[300x400]

[302x489]
Джим Хокинс

Сын солёных ветров,
По ошибке за стойкой трактира
Ты стоишь, и готов
Все тарелки отмыть от застывшего жира,
Размышляя о том,
Чтоб не рёв деревенщины пьяной,
А волна за бортом
Ночь звала под припев океана.
Рядом бристольский порт –
Но рискнёшь ли туда, малолетка?
Как порывистый норд,
Тебя сдует пиратская чёрная метка.
Ты запомнишь, как вдруг
Подсвечника тёмная бронза
Вырывалась из рук, свет отбрасывал круг
На сундук Билли Бонса.
Одноногий моряк
Навсегда в твоих снах, с ним крики – «Пиастры!».
А в саду – дождь и мрак,
Только тлеют осенние астры.
Вот и выбор пришёл –
Шторм, стрельба, малярия и ветер;
Иль всевышний доплёл
Нить судьбы, лишь покоем пометив.
Мы-то знаем ответ...
Вот сидит на мели «Испаньола»...
Мы-то знаем сюжет...
Всё равно – это выбор и школа.

Всех милых женщин поздравляю
Весенним утром,
Любви и радости желаю
Извечно мудрым,
Загадочным, чуть-чуть лукавым,
Очаровательным, желанным.
И ведь, конечно же, недаром
Вся жизнь становится романом,
Глубоким, сильным, многогранным,
Когда вы в ней.
И смена дней –
Как смена колдовских страниц.
Она без ваших рук и лиц
Конечно, невозможна вовсе.
И жизнь без вас – жизнь лишь отчасти,
Нелепая в июне осень.
Вы – свет души и наше счастье.


[350x350]

И этот луч – последний и бессильный –
Я приютил. Он для моей красильни
Необходим, как и иные все лучи –
Иначе ткань не будет тёмно-синей.

Так жизнь пройдёт – молчи или кричи,
На шпаге вижу я твои лучи, но – колер
Прибит на двери, на ворота - о-ла!
Приколотил я шпоры –– эх! – манжеты засучив!

Что, если жизнь без всяких там условий,
Бессильной кажется – но повалил его,
На рыцарском коне, подмышку – вроде –
Я уколол мечом – и смерть

Тут где-то бродит,
Да, вправду – где-то колобродит
Заточенное лезвие её.


[478x699]

 

[400x600]

 

 

[421x280]

Я прилетаю ближе к ночи,
Когда на сфере мирозданья
К огням, пылающим от века,
Добавит город фонари;
И каждый, даже пусть не хочет,
Одарит Схипхол личной данью –
Воспоминанья зыбким треком
Чужие чертят буквари,

Рождая алфавит тот странный
Для всех живущих в этом мире
Дорог, вокзалов, терминалов,
Года секущих пополам.
И запашок марихуаны
От полицейского в мундире,
Совместно с зеленью каналов,
Гласит: ты прибыл в Амстердам.

Давно уснул музей Ван Гога,
Но в поисках иных портретов,
Небрежно сделанных сангиной,
Знакомый выбираю путь.
«Ну, как дела?» – «Да слава Богу», –
Стрельнёт окурок сигареты. –
«В апреле маялся ангиной,
Сейчас уж лето – как-нибудь».

На Рембрандтплейн идём неспешно
По улицам, листвой одетым,
Туда, где русскую культуру
Оставили на память нам.
Она там бронзовым приветом
Ночной дозор несёт успешно;
Сольёмся мы, нырнув в скульптуру,
С тобою, город Амстердам.


[583x439]

В очередной раз приношу извинения, что ни у кого в гостях:-) не бываю - конец года какой-то уж очень крутой выдался, только бы отоспаться сейчас...

Но попрощаться с прошедшим годом надо.:-)

ПРОЩАНИЕ С 2010-м, А ЗА КОМПАНИЮ – С 1880-м

Уходит год тенями на заре,
Он был неплох, да и дела неплохи.
Я на сто тридцать лет в календаре
Хочу вернуться и сравнить эпохи.

И Достоевского, и Салтыкова-Щедрина
Я здесь героев четко наблюдаю.
Там Грин родился, вместе с ним – страна,
Где алый шелк на мачты поднимают.

Тогда родились Блок, Аполлинер,
И Белый с Черным – прямо наважденье!
Но, может, год минувший – акушер,
Принявший равное им воплощенье?

Тех мастеров уж нет давным-давно,
Замерз вишневый сад и тополя в аллее...
Придут другие? Мне не все равно,
Живет надежда – сердце не стареет.

(В 1880-ом вышли "Братья Карамазовы" и "Господа Головлёвы", родились Александр Грин, Александр Блок, Гийом Аполлинер, Андрей Белый и Саша Чёрный).


От всей души поздравляю всех с наступающим Новым годом!

[385x384]

Суета

Средь суетной толпы, как муравей, шагаю,
И сотни тысяч ног мой заступают след.
В дождливом ноябре, в кристально чистом мае –
Нигде и никогда покоя нет, как нет.

Увы! Не избежать непрошеных советов,
Что застят горизонт и размывают путь;
Лишь тонкий холодок изысканных сонетов
Накалу суеты мешает полыхнуть.

Закрой, надёжный строй анапестов и ямбов,
Доходные дома и офисы; вот нам бы
Век не видать такой незваной красоты!

Ненужное – закрой, и отвори ворота
Единственной любви. Я поиском измотан,
Но вдруг придёт сама? Я терпелив. А ты?


[489x347]

Кремниевое сердце

Готов для сердца – кремния монокристалл,
Очищен и порезан на пластины.
И опасаться нечего – тот час настал,
Восторженно рукоплескал весь зал
В восторге от невиданной картины.

Вот субмикронное сплетение ходов –
Футляр чуть кривоват, да и не нов он,
Но весь хайтек принять в себя готов –
И можно позабыть багаж годов,
Вся суть моя – движенье электронов.

Пусть каждый усилительный каскад
Мне смастерят по схеме Дарлингтона,
Но современный папа Карло будет рад,
Услышав, как, ломая схемы ряд,
Кричит душа? Её не бойтесь тона...


[360x288]

Белла Ахмадулина

По улице моей который год
звучат шаги - мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
той темноте за окнами угоден.

Запущены моих друзей дела,
нет в их домах ни музыки, ни пенья,
и лишь, как прежде, девочки Дега
голубенькие оправляют перья.

Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
друзья мои, туманит ваши очи.

О одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным.

Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
утешусь, прислонясь к твоей груди,
умоюсь твоей стужей голубою.

Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
на том конце замедленного жеста
найти листву, и поднести к лицу,
и ощутить сиротство, как блаженство.

Даруй мне тишь твоих библиотек,
твоих концертов строгие мотивы,
и - мудрая - я позабуду тех,
кто умерли или доселе живы.

И я познаю мудрость и печаль,
свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
объявит свои детские секреты.

И вот тогда - из слез, из темноты,
из бедного невежества былого
друзей моих прекрасные черты
появятся и растворятся снова.

1959
[527x411]

Ну, это, конечно, весьма явный антипод...)))

Лоснится мой конь, и надраена кожа ботфорт.
Ты спросишь, куда направляюсь, к каким рубежам?
Сейчас эту реку, приятель, форсирую вброд,
И в горы поеду, приятель – пора платежам.

Ты видишь тот склон и вершину в закатном огне?
Так вот, я туда. Спросишь, как разузнать, где свернуть?
По карте, приятель, что выдали в Ордене мне,
Поеду по карте, приятель – мой выверен путь.

Сначала всё прямо, затем чуть правее возьму,
К тем пикам, что будто сошли со старинных картин.
Пора, отправляюсь, открыта дорога во тьму.
Конечно, один – я ж не кто-нибудь, а паладин.

Не надо потом говорить, будто мне повезло –
Лишь волей моей и мечом предначертан исход.
Добро победит, одолеет извечное Зло,
Поставит его на колени... и зверски убьёт.


[434x600]

Детектор выстрелов: снайперы не останутся незамеченными

Министерство обороны Великобритании в связи со срочными оперативными потребностями заказало для проведения полевых испытаний носимые детекторы Boomerang Warrior-X. Впервые в истории военного дела солдат получит компактный индивидуальный прибор для обнаружения замаскированного противника, ведущего огонь из стрелкового оружия.

На правом плече солдата расположен блок датчиков, а на груди – компактный дисплей с кнопками управления системой Boomerang Warrior-X (производство корпорации Raytheon). Система обнаруживает пулю по сверхзвуковой волне и практически мгновенно рассчитывает и выдает направление на огневую точку противника и также указывает ее высоту. Прибор продемонстрировал менее чем один процент ложных срабатываний и способность обнаруживать более 95% всех сверхзвуковых боеприпасов.

Ранее существовавшая система Boomerang III не была компактной и требовала для своего размещения транспортное средство, а пеший боец оставался практически незащищенным перед обстрелом с большого расстояния – обнаружить направление стрельбы порой очень трудно, а в условиях гор, города и стрельбы с нескольких направлений своевременно нейтрализовать врага или укрыться практически невозможно.

Boomerang Warrior-X является компактной системой, которая крепится на стандартные тактические жилеты. Комплект оборудования весит около 311 граммов. Включенная система в случае обнаружения летящей пули дает предупредительный сигнал в наушники и мгновенно выводит подробную информацию о местоположении стреляющего на дисплей размером со спичечный коробок. Система также способна компенсировать перемещение солдата и постоянно обновляет местоположение угрозы. Координаты вражеских огневых точек могут накладываться на карту и давать командиру подразделения полную ситуационную осведомленность о позициях противника. В общем и целом, Boomerang Warrior-X должен существенно повысить эффективность действий пехоты и сократить потери.

Стырено с сайта media.aplus.by.

Наука и... жизнь?
[420x404]

Семнадцать дюймов моей любви
В мониторе, словно в дупле.
Днём и ночью мы с тобой визави,
Ты – на рабочем столе.

И если потухнет жидкий кристалл,
Не исчезнешь ты в слепой темноте.
Цвет глаз – фиолетов, цвет губ – ал,
И всё это – на винте.

Когда же Сигейт подпишет акт,
И свой брак заберёт насовсем назад,
У меня сохранится надёжный компакт,
Где ты – от волос до пят.

Праздники, будни, ланч, обед,
Перерыв, кофе-брейк, антракт.
Горячий чайник ставит сосед
Прямо на мой компакт.

Зимняя стужа и летний зной,
Праздники, будни, ланч, обед –
Где бы ни был я, всегда со мной
На флэшке твой яркий след.

Когда вор сумел мой карман посетить,
Вспомнил я, как в предчувствии зла
На дискете твой образ хотел сохранить –
Да дискета слишком мала.

Семнадцать дюймов моей любви
Не вложатся в три и пять.
Нанороботов с памятью нет в крови –
Пришлось тебя потерять.

Годы жмут, как тесный башмак,
Разъела всё серых дней кислота.
Что-то было – чудо, тайна, мечта...
Не вспомнить уже никак.


[450x338]

Снимок белорусского фотографа Олега Грицкевича «Переполнение священных вод» был признан лучшим на международном конкурсе «Самые удивительные фотографии National Geographic». Победитель отправится в Вашингтон и посетит главный офис общества National Geographic.

В конкурсе, организованном каналом National Geographic и телекомпанией «НТВ-ПЛЮС» при поддержке журнала National Geographic, участвовало более 2200 работ. По условиям фотографии должны были изображать нечто, что сложно встретить в обычной жизни или туристических поездках. Сюжет не ограничивался определенной тематикой, главное - фотограф должен был представить редкий, неординарный и качественный снимок, требующий особого взгляда, профессионализма или просто удачи.

На форуме фотопортала ZНЯТА Олег поделился историей, как появился этот снимок: «На фотографии - верхушка затопленного во время наводнения в августе 2009 года индуистского храма в индийском городе Варанаси (древний Бенарес). Снято с балкона отеля со штатива с выдержкой в 30 секунд (на малой выдержке в этой быстрой реке был бы виден пепел, венки, мусор и останки не до конца сожженных бывших живых существ). В пятидесяти метрах справа от снимка находится (на снимке не видно) Маникарника Гхат - самое главное место на реке Ганг для кремации, по нашему говоря - ритуального сожжения умерших».


[526x350]

Давай быстрей! Что возишься, Ромео?
Дай повивальной бабке тумака!
Я с нетерпеньем жду, как, багровея,
Ты крикнешь – жилка дрогнет у виска.

Войди же в мир, где для тебя сценарий
Прописан многажды на все шестнадцать лет,
И – мастерами! Глаз твой ярко-карий
Увидит то, что предписал поэт,

И руки сделают, без дрожи и без спора,
И сердце простучит, отмерив такт,
Всё, как велят большие режиссёры,
Разметившие чётко каждый акт.

Ты хочешь жить? Рассыплемся мы в прах –
Ты будешь жив, ты обретёшь бессмертье.
Тебя, живущего и в душах, и в умах,
При всём желаньи не смогу стереть я,

И сохранят речей горячих звук
Столетья, поколения... навечно.
Зачем тебе дурацкий сердца стук
И в горле ком? Ты изготовлен безупречно!


[490x627]

Шатёр небес

Пейзаж с усталою ольхой
Накрыл шатёр небес,
А ворон полночи глухой
Луны зачистил срез,
Проехал бритвенным крылом
По звёздочкам вразвес,
По той земле, где спит мой дом,
И по шатру небес.

То, что потеряно ольхой,
Не вденешь для красы…
А ворон полночи глухой
Переведёт часы
На сроки молний и тревог,
На ритмы виража,
На разделяющий порог
По лезвию ножа.

И взмах полночного крыла,
Как отданная честь.
Крыло черно, мечта бела,
Она была и есть.
Всё выше, выше, вверх и вверх,
А труб всё тише медь.
Шатёр небес, встречай же всех,
Рискнувших полететь!

Ты знаешь, всё – ольхи серьга
Внизу, камин и плед.
Ты знаешь всё, и мысль нага,
Сомнений нет, как нет.
То, что потеряно ольхой,
Не вденешь для красы…
А ворон полночи глухой
Переведёт часы.


[600x455]

Смотреть это видео

Текст песни - фрагмент стихотворения:

Иосиф Бродский

ОТ ОКРАИНЫ К ЦЕНТРУ

Вот я вновь посетил
эту местность любви, полуостров заводов,
парадиз мастерских и аркадию фабрик,
рай речных пароходов,
я опять прошептал:
вот я снова в младенческих ларах.
Вот я вновь пробежал Малой Охтой сквозь тысячу арок.

Предо мною река
распласталась под каменно-угольным дымом,
за спиною трамвай
прогремел на мосту невредимом,
и кирпичных оград
просветлела внезапно угрюмость.
Добрый день, вот мы встретились, бедная юность.

Джаз предместий приветствует нас,
слышишь трубы предместий,
золотой диксиленд
в черных кепках прекрасный, прелестный,
не душа и не плоть —
чья-то тень над родным патефоном,
словно платье твое вдруг подброшено вверх саксофоном.

В ярко-красном кашне
и в плаще в подворотнях, в парадных
ты стоишь на виду
на мосту возле лет безвозвратных,
прижимая к лицу недопитый стакан лимонада,
и ревет позади дорогая труба комбината.

Добрый день. Ну и встреча у нас.
До чего ты бесплотна:
рядом новый закат
гонит вдаль огневые полотна.
До чего ты бедна. Столько лет,
а промчались напрасно.
Добрый день, моя юность. Боже мой, до чего ты прекрасна.

По замерзшим холмам
молчаливо несутся борзые,
среди красных болот
возникают гудки поездные,
на пустое шоссе,
пропадая в дыму редколесья,
вылетают такси, и осины глядят в поднебесье.

Это наша зима.
Современный фонарь смотрит мертвенным оком,
предо мною горят
ослепительно тысячи окон.
Возвышаю свой крик,
чтоб с домами ему не столкнуться:
это наша зима все не может обратно вернуться.

Не до смерти ли, нет,
мы ее не найдем, не находим.
От рожденья на свет
ежедневно куда-то уходим,
словно кто-то вдали
в новостройках прекрасно играет.
Разбегаемся все. Только смерть нас одна собирает.

Значит, нету разлук.
Существует громадная встреча.
Значит, кто-то нас вдруг
в темноте обнимает за плечи,
и полны темноты,
и полны темноты и покоя,
мы все вместе стоим над холодной блестящей рекою.

Как легко нам дышать,
оттого, что подобно растенью
в чьей-то жизни чужой
мы становимся светом и тенью
или больше того —
оттого, что мы все потеряем,
отбегая навек, мы становимся смертью и раем.

Вот я вновь прохожу
в том же светлом раю — с остановки налево,
предо мною бежит,
закрываясь ладонями, новая Ева,
ярко-красный Адам
вдалеке появляется в арках,
невский ветер звенит заунывно в развешанных арфах.

Как стремительна жизнь
в черно-белом раю новостроек.
Обвивается змей,
и безмолвствует небо героик,
ледяная гора
неподвижно блестит у фонтана,
вьется утренний снег, и машины летят неустанно.

Неужели не я,
освещенный тремя фонарями,
столько лет в темноте
по осколкам бежал пустырями,
и сиянье небес
у подъемного крана клубилось?
Неужели не я? Что-то здесь навсегда изменилось.

Кто-то новый царит,
безымянный, прекрасный, всесильный,
над отчизной горит,
разливается свет темно-синий,
и в глазах у борзых
шелестят фонари — по цветочку,
кто-то вечно идет возле новых домов в одиночку.

Значит, нету разлук.
Значит, зря мы просили прощенья
у своих мертвецов.
Значит, нет для зимы возвращенья.
Остается одно:
по земле проходить бестревожно.
Невозможно отстать. Обгонять — только это возможно.

То, куда мы спешим,
этот ад или райское место,
или попросту мрак,
темнота, это все неизвестно,
дорогая страна,
постоянный предмет воспеванья,
не любовь ли она? Нет, она не имеет названья.

Это — вечная жизнь:
поразительный мост, неумолчное слово,
проплыванье баржи,
оживленье любви, убиванье былого,
пароходов огни
и сиянье витрин, звон трамваев далеких,
плеск холодной воды возле брюк твоих вечношироких.

Поздравляю себя
с этой ранней находкой, с тобою,
поздравляю себя
с удивительно горькой судьбою,
с этой вечной рекой,
с этим небом в прекрасных осинах,
с описаньем утрат за безмолвной толпой магазинов.

Не жилец этих мест,
не мертвец, а какой-то посредник,
совершенно один,
ты кричишь о себе напоследок:
никого не узнал,
обознался, забыл, обманулся,
слава Богу, зима. Значит, я никуда не вернулся.

Слава Богу, чужой.
Никого я здесь не обвиняю.
Ничего не узнать.
Я иду, тороплюсь, обгоняю.
Как легко мне теперь,
оттого, что ни с кем не расстался.
Слава Богу, что я на земле без отчизны остался.

Поздравляю себя!
Сколько лет проживу, ничего мне не надо.
Сколько лет проживу,
сколько дам на стакан лимонада.
Сколько раз я вернусь —
но уже не вернусь — словно дом запираю,
сколько дам я за грусть от кирпичной трубы и собачьего лая.

1962

Если у вас завалялось несколько просроченных морских мин - не спешите выбрасывать их на помойку. Напильник, ножовка по металлу, привычный автоген, немного воображения - и вот результат.


[650x487]


[650x654]


[650x479]


[650x487]


[700x529]

Затоптаны следы лихих годов.
Потерянный топор запорошила вьюга –
Нет, что вы, плотницкий. Когда-то хлеб и кров
Давал он, и верней не знал я друга.

А где не снег – укрыто всё песком,
Забило так, что не прочистишь крылья.
Удачно: кровь – сплошной ямайский ром;
Ракетой взмыв, я сделал сказку былью.

Пробивши лбом навылет свод небес,
В глазу – почуял – звёзд застыла влага,
Мир искажая с отражением и без.
Пространство сузилось до половинки шага.


[477x600]