не могу цитировать свой старый днев
пох не читайте этот пост
Deine Lieblingsweise, zu sterben
«Я бы хотела жить с вами в маленьком городе, где вечные сумерки и вечные колокола…
В маленькой деревенской гостинице, Тонкий звон старинных часов - словно капельки времени… по вечерам из какой-нибудь мансарды флейта и сам флейтист в окне и большие тюльпаны на окнах…» сколько безнадёжной, убивающей любые чувства тоски, слышалось в тихом голосе, когда Женя читала перед классом Цветаеву. Все молчали. Пахло сиренью и наступало лето.
Дождь начался не сразу, сначала забарабанило по крыше, потом застучало в окна. Мы, побросав зонты, выскочили на улицу. Как ей было тогда плохо, как она ревела, бегала по лужам, закрыв лицо ладонями, и выла. Вместо облаков на сером небе появились мириады неустанно плачущих глаз. Слёзы затопили пол города, река вышла из берегов, а шхуна «Запад», испытав второе рождение, поплыла по улицам, как призрак несбывшихся надежд. Тогда я утонул, оказавшись на дне чужого горя. В кромешной темноте плавали светящиеся осколки некогда горячего сердца, говорящие о любви злые уродливые русалки и оторванные в припадке ревности пальцы. Почему тебя там не оказалось, где ты была? Где ты есть?
Я стоял у окна и видел, как дождь пытается подобрать на выброшенном фортепьяно, реквием для тебя, нотные листы разметал ветер, ручей унёс их в сток. Деревья играли на скрипках, а цветы закрывали бутоны, чтобы перестать нравиться тем, кто хочет причинять боль.
Ты шла по тротуару, зажав сигарету в блестящих губах. На плече висела дешёвая сумка с дорогим лейблом, а в ней лежали молящие о пощаде письма. Ты шла мимо храма в короткой юбке, размахивая ногами и корча рожи, ты всегда была абсурдной королевой, глупой несмешной шуткой.
Под мостом любой звук превращается в шум, а голос становится страшным. Ты сидела на корточках у самой воды, а та всё настойчивее подбиралась к носкам твоих туфель. Не пройдёт и года, ты поймёшь, что в каблуках нельзя ходить по воде. В каблуках нельзя ходить по мосту и переползать парапет. Нельзя смотреть на воду с высоты птичьего полёта, потому что птицы, влюбившись во второе небо, взмывают, чтобы больше не подняться. Если я вру, то вырви мой язык.
Всплеск.
Смотрю на твоё отражение с обратной стороны мира, который ты называешь своим. Здесь, под мостом все звуки превращаются в шум, а голос становится страшным.
К берегам выносит тела птиц и мёртвых уродливых русалок, шрамы, на теле которых говорят о любви.
Matarlo! Убейте эту свинью!
Джорджу Бушу мл. посвящается.
Даниель Вега возвращался домой в половине седьмого вечера.
Закат над ЭльПерро сгущал всевозможные оттенки красного, пустынная дорога задыхалась от жары и пыли. Несколько машин унеслось за горизонт, а старая мукопаки, в полудрёме сидящая у ворот дешёвой забегаловки бормотала своим собакам: «Над нами полыхает птица страшного времени Урка, жди беды, которая придёт к порогу твоего жилья и, как ужасный Мара оставляет головы своих врагов на коленях невест, окропит дом твой кровью». Даниель бросил ей сигарету и закурил сам, до порога за ним тянулся свет горячей звезды.
Дон Аурило шумел, что есть, Амалия стонала и корчилась, Хорхе нес на руках убитую Евгению. Спутанные рыжие волосы, смоченные кровью, украшали лоб узорами из алых колец, грудь больше не вздымалась, узкие ладони порхали у колен жениха, как бабочки, ноги были босы. Вега умыл лицо дочери своими слезами.
В этот день на кладбище Эмбаркадеро под музыку Muse танцевала Марта, раскладывая по нотам движения своего тела, Хорхе хлопал и пел: Как грязная вода, уносит от меня следы Иисуса, так ты уходишь под землю к корням цветов, чтобы не увидеть больше моего лица, тебя забрал старый бог, которому не верит моё сердце. Вернись и посмотри в мои глаза, они полны печали, выпей её, как самое сладкое вино и опьяней от любви, О Евгения, О Евгения, О Евгения. Он кидал в пивную банку окурки, а на камни слёзы и отрешенные взгляды.
Как это случилось, Хорхе!
Старый американский мустанг приблизился к мексиканской стене позора. Мы кричали: Убирайтесь вон, подонки! Отсосите своему президенту! Нам не нужна ваша вонючая страна, уроды! Убирайтесь отсюда, американские собаки!!! Они тоже кричали нам: Убирайтесь, обратно в свою нору, крысы. Если мы не убьем вас, вы всё равно сдохните, переползая где-нибудь границу. Рико выстрели в воздух, дон Вега у него были холостые, а они стреляли из винтовок. Мне очень жаль, она была красавица.
Грязный белый автобус вёз его к месту, которое населяли бандитос всех мастей, порочные мухкерос, игроки и убийцы. Даниель заплатил за выпивку парню, который проводил его к Ла Папе.
Жёлтая комната до отказа заполненная голыми женщинами и мухами, оказалась в самом конце мотеля. Папа сидел на полу, играя в кости с пьяным американским туристом, который отдал ему все свои деньги и жену.
- Мне нужен парень, который не промахнётся, - твёрдо произнёс Вега. – Я заплачу всем, что имею.
Папа распорядился позвать Альберта.
Они шли по длинному коридору.
Читать далее...