[621x600]
Снегодурочка
Жил-был Царь правильный лыжник и жена его правильная лыжница.
Катались они на лыжах с незапамятных времен. И на Чегете катались, и до приюта пешком ходили, и в Кировске, и в Парамоново на моторизованном бугеле. Пили водку, пели с друзьями песни дурацкого содержания про горы громко и хвалили свои Польспорты с цельнотянутыми маркерами и Альпины трехклипсовые.
Им бы жить не тужить, да была у них дочурка Снегодурочка, и ведь всем хороша дивчина и лицом, и статью, и персии навыкат, и задница в ретузах — раз посмотришь — три дня стоит, а не могла на лыжах она горных устоять, то лыжи скрестит, то на жопу упадет и постоянно сука палки прокатные с кресла роняет.
Что только Царь с женою не делали: инструкторов вызывали из как его Ски про и настоящих из-за границы дипломированных, и карвы модные с платформами покупали и перчатки специальные фирмы Леки, к которым палки пристегиваются, да все одно, не давалось ей чувство канта и равновесия, мордой в склон хрясь, лыжа в кусты фигак, палка с кресла сука пиндык. И водку пить не может. Ее от нее видите ли тошнит.
В общем одно расстройство.
Погоревал-погоревал Царь, да делать нечего — пока они с женой все в поту на своих лыжах гигантских новые вершины покоряют с друзьями своими в потертый эластик одетые — дочка в Милане шопица и со всеми подряд еб… пардон увлекается искусством Флорентийской республики эпохи Возрождения.
Да беда, видать, не приходит одна. Жена царя дура ски меп как-то кверх ногами перевернула, села не на тот подъемник и уехала в облако. А вернулась на кресле только шапочка лыжная с изображением черепа и надписью «Олимпиада — 80».
Диавол, стало быть, забрал.
Царь совсем в кручину ударился. На горы не смотрит, сидит одинокий в номере остервенело дро…, пардон, канты точит.
Все одно голод не тетка. Пошел Царь в ресторан изысканной пиццы вкусить с сыром трех сортов, а с колбасой аж шести. Да и обомлел. У прилавка стоит дивчина красоты несусветной, комбинезон цветами расписан, на глазах очки в дорогой оправе и лыжи держит так сексуально — эээээ… в общем, обняв всей ладонью с упором на верхние пальцы.
И расцвела в душе царя весна. Подошел он к дивчине, да и молвит: «А знаешь ли ты дивчина, что я на соревнования Университета занял шестое место в своей весовой группе по слалому?». А она как улыбнется своим добрыми губами, да и молвит в ответ: «Как же хорошо что вы мне встретились! А то я здесь, говорит, первый раз, говорит, пугаюсь всего, говорит, и поучить меня как на этом всем катацо некому….»
Слово за слово, дело за дело, покатилось все под горку и уж через два дня сыграли по быстренькому свадьбу простенькую лыжную под храпение верных товарищей в многоместных апартаментах. А потом еще пару раз для верности сыграли. Царь то еще мужчина ого-го! Совсем не эге-гей.
Да только была та весна ложная. Как вернулся Царь с нареченной своей в хоромы столичные, прознала она коварная про дочку Царя. Да и взвилась в груди ее злоба черная! Ясен пень, она с мокрой жопой по горам лазает, водку вечером пьет, песни орет в комнате прокуренной, что лучше гор могут быть только горы, по ночам Царя к унитазу водит, чтоб тот на коврик перед кроватью не наблевал невзначай, а она? Только одна сумочка от Диора тыщи две стоит, хрен знает чего но пускай будут доллары, а то если евро то это страшно совсем.
Невзлюбила мачеха падчерицу. То трусы ее шелковые красоты неописуемой в унитаз спустит, чтобы тазик освободить, то косяк заначенный перезаначит, а тож совсем ужас Космополитен подсунет, мол читай деточка, разжижай мозги.
Да только это все полумеры: что не делай, не помогает. Трусов нет, без трусов в институт пойдет, косяк пропадет — кислотой закинеца, а в Космополитен письмо написала такого содержания в колонку «Что я люблю в сексе», что редакция на всякий случай мачехину подписку на журнал этот распорядилась срочно прервать, деньги вернуть, и впредь не подписывать. Себе дороже.
И задумала мачеха коварство страшное: куплю, думает, Снегодурочке сноуборд. На сноуборде каждый дурак говорит может научица, ей понравится небось, поедет она с нами в горы, да царь как увидит, что дочка его из лыжной семьи на сноуборде рассекает, так станет ему перед друзьями верными так стыдно, что обнимет его тогда Кондратий преждевременный, и буду я тогда Царица и в хоромах столичных, и в поместье в Балабаново в СНТ «Лучь физики».
Пошла в магазин проклятый, где все стены черным, а продавцы да и продавщицы проколоты в самых неожиданных местах. Купила сноуборд, ботинки и крепы — все адской фирмы Бертон — это чтоб наверняка. Одежду купила темного цвета, словами «фук» и «сук» расписанную (это как продавец сказал «честь» и «смелость» по иностранному), да и дарит со словами: «Прими Снегодурочка в подарок комплектик. Полно уж на двух палках мучаться — пора уже к одной переходить — как все прогрессивные
Читать далее...