- Интересно, а таких учителей прямо с улицы понабирали или где-то так в педе учат? А? Стыдно, Марина Евгеньевна... да... а поздно уже. И в другую жизнь с собой знание не забрать. - она презрительно смотрела на старую училку, опустившую голову.
Оказывается, у меня проблемы с сердцем, о чём я ни сном, ни духом.
И с мышцами пищевода.
А анемии они не нашли. ОПЯТЬ. И прекратили видеть загиб желчного.
*фейспалм*
Если я к сорока узнаю, что всё это время у меня была третья рука или вырос хвост, не удивлюсь...
Почему я не умираю?
Я не умираю по двум причинам: 1) мне страшно, и 2) чтобы не расстроить одного человека. Ну, двух.
Но жить тоже страшно. Больно и страшно. Промежутками прекрасно. Хотя мне нередко кажется, что моя любовь к жизни существует вопреки, а не потому что. А теперь слушайте рассказик.
Жил был человек и больше всего в жизни его волновали вопросы. Какие? Да разные, в общем-то. *рассказик закончился, потому что потому*
-----
Только что вернулась с улицы: пыталась поймать сияние. Говорят, сегодня такая буря... облаков не было вообще, но сияние я не нашла, хотя его возможно было заметить сегодня. Зато походила по ночному городу, пофоткала.
Заодно теперь знаю, какого типа шапка мне нужна...
Я сижу в моей темнице, как и много дней до этого.
Условно, конечно. Ничто, кроме собственного состояния, меня не держит.
Сегодня будет у меня долгий изнурительный день. Я потеряла уже прилично крови, у меня анемия, а помощи получу я нескоро. Как назло, именно сегодня я должна поработать за себя и другого человека. Тяжёлая физическая работа за 200 рублей в час.
Мне тяжело соображать.
За окном холодно - надо одеться теплее. Надо не забыть еду. На карте 200 рублей. 108 уйдёт на проезд.
Оказывается, когда моя мама была беременна мной, и была уже на последних сроках, у неё спиздили декретные деньги.
Дело было в начале девяностых. Она, уставшая от положения и тяжёлой сумки, села на остановке отдохнуть и сняла лямку сумки с плеча. Очень измученная, дальше она пошла только с лёгкой сумкой, забыв про основную. Когда мать обнаружила потерю, она кинулась обратно - мне так и не стало понятно - то-ли в автобус, то-ли из автобуса - но ей не дали войти или выйти, посмеиваясь, что сейчас она просто вернётся и заберёт, мол нечего паниковать.
Когда сумку нашли, денег там, естественно, уже не было. Остались только документы.
В сумке были все документы на декрет, все декретные деньги, всё, что дало-бы вору понятие, у кого он пытается спиздить деньги. И вор всё равно спиздил.
У очевидно небогатой, очень измученной беременной женщины на последний сроках спиздил все деньги, что в девяностые ей выдали на новорожденного, видимо, чтобы тот умер после рождения без этих денег. И это почти получилось.
Мать не помнит этого в эмоциональном ключе, она считает, что не очень переживала, но её после осмотра врача положили на сохранение.
Я просто не знаю, кем надо быть, это не просто "не по понятиям", это даже не по-твариному. Я очень надеюсь, что те деньги не принесли итоговому владельцу ни счастья, ни покоя. Ничего из того, что он хотел украсть у двух других людей, которые ничего ему плохого не сделали, но пострадали из-за его поступка, потому что моё здоровье в первые годы просто нечем было лечить, а мне - почти нечего есть и теперь последствия от этого отсутствия денег и лечения у меня на всю оставшуюся жизнь.
Если честно, мне очень грустно.
Солнце садится за горизонт, окрашивая оранжевым кирпичи пятиэтажки. [Стёкла у ней блестят, идут водяной рябью расплавленного песка. Песок принадлежит времени. Он оседает на стёкла, и пыль от машин оседает. Время материально.] Жизнь, надоевшая так давно, мороком опустилась на глаза, приходится смотреть, потому что нет головы, что могла-бы отвернуться.
Смерть, жизнь... аресты, терракты...внезапная гибель близких... всё это уже было. Чужие обстоятельства, сметающие жизнь прочь. Песок времени...
Мой дом, где я жил всё это время. Мой кирпично-выжженый дом... Кирпич, который из песков времени и превратится в песок кирпича.
Все слова улетучиваются, я не успеваю их донести. Я не могу их вспомнить, в памяти остаётся только туман и обрывки фразы, которая теперь кажется бессмысленной. Почти полная, но... не хватает куска, который невозможно ни вспомнить, ни достроить логически.
А ведь я почти дошла! Добежала до компьютера, чтобы записать эту важную для меня мысль. Это было моей целью, я сконцентрировалась на ней.
Но снова, как и всегда, как только я очутилась в комнате, я больше её не помнила.
Я попыталась вернуться назад - я даже пятилась спиной, поворачиваясь в тех же местах, в которых поворачивалась, идя с кухни. Я почти уловила ощущение...
Нет. Ничего. Иногда получалось, но не уверена, что полностью.
Словно какой-то лёгкий батистовый шарф, за который пыталась ухватиться моя рука, я пыталась ухватиться за ту фразу, которую забыла минуту назад, не успев донести с кухни до компьютера.
И вот я открываю этот пустой чистый лист. Там нет этой фразы. Он её не запомнит. Там будут другие слова, которые мне пришлось написать вместо неё.
Но Нужной. Фразы. Не будет.
Я думаю об этом уже десять минут, но она - по прежнему лишь обрывки. Если-бы я не успела записать их, к данному моменту я-бы не смогла вспомнить уже и их. Я паникую, но внешне выгляжу совершенно обычно, только глаза открыты чуть больше, чем обычно, и я чуть реже моргаю. Наверно, никто и не заметит.
Если-бы здесь кто-то был.
«Иногда я не знаю.. я - боюсь ...лать, или страх затмевает мне разум и мешает поступить мне иначе!»
Почему-то даже написав этот обрывок, на меня внезапно накатывает чувство пустоты в голове. Если-бы не следующая фраза, которую я успела сохранить, потому что уже была у компьютера - мне было-бы нечего сейчас написать.
Я не помню эту фразу... я не помню, я не помню! Я не могу поплакать об этом, потому что слёз давно нет.
"Опять твои проблемы? Да я из-за тебя чуть крышей не начала отъезжать..." - то, что мне хотелось бы сказать человеку, попытавшемуся уничтожить мою жизнь, но смогшему разрушить лишь половину. Ту половину, где он уже был.
Нет, реально. Когда я жила там, стресс и напряжение были такими, что я начала замечать краем глаза еле видные тени, словно кот пробежал, там, где их быть не должно. "Ну вот и всё" - подумала тогда я. Если ребенок растёт в такой обстановке, то едет крышей и потом привет шизофрения, а тут уже взрослый человек, но психика начинает давать сбой. Как будто мало того, что уже произошло, каждый новый день был полон неизвестности: он будет ужасней, чем предыдущий, или просто обычный неприятный тяжёлый день?
Сколько ещё способна вынести моя психика прежде чем я потеряю её?
Самое обычное в нашем деле - игнорировать отваливающиеся части тела.
Сегодня, спускаясь в подземный переход, я разглядывала легко скачущего по ступеням человека впереди. Такая легкость и воздушность прыжков... Он, наверное, даже младше меня - думала я, а я с трудом переставляю ноги, чтобы просто дойти до дома и уговариваю себя: ещё немного. Скоро придёшь и сможешь сесть или лечь. Примерка на себя таких-же борзых скачков вызвала почти ощутимую боль и такую привычную тяжесть и усталость... Приду домой, вот приду домой - и надену всё-таки эти ортезы.
Перед очередным выбегом из дома я надела ортезы и поняла, что надо было ещё несколько дней назад надеть и снимать только дома.
Теперь другая забота: беречь ноги, выше их поднимать и не таранить бордюры, т.к я ноги не очень хорошо чувствую под такой защитой (потому что тяжесть исчезла), а ортезы к сожалению не кибер-доспехи (к очень большому моему огорчению).
От приобретения коляски пока останавливает не только отсутствие денег, но и невозможность летать на ней и перескакивать ступени силой мысли.
Пока я не чувствую ног, я могу многое наворотить, а сколько я могу наворотить не испытывая тяжести в теле - страшно представить.
Ещё у меня начали отваливаться кибер-глаза, то есть глаза в линзах начали страшно слезится и хуже видеть, а это мои последние линзы. Новый набор стоит около 5 тысяч и я сейчас не могу его себе позволить (и неизвестно, когда смогу). Просить у родных не хочу - итак в долгах...
Не понимаю, как люди умудряются зарабатывать деньги. Мои 175 рублей в час - результат моей долбёжки мозга начальнику, что на 100 р в час сейчас люди не живут, а кто-то - прочла недавно в чужом дневнике - и 40 тысяч считает мелочью...