и вот
мы были
так невозмутимо
и так безапелляционно
близко
к самому краю
и где мы сейчас
где вы
где ты
я полюбил этот город
глядя меж ваших глаз
сжимаясь в солнечное сплетенье
и распадаясь на тысячи лун
эй
мне не пофиг
мне не пофиг
прощаю
прости меня и ты

и так неожиданно
впрочем вполне логично
появляешься ты
и я восхищена
пожалуйста
просто будь
просто будь
среди этих ледяных облаков
и алюминиевых труб

Я-снова я.

Я свободна. Я-свобода. 

Я люблю себя. Люблю люблю.

И мне не важно, где ты. И ты не важен.

И ты. И ты. И вы все. Не важны. Не важны. Не важны.

Чувствую душевный подъем.

Больше нет вашей власти, ебаные черти.

Больше нет боли и тревог.

И нет, я ничем не укололась.

Просто прошло. Прошло. Прошло.

Ура, товарищи, совершилось!

И все-таки я совершил ошибку, в очередной раз выбрав не тех людей. Наверное есть смысл отстраниться полностью от других и начать гармонировать хотябы с самим собой. Я уже не горю желанием делиться своим состоянием и настроением с вами, притом довольно давно. Я не хочу отвечать на ваши обвинения. На ваши звонки. Слишком слепо и глухо. Я не должен быть здесь. Сегодня и впредь я буду собой. Вас больше нет. И мне плевать, что вы об этом думаете. Аминь.

Всю зиму я ждал, когда наступит май. Мне казалось, будто именно тогда совершится нечто особенное. Однако отцвели яблони в нашем дворе на Чухлинке. Прошли майские ливни. А я все по-прежнему чувствую кромешное беспросветное одиночество. По-прежнему каждое утро несет обыденный гнет и вязкое ощущение ненужности и никчемности происходящего. Я не люблю тебя. Я никогда не

Сколько здесь всего было. На этих улицах, с этими людьми. Помнишь нашу весну 2012? Мы тогда съели очень много кислоты. Ходили по тонким брёвнам над пропастью. Подошвы в вязкой глине, и не боялись сорваться. Помнишь, как пили коньяк у Дани? Очки сухого, тётю Таню Из-за Угла. Помнишь как сидели у меня ночью? Шёл снег. Последний мартовский. Я иду по Мичурина. Всё те же фонари. Сбербанк. Ничего не поменялось. Только где мы? Нас нет. Остались воспоминания. Далёкие, неясные. Нас больше нет, Лёнь. И грустно, и радостно. Я больше не пойду в снежный буран с портретом Кобейна к твоему окну стоять задрав голову. Ты не проснешься среди ночи и не выглянешь в белоснежную атмосферу уходящего марта. Не побежишь сонно открывать замок...Самара тем не менее неизменно блестит всё теми же проезжими частями. Светофоры неизменно переключают свет. Ночь так же встаёт над городом, разбрасывая задумчивые тени. Я быстрой походкой пересекаю улицы. И на каждой из них меня подстерегают фантомы прошлого. Я слушаю одну и ту же песню. Всё время, пока иду. Безвозвратно утрачено. И это пройдёт. Всё пройдёт. Я буду так же стремительно перемещаться мимо домов и фонарей. Буду на рипите слушать песни, но, быть может, уже совсем другие. Буду восхищаться чем-то. Ради чего-то жить. Буду умирать за кого-то. Гореть буду. Как и всегда. Но не там. Не с теми. Не та. Не о том.
-19:52 отправление.
Туда, где меня не ждут. Где я не важна.
Туда, где улицы молчат о прошлом. Где прошлого нет.
Я не знаю, почему я выбрала этот путь. Но я чувствую, что так надо. Я чувствую, что так правильно.
Я собираю дорожную сумку. И ломаю в себе сентиментальные ветви. Я-воин. Я-сам-по-себе. Я еду затем, чтобы стать сильнее. Я еду за просветлением.
А Ты бей. Плюйся. Топчи мои попытки преодолеть свой страх. Ломай и круши. Я всё равно буду сильнее, и сожму твою руку, когда дымящиеся руины наших городов утопнут в прощальном пламени несоответствия и безнадёги. И знаешь, это совсем не то, чего бы мне хотелось.
Я продолжаю складывать вещь за вещью в свою дорожную сумку.
Москва всё ещё держит свой туз в рукаве, я чую.
Силы, много сил. Я должна научиться контролировать себя всесторонне.
Должна научиться с легкостью отпускать, принимать ответственные решения Сама. Человек-Одинокий воин смерти. Безглавый цинник. Бродяга дхармы. Ангел Опустошения.
Четыре дня в Самаре я прокручиваю в голове события минувших московских дней.
Где я допускаю ошибку. Отчего эта горечь и повышенная эмоциональность. Отчего это невольное смирение.
Я должен соорудить купол недосягаемости. Быть может это и есть тот самый туз в рукаве, что предстоит забрать у госпожи Москвы.
Я в раздумьях застёгиваю набитую под завязку сумку.
Время покажет. Я полон сил. Я спокоен и неприступен, почти как керуаковский Хозомин.

Я готова, что по приезду будет сложно. Возможно настолько сложно, что я даже представить себе не могу. Молчание игнор. И какое-нибудь предательство на десерт. Куча мусора и грязная посуда. И вы все такие чужие. Сидите. Уткнулись каждый в свой ноутбук. Перебрасываетесь односложными фразами. Потом замолкаете и слышно, как шумят кулеры. Или наоборот. Громкая тусовка. Распахнутые окна и музыка, звон стеклянных бутылок под дружный хохот. И я сажусь на край дивана, и под этот вселенский гогот толпы пытаюсь расфасовать свои вещи, стараясь не задеть ни одной бутылки, стоящей на полу и не наступить ни в одну лужу уже пролитого алкоголя. А возможно я приеду, когда никого не будет. И только разбросанные по всей квартире всевозможные трофеи поведают мне о том, как вы провели эту неделю. Или сяду в подъезде на лестнице ввиду отсутствия ключа и буду набирать без конца ваши отключенные номера по очереди. Снова и снова. Я не удивлюсь и не расплачусь. Я всё это уже видела, и знала, куда еду. И, возможно, это только начало. Я тоже, безусловно, стремлюсь достичь гармонии. Но похоже придется за нее повоевать. В очередной раз скажу себе: у меня есть только я сама. И более никаких людей я не подпущу ближе, чем на вытянутую руку. Я не держу зла. Не ношу обид. Корень всех зол-я сама. Никто никому ничего не должен. Потому я должна просто отпустить эту ситуацию. Задаться своими целями и идти к ним. Не мешая никому. Молча идти к цели. Не ныть. Не жалеть себя. Просто стиснув зубы идти.

Вырезать раковую опухоль
Чтоб дальше жить

Вырезать раковую опухоль
Чтоб дальше жить

Мало суметь уйти.
Сумей, уйдя, не вернуться.

я сильная.

я сильная.

Время расставит все точки над "i". Я принял решение быть там, где я принял решение быть. У меня трясутя коленки. Но я привык рисковать. Привык к жизненным пиздюлям и глухому опустошению. Привык восставать из пепла и продолжать горячо любить всех. Слушать звонкие звуки жизни и растворяться в них. В то же время быть готовым к войне, внезапному нападению каждую секунду. Я, быть может, уже устал. Я, вероятно, хотел бы нежиться в уютной кроватке до полудня и пить малиновый сироп, поглаживая пушистого кошака. Но во мне живёт воин. Ему это не по нраву. Дух его постоянно безутешен и рвётся к скалистым ущельям и буреломам.

Вот и пережита очередная осень.
Сегодня спала до полудня, не могу припомнить даже, когда такое было в последний раз.
Желания выйти погулять нет. Хочу быть весь день одна дома. Убираться. Готовить. Набрать ванну. Курить за мольбертом, разглядывая эскизник и раскидав кучу листов по полу. Вобщем только я и я. Без взаимодействий с другими людьми.
Слишком много вопросов в голове. Уже довольно давно. И пока не получено ответов на них. Сплошные противоречия. Абстрагируюсь. Не буду зависеть от чужих мотивов и решений. Будь что будет.

Финиш.
Собираюсь на работу.
За ночь плохое настроение рассеялось.
И, хочу сказать, что я всё-таки верю.
Верю, что впереди нас ждет самое лучшее.
Всё, что нужно преодолеть, я думаю, будет осилено.
И как бы порой не хотелось опустить руки или свернуть,
Я думаю, свет в конце тоннеля вовремя напомнит о себе.
Хорошего дня. Сил. Бодрости.

Я ценю правду и предпочитаю слова домыслам.
Только после того, как в воздухе перестанут висеть слова, можно говорить о понимании без слов и о прикуривании без зажигалки.
Тем не менее, несмотря на мои предпочрения, зачастую воздух переполнен словами фразами домыслами.
Видимо, есть какое-то сладостное удовольствие от того, что можно постоянно усложнять путать пускать дым в глаза. Таким образом с закрытыми глазами проходить сквозь людей, которые, быть может, заслуживают понимания. Ну да, цинизм современнее слез, сосны выше берез, всё правильно Шило глаголет.
Вчера вечером поехала к Витамину за красками. Мне нужно нарисовать небольшой заказ к нг. Работа подстерегает меня повсеместно. Наверное хватит уже мне работы. Я безмерно устала и хочу отдохнуть. Завтра последний день работаю в "самолете" и всё. Режим сверхчеловека-выключаю, квест "60 дней пиздеца и лишений" завершен.
Физическое состояние оставляет желать лучшего. Режим Развалины.
Но это хуйня.
У меня ментальный голод, высушивающий мысли, отвергающий желания и, как следствие, урезающий возможности.
Я забываю поесть. Но всегда помню, когда покурить. Я не знаю, какую песню из плейлиста я хочу услышать, и не знаю, кому бы позвонила затем, чтоб успокоиться.
Рыдаю без какой-то конкретики, запиавая водой из фильтра лист 10 таблеток фенибута.
Мама молчит, ей страшно. Она кидает на меня тревожные мимолетные взгляды. И нет уже тех ядовитых фраз, просто какая-то тревога и печаль. Я вижу это. Мы вешаем наш молчаливый диалог в воздух, как это зачастую выходит, тут действительно слова не нужны.
Мне жаль, что порой ты не можешь оправдать надежды, возложенной на тебя. Это одно из самых мерзких чувств.
И мне досадно такое состояние, как смиренное принятие действительности, которое приходит после отрицания и нежелания принять ситуауию. Хотя смирение-признак зрелости. Однако это похоже на действие галопередола. Безысходность и спокойствие.
Одеваю сапоги.
И настолько всё очевидно.
Настолько это печально, беспросветно.
Тишина изнутри давит меня и мне хочется крикнуть громко от этого сумасшедшего одиночества, во всю глотку, чтоб эхо раздалось по воздуху. Но вместо этого достаю сигарету.
Я отчаянно цепляюсь за общество людей. Сегодня они нужны мне сильнее, чем я им. Я жадно вступаю в диалоги. Льются слова. Льются, почем зря. Пустота начинает медленно заполнять меня. Охото ходить по комнате взад вперед или всё время спать. Но это не решение проблемы.
Я впервые чувствую себя жалкой ненужной никчемной.

Опять волшебством пытаешься помочь себе.
Потому что истерика.
Потому что пустота и не души.
Потому что я заебалась платить за свои ошибки.
Но видимо отдаю с процентами.
И я не должна никого винить.
Кроме себя, разумеется.
Я сильная.
Я смогу вытерпеть эти серые дни, лишенные смысла.

как хочешь, вобщем.

я, кажется, делаю всё возможное, 

но ладно уж, похуй.

 

мне к тому же кажется, что мой бро в беде.

кто-то посягнул на его свободу.

кто-то посмел.

 

я одеваю бронежилет и объявляю войну .

и я готова убивать.

Странные выходные.
Иду шабить к Стасяну.
Ем жру вызываю такси еду домой.
Хорошо однако что без кухонных приколов.
Помимо всего у меня развилась паранойя.
Мне кажется да мерещится, что кто-то пытается занять моё место.
И отнюдь не на работе.
Фу бля.
Даже мысли такие прочь гнать.
Я просто начинаю сходить с ума от тоски скуки серости отсутствия слов.
Да, мне слишком нужны слова сейчас.
Пожалуй.
Косяк зовет попиздеть за жизнь.
А я не могу встать с дивана. Лень и дым. Вот такие дела мои.

[525x700]

хуйня ебучая.