- ну что, дорогуша, наигралась в "депрессию"? поняла что такая ты никому нах не нужна?
залижи раны за чашкой какао в этот дождливый день и возвращайся. возвращайся такой какая ты была, какая ты есть на самом деле.
брось все эти игры и интриги.
посмотри на нас. в отражении зеркала, две пары горящих глаз. и я верю, что люди могут быть синхронизированы в эмоциях... чувствах.
прикоснись к моей руке, она дрогнет. меня бьет током...
промолчи, а я буду знать о чем.
улыбка больше не растягивается, она просто не сходит с лица
ты есть. я есть. мы.
мы есть на скамейках в парках, у набережной, в магазинах, на улицах, по мостовым, за чашкой кофе в обеденный перерыв.
у меня есть право задать тебе этот вопрос.
вопрос, что растворен в моем утреннем кофе; вопрос, что вдыхается с никотином; вопрос, что написан между строк всего, что я читаю. вопрос о его голубых глазах, светлых волосах, хитрой улыбке; вопрос носящий в себе его портрет, его походку и даже запах...
после всего что было, после того как все что было забылось... пришел вопрос.
у тебя есть право не отвечать,
НО
у меня все же есть право на этот вопрос.
я как-то нервно вчера ехала в трамвае. в голове пусто было на самом деле. отчетливо было лишь осознание, что задумайся я хоть о чем-либо из неимоверного списка "нужно срочно решать", голова бы разболелась в момент. вот я и держала все это под уздой общего нервного состояния.
в трамвае стоял гомон, обычная общая фоновая смесь звуков вечернего города снаружи и голосов людей внутри вагона. рельсы резали мостовые, разделяли дорогу... путь. автомобили вправо, встречка влево. светофоры, пешеходы. фонари фонари, которые сливались в размытую полосу желтого света, если прищурить глаза, когда трамвай разгонялся. он разгонялся, а мне казалось, что я хожу быстрее. остановки так медленно проплывали за окном.
и вдруг я услышала пение. за мной села женщина среднего возраста, по крайней мере голос у нее был как у женщины среднего возраста. возможно ли определить возраст по голосу? да. у меня даже вырисовался ее образ. добрые морщинки вокруг больших уставших глаз, карих почему-то. средней длины волосы. и бордовое пальто. а еще шарф такой легкий уютный, не теплый и не летний - весенний.
она тихо напела мелодию "нана на" и что-то такое, а потом я спиной чувствовала, что люди ее осудили. я спиной приняла на себя эти взгляды полные неприятия. неприятия факта, что человек поет? а что если у него есть причины петь? или даже нет. это же прекрасно. когда вы последний раз пели в трамвае?
а вот когда я была мелкой, маленькой и глупой, и любила ходить в детский сад. а там был мальчик с огромнейшими голубыми глазами. так вот в ту пору я пела в автобусах. каждое утро по дороге в детский сад. и меня хвалили бабушки и дедушки и все. а мама всегда по утрам, расчесывая мне волосы говорила "а давай сегодня ты не будешь петь в автобусе?" и я сначала с ней спорила, потом молчала, потом обещала что не буду и все равно пела. а потом я просто перестала. мне 22. я не пою. кажется, вообще не пою, когда могу быть услышана.
женщина перестала "нана на", а перешла на "ммм" и намного тише. сидя к ней спиной, я знала, что она смотрит в окно и прищуривает глаза, когда трамвай разгоняется... и морщинки разглаживаются. она поправляет бордовое пальто или это плащ, завязывает шарф, лишь наикнутый в торопях, и держит сумку на коленях. а я уже не слышу не города за коном, не гомона внутри, не различаю голоса, их возраст, не рисую образы, не понимаю языков. вокруг тихо, и чувствуется скрежет вагона скользящего по рельсам. ничего нет. тишина и тихая мелодия. и женщина. и ее добрые морщинки вокруг больших уставших глаз.
мелодия была такой простой, что конечно же пристала ко мне. и я мычала ее под нос всю дорогу с остановки до дома. пришла домой и так хотелось заразить кого-нибудь этим напевом, простым и летящим как будто, но никого не было дома.
а на женщина я так и не посмотрела, пусть она останется кареглазой среднего возраста и в красном, нет бордовом пальто и весеннем шарфике.
а еще мама больше не расчесывает мне волосы. и мы не болтаем. и не просит меня ни о чем. но она помнит, как я пела в автобусах, и мои косички и любимое желтое платье, и лето... у нее день рождения сегодня, я ее люблю очень.
когда жилищный вопрос становится не просто актуальным, а даже в какой-то мере срочным, то начинаешь замечать сколь ж понастроили вокруг!
вчера, сегодня, завтра
сколько ж людей живет в этих коробках с окнами
сколько судеб переплетается... сколько всего!
а тебе бы частью любой их этих паутин стать и поскорее... и чтоб помилее была коробочка, и окна не на магистраль, а втихий двор, и чтоб бабушка-соседка хромаля туда по утрам поливать кусты роз... и там скамейка чтоб была для утренних книг под кофе...
а потом смотришь ниже, и видишь бегающих людей, толпы спешащих... и думаешь а где же найдется места всем?
и тогда кажется возможным отказ от роз, скамеек и окон во двор...
скоро я смогу вообще от окон отказаться
лишь бы закрыться в коробке, в своей коробке
- кончатся ли эти дни пустых слов когда-нибудь?
- нет, их только прибудет. весна же.
- навсегда что ли получается?
- до тех пор, пока ты меня любишь.
- значит навсегда. весна.
каждый раз ты врываешься вот так вот в мою жизнь, а потом еще более непредсказуемо вырываешься.
в жизнь, которая еле-еле находит какое-то равновесие в твое отсутствие.
в мою жизнь, в которую ты так прекрасно находишь дверь - ты ею хлопаешь, оставаясь то внутри, то снаружи. и только она успокоится, только начнет дрожать от других причин - от сквозняка, например; ты снова яростно врываешься.
летят шепки, опилки, проявляются трещины по твоему уходу, а ты возвращаешься и пытаешься залепить все небрежно клеем.
и вот тогда в июле от этой дверцы отпал огромнейший кусок... теперь она такая тоненькая и хрупкая... что сквозняки даются с трудом.
а ты вбиваешь в нее гвозди... с хорошим намерением.
мне было 14, а тебе... тебе немного больше.
я простыла в июле, а ты сказал, что знаешь как это лечится.
мы ели мороженое в парке и бегали босиком под ливнем. теплым летним.
все было так просто и наивно. в 22 так уже не бывает.
14 - это еще детство.
помнится у меня был легкий номер домашний, какой-то с 3-ками и 2-ками... я его конечно же не помню уже.
и в период моих 12-14 лет было много телефонных знакомств. интернет тогда только осваивали. да и проще как-то по телефону что ли. было...
видимо, голос был приятнее, ну и уж точно взрослее казался, а меня не спрашивали о возрасте. или я уже тогда врать научилась. не помню.
и я тогда с Сашкой познакомилась. по телефону. у меня был друг-одноклассник Коля, а Сашка его брат старший. по нему все девочки в школе вздыхали тяжко.
а я не знала, вот честное слово, не догадывалась, что это тот самый Сашка. и даже, когда Коля всем жаловался, что Сашка телефон вечерами занимает часами, тоже! 2 месяца, пока все не раскрылось самым смешным образом, а вот каким именно я не помню. есть только в голове воспоминания, что Сашка потом Коле говорил какая я необычная и что голос у меня волшебный. мы дружили.
и нет тут никакой истории. обидно, что я совершенно не помню о чем мы могли болтать всю ночь. очень обидно.
по всей видимости голос мой огрубел.
на рассвете меня снежком засыпает
кофе стынет
по утрам я сонная и уставшая
22 уже
а я так устала от жизни. стыдно даже
с любимыми не расставайтесь. на расстоянии их проблемы переживаются в миллиарды раз тяжелее
if only if only he wasn't so lonely
he'd had someone to play with
ты был лекарством когда-то, а теперь ты сам болезнь.
все внутри замирает и время тянется котом за хвост, таким рыжим мурлыкой, и щекотно внутри.
слова теряются, уши глохнут.
твои глаза выдают спокойствие, одинокое такое, бледно-голубого оттенка грусти.
кутаясь в плед, к батарее ближе ближе, ладони о кружку, рассвет. все возвращается к истокам страданий.
прости меня.
я тебя так люблю.
и, видимо, я не такой плохой человек потому, что у меня есть такая подруга.
я чувствую себя лучшей рядом с тобой.
меня бесят все твои последние переживания. и я бы убила! только вот нет виноватых...
видимо, в жизни вообще нет виноватых. люди просто живут.
я тебя просто люблю
насколько все символично?
а что если планета/судьба/Бог/ангелы/рок или что-то такое все "расставляют" по местам, когда уже невмоготу наблюдать нас таких жалких, бьющихся в закрытые двери? а в чем же отличие "не делай этого" от проверки на прочность?
вот я ломлюсь ломлюсь. пытаюсь доказать что-то кому-то здесь, а этот год "отправляет" меня в другое место, домой.
здесь все происходит так, чтобы я не просто не могла, но и не хотела остаться.
дома складывается все в какой-то магнит, тянущий туда, говорящий "ты нужна".
а я бьюсь об лед.
насколько все символично?
я так глупо упала дома. даже в скорой объяснить не могла как. просто упала. гипс.
нога - символ? что-то вроде "не иди туда куда ты идешь"?!
а момент, в который я упала? или вообще период в целом?
по идее все, что должно было произойти и пришлось отложить так некстати - все это должно было помочь мне остаться здесь.
а еще осложнения состояния моей ноги. дополнительное подтверждение? как восклицательный знак в конце предупредительной речи?
а если наоборот?
моя сумасшедшая осень выпила все соки. мне ведь так хотелось отдохнуть. и вот я належалась вдоволь? (или должна была належаться? но до последнего противилась, скользя на костылях везде и всюду)
и все то, что должно было произойти - могло ведь обернуться и великим разочарованием, да? и моя нога "спасла" меня от самобичевания?
а еще я сама признала, что изоляция мне помогла прочистить голову насчет некоторых происшествий, наладить какие-то отношения и восприятия внутри себя к некоторым родным и как оказалось совершенно чужим.
у меня паранойя? и все это на самом деле просто случайные обстоятельства?
и ничего это все не значит?
и что же мне тогда делать?
один и тот же
нас сталкивают снова какие-то обстоятельства.
мне страшно признавать в стотысячный раз, что это случайности.
потом расставания, спокойные, обоюдные. без истерик.
и всегда вдовесок мне неприятности. а зачем? чтобы еще раз убедить меня, что ты не придешь? не поможешь? не поймешь? не обнимешь?
в этот раз моя нога - гипс и боли.
я тебе недооценила - ты позвонил... чтобы сказать, что все равно поедешь в горы.
вчера сняли гипс... я истерила... моя нога казалась чем-то чужим, непослушным, странным... еще и вся в синяках.
вот и я после тебя всегда чужая, непослушная, странная... никому такая ненужная.
так что к моей тепершней слабости билет домой и
я еду к маме. отбой
- а без любви лучше?
- лучше потому, что легче, но с любовью красивее.
http://www.formspring.me/AltushaBoom
это, знаешь, как гербарий... как будто цветы сушишь...
возьмешь такой живой яркий красивый цветок и положишь в книжку, замнешь страницами, строками, словами.
и этот цветок как бы все еще там, он все еще есть. вот только, если тот, кто не знает о нем, откроет книжку быстро, небрежно, то цветок рассыплется. (с)
- я люблю ее такое настроение, когда она сравнивает так точно и просто, и красиво.
моя глупость
безгранична
бесконечна
и непотопима.
прочитала всю всю всю нашу переписку вконтакте. десять тысяч сообщений,
смешных
теплых
нежных
вспомнила, как я восторгалась нашей дружбой,
легкой
наивной
случайной
и я уже простила. только ты уже умеешь жить без меня.
глаза краснющие и я ухожу с пары после 15 минут...
надо разучиться врать. людям больно, кстати