Александр Градский. Антиперестроечный блюз
Музыка: А. Градский
Стихи: А. Градский
Я буду петь вам блюз, беби,
Я буду петь вам блюз.
Я буду петь вам блюз, беби,
Я буду петь вам блюз,
Если Госплан, Минкульт, Минфин, Госкомцен, Госкомтруд
Не перекроют нам шлюз.
Сколько же можно ждать, беби?
Сколько же можно терпеть?
Когда ж нам дадут дышать, беби,
И перестанут нами вертеть?
Пора ото сна воспрять, беби,
И быть умнее впредь!
Александр Градский
Музыка: А. Градский
Стихи: А. Градский
Мне несладок, неприятен дым сгоревшего Отечества
Но его золой и пеплом, не посыплю я главу
Суть не в качестве лекарства, все-равно недуг не лечится
Ни за плату, ни по блату, ни во сне, ни на яву
Кое-как по свету мыкались, привыкали, да не свыкнулись
Лыко в строку, срока лихо и с киркою и с кнутом
По случаю. Только сегодня опубликовали.
Товарищ Сталин был, конечно, глыба,
Гигант и вообще герой труда,
И я хочу сказать ему спасибо –
В кавычках, да, и с оговоркой, да,
И не за то, что любят макашовы
И прочих баркашовых легион,
Крича, что было очень хорошо бы
Вернуть его и все, что делал он.
Не за ГУЛАГ, не за полвека страха,
Не за портрет, где трубкой он дымит,
Не за террор, что стал залогом краха
Всех помыслов его и пирамид,
Не за года, когда в садистском раже
Топтал он волю дедов и отцов,
Не за метро, не за победу даже –
Не он же победил, в конце концов,
Не за парад военный и спортивный,
Который так любило большинство,
И не за пресловутый эффективный
Неэффективный менеджмент его,
Не за народ, покорный, как корова,
Не за дружков угодливую прыть,
А лишь за то, что Сталина второго
Не будет здесь, да и не может быть.
Не потому, увы, что страшный опыт,
Весь мир без исключенья породив,
При повторенье породил бы опыт,
А то, глядишь, и социальный взрыв, –
А потому, что, правящий без правил,
В палаческом угаре ножевом,
Он гниль сплошную по себе оставил,
И в этой гнили мы теперь живем.
В ней могут быть и бездари, и воры,
Державный тон и недержавный вид,
Пустые дни, пустые разговоры,
Распад всего, что кое-как стоит,
Начальники, которых не уволишь,
Элита, у которой нет стыда,
Владим Владимыч, Дмитрий Анатольич…
Но Сталина не будет никогда.
[699x551]Слово "чмо" я впервые услышал в армии, когда проходил срочную службу. Люди многоопытные объяснили, что чмо - это человек с Московской области. Почему с Московской, а не с Нижегородской или Курской? Откуда столько всенародной любви, чтобы возвести в особый ранг человека из отдельно взятого региона страны? Помнится, что к москвичам не было какого-то предвзятого отношения, но все же слово из словаря не вычеркнешь, оно прочно вошло в лексикон, не только армейский, но и бытовой. Советские солдаты, как и всякие мыслящие люди, пытались с помощью логических умозаключений понять откуда корни этого слова. Не знакомые в большинстве своем с теорией слоообразования, мы принимали за истину утверждение в том, что все москвичи "чмыри", а потому и называть их иначе нельзя. На принадлежность к чмырям проверяли всякого. При этом, данные из военного билета и строевой части не имели никакого значения. Чмом мог оказаться любой, даже и не призванный из Московии. Служба, в тоже время, показывала, что отдельные москвичи вовсе чмырями и не были, загадочным оставалось одно - почему же они были призваны из Москвы и ее окрестностей.
Советская армия - коллектив дружный и многонациональный. Дружба проверялась постоянно. Первый месяц в отдельной казарме молодых солдат - это называлось "на карантине" - начался с проверки дружбы кавказских и славянских народов. Почему-то грузины объединились не со славянами, а с армянами и пошли родимые друг на друга, стенка на стенку. Ничего особенного не произошло: несколько ссадин, разбитых в кровь носов. Прибыли славянские командиры и замполиты. Армяно-грузинское восстание было подавлено. Правда победа осталась за ними. И они сразу продемонстрировали, что забитым меньшинством, то есть чмом, быть не желают.
У нас в бригаде служили буряты, татары, узбеки, таджики, грузины, армяне, русские, белорусы, киргизы, каракалпаки, украинцы, азербайджанцы, дагестанцы и другие, я пожалуй всех и не знаю. Было много сибиряков, то есть - земляков. "Любовь" была всеобщей. Все национальности "обожали" друг друга, все старослужащие "любили" "духов", все солдаты в целом "любили" как отцов офицеров и прапорщиков, особая "любовь" была между офицерами и прапорщиками. У каждого в лексиконе было хлесктое и короткое как выстрел словечко чмо. И каждый мог это слово сказать своему врагу, но за него надо было отвечать, потому, что более дерзкого определения не было.
По законам словообразования слова могут долго жить отдельной жизнью. Сколько лет отпущено слову чмо? Будет ли это слово по-прежнему ругательным или со временем человек сможет гордо называть себя: "Я - чмо". А вдруг это слово будет заимствовано и станет международным? В 1985 году у нас в бригаде слово чмо знали все, в том числе и те, кто едва-едва владел русским языком или вовсе им не владел и даже не знал членов политбюро и не мог перечислить страны, которые входили в организацию Варшавского договора.
15 лет назад, 11 декабря 1994 года, демократов будили в семь утра — сигналом из «Тимура и его команды», хотя как раз в тот день команда впервые осталась без Тимура. Нашим Тимуром мы считали Ельцина, а 11 декабря танки пошли через границу Чечни.
Общей штаб-квартирой демократов всегда была Пушкинская площадь. В то утро Гайдар и Явлинский сошлись у общего мегафона. А назавтра Пушка не вместила организованный Гайдаром несанкционированный митинг.
Надо отдать Ельцину должное: он не пытался помешать. Мы могли голосить и рвать на себе волосы сколько угодно, в любом диапазоне. Ельцин не выпустил на нас ОМОН. Впрочем, он не мешал и танкистам. Демократам хотелось куда-то бежать и звать на помощь. Мир рухнул в семь часов утра на Тверской бульвар. И среди обломков и снежных завалов стало ясно, что бежать и кричать поздно, надо было раньше.
Слишком уж проклинали чеченцев за какие-то фальшивые авизо наши экономисты-реформисты. От этих проклятий у танков шевелились от нетерпения гусеницы. А бензин в танки залили в тот день, когда, зная, что еще в 1991 году чеченцы заявили о своем отделении, демократы допустили, что Чечня оказалась включенной в проект Конституции как субъект Российской Федерации. По-старому, автоматически. Как будто мы забыли огромный митинг протеста у Белого дома, штабеля бочек с бензином (на пути первого «ограниченного контингента») и Джохара Дудаева, который чуть было их не поджег. А за бочками стояли те самые чеченцы, которые в августе 1991 года пришли на зов Ельцина к Белому дому, а в октябре 1993-го не пошли туда же на зов Хасбулатова…
Мы знали, что Чечня не голосовала в 1993 году за Конституцию, куда ее впихнули без спроса. Но мы не устроили скандала: нам хотелось иметь Конституцию и не хотелось ссориться с Ельциным, потому что слишком много у нас было общих врагов. Поэтому в октябре 1993-го мы попытались приручить танки, а танки нас не поняли и от Белого дома пошли на Грозный. Не исключено, что те самые танки. Мы забыли, что «своих» танков не бывает, что танки всегда чужие. Правда, мы уповали на Ельцина, и Джохар — тоже. Но Ельцин от нас ушел… К выборам 1996-го вернулся и ушел опять, потом вернулся вместе с Хасавюртом, потом снова ушел под Новый год, ушел в молчание, по сути дела, под домашний арест, а потом ушел навсегда, вместе с демократией, Конституцией и всеми несбывшимися надеждами.
А мы остались у своего разбитого имперского корыта. Наш день twelve-eleven (12/11), 11 декабря, показал, что легче верблюду пролезть через игольное ушко, чем державникам, хватающимся за остатки империи, обрести демократию. Даже среди демократов абсолютное большинство не готово было предоставить чеченцам независимость, которую так легко, так непринужденно Вацлав Гавел и чехи предоставили словакам. Закон «Не может быть свободным народ, угнетающий другие народы» исключений не знает. И зачастую те, кто протестовал против войны, не понимали, что война — следствие их же неготовности отпустить чеченцев и не спрашивать маршрут, как когда-то Франция не спросила у Алжира.
Ельцин услышал наши вопли слишком поздно. И вместо вожделенной «чеченизации конфликта» мы имеем теперь кадыризацию России. А танки в Грозном не остановились. Они доехали до «Норд-Оста» и Беслана, до «суверенной демократии», до могил Ани Политковской и Натальи Эстемировой и чуть не доехали до Тбилиси.
Танки оказались последовательнее демократов, и в конце тоннеля оказался День танкиста. Вместо Дня Конституции.
В.И. Новодворская
http://newtimes.ru/articles/detail/11983/
Кто и почему убил детей Геббельса в бункере Гитлера
http://vlasti.net/news/69467?print=1
Дома сейчас я один. Но я обращаюсь к Пространству. Слушай меня Время и Пространство. Привет, Великая Пустота. Ты есть? Или тебя нет?
Здраствуй Бесконечность. Я твое Начало. Каждая точка Пространства есть твое Начало, как и я. Какое значение имею я или отсутствие меня? Что значит Предопределенность? Или ее нет?
Кто-нибудь ответит мне?
Неужели поиск смысла имеет какой-то смысл?
А вообще-то, все написанное абсолютная бессмыслица. Пойду корову подою. Уже пора. И светят звезды.
Что мы знаем о жизни людоедов? Да почти ничего. Современный житель окрУги ленив, не интересуется ничем, даже жизнью людоедов. Впрочем, справедливости ради отметим, людоеды - народ скрытый, но для этого есть причины. Известно, что человеческая природа слаба и если всякий неразвитый житель окрУги захочет взирать на жизнь людоеда, то непременно, и случаи такие есть, будет ему завидывать. При такой неразвитости сознания жителей окрУги людоеду ничего не оставалось как запретить им смотреть на жизнь людоеда, жены его и ейных детишек.
Есть такое мнение в науке, что людоеды появляются от того и для того, что люди могут начать есть друг друга, но людоеды это всегда делали лучше людей - на то они и людоеды. А посему, людоедам быть там, где люди по сути своей самоеды и именно поэтому над ними нужны людоеды. Но что там ученые?! Они конечно могут и ошибаться...
Жил-был добрый людоед. Жил, просто жил, людей ел, как и полагается порядчному людоеду. А людоедом он стал еще в детстве от того, что вокруг него было много ужасных детей, которые отбирали у него игрушки, пытались его не уважать и не бояться. Не смог ребенок терпеть эти безобразия и пришлось ему заставить бессовестных людей относиться к нему по-человечески. Выбора другого не было и стал малыш людоедом. Конечно, первое время он и не подозревал, не видел в себе свою людоедскую сущность - не потому, что был не честен с самим собой, нет - просто от того, что, сами знаете, очень трудно в себе бывает разобраться, особенно в детстве. Понимание своей роли пришло позже, в более взрослом возрасте, когда людоед получил Всеобщее Уважение в окрУге. Оно не могло не перерасти во Всеобщее Обожание потому, что люди очень ценили людоедскую Доброту и Справедливость. Надо отдать должное людоеду в том, что он никогда не ел людей почем зря. Аппетиты у него были совсем скромные, да и как не есть этих людей, если они сами просятся в рот.
И была у людоеда жена. Звали ее Ух. В той местности где людоед в годы в своей молодости познакомился с совсем еще юной Ухой росли кусты розмарина. Особенно восхищался людоед королевской глаксинией и жасминовой гарденией. Росли правда еще и другие растения, которые хоть и были красивы, но издавали ужасный запах падали, но людоеда это нисколько не пугало, потому... Да-да, вы уже, конечно, догадались - именно потому, что людоед влюбился. Влюбился в юную Ух, а любовь, как известно побеждает все, даже такой нехороший запах.
Зимой в казарме холодно было всегда. За затянутым пленкой окном завывал неприветливый монгольский ветер. Две пары кальсонов с ширинкой без пуговиц, темносинее штопанное одеяло, накинутая сверху шинель и бушлат никак не спасают от этого дерьмового холода. Но что делать - не мочится же под себя. Одеваю сапоги. Солдатики сопят. Накидываю шинель.
- Дневальный, сколько время?
- Пол четвертого.
- Ладно, я в сортир.
До деревянного коллективного сортира около сотни метров. Тусклая лампочка освещает вход. Восемь персональных отверстий. Здесь как на селитровом катке. Как бы не свалиться. Я здесь не один: мочефикалиевые сталагмиты заменяют отсуствующих пользователей. Среди них, как видно, есть и начальники и подчиненные. Завтра пара узбеков из наряда батальона прийдет сюда с ломами и без стахановского энтузиазма будет обреченно чистить площадку. Ну вот долг выполнен. Ухожу не попрощавшись.
Эх хорошо, пару часов еще можно поспать.