[показать] |
Несуществующие книги |
[показать]околополитический наводчик
Нефритовый_Лис
...Брат мой, ты можешь верить хоть в камни -- до тех пор, пока ты не бросаешь ими в меня! Ты волен преклоняться перед кем угодно! Но вера других людей -- это не твоё дело.
Как подумаешь чего-нибудь или услышишь чего-нибудь нецензурное так и не знаешь что страшнее и хуже то что в себе или снаружи да и вообще откуда что берется из какой черной дыры и как подумаешь о бесконечности то и невольно впадаешь в дикое смущение и все эти мысли людей столько мелочного да и в самом себе столько чепухи да и растрачиваешь себя порой на что да и кто ответит на вопросы которые иногда гнетут да и стоит ли задаваться вопросами а может лучше жить простой и безыскусной жизнью как русский крестьянин испокон веков тративший свое время на прокормление себя и семьи и этот ящик как черная дыра каждый день как загазованный городской воздух и мелочная суета и нелепые ничего не стоящие слова бегущей строкой идущие с ускорением в ту же черную дыру и посмотришь порой в глаза а там ничего и не видишь - один хот дог хрустящие корочки а весь этот интернет с его возможностями разве стоит хотя бы одного средневекового книжника и для чего все эти люди вокруг виртуальные разве не иллюзия они самих себя а все эти многочисленные религии наперебой преподносящие истину нате возьмите и хочется верить но не всегда на это разум и силы есть а наше осуждение лжи разве не является ложью ведь отношения мужчины и женщины разве не являются игрой а значит и обманом и с возрастом перестаешь обращать внимание на многие вещи которые казались важными пять, десять, двадцать, тридцать лет назад так и не есть ли вся жизнь самообман а разве уверенность и сомнения не есть одно и тоже если все имеет одно начало и один конец и кому судить право дано
Дожить до рассвета
Илья Григорьевич Эренбург, 120-летие со дня рождения которого мы отмечаем 27 января, был недаром назван Ильей. Илья-провидец, мудрый, желчный интеллектуал.
Юный Илюша еще в гимназии, в 14 лет, впутался в революционный кружок, который вел старшеклассник Коля Бухарин. Начались неприятности, и в конце концов в 1908 году ему пришлось уехать во Францию. Он тусуется в парижских кафе, пишет стихи, сходится с Модильяни, Пикассо, с Аполлинером. Эренбург становится главным западником России. «А жил я там, где сер и сед, подобный каменному бору, и голубой, и в пепле лет стоит, шумит великий город. Там даже счастье нипочем, от слова там легко и больно, и там с шарманкой под окном и плачет, и смеется вольность».
Февраль 1917-го Эренбург опишет в «Хулио Хуренито»: митинг воров, требующих отмены замкв, митинг проституток, требующих увеличения тарифов. Октябрь понравился ему еще меньше. Он сочиняет издевательские пасквили для эсеровских газет и едва успевает спастись от ВЧК и расстрела — сначала в Киев, а потом в Крым, к Волошину. Вернувшись в Москву, он продолжил издеваться над революцией и загремел в ВЧК. Спас его бывший учитель, Бухарин. Тогда Эренбург задумал комбинацию в духе Остапа Бендера: жить с советским паспортом во Франции, там писать, печататься в эмигрантских изданиях и в СССР, получать деньги в Москве, а тратить их во Франции. Великий роман 1922 года «Хулио Хуренито» прошел по этой схеме. Времена для писателей были еще вегетарианские: главное — мочить «буржуазную действительность», а парадоксальную фронду Эренбурга цензура не раскусила. В этом романе писатель предсказал Холокост как попытку избавиться от умников и сталинизм как процедуру целования наручников.
„
Он предсказал Холокост как попытку избавиться от умников и сталинизм как процедуру целования наручников
”
Но чем дальше, тем более свинцовыми становятся времена. Эренбург очень хочет дожить до рассвета, до весны. И он плывет по течению, но хотя бы барахтается, то есть не делает больших подлостей. Пишет о «стройках пятилетки» плохие романы, сидит на процессе «правотроцкистского блока», где судят и осудят на смерть его покровителя Бухарина. Но отчета о бухаринском процессе от него не дождались, и ни одно письмо против жертв Большого террора он не подписал. Эренбург, конечно, рисковал жизнью, но Сталин оставил и его, и Пастернака в качестве «визитных карточек» режима. Для Запада.
До 1940 года Эренбург мало бывал в Москве. В СССР его загнала оккупация Франции. В 1941-м он становится блестящим фронтовым корреспондентом, популярным и в окопах, и на Западе, Гитлер даже заочно приговорил его к повешению. Он вошел в Еврейский антифашистский комитет, и вдвоем с Гроссманом они подготовили «Черную книгу» о Холокосте. В 1948 году, в разгар борьбы с «космополитизмом», ее запретили, а набор рассыпали, но Эренбург сберег рукопись и после 1953 года переправил ее в Израиль.
Самый большой его грех — это история с Катынью. Будучи членом комиссии по расследованию, Эренбург подписался под заключением, что польских офицеров убили немцы, хотя ничего на эту тему не знал. Но письмо против «врачей-убийц» он не подписал. Сальдо в его пользу. Как только умер тиран и исчезла угроза для жизни, время жалких компромиссов для Эренбурга закончилось. Он плюнул на все и пошел в атаку. Он защищал художников-постмодернистов и Эрнста Неизвестного, за год до смерти вступился за Даниэля и Синявского. Это он в 1954 году предсказал оттепель и придумал само название. Он воздал должное и Сталину, и его времени в мемуарах «Люди. Годы. Жизнь» (7-й том вышел только в 1987 году).
Эренбург оставил нам песенку-упрек, песенку-урок. Песенку макизара Мики из «Бури», романа о французском Сопротивлении: «Свободу не подарят, свободу нужно взять. Свисти скорей, товарищ, нам время воевать». Он оставил нам великое слово «нет» — как главное слово Бытия по Хулио Хуренито.
http://newtimes.ru/articles/detail/33260/
18 февраля 1964 года в Дзержинском районном суде началось слушанье дела
по обвинению в злостном тунеядстве Иосифа Александровича Бродского. Фрида
Абрамовна Вигдорова, взявшая командировку от "Литературной газеты" (по
другому, разумеется, поводу), была в Ленинграде. Вот ее запись этого --
первого -- судебного заседания, которое вела судья Савельева:
Судья: Чем вы занимаетесь?
Бродский: Пишу стихи. Перевожу. Я полагаю...
Судья: Никаких "я полагаю". Стойте как следует! Не прислоняйтесь к
стенам! Смотрите на суд! Отвечайте суду как следует! (Мне). Сейчас же
прекратите записывать! А то -- выведу из зала. (Бродскому): у вас есть
постоянная работа?
Бродский: Я думал, что это постоянная работа.
Судья: Отвечайте точно!
Бродский: Я писал стихи! Я думал, что они будут напечатаны, Я
полагаю...
Судья: Нас не интересует "я полагаю". Отвечайте, почему вы не работали?
Бродский: Я работал. Я писал стихи,
Судья: Нас это не интересует. Нас интересует, с каким учреждением вы
были связаны.
Бродский: У меня были договоры с издательством.
Судья: У вас договоров достаточно, чтобы прокормиться? Перечислите:
какие, от какого числа, на какую сумму?
Бродский: Точно не помню. Все договоры у моего адвоката.
Судья: Я спрашиваю вас.
Бродский: В Москве вышли две книги с моими переводами... (перечисляет).
Судья: Ваш трудовой стаж?
Бродский: Примерно...
Судья: Нас не интересует "примерно"!
Бродский: Пять лет.
Судья: Где вы работали?
Бродский: На заводе. В геологических партиях...
Судья: Сколько вы работали на заводе?
Бродский: Год,
Судья: Кем?
Бродский: Фрезеровщиком.
Судья: А вообще какая ваша специальность?
Бродский: Поэт. Поэт-переводчик.
Судья: А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?
Бродский: Никто. (Без вызова). А кто причислил меня к роду
человеческому?
Судья: А вы учились этому?
Бродский: Чему?
Судья: Чтобы быть поэтом? Не пытались кончить вуз, где готовят... где
учат...
Бродский: Я не думал, что это дается образованием.
Судья: А чем же?
Бродский: Я думаю, это (растерянно)... от Бога...
психология и юриспруденция - казалось бы далекие вещи но ведь все-таки выступили ведущие люди искусства страны Чурикова... Ахиджакова... Эльдар Рязанов ... Фазиль Искандер... Олег Басилошвили ... - в защиту Ходорковского - основываясь на чем? на впечатлении... но вот вынесено судебное решение Хамовнического Суда - против Ходорковского... но остается еще Верховный суд мне кажется и Страсбурский... да и история разберется в конце концов кто был прав - юриспруденция или людское впечатление... во всяком случае у защиты впечатление что против их доводов - аргументов никаких не было... чтобы читателю не прыгать по старым публикациям я повторяю еще раз обращение элиты творческой интеллигенции об оправдании Ходорковского...
Сегодня, 28 декабря Хамовнический суд Москвы закончил вынесение приговора экс-президенту ЮКОСа Михаилу Ходорковскому и бывшему главе МЕНАТЕП Платону Лебедеву.
http://art-of-arts.livejournal.com/387283.html
ИЗ ЧЕМОДАНЧИКА С ЕВРЕЙСКИМИ ПРИТЧАМИ
(Эту историю прислал мне друг из Филадельфии. Не могу не поделиться с вами.)
В одной из львовских школ учился паренёк коренной национальности, назовём его условно Николаем Петренко. Коля рос, чрезвычайно гордясь своей национальностью, что выражалось в побиваниях соучеников неправильной национальности, сопровождавшихся выкриками пионера, а затем и комсомольца Коли Петренко «Бей жидов!» и «Жиды, убирайтесь в свой Израиль!».
Лица некоренной национальности иногда били Колю взад, но потом решили, что принципиально он прав - и потихоньку двинули в указанном Колей направлении.
Всё вышеизложенное вряд ли кого удивит. Я думаю, у многих, если не у каждого, отъезжанта имелся в детстве и юности свой, записной... Коля Петренко.
Прошло чуть меньше 20 лет и моего товарища, живущего в Иерусалиме, окликают на улице.
Обернувшись, он видит перед собой религиозного еврея, одетого в чёрный лапсердак и шляпу, с пейсами - обычный религиозный еврей, каких много и в Иерусалиме, и в Бней Браке, и в Бруклине. Но - удивительное невероятное - оказалось, что перед моим другом стоял Николай Петренко! По окончании школы (не исключено, что из лютой ненависти к евреям и, следовательно, из необходимости всегда иметь их под рукой) он женился-таки на еврейке. Со временем они переехали в землю обетованную, и здесь наш Коля ушел в религию: стал изучать Тору, прошёл ортодоксальный гиюр и получил новые имя и фамилию, еврейские, которые я опущу в своём рассказе. В беседе он сказал, что Тора открыла ему глаза, он счастлив, он обрел себя и т.д.
Ну и что такого в твоём рассказе, спросите Вы? Мы знаем, слышали и читали о сотнях и тысячах таких людей.
Вы помните, как он попал в Израиль? Он женился на еврейке.
Так он с ней развёлся!!! Вас интересует причина? Вы хорошо сидите?
Коля Петренко не смог ей простить того, что она вышла замуж за гоя!
http://art-of-arts.livejournal.com/383043.html
Я радиться в Эсесеерия. Ходить детскый сат, школа. Заканчивать их. Было много очередь, полные автобусы. Мало калбасы. Адежда заграничный дастать трудно. Но сацыальный гарантия была и справедливость. Можна была жалаваться райкома. А как харашо была пионерския лагеря! Радителя гаварили учись будешь касманафтом. А я мечтать жаниться па любви. Брежнев умереть и я плакать. В армии служить в десантура. Я бояться прыгать с парашут и меня ставить в наряд сталовая. Патом старшина заставить прыгать. Мая женчина меня даждаться с армия.
Патом начинаться пэрестройка. Михаил Горбачев и все. Калесница все унести. Астаться толька любимая а эта и есть самая главная и дети. Теперь надеяться на лучший времена или не надеяться. Начальника стали злая и люди не любить друг друга. Кавкасцы хадить и стрелять. Чиновника не уважать меня. Везде бардака. Мылиция как врага сматреть. Как в такая страна строить надежда?
Проста жить как всегда в Расии. Эта и есть судьба - жить в Расии.
[показать] Диктаторская власть признает наличие лишь одного самца-оплодотворителя. В его свите могут уцелеть те, кто ведет себя немужским образом...
[показать] На смену генерации железных революционеров пришли новые вице-вожди, старательно изображавшие меринов, волов и боровов...
Римляне позднейших времен, когда в Рим стекалась роскошь со всего мира, любили с умилением вспоминать, в какой простоте жили их предки.
Самым знаменитым примером древней простоты считался Цинциннат. Это был старый знатный патриций, известный полководец, бывший консул. Но всем его имуществом был кусок земли - около десятины - возле Тибра. Его он обрабатывал собственными руками. в 456 г. до н. э. в трудную минуту для государства сенат назначил его диктатором - высшим и полновластным правителем республики сроком на полгода. Сенатский посланник застал Цинцинната в поле, за сохой, полуголого, покрытого пылью. Услышав, что к нему есть дело от сената, Цинциннат остановился, выпрямился и кликнул жену подать ему сенаторскую тогу. Умыв лицо и надев тогу, он спокойно выслушал весть о своем высоком назначении, повернулся и пошел в город. На следующий день он уже выступал с войском в поход, на второй разбил врага, через неделю праздновал триумф, а через десять дней, сделав все для римского народа, сложил диктаторский сан и вернулся к своей сохе...
Гаспаров М.Л. Простота нравов // Капитолийская волчица. Рим до цезарей. - М.: Фортуна ЭЛ, 2008. - С. 71.