По сточенным подошвам
Не отсудить желание иметь
От жизни – по-хорошему.
И зеленеет малахитом медь
На устаревших пятаках.
И устаёт усердная рука
Подсчитывать медяшки.
Но нет же никакой поблажки
За стёртые набойки каблуков,
Хоть век топчи, хоть тысячу веков,
Не обращая во значенье след.
Нет смысла – и отдачи нет.
А мне так нравится любить,
Сгорать и снова в вихре мчаться,
Туда, где можно слабой быть,
Туда, где можно обвенчаться
С смиренным мигом простоты
Забвенья в сладостной причуде,
Туда, где есть, мой милый ты...
Туда, где и тебя не будет...
Коснусь струны,
в которой боль проснётся,
Поверь мне – я ли не желала
С тобой, ранимым, не бороться,
Но, стала эхом в зыбких скалах.
Надев нарядные обновы,
Казалась праздником беспечным,
Ты мной был будто коронован,
Но не продлилось это вечно.
И вновь ознобом мечется струна,
Вибрируя усталостью аккорда,
И оглушается рыданьем тишина.
А сердце, остановленное гордо,
Прощает боль оконченной игры
Без чувств, но с блеском мишуры.
Оживить бы счастье словом дерзким.
Слов таких не сыщешь, есть покой –
К жизни исключительным довеском.
Только не с протянутой рукой,
Выждав предприимчивое время,
Счастья ждать... Воистину, излом –
Это не прощанье нынче с теми,
С кем тебе изведать повезло
Взорванный заветом беспорядок
Хаоса предвечной Пустоты.
Всех, кто оказался нынче рядом,
В этот миг для счастья выбрал ты.
Нас много… Поколения плодили
Вмещение итогов в Бытие.
Прошли по бездорожью – наследили…
И нынче – по глубокой колее
Упрямо тянем возы вереницей
Со скарбом неучтённого и «в счёт»,
И череда бессменных колесниц
Неутомимо всё течёт, течёт…
***
Вас тоже много… Вы – разумно зрячи.
Для пробы – об-народовав успех,
Вы познаёте нынче, что же значимо:
Для этих – мудрых Вас; для нас – для тех.
Скупая радость привычек скопидомства...
Зачем копить тебе совсем не нужное:
Вчерашние дела, практичные знакомства,
Безделицы, случайно обнаруженные?
Зачем их вечно перекладывать без счёту:
Что в списки книжки записной, а что в комод,
И, подавив в себе унылую зевоту,
Планировать всю жизнь событья наперёд?
Не след прожитого меня порой тревожит,
Мне, с толку сбитой, судьба опять предложит:
«Ты выбирай, а я расставлю ударенья».
О, Бог судьбы, Тебе благодарение
За то, что не покорностью меня избавил
От усвоенья уз приличий правил,
А сохранением во мне моей природы.
Когда-то пели древние рапсоды:
«Хранимо в жизни всё – Твоим стараньем, Боже, -
Усилием найти уже на смертном ложе».
Мой соглядатай вечный – плоть зеркал…
Пустынно время перед самой ночью.
Совсем остыл закатный всплеск урочный.
И слух мой день покоем обласкал,
Но вслед за светом эхо покатилось,
Переживая глухо мрачность тени.
И глубь зеркал пробила насквозь стены,
Как-будто Время чутко упростилось
И пережгло натянутую нить,
Державшую меня на отдаленьи,
И стёрло вмиг ненужные деленья;
Чтоб я могла хоть что-то изменить
Во времени зеркального проёма.
Бесшумны переходы воплощений
По Времени, возникшем в упрощеньи,
Где что-то да случилось по-другому.
Стон медной болью возносился
Над молодыми куполами,
Но Храм в столетьях износился,
И опустевшими иглами
Пол века дыбил свой Покой
Незримой (вещестью) Рукой.
Саша Бес “История про Кошку и ее Человека”
В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Он был построен в какой-то там –надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная Кошка
Кошка, которую очень любил Человек.
Нет, не друзья. Кошка просто его замечала –.
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет
Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»
Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал. Ну а Кошка сошла вдруг с ума.
Выла соседка, сирена… Неслась неотложка.
Что же такое творилось у всех в голове?
Кошка молчала. Она не была его кошкой.
Просто так вышло, что… то был ее Человек.
Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела.
Кротко ждала, когда в окнах появится свет.
Просто сидела. И даже слегка поседела.
Он ведь вернется, и тихо шепнет ей: «Привет»
В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Минус семь жизней. И минус еще один век.
Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?»
«Кошки не ждут…Глупый, глупый ты мой Человек»
28.04.08
http://www.stihi.ru/avtor/julber
Антуан де Сент-Экзюпери
По раскалённой боли тела…
О, ты, почивший в саркофаге,
Что знал о власти над «пределом»?
Что пережил в пустынной вечности,
Теряясь в гулких коридорах,
Верстая Путь своей отмеченности,
Что лишь тебе пришёлся б в пору?
Сказано: у Владыки Зари ищу я
прибежища
От зла, творимого сотворенными,
От зла тьмы,
тень свою простирающей,
От зла приверженных Тайным Знаниям,
От зла завистников, зависти предающихся.
Священный Коран.
Сура аль-Фаладж (Рассвет)
Ну, коль ты продолжаешь сниться мне,
Приходишь в ярких наважденьях,
Не обличай меня в моей стране
В непроходящих заблуждениях,
Что разномастно перемешаны.
Ты просто не прощаешь тонкий мир,
Где не Фемидой право взвешено,
Где кодекс, перечитанный до дыр,
Заменен соблюдением свободы.
Не обличай меня во мне. Конечно,
Мы все души своей рапсоды,
Хотя и в теле, хотя и в грешном.
Рук утопают в разлуке объятья…
Вот и закончились прошлые встречи,
Трауром чёрным мне кажется платье
Тёмной ночи. Только звёзд ожерелье
Вновь на запястьи смыкается чётками.
Если я всё же о чём пожалею,
Мир мой, узором таинственным сотканный,
Не утаит от меня назначение
Быть настоящей в причинности страсти.
Мы расстаёмся – «язычность» свечей не я
Утром задую. Я ведаю счастье
Лунностью фосфорных грёз переменчивых.
Я для тебя нынче – странная женщина....
[показать]