Звонок раздался, когда Андрей Петрович потерял уже всякую надежду.
- Здравствуйте, я по объявлению. Вы даёте уроки литературы?
Андрей Петрович вгляделся в экран видеофона. Мужчина под тридцать. Строго одет - костюм, галстук. Улыбается, но глаза серьёзные. У Андрея Петровича ёкнуло под сердцем, объявление он вывешивал в сеть лишь по привычке. За десять лет было шесть звонков. Трое ошиблись номером, ещё двое оказались работающими по старинке страховыми агентами, а один попутал литературу с лигатурой.
- Д-даю уроки, - запинаясь от волнения, сказал Андрей Петрович. - Н-на дому. Вас интересует литература?
- Интересует, - кивнул собеседник. - Меня зовут Максим. Позвольте узнать, каковы условия.
"Задаром!" - едва не вырвалось у Андрея Петровича.
- Оплата почасовая, - заставил себя выговорить он. - По договорённости. Когда бы вы хотели начать?
- Я, собственно... - собеседник замялся.
- Первое занятие бесплатно, - поспешно добавил Андрей Петрович. - Если вам не понравится, то...
- Давайте завтра, - решительно сказал Максим. - В десять утра вас устроит? К девяти я отвожу детей в школу, а потом свободен до двух.
- Устроит, - обрадовался Андрей Петрович. - Записывайте адрес.
- Говорите, я запомню.

***

В эту ночь Андрей Петрович не спал, ходил по крошечной комнате, почти келье, не зная, куда девать трясущиеся от переживаний руки. Вот уже двенадцать лет он жил на нищенское пособие. С того самого дня, как его уволили.
- Вы слишком узкий специалист, - сказал тогда, пряча глаза, директор лицея для детей с гуманитарными наклонностями. - Мы ценим вас как опытного преподавателя, но вот ваш предмет, увы. Скажите, вы не хотите переучиться? Стоимость обучения лицей мог бы частично оплатить. Виртуальная этика, основы виртуального права, история робототехники - вы вполне бы могли преподавать это. Даже кинематограф всё ещё достаточно популярен. Ему, конечно, недолго осталось, но на ваш век... Как вы полагаете?
Андрей Петрович отказался, о чём немало потом сожалел. Новую работу найти не удалось, литература осталась в считанных учебных заведениях, последние библиотеки закрывались, филологи один за другим переквалифицировались кто во что горазд.
Пару лет он обивал пороги гимназий, лицеев и спецшкол. Потом прекратил. Промаялся полгода на курсах переквалификации. Когда ушла жена, бросил и их.
Сбережения быстро закончились, и Андрею Петровичу пришлось затянуть ремень. Потом продать аэромобиль, старый, но надёжный. Антикварный сервиз, оставшийся от мамы, за ним вещи. А затем... Андрея Петровича мутило каждый раз, когда он вспоминал об этом - затем настала очередь книг. Древних, толстых, бумажных, тоже от мамы. За раритеты коллекционеры давали хорошие деньги, так что граф Толстой кормил целый месяц. Достоевский - две недели. Бунин - полторы.
В результате у Андрея Петровича осталось полсотни книг - самых любимых, перечитанных по десятку раз, тех, с которыми расстаться не мог. Ремарк, Хемингуэй, Маркес, Булгаков, Бродский, Пастернак... Книги стояли на этажерке, занимая четыре полки, Андрей Петрович ежедневно стирал с корешков пыль.
"Если этот парень, Максим, - беспорядочно думал Андрей Петрович, нервно расхаживая от стены к стене, - если он... Тогда, возможно, удастся откупить назад Бальмонта. Или Мураками. Или Амаду".
Пустяки, понял Андрей Петрович внезапно. Неважно, удастся ли откупить. Он может передать, вот оно, вот что единственно важное. Передать! Передать другим то, что знает, то, что у него есть.
***
Максим позвонил в дверь ровно в десять, минута в минуту.
- Проходите, - засуетился Андрей Петрович. - Присаживайтесь. Вот, собственно... С чего бы вы хотели начать?
Максим помялся, осторожно уселся на край стула.
- С чего вы посчитаете нужным. Понимаете, я профан. Полный. Меня ничему не учили.
- Да-да, естественно, - закивал Андрей Петрович. - Как и всех прочих. В общеобразовательных школах литературу не преподают почти сотню лет. А сейчас уже не преподают и в специальных.
- Нигде? - спросил Максим тихо.
- Боюсь, что уже нигде. Понимаете, в конце двадцатого века начался кризис. Читать стало некогда. Сначала детям, затем дети повзрослели, и читать стало некогда их детям. Ещё более некогда, чем родителям. Появились другие удовольствия - в основном, виртуальные. Игры. Всякие тесты, квесты... - Андрей Петрович махнул рукой. - Ну, и конечно, техника. Технические дисциплины стали вытеснять гуманитарные. Кибернетика, квантовые механика и электродинамика, физика высоких энергий. А литература, история, география отошли на задний план. Особенно литература. Вы следите, Максим?
- Да, продолжайте, пожалуйста.
- В двадцать первом веке перестали печатать книги, бумагу сменила электроника. Но и в электронном варианте спрос на литературу падал - стремительно, в несколько раз

Все три фильма "Человек-паук" - история о грустном ботанике, его обиженном друге и дешевой шлюшке, которая и с тем, и с другим, и со всеми прочими. 

Хрустящие креветки в панировке из хлебных крошек и пармезана.

На все про все нужно:
— Креветки средние или крупные. С мелкими возиться не стоит.
— кусок подсушенного белого хлеба, сухарей или чабатты.
— кинза или петрушка.
— горсть тертого пармезана
— цедра одного лимона
— сол и перец

- 2 яйца и мука.

- Хлеб подсушить в духовке. Раскрошить или растолочь в ступке в крошку. Смешать с пармезаном и мелко-мелко рубленной кинзой (или петрушкой), лимонной цедрой. Посолить и поперчить.

- Креветки очистить, удалить голову. У крупных вынуть кишечную вену. У этих я не вынимаю, они мелкие. Концы хвостиков можно оставить.
— Креветки обвалять в муке, стряхнуть лишнее, обмакнуть во взбитое яйцо и обвалять в панировке из крошек и пармезана.
— Обжарить на смеси сливочного и растительного масла до хрустящей корочки. Если панировка была сухой, по минуте с каждой стороны хватит вполне.

- Креветки выложить на бумажные полотенца, чтобы стекло лишнее масло.
— Смешать немного оливкового масла и лимонный сок и полить им рукколу.
— Вот и вся история. В горячем виде это очень круто. Панировка хрустит, да и вообще все смотрится весьма позитивно)
— Кстати, в довесок, очень здорово получается с домашним майонезом с лимонным соком и цедрой.

[428x640]

Есть некое сходство с Волдемортом, я думаю.

Большими шагами.

Сегодня замечательный день. Именно сегодня много лет назад родился мой умный маленький брат, подаривший мне и всей Западной Украине  тонны лулзов)Спасибо, что ты есть, Геллюнь. Расти большой, будь котиком, нападай на Ренату... в общем, живи так, чтобы было стыдно рассказать, но приятно вспомнить. 

И, разумеется, будь готов ко встрече со своим суровым старшим братом, который обязательно затискает тебя лично)) 

Никакой любви им не светит. Никогда. Потому что большинство современных барышень на выданье и их потенциальных женихов поражены весьма опасным заболеванием.

Имя ему — инфантилизм, и он уверенно шагает по планете. От него не застрахован ни плейбой, ни невинная дева.

Врага надо знать в лицо. Я попробую объяснить, что это за чума, получившая в наше время такое распространение. Помогать мне в этом будет Карл Густав Юнг. Инфант — это взрослый по паспорту человек, но с детскими ценностями и установками. А страшен инфантилизм тем, что не позволяет человеку дорасти до Личности. Представления о мире, людях, жизни у инфанта упрощенно-уплощенные. И если Личность живет в реальном мире, то инфант — в иллюзорном.
Личность видит жизнь сложной и многомерной. Инфант представляет ее чем-то вроде киндер-сюрприза. Надо только понять, с какой стороны разворачивать, а дальше тебя ждет сплошной шоколад и миленький подарочек внутри. Личность учится на своих и чужих ошибках. Инфант, наступая на те же грабли, каждый раз удивляется.

Личность пытается постичь законы жизни. Инфант жаждет рецептов, советов и схем. Личность хочет понять, что является счастьем именно для нее. Инфант руководствуется принципом «так принято». Личность с годами становится все глубже, интереснее, умнее. Инфант не меняется. Личность свою жизнь создает. Инфант умеет только подражать. Поэтому все инфанты под завязку набиты штампами. На разные случаи жизни: от простого — что надевать до серьезного — что думать, как жить.

Поистине, наше сытое и спокойное время породило такое количество клонов, которое не могло присниться советской власти в самом счастливом сне. Человек разумный стремительно переродился в Человека стандартного…

Понятие о любви у инфантов близко к диснеевским мультикам. От мужчины хотят, чтобы с ним было легко, тепло, весело и приятно. Чтобы обеспечивал, заботился и оберегал. Чтобы он был умный, красивый, душевно тонкий, щедрый, с чувством юмора и, конечно, богатый… То есть пылесос, холодильник и стиральная машина в одном флаконе. Хорошо бы это чудо техники еще и колыбельную могло спеть. А за это она обещает посвятить ему лучшие годы, отдавать ласку, любовь и стимулировать к еще большим достижениям.

Врет! Инфантильный человек способен максимум на увлечение. Чувства инфантов можно сравнить с бенгальским огнем, который быстро вспыхивает, ярко горит и так же стремительно гаснет. Глядя на обуглившуюся палочку, инфант решает, что ему опять не повезло. Возможно, поэтому инфанты ни с кем не могут быть долго в серьезных отношениях. Они сваливают это на разницу вкусов, темпераментов, на обстоятельства… А дело совсем в другом. Инфант слишком поглощен собой и своими интересами.

Он, как маленький ребенок, не способен по-настоящему глубоко и тонко чувствовать другого человека. Его главной ценностью остается удовлетворение собственных потребностей — в защите, тепле, насыщении (К. Юнг). Кстати, инфант никогда не скажет: я не понимаю людей. Он говорит: люди не понимают меня. Таким образом, инфант окружающий мир не видит, а придумывает. Впрочем, он и себя придумывает. Создает в своем воображении некий образ, зачастую далекий от действительности.
Современные мужчины не менее инфантильны, чем женщины. Казалось бы, в чем проблема? Встретился инфант с инфантой, у них одинаковые ценности, отчего бы им не пожениться? Ан нет, они, как отрицательно заряженные электроны, отталкиваются друг от друга! Дело в том, что у них один и тот же изъян: «незрелой психике любого инфанта свойственна бессознательная стихийная защита от ответственности» (Юнг).

Барышне, внушившей себе, что она подарок, способный украсить жизнь любого мужчины, на самом деле надо найти кого-то, кому можно сесть на шею. Кто бы ее содержал, оберегал, не переставая понимал… А мужчине-инфанту зачем эта обуза? Быт в наше время не проблема, с практической точки зрения женщина в хозяйстве не нужна. А барышень вокруг пруд пруди. Можно вместе отлично проводить время — пока ему с данной барышней комфортно. И пока она не достает его с женитьбой.

Если все же инфанты поженились, совместная жизнь будет зиждиться на принципах кто кого «переманипулирует». Добавьте сюда незрелую эмоциональность и вследствие этого холодность и равнодушие к чужим проблемам, боли и радости. «Скованные одной цепью», они живут вместе и при этом не видят, не понимают, не уважают друг друга. Тем не менее, считаются нормальной семьей. Подобных браков ой как много!

Интересно, откуда взялась легенда о том, что все люди женятся и выходят замуж исключительно по любви? Есть сексуальное влечение. Есть страсть. Есть «он (она) мне нравится». Есть страх одиночества. Есть «так полагается». Бывают общие интересы или круг

Смотреть это видео

Серьёзно)