Иногда..



 

[640x480]

~ "... я ...исследовал органы человека... и когда я заглянул внутрь него... мне открылось, что каждый человек - это целый мир. Внутри него текут реки, ручьи полные животворной влаги. А то, что мы называем там сердце, легкие - это, это материки, ...это же острова, омываемые океаном. И обитают в этом мире, ...как я полагаю, тысячи крошечных существ, живущих в согласии друг с другом. И когда я это понял, ...я сделал ...еще одно открытие: ...я, ...вы, вот эти стражники, ...вот эта девочка - все мы ...суть крохотные существа, живущие в одном едином живом организме, имя которому ...З-Е-М-Л-Я. ...Реки, ...реки - это жилы, по которым течет ее голубая кровь. ...Европа, Азия, Африка - ...материки - это ее сердце, ее легкие. Облака - это пар от ее дыхания.

...И вот к какому выводу я пришел: ...раз уж государства являются частями одного единого живого организма, они ...должны жить в мире. ...Ну, ...ну где это видано, чтобы правое легкое... воевало с левым, чтобы печень старалась захватить часть селезенки...

Люди узнают о моем открытии, ...на Земле прекратятся войны, и ...наступит ...Золотой ...Век Благоденствия..."

Подари свои крылья, северный ветер,
Белые крылья чайки над лазурным морем.
На берегах, где только скалы, только волны,
я позабуду и счастье и горе.

Я услышу твой голос в плеске холодных волн,
вечную песню о том, что такое свобода.
В брызгах соленых твоих навсегда растворятся
все бесполезно прожитые годы.

Черные волны шторма не испугают храброго сердца,
Гладное зеркало штиля не обманет глаз серой птицы.
По зыбким рисункам морской белой пены
я угадаю все, что случится.

Мне укажут дорогу белые паруса
к тем островам, где лазурное море смеется,
где северный ветер подарит мне свои крылья,
белые крылья чайки, летящей за солнцем.

(с) Мельница
 

[показать]

Настроение сейчас - улыбает)))
 

Вероника Долина

О, женщина, летающая трудно!
Лицо твое светло, жилище скудно,
На улице темно, но многолюдно,
Ты смотришься в оконное стекло.

О, женщина, глядящая тоскливо!
Мужчина нехорош, дитя сопливо...
Часы на кухне тикают сонливо -
Неужто твоё время истекло?

О, женщина, чьи крылья не жалели!
Они намокли и отяжелели...
Ты тащишь их с натугой еле-еле,
Ты сбросить хочешь их к его ногам...

Но погоди бросать еще, чудачка, -
Окончится твоя земная спячка,
О, погоди, кухарка, нянька, прачка -
Ты полетишь к сладчайшим берегам!

Ты полетишь над домом и над дымом.
Ты полетишь над Прагой и над Римом.
И тот еще окажется счастливым,
Кто издали приметит твой полёт...

Пусть в комнатке твоей сегодня душно,
Запомни - ты прекрасна, ты воздушна,
Ты только струям воздуха послушна -
Не бойся, всё с тобой произойдёт!

1986
 

[показать]Еще один ночной полет,
Везет, тебя уже позвали,
Ну что ж, придет и мой черед,
Вот только встретимся едва ли..

Я ведь помню, как ветер умеет зализывать раны
Я ведь помню, как из-под копыт летит звездная пыль
Я ведь тоже был от путешествий безумный и пьяный
Я ведь тоже немало в далеких мирах наследил!

Ты не вернешься сюда никогда,
И выбирая момент для разбега,
Ты крикнешь мне запоздалое "ДА!"
И позабудешь родимое небо,
Я прошепчу бесполезное "Стой..."
И обливаясь слезами бессилья
На том костре, что согрел нас с тобой,
Останусь жечь бесполезные крылья

Летел Икар, стрелял Амур,
Да где ж теперь деньки былые,
Бескрылый ангел пьян и хмур
И небо скрыли тучи злые.

А кто смеялся от счастья, играя на углях заката
А кто кричал о любви, с улыбкой натягивал лук,
Так неужели нам жить суждено тем то было когда-то
Нет, я не верю, не верю, что ты улетаешь так вдруг...

Вот он, колчан и стрелы,
Крылья мои просохли,
Песню почти допел я
Боль и тоска засохли
Дали добро на вылет
Звезды зеленым светом,
Слышу играют крылья
В о л ь н ы м    в е т р о м . . .

Мы не вернемся уже никогда,
Мы позабыли родимое небо,
Мы позабыли его навсегда,
Нас поглотила манящая небыль,
Тысячу лет длилась наша любовь,
На тыщу лет мы отбились от стаи
Да, мы конечно же встретимся вновь,
Вот только вряд ли друг друга узнаем...

Алексей Костюшкин

Однажды я приеду в твой скользкий город - столбы и полустанки в глазах рябят.
Послушаю таксистов (отстаньте, дорого!), позавтракаю, стану искать тебя.
Я буду мирно плыть по теченью улиц, где без толку болтаются фонари.
Посередине площади я зажмурюсь и сверю курс по компасу изнутри.
Ругая про себя гололед и морось, я буду по брусчатке чеканить шаг.
Я знаю, там, внизу притаилось море, а за одним из окон - твоя душа.
Заиндевелый воздух глотая жадно, я отыщу в нем несколько нужных нот:
Ты пахнешь медом, опиумом и ладаном, июльским полем, вытканным полотном.
Твой город на непрошенных смотрит хмуро, тянучками ругается и гудит.
Вибрирует обломок стрелы Амура - вмонтированный компас в моей груди.
Подъезд. Этаж. Звонок. Через час темнеет. Шаги, удары сердца из-за двери.
Я улыбаюсь - поезд уходит в девять, и значит, мы успеем поговорить.

(с)