Религия и свободомыслие
10-02-2008 21:14
комментарии: 6
понравилось!
вверх^
к полной версии
Иногда после разговора с религиозным человеком, я начинаю сомневаться в общепринятом в наше время свободомыслии. Я не имею в виду религиозных фанатиков, но даже вполне обычные люди, причисляющие себя к какой-либо конфессии, могут проявлять удивительную нетерпимость взглядов. Возникает такое чувство, что для них религиозная вера – это что-то вроде неприкосновенной «священной коровы», которая ни в коем случае не должна быть запятнана чьим-либо неосторожным прикосновением.
Стоит, например, затронуть в разговоре тему символизма в Священном Писании, и косые взгляды со стороны религиозного собеседника вам обеспечены. А если вы попробуете провести параллели между различными религиями и некими гностическими учениями, то вас, скорее всего, обвинят в сектантстве. Получается, что приверженность неким догмам может значить для человека больше, чем добрые отношения с кем-то, кто не вполне их разделяет.
Что же означает религиозная вера для современного человека? Возможно, когда-то, в темные века строгая приверженность определенной конфессии являлась определяющим фактором в вопросах жизни и смерти. Но в наше время людей не отправляют на костер за их религиозные взгляды. Почему же в таком случае религиозная нетерпимость пережила свою эпоху и нашла пристанище в мировоззрении современных людей? В чем смысл религиозной веры, которая не основана на человеколюбии?
Порой мне вспоминаются слова Толстого о том, что церковь заметно отдалилась от заветов Христа за две тысячи лет.
Жесть всенародная и эстетская
03-02-2008 15:27
Вчера под вечер я заглянул к брату. Он мировой человек, и дома у него всегда полно народу. Так что, если хочешь незаметно для себя скоротать вечер, лучшего места не найти. Просторная комната с приглушенным светом, заставленная всякой мебелью и компьютерными запчастями, негромкая музыка, аромат благовоний и позитивные тела, сидящие то здесь, то там или неспешно перемещающиеся по комнате, перетирающие о чем-то своем. Я влился в общую атмосферу и уселся на полу по-турецки, потягивая пиво и беседуя с одним забавным персонажем о превратностях жизни городских работяг, которым - хочешь-не хочешь - приходится каждое утро вставать ни свет, ни заря и тащиться на эту долбаную работу... В общем, все шло своим чередом. И тут ко мне подплывает брат и говорит: а не смотрел ли я еще этот недавний шедевр от беспредельщиков из комеди-клаба? Я еще не смотрел; и тогда он говорит мне, что я непременно должен заценить такой продукт. Я подсаживаюсь к компу, и он включает это нечто. Короче говоря, меня стало тошнить уже с первой сцены, и дальше чувство отвращения и ощущение полнейшего дебилизма происходящего неуклонно росло во мне. При этом, особенный диссонанс вызывало нелепое сочетания идиллических, прилизанных фонов и полнейшего трэша, творящегося на экране. Я никак не мог отделаться от мысли, что это зрелище было создано клиническими дебилами, про дебилов и, видимо, для дебилов. Конечно, вслух я этого не высказал, а просто, повтыкав для вежливости минут десять, ненавязчиво поинтересовался, а нельзя ли завести какую-нибудь игрушку? Брат не возражал и милостиво избавил меня от дальнейшего созерцания этого убожества. Мы стали играть в какую-то шпионскую бродилку, а я все думал - что может привлекать такого человека как мой брат в подобном трэше? Тем более, что в свое время, когда я посоветовал ему заценить новый душераздирающий шедевр от Терри Гиллиама - "Страна приливов", он посмотрел его совсем немножко и сказал, что это какая-то несусветная жесть и что нормальному человеку такое смотреть нельзя. В принципе, тематика этих фильмов во многом схожа - это и наркотический беспредел, и моральное издевательство над маленькими детьми, и макабристый юмор. Но, при всем при этом, между этими фильмами - пропасть. Хохмачи из комеди-клаба показывают самодовольный до омерзения бред; Терри Гиллиам показывает чудовищную психодраму, проникнутую болью и состраданием к маленькой девочке, растущей в семье выродков-наркоманов и не сознающей своей трагедии. Творение комеди-клабщиков как бы призывает зрителя погрузиться в этот дебильный мирок, смакуя творящийся беспредел, тупо ржа во всю глотку и тыкая пальцами в экран; "Страна приливов" тоже порой вызывает нездоровый отчаянный смех, но это смех, от которого волосы дыбом встают и мурашки бегут по спине, заставляя осознать весь ужас происходящего. Между тем, мы с братом продолжали осваивать тропические просторы на экране компьютера, продвигаясь в ходе нашей шпионской миссии: природа там была райская - солнечные пляжи, пальмы шелестят вдоль дорог, люди разъезжают в цветастых кабриолетах. Игрушка была мне незнакома, так что брат ориентировал меня - куда идти и что делать; вскоре я оказался на пригорке, откуда открывался удивительный вид на тропический городок внизу, прямо таки Рио-Де-Жанейро! Я немного постоял на месте, наслаждаясь этим видом, а потом брат сказал, что пора продвигаться дальше. Через пару минут, вдоволь налюбовавшись трехмерными красотами, я освободил место, и брат ринулся в бой. Он сразу угнал машину и стал рассекать по дороге, давя по пути несчастных туристов; вскоре за ним стал гнаться военный вертолет, а брат начал обстреливать его из пулемета. В итоге, вертолет взорвался в воздухе и рухнул на какую-то закусочную. Брат выбежал из машины и начал расстреливать солдатов, внезапно наводнивших все вокруг, заодно кося мирных жителей... За несколько секунд тропический рай превратился в жуткую бойню типа "Коммандос"! Я смотрел на экран в каком-то анабиозе и думал о нелепом сочетании красоты и насилия, которое проникло едва ли не повсюду в современном мире. Все мы, по сути, нормальные, позитивные люди, не троглодиты, не маньяки какие-нибудь, - так почему же мы так сжились с этой повседневной жестокостью, грязью, моральным убожеством? Где наше подлинно человеческое?
комментарии: 3
понравилось!
вверх^
к полной версии
Вчера под вечер я заглянул к брату. Он мировой человек, и дома у него всегда полно народу. Так что, если хочешь незаметно для себя скоротать вечер, лучшего места не найти. Просторная комната с приглушенным светом, заставленная всякой мебелью и компьютерными запчастями, негромкая музыка, аромат благовоний и позитивные тела, сидящие то здесь, то там или неспешно перемещающиеся по комнате, перетирающие о чем-то своем. Я влился в общую атмосферу и уселся на полу по-турецки, потягивая пиво и беседуя с одним забавным персонажем о превратностях жизни городских работяг, которым - хочешь-не хочешь - приходится каждое утро вставать ни свет, ни заря и тащиться на эту долбаную работу... В общем, все шло своим чередом. И тут ко мне подплывает брат и говорит: а не смотрел ли я еще этот недавний шедевр от беспредельщиков из комеди-клаба? Я еще не смотрел; и тогда он говорит мне, что я непременно должен заценить такой продукт. Я подсаживаюсь к компу, и он включает это нечто. Короче говоря, меня стало тошнить уже с первой сцены, и дальше чувство отвращения и ощущение полнейшего дебилизма происходящего неуклонно росло во мне. При этом, особенный диссонанс вызывало нелепое сочетания идиллических, прилизанных фонов и полнейшего трэша, творящегося на экране. Я никак не мог отделаться от мысли, что это зрелище было создано клиническими дебилами, про дебилов и, видимо, для дебилов. Конечно, вслух я этого не высказал, а просто, повтыкав для вежливости минут десять, ненавязчиво поинтересовался, а нельзя ли завести какую-нибудь игрушку? Брат не возражал и милостиво избавил меня от дальнейшего созерцания этого убожества. Мы стали играть в какую-то шпионскую бродилку, а я все думал - что может привлекать такого человека как мой брат в подобном трэше? Тем более, что в свое время, когда я посоветовал ему заценить новый душераздирающий шедевр от Терри Гиллиама - "Страна приливов", он посмотрел его совсем немножко и сказал, что это какая-то несусветная жесть и что нормальному человеку такое смотреть нельзя. В принципе, тематика этих фильмов во многом схожа - это и наркотический беспредел, и моральное издевательство над маленькими детьми, и макабристый юмор. Но, при всем при этом, между этими фильмами - пропасть. Хохмачи из комеди-клаба показывают самодовольный до омерзения бред; Терри Гиллиам показывает чудовищную психодраму, проникнутую болью и состраданием к маленькой девочке, растущей в семье выродков-наркоманов и не сознающей своей трагедии. Творение комеди-клабщиков как бы призывает зрителя погрузиться в этот дебильный мирок, смакуя творящийся беспредел, тупо ржа во всю глотку и тыкая пальцами в экран; "Страна приливов" тоже порой вызывает нездоровый отчаянный смех, но это смех, от которого волосы дыбом встают и мурашки бегут по спине, заставляя осознать весь ужас происходящего. Между тем, мы с братом продолжали осваивать тропические просторы на экране компьютера, продвигаясь в ходе нашей шпионской миссии: природа там была райская - солнечные пляжи, пальмы шелестят вдоль дорог, люди разъезжают в цветастых кабриолетах. Игрушка была мне незнакома, так что брат ориентировал меня - куда идти и что делать; вскоре я оказался на пригорке, откуда открывался удивительный вид на тропический городок внизу, прямо таки Рио-Де-Жанейро! Я немного постоял на месте, наслаждаясь этим видом, а потом брат сказал, что пора продвигаться дальше. Через пару минут, вдоволь налюбовавшись трехмерными красотами, я освободил место, и брат ринулся в бой. Он сразу угнал машину и стал рассекать по дороге, давя по пути несчастных туристов; вскоре за ним стал гнаться военный вертолет, а брат начал обстреливать его из пулемета. В итоге, вертолет взорвался в воздухе и рухнул на какую-то закусочную. Брат выбежал из машины и начал расстреливать солдатов, внезапно наводнивших все вокруг, заодно кося мирных жителей... За несколько секунд тропический рай превратился в жуткую бойню типа "Коммандос"! Я смотрел на экран в каком-то анабиозе и думал о нелепом сочетании красоты и насилия, которое проникло едва ли не повсюду в современном мире. Все мы, по сути, нормальные, позитивные люди, не троглодиты, не маньяки какие-нибудь, - так почему же мы так сжились с этой повседневной жестокостью, грязью, моральным убожеством? Где наше подлинно человеческое?
Истина где-то там
02-02-2008 20:09
На днях я беседовал с одним своим знакомым по работе об истоках социальной несправедливости и возможных путях ее преодоления. Очередное словоблудие, конечно, но мы с ним часто говорим о чем-нибудь подобном. Он - коммунист и убежденный материалист. Я - идеалист и прирожденный мистик. Мы оба грешим склонностью затрагивать такие темы, которые, по сути, выходят за рамки компетенции простых смертных. Основное различие наших мировоззрений заключается в том, что он всемерно устремлен в будущее, взирает на прошлое с иронической усмешкой, и полагает, что человеческая жизнь определяется сиюминутными физиологическими процессами, которые можно рассмотреть в микроскоп, измерить линейкой и пощупать руками; я же считаю, что будущее человека неразрывно связано с его прошлым, и что вся духовная эволюция человечества хранится в нашем подсознательном, как наследие далеких предков, и создает базу для наших мыслей и поступков. Иными словами, я отношусь к духовному опыту древних культур с интересом и уважением (позиция Элиаде), он же смотрит на все это со скептическим пренебрежением (позиция Фрейзера). К тому же, я, в отличие от него, верю в божественное провидение, мистическое посвящение и вечную жизнь. Но нас обоих волнуют проблемы современного мира и пути развития человечества. А еще у нас на работе есть один ветеран (как мы, молодежь, называем всех сотрудников пенсионного возраста), который увлекается йогой и разными восточными учениями. Он привык мыслить в масштабах космоса, стремится к достижению нирваны и считает все человеческие устремления пустыми метаниями на фоне процессов вселенского масштаба. Иногда мы с ним беседуем на тонкие темы, рассуждаем о законе перевоплощения и кармическом воздаянии. Но при этом, я не принимаю его глобальной непричастности (читай - пофигизма) ко всему на свете и нежелания что-либо менять в этом мире. Какой смысл в его саморазвитии, если он стремиться прожить свою жизнь словно в скорлупе, кому от этого горячо или холодно? В конце концов, он даже не может наладить отношения с собственной женой! Он словно соль несоленая. В то же время, мы с моим коммунистическим товарищем, при всех различиях наших исходных позиций, признаем необходимость нравственного взросления человечества, мы как бы подходим к этой проблеме с разных сторон, но в итоге стремимся к одному и тому же. И так ли это важно - верит ли кто-то из нас в многомерность и бесконечность духовной жизни или полагает, что человеческое существование начинается в момент зачатия и заканчивается со смертью физического тела? Может быть, главное - это быть на своем месте и делать то, что ты считаешь верным, и во что веришь всей душой.
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
На днях я беседовал с одним своим знакомым по работе об истоках социальной несправедливости и возможных путях ее преодоления. Очередное словоблудие, конечно, но мы с ним часто говорим о чем-нибудь подобном. Он - коммунист и убежденный материалист. Я - идеалист и прирожденный мистик. Мы оба грешим склонностью затрагивать такие темы, которые, по сути, выходят за рамки компетенции простых смертных. Основное различие наших мировоззрений заключается в том, что он всемерно устремлен в будущее, взирает на прошлое с иронической усмешкой, и полагает, что человеческая жизнь определяется сиюминутными физиологическими процессами, которые можно рассмотреть в микроскоп, измерить линейкой и пощупать руками; я же считаю, что будущее человека неразрывно связано с его прошлым, и что вся духовная эволюция человечества хранится в нашем подсознательном, как наследие далеких предков, и создает базу для наших мыслей и поступков. Иными словами, я отношусь к духовному опыту древних культур с интересом и уважением (позиция Элиаде), он же смотрит на все это со скептическим пренебрежением (позиция Фрейзера). К тому же, я, в отличие от него, верю в божественное провидение, мистическое посвящение и вечную жизнь. Но нас обоих волнуют проблемы современного мира и пути развития человечества. А еще у нас на работе есть один ветеран (как мы, молодежь, называем всех сотрудников пенсионного возраста), который увлекается йогой и разными восточными учениями. Он привык мыслить в масштабах космоса, стремится к достижению нирваны и считает все человеческие устремления пустыми метаниями на фоне процессов вселенского масштаба. Иногда мы с ним беседуем на тонкие темы, рассуждаем о законе перевоплощения и кармическом воздаянии. Но при этом, я не принимаю его глобальной непричастности (читай - пофигизма) ко всему на свете и нежелания что-либо менять в этом мире. Какой смысл в его саморазвитии, если он стремиться прожить свою жизнь словно в скорлупе, кому от этого горячо или холодно? В конце концов, он даже не может наладить отношения с собственной женой! Он словно соль несоленая. В то же время, мы с моим коммунистическим товарищем, при всех различиях наших исходных позиций, признаем необходимость нравственного взросления человечества, мы как бы подходим к этой проблеме с разных сторон, но в итоге стремимся к одному и тому же. И так ли это важно - верит ли кто-то из нас в многомерность и бесконечность духовной жизни или полагает, что человеческое существование начинается в момент зачатия и заканчивается со смертью физического тела? Может быть, главное - это быть на своем месте и делать то, что ты считаешь верным, и во что веришь всей душой.
Без заголовка
02-02-2008 03:05
Однажды вечером я оказался в незнакомом месте, где-то на окраине города. Было довольно поздно, темно-синее небо проглядывало за деревьями вдоль дороги, редкие прохожие спешили по домам. Я шел в одну контору - забрать заказанный DVD, и с удивлением посматривал на старые домики постройки 30-х - 50-х годов; было так необычно видеть их после городских многоэтажек, видеть свет в этих окнах с двойными деревянными рамами и силуэты людей за занавесками. Накануне выпал снег, и все вокруг казалось таким чистым и тихим, словно сами эти домики дремали под белым одеялом, лениво щурясь своими окошками.
Я благополучно забрал DVD, и шел назад в приятном настроении, глядя по сторонам; и вскоре начал падать снег. Я шел по безлюдной улице и смотрел, как медленно кружатся снежинки в свете фонарей. Собираясь повернуть на другую улицу, я увидел свет в витрине книжного магазина, и решил зайти. Я почти всегда заглядываю в книжные в незнакомых районах, они для меня вроде маячков в неизвестном море. Этот книжный был маленьким, там почти не было людей; но тем приятнее было бродить вдоль стеллажей с книгами. Когда смотришь на скопление книжных корешков на полке, всегда испытываешь предвкушение, словно каждая книга приглашает тебя в свой мир. Я медленно шел между двух стеллажей, иногда брал в руки какую-то книгу, пролистывал страницы, читал наугад, ставил обратно. Потом я услышал негромкие голоса двух девушек; они стояли в отделе детективов, выбирали книги и разговаривали. Они были совсем молоденькие, еще школьницы, и голоса их интересно контрастировали с этим безлюдным местом и поздним временем. Кажется, одна из них рассказывала о своей новой влюбленности, а другая играла роль старшей сестры. "А что ты мне в прошлый раз говорила: это что-то особенное, со мной еще такого не было, я это чувствую". Другая девушка объясняла, что от ошибок никто не застрахован, и уверяла подругу, что на этот раз все будет по-настоящему. Я улыбнулся и подумал - как у нее все сложится, внемлет ли она подруге или собственному сердцу, о чем она будет мечтать через неделю? Вскоре девушки прошли в другой отдел, а я взял сборник рассказов в жанре магического реализма и пошел к кассе.
Когда я вышел на улицу, снег по-прежнему падал мягкими хлопьями, и улица показалась мне еще более умиротворенной. "Жизнь - не книга, - думал я, - в жизни все гораздо прозаичнее и сложнее. В глубине души мы все хотим чего-то простого и хорошего, но почему порой так сложно этого достичь? Дано ли кому-то из нас прожить свою жизнь так, чтобы не пришло в голову сравнивать ее с книжным вымыслом? Всегда быть здесь и сейчас, и чувствовать ценность каждой секунды". От таких мыслей у меня защемило в горле, и я поднял взгляд в небо. Впереди была долгая ночь, а у меня был только черно-белый фильм, чтобы заполнить ее и разогнать меланхолию.
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
Однажды вечером я оказался в незнакомом месте, где-то на окраине города. Было довольно поздно, темно-синее небо проглядывало за деревьями вдоль дороги, редкие прохожие спешили по домам. Я шел в одну контору - забрать заказанный DVD, и с удивлением посматривал на старые домики постройки 30-х - 50-х годов; было так необычно видеть их после городских многоэтажек, видеть свет в этих окнах с двойными деревянными рамами и силуэты людей за занавесками. Накануне выпал снег, и все вокруг казалось таким чистым и тихим, словно сами эти домики дремали под белым одеялом, лениво щурясь своими окошками.
Я благополучно забрал DVD, и шел назад в приятном настроении, глядя по сторонам; и вскоре начал падать снег. Я шел по безлюдной улице и смотрел, как медленно кружатся снежинки в свете фонарей. Собираясь повернуть на другую улицу, я увидел свет в витрине книжного магазина, и решил зайти. Я почти всегда заглядываю в книжные в незнакомых районах, они для меня вроде маячков в неизвестном море. Этот книжный был маленьким, там почти не было людей; но тем приятнее было бродить вдоль стеллажей с книгами. Когда смотришь на скопление книжных корешков на полке, всегда испытываешь предвкушение, словно каждая книга приглашает тебя в свой мир. Я медленно шел между двух стеллажей, иногда брал в руки какую-то книгу, пролистывал страницы, читал наугад, ставил обратно. Потом я услышал негромкие голоса двух девушек; они стояли в отделе детективов, выбирали книги и разговаривали. Они были совсем молоденькие, еще школьницы, и голоса их интересно контрастировали с этим безлюдным местом и поздним временем. Кажется, одна из них рассказывала о своей новой влюбленности, а другая играла роль старшей сестры. "А что ты мне в прошлый раз говорила: это что-то особенное, со мной еще такого не было, я это чувствую". Другая девушка объясняла, что от ошибок никто не застрахован, и уверяла подругу, что на этот раз все будет по-настоящему. Я улыбнулся и подумал - как у нее все сложится, внемлет ли она подруге или собственному сердцу, о чем она будет мечтать через неделю? Вскоре девушки прошли в другой отдел, а я взял сборник рассказов в жанре магического реализма и пошел к кассе.
Когда я вышел на улицу, снег по-прежнему падал мягкими хлопьями, и улица показалась мне еще более умиротворенной. "Жизнь - не книга, - думал я, - в жизни все гораздо прозаичнее и сложнее. В глубине души мы все хотим чего-то простого и хорошего, но почему порой так сложно этого достичь? Дано ли кому-то из нас прожить свою жизнь так, чтобы не пришло в голову сравнивать ее с книжным вымыслом? Всегда быть здесь и сейчас, и чувствовать ценность каждой секунды". От таких мыслей у меня защемило в горле, и я поднял взгляд в небо. Впереди была долгая ночь, а у меня был только черно-белый фильм, чтобы заполнить ее и разогнать меланхолию.
Дневник Дмитрий_Шепелев
01-02-2008 23:44
Я люблю искусство. Это идеальная терапия от повседневности, апатии, депрессии. Можно поговорить о какой-то книге, фильме, картине - и на душе станет легче. Искусство - это особый мир, созданный всем настоящим, что есть в человеке. Надо быть очень тонко настроенным, чтобы чувствовать это. Иногда вдруг теряешь эту волну, и чувствуешь себя пустым и тяжелым, и смотришь в небо, и пытаешься дышать правильно, чтобы вернулось это ощущение. Ужасно меланхолично, словно игра в декаданс, но порой любой пустячок может заставить вас улыбнуться, а это уже не мало.
[522x699]
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
Я люблю искусство. Это идеальная терапия от повседневности, апатии, депрессии. Можно поговорить о какой-то книге, фильме, картине - и на душе станет легче. Искусство - это особый мир, созданный всем настоящим, что есть в человеке. Надо быть очень тонко настроенным, чтобы чувствовать это. Иногда вдруг теряешь эту волну, и чувствуешь себя пустым и тяжелым, и смотришь в небо, и пытаешься дышать правильно, чтобы вернулось это ощущение. Ужасно меланхолично, словно игра в декаданс, но порой любой пустячок может заставить вас улыбнуться, а это уже не мало.
[522x699]