моя жизнь сегодня

похожа на театр абсурда

я выбрасываю с окна полные пузырьки

лекарства для высоцкого

и, усмехаясь, говорю, что ни капли не жалею

чертова показуха?

или реальность?

не могу понять где правда.

хочу быть честной

хоть для кого-то

хоть в жизни раз

но с другой стороны я настолько испорчена

прости, что на этом этапе моей жизни

так вышло

вот так вот случилось

отсыпаюсь после Москвы.

провожать встречать уезжать.

это всё так высасывает силы, утомляет.

в голове полный бардак.

однако есть четкие границы действий

приерживаюсь их.

меланхолия.

мне кажется, ничего нет

на самом-то деле ничего нет

и не было

это была лишь грань восприятия,

одна из тысячи, или сотен тысяч граней.

непонятно куда всё ведет.

охото уйти.

или выйти.

мне кажется

я дурею, дурею

не хочу более просторных кухон

и тесных тоже не хочу

не хочу курить красное мальборо в стремительно несущейся тачке 

не хочу лёжа в траве обнимать огромную колонку на мейне

или рисовать сто сорок шестой автопортрет

на вписке у каких-то чуваков

не хочу объедаться ништяков, сидя на работе,

после голодных бессонных выходных

и любить никого не хочу

строчить письма к Богу 

умолять попустить себя

хоть самую малость

в итоге опять трескануть чего-нибудь и на 24 часа стать типа или наконец самой собой

ах если б собой

а я ли всё это?..

мне кажется это чужая жизнь

это затянувшаяся игра

невероятная импровизация

что слишком далеко зашла

всего более на свете я хочу умереть

клянусь, действительно

только умереть

и ничего более. [525x700]

я реально расстраиваюсь

и эта дурацкая печаль поглощает меня

как ультразвук

который все нарастает 

заставляя полностью забыть об остальном

я должен справится,

более того, я должен набраться сил

и создать почву

для глобальных перемен в своей жизни.

так и будет. [700x418]

довольно соплей.

я так всегда мечтал трезво и холодно смотреть на вещи.

я ошибся, наверное снова сглупил,

да хуй с ним.

будь что будет, а я пока прилягу под трамвай

и подожду.

и знаешь, мне безразлично

стало многое

что парило и выворачивало суставы

раньше

я сам-по-себе

я-сам-себе

в-сам-в-себе

мне ненавистны стали многие помыслы

что приходят с чужих лиц

прямо ко мне в сознание

я стал слишком много 

видеть

в последнее время

а я всё курил и курил

глядя в этот майский ветреный туман

мне не спится, опять не спится, я думаю о тебе

себе

о них

опять умираю каждой клеточкой при одной только мысли

что

забудь

я вообще редко о ком-то думаю в последнее время

моё эго преумножается на бесконечность

изо дня в день

и я становлюсь все более равнодушным к происходящему

эй, делай что хочешь

убивай себя мри трахайся занимайся чужими делами

которые совсем тебе не нужны

я буду также умирать каждую секунду за каждого встречного

поперечного

всё печально

знаешь я порой думаю что всё напрасно.

и это один из тех моментов.

Я доехал до дома.

Несмотря на второй весенний день улицы покрывает довольно приличный слой липкого снега вперемешку с проталинами.

Уже на пятнадцатой минуте пребывания на улице в сапогах хлюпает вода.

Я в очередной раз проанализировал, только ещё более глубоко, всю эту ситуацию.

В очередной раз бросил кости.

Меня преследует отчуждение, потому, наверное, что нет веры в окружающих.

И, возможно, нет веры в себя.

Хочется всё и сразу.

Хочется немедленных результатов от прилагаемых усилий.

Чертовски не хватает терпения.

Не хватает времени на анализ себя, анализ происходящего.

Хочу быть довольным своими поступками.

Быть конструктивным.

Хочу развития.

я, знаете, давно не ходил за советами к людям.

я всегда четко осознавал, что мне нужно, и что нужно сделать для этого.

а теперь я вообще ни в чем не уверен.

я не уверен, хочу ли я этого в действительности.

не самоубеждение и не самообман ли то, что я чувствую.

и вообще, чувствую ли?

может, просто пытаюсь наебаться, дабы показаться, даже в своих глазах, вероятно,нормальным человеком,

способным что-то чувствовать.

настроение в конец может испортить любая мелочь.

впрочем, лампово посидеть до сих пор  есть навык.

позвони мне блять.

успокой меня.

или накорми, коли не можешь успокоить.

мне то хорошо то плохо.

придумай что нибудь.

или в конце концов просто позвони мне.

не представлял, что это возможно.

я, наверное, охладел уже к этой реальности.

охладел к тебе, как к самому близкому своему попутчику.

охладел к себе, как к чёртову эпицентру всего этого трёхлетнего пиздеца.

охладел к всевозможным стимулам и стимуляторам.

однако мне трудно спать.

я постоянно спрашиваю себя, что происходит.

я беру в руки телефон и пишу дурные глупые сообщения.

"мы" немного не в том составе.

"мы" немного с другим подтекстом.

я хочу быть поблизости, но уже не там.

я хочу быть понятым, но уже не теми.

ты тоже стремительно мчишься.

ты тоже не знаешь, как быть и зачем.

я рада, что мы это Мы.

я рада, что рядом Вы.

и ты в частности.

и ещё ты.

и Ты ещё иногда разбавляешь Нас.

поехали с Нами в Питер летом.

я так хочу видеть нас сплоченными. [631x449]

Ну вот и закончилось всё это. Я задумчиво потер затылок,  другой рукой придерживая кипу пожелтевших листов.

Мой сундук воспоминаний разбогател аж на ещё одну дурацкую историю.

Я осторожно открыл крышку сундука, и аккуратно начал выкладывать на дно ящика помятые изжеваные повседневностью  листки.

Их было так много, однообразные, заполненные монотонным орнаментом текста, они казались бессмысленной кипой бумаги, той самой, что обычно оседает на офисных столах на энное время, после чего благополучно улетучивается в небытиё.

А я больше походил на слабоумного одержимого, поселившего в каждом из них свой затаённый глубокий смысл.

Сундук уже был заполнен доверху, а листы в моих руках и не думали заканчиваться.

Я присел рядом и закурил.

-Что же делать с этой кучей монотонного хлама?-вслух подумал я.

Вокруг было темно и отдавало сыростью.

Или мне всё это казалось.

Я нащупал в кармане спички ,

*чирк*.

Разбрызгивая разноцветные тени на стенах пламя исполнило ритуальный танец.

Я ещё раз оглядел несчастный сундук, доверху заполненный кипой воспоминаний, и пухлую стопку  листов, которые не желали умещаться в тесном ящике.

"Да пошло всё к чёрту", -решительно подумал я, и осветил горящей спичкой злополучные фрагменты текста.

Пламя полыхнуло, уничтожая всё былое.

Чего там только не было. Любовь и ненависть. Страдания и счастье. Ожидания и опасения. Разлука и печаль, случайные встречи и так много ещё всего, чего не рассказать в двух словах.

Внутри что-то яростно сжималось, но я знал, что должен сдержать себя.

Только отпустив прошлое я смогу пойти дальше.

И так глупо обременять себя этим тяжелым сундуком воспоминаний, тогда как можно хранить ценные фрагменты жизни  в душе, в сердце, не зацикливаясь на них и не обрекая себя на должность стража своих ржавых ворот; не воздвигая себе, порой сам того не замечая,бесконечных пустырей ментальной голгофы; и помнить, что всё что было - замечательно, но есть ещё  настоящее, и будет ещё будущее!

-тебя вытащит иисус, вот увидишь.

Ночью идем вниз по узкой тропинке, по обе стороны зеленоватые фонари и тени от пышной листвы.

Ни души, только слышно, как трескаются тонкие сухие ветки под ногами.

Снова туман,такой приторно-сладкий и плотный, широкой ладонью ложится на темечко и скользит к уголкам глаз.

Мы машинально топаем всё дальше, соскальзывая по трещинам и камням, цепляясь за ржавые перила.

Повсюду  поют сверчки, и едва слышно ветер колышит деревья.

Все просто замечательно, непередаваемо красиво и загадочно.

Я слышу свои сто шестьдесят, и утопическое едкое чувство охватывает все суставы.

Не замедляя ход, поворачиваем на полуразрушенный металлический каркас крутой винтовой лестницы,

прощупывая каждую ступеньку, осторожно спускаемся к ледяной прохладе цветущей Волги.

Волны всё так же неторопливо облизывают бесформенный каменистый пляж, как и несколько лет назад,

будто бы подшучивая над стремительно несущимся временем.

Я стала совсем другой, Волга.

Я совсем иначе ощущаю себя, глядя на твои бесконечные волны.

Оглядывая ночные заволжские огни, стараюсь вспомнить каждый проведенный здесь вечер, мысли, настроение.

Кажется, первая такая ночь разбросала свои краски в тот самый жаркий июнь, на том берегу, в 2010.

Волга казалась такой бескрайней и величественной, огни города украшали её бесконечными оттенками желтого, красного, фиолетового.

Можно было сидеть и представлять себе, как городские жители на самарской набережной неспешно текут двойным потоком вдоль кованых перил и освещенных старинными фонарями аллей.

Мне нравились прыгающие тени и тихое потрескивание от костра, наш уютный палаточный лагерь.

Казалось, впереди столько бесценных открытий, столько светлых дней.

Всех и каждого в отдельности хотелось бесконечно благодарить, боготворить.

"Я обязательно нарисую Тебя, Волга, с твоими ночными баржами и пестрыми огнями, прекрасней и родней тебя нет."

Вторая осознанная медитация - Проран.

Берег камянистый и холодный, где-то вдоль косы разбросаны коряги.

Ночь, такая же бескрайняя летняя ночь, и я смотрю сквозь слёзы на удаляющийся оранжевый огонек моторной лодки.

Я вижу две волжские полоски глади, бескрайним углом уходящие вдаль по обе стороны, до самого горизонта.

Черные силуэты деревьев, бесконечные огни, какие-то рыболовные снасти вытягиваются вдоль берега.

Чилл. И слышно, как шумит мотор лодки где-то в отдалении Волги.

Настолько красива и спокойна она, переливается ласковым журчанием, будто бы успокаивая и примиряя.

"Спасибо, -как-то непроизвольно и неожиданно рвется из меня,-спасибо тебе."

Ночные волжские берега встречали меня на городском пляже, представте только, сверху доносится беззаботная музыка круглосуточных кафешек,

А я сижу, закопав ступни в песок, на деревянных пляжных дощечках, с проницательной Панфиловой,

и у нас идет очень важный разговор за жизнь.

И он спит, завернувшись в плед, в бреду и судорогах, в неизвестном состоянии.

"Всё будет хорошо, всё будет хорошо",-слышится в шуме волн, -и тревога понемногу растворяется в этих песчаных рытвинах, в глади воды, в ночных песнях прохожих, и в моем собственном безумном сознании.

Как много утекло воды...

Тот пласт времени, что осел с тех самых пор на чешуйке великого Змея, заставил во многом пересмотреть отношение к жизни впринципе, обозначить новые ценности, углубиться в причины.

Я люблю людей. Неважно, что произошло и произойдет,  я буду продолжать их любить.

Сидя на берегу Волги сегодня, я не искала в ней привычного утешения, не просила совета.

Мы молча изучали друг друга, почти на равных.

Я смотрела в своё отражение, мерцающее на черной глади воды, и оно улыбалось в ответ,

В 5 утра мы сидели на пирсе и смотрели, как цветет Волга.

Соленая рэпчина, и такой красивый рассвет.

Через пару часов выходить на работу, а я разбита, третий день не знаю сна.

Сквозь слезы меланхолии пытаюсь поделиться всем накипевшим, только слова расклеились, и фразы нужные не могу подобрать.

Да что говорить, что тут скажешь, ты итак всё знаешь.

И я знаю.

Это один из тех моментов, которые я сложу в свой сундук воспоминаний,

и достану в один из промозглых осениих дней.

Как много их накопилось уже, броо.

Люблю тебя.

я возненавидел слова,когда начал слышать правду,

такую жестокую и необратимую правду.

я возненавидел людей, дома, машины,

они вражеской обоймой отбрасывали зловещие тени

на моём подсознании,

резали глаза

затекали в уши едкой ядовитой слизью.

я онемел, стал забывать имена, путать числа.

это были самые страшные дни, дни стремительного падения,

за которыми не было видно просвета,

надежды рухнули.

я тупо пялился в пасмурные осенние окна троллейбусов, что везли меня по неизвестному маршруту,

и молил бога, чтобы хоть сотая часть воспоминаний улетучилась, затерялась в воздухе,

смешалась с городским смогом, растворилась в шуме дождя.

в какой-то момент я перестал чувствовать  боль,

она стала моей неотъемлемой частью,

моей раковой опухолью.

позже я полюбил её.

Я не знаю, что легче, этот период, наверное, по праву можно назвать "попущение".

И вся жизнь складывается как череда ремиссии с полной отдачей, прорывом "на ту сторону".

Мне кажется, большинству из Вас очень трудно понять меня.

Я и сама порой сомневаюсь в следующем своём шаге.

И всё-таки я интроверт, как бы это не выглядело со стороны.

Даже Тебе я слишком много не сказала, но уверена, что Ты и без слов понимаешь то, что осталось в воздухе.

Мне нужно слишком много сделать для себя, чтобы воскреснуть.

Мне нужно немного отодвинуть в сторону то былое, чтобы вернуться сильной.

И я неустанно повторяю, что Люблю.

Люблю Тебя, и Вас, и всё, что было и будет.

Начинать новую жизнь с понедельника.

С первого числа месяца.

Как это банально уже, чёрт возьми,постоянно начинать новый отсчёт, чтобы сбиться вновь и начать сначала, чтобы сбиться вновь, оговориться, не учесть одного лишь нюанса, и начать блять всё сначала чтобы.

я устал, господа.

устал лицезреть эту пружину вечности, что я не в силах побороть, да и в силах ли кроется суть.

я путаюсь в себе, как маленький ребенок, не могу понять, что мне нужно сейчас, и  для чего.

я устал любить тебя, это не есть счастье.

но в то же время я не могу не любить тебя, это необратимо.

есть куча путей, ведущих вперед, вверх.

Я снова начинаю жить с первого числа.

С этого лета.

С этой минуты, секунды.

И в этот раз я порву пружину, что насмешливо обволакивает моё пространство.

Здесь и сейчас.

Аминь.

Фонари и светофоры сливаются в неясные светоформы,

холодные маршруточные окна,

и впереди ещё один пустой вечер,

который ничего не готовит,

как и предыдущий...

Каждый день-постоянная борьба с собой.

Каждая улыбка-внутреннее кровоизлияние.

Я заебался.Слышишь.

И я не понимаю, за что мне всё это.

Отпусти меня.

я снова ничтожен

убит

растоптан

я снова раб этой безликой голгофы

по спирали

ещё и ещё

снова и снова

и это мой смысл

и в нем моя жизнь

такая непонятная вам

и такая нелепая

с первого взгляда