Для кого-то Гитлер в белом. А для кого-то в чером. Ну как же, в белом, он ведь рисовал. А собак как любил? Помните? Очень любил собак Гитлер. А вот людей не очень. Как меняется мнение людей со временем. Вот для Лукашенко Гитлер тоже хороший. Он порядок навел в стране. Никто бесплатно не ездил в автобусах. И в трамваях. Знаете почему? Их, этих "зайцев" выводили из автобусов и расстрелвали. Ах, какой хороший. Он ведь от мучений людей избавлял. Помните? Зою Космодемьянскую сначала мучал, а потом убил. Это он от мучений ее избавил. А моих бабушку с дедушкой он не мучал. Он их с тысячами других евреев просто ... закопал в землю живыми. Вот какой хороший Гитлер. А Сталин помните какой хороший был? Сколько он людей убил? Сначала мучил - это он был плохой. А потом убил, от мучений избавил. Это хороший. Нет, это не противно читать. Это читать просто нельзя. А писать можно. Встал сегодня утром и хотел что-то хорошее написать. Написал. Сначала прочел полковника Баранец, а вот потом написал. Я не могу сказать, не читайте Баранца, пишет хорошо. Мне нравится, я буду его читать. Это белое. А про черное я не могу говорить. Язык не поворачивается. А про гитлера могу. Он ведь частью хороший. Как КГБисты.

Помните:"Улица, Фонарь, Аптека...". А я живу рядом с аптекой. Встаю я очень рано уже много лет. То есть не встаю, а просыпаюсь. Просыпаюсь и лежу, на ум лезут разные слова, которые я пытаюсь сложить в какую-то рифму. Раньше я стихи ненавидел. Не нравилось мне их расказывать с выражением. А сейчас я люблю их читать.И писать их очень хочется. А не могу. Никак не получается.
Вот лежу, тихо про себя перебираю слова и в голову лезут воспоминания.
Молодость. Школа. Прекрасная пора. Утром ты не бодрствуешь. Утром спишь. Спишь так крепко и сладко, что не слышишь, как вокруг тебя уже ходят папа с мамой. И будят тебя. Ты потягиваешся и встаешь, минута и ты уже свеж, умыт и хочешь есть. И любимая яичница уже скворчит на сковородке.
Школа. Друзья. Подруги. Как хороша жизнь. Утром школа, потом готовишь уроки и гулять, к друзьям. Вечером праздник, вечеринка. Семь ребят и столько же девченок. Лучшие друзья еще со школы. В школе сидим и составляем список, что надо купить. Один пишет. "Сметана".
- Тебе сметана зачем на вечеринке? Ты ее с водкой жрать будешь?
- (смех) Какая сметана, это смета, смета на сегодняшнее число.
Читать далее...

Суббота, утро. Как давно не сидел перед компьютером просто так, не работая. Совершенно нет времени, огромный проект на работе и очень важный, совершенно не успеваю ничего. Личного опыта такого проекта совсем нет, к сожалению. А начальники давят, как могут. Ну да ладно. Просто сегодня хорошее утро и хорошо думается. Хотя писать в общем-то не о чем. Ничего не происходит совершенно в этой жизни. Сплошная скука. Пора выводить собаку, да заодно и зайти в магазин, купить кефирчику и так далее.

Всех, кто бывает у меня, поздравляю с наступающим днем Советской Армии и Военно-Морского Флота(может сейчас этот день защитника Отечества,но для меня он всегда будет днем Советской Армии и Военно-Морского Флота) Всем желаю мирного неба, прекращения всех распрей, а самое главное здоровья, счастья, встреч со своими половинками, любви и уважения. Я вас всех очень люблю, женщин моих любимых целую и тоже люблю. Заходите, читайте, пишите, не забывайте.

Долгое время я рос и даже не подозревал, что среди моей многочисленной родни есть человек, которого я не знаю. Все-таки страх всесильного КГБ сидит в нас очень глубоко и сидит до сих пор. В нашей семье никто никогда не упоминал о дяде Веле, Владимире. Он родился в 1909 году, на год раньше папы. Родился и в общем-то не жил совсем. Когда мне было 14 лет и мы спорили о чем-то с отцом, он сказал мне, что в каких-то вопросах (я просто не помню о чем был разговор) я стою на позициях троцкизма и меня, если бы это было до войны, могли бы расстрелять, как по-видимому расстреляли его брата. Это было единственное упоминание о брате.
Читать далее

Все успокоилось и устаканилось. Сейчас у нас 12 ночи. Семейство спит, а я у компьютера. Хочется писать и много, и обо всем. Вот я потихоньку по 50 грам, и сам с собой сижу и думаю, ну какой из меня Лев Николаевич Толстой, если моя Софья спит, вместо того, чтобы переписывать за меня мои произведения. Ну и слава богу. Здесь в университете я посещал лекции профессора Томаса Барана. Он специалист по Толстому. Кроме того, он один из немногих (я хотел написать единственный, но моя доча сказала, что уже нет) кто ведет в Америке уроки русского на русском языке. Прекрасный профессор, я до сих пор люблю его уроки. И вот с этими 50-ю граммами я и буду писать свои "произведения". Мне очень хочется, чтобы они вам понравились. Я буду этому очень рад, так как люблю вас всех.

Нашел на интернете страничку с песнями "Песняров" и Высоцкого. Господи, я так хочу писаать стихи. Не получается. Стыдно. Но слова какие. Алеся, Вологда. Это Россия. И вдруг мыскль осенила меня.
Когда-то в юности я был на целине, на уборке урожая. Это был 1978 год. Огромное село. Я помню начальника клуба села, Василия Васильевича.
Я знаю, я жлоб, просто жлоб. Это история любви.
Там, когда я еще был женат в первый раз, я встретил девушку. Мне было 23 года, и ей 22. Наверное мне нельзя так писать и говорить, но я не любил первую жену. Может она прочтет эти строки. Пусть она простит меня. Я очень ее об этом прошу. Мне не надо было тогда жениться. Это я сейчас понимаю. А тогда..... Молодость, сладкая пора. Так хочется все вернуть обратно. А нельзя. Закон жизни.
Да, я тогда влюбился. Она была волшебная девочка. В селе ее звали Галка Пугачева. Она пела в клубе на танцах. У нее был какой-то роман с руководителем их ансамбля. Но появился этот чертовлейтенант. Увидел хрупкую, нежную малышку. Я увидел ее на вечеринке, когда держал речь о комсомоле наших лет. И пытался доказать сельским пенсионерам, что мы не хуже Павки Корчагина. Она смотрела на меня так, что я понял, она слушает меня завороженно, так, как слушает ребенок сказки, которые рассказывает ему папа. Она слушала меня и я влюблялся в нее с каждым своим словом, я вростал в нее душой. Она не сводила с меня глаз, а я не знал, что же мне ей сказать, потому что не чувствовал ничего, только огромное чувство тепла, того тепла, которое потом никогда не отпускает человека, которое расстворяется в нем и жгет его всю жизнь, мучает, толкает на какие-то поступки и слов для обьяснения чувств не найдешь никогда ни в каких стихах.
Я был не просто поражен. Я был сражен. Я влюбился. Я втюхался, втюрился, влип. Меня жгло, терзало, мучило, толкало, тащило. Потом была ночь. Та самая любимая и любезная моему сердцу ночь, которую я не могу забыть всю мою жизнь. Мы любили друг друга. Я признался ей, что женат. Она ничего не хотела слышать об этом. Ее руки, я чувствую их до сих пор, они обнимают меня каждую ночь, они вьются вокруг затылка, гладят волосы. Ее губы все еще целуют меня. Ее горячие сладкие губы. Ее красивая шея. Малиш. Помнишь, мы пробыли в клубе всюноххь, до утра, лаская друг друга и не могли насытиться этими ласками. Мы были влюблены, нам было так хорошо. Все. Больше не могу. Та любовная лихорадка, та сладкая боль все еще пронзает меня насквозь.
Прости меня. Столько лет прошло. Я знаю, мы изменились, мы уже не те, что были 30 лет назад. Но та любовь просто так пройти не может. Та красавица, которую любило все село и тихо наблюдало за нашим романом, она все еще в моем сердце. И как описать это, я не знаю. Сижу, слушаю "Песняров" и думаю. Мы были так молоды. И нам было хорошо вдвоем. Наверное нам хорошо и сейчас. Трудно описать чувства людей. Трудно описать любовь. Да наверное и не надо. Это не о нас. Я всегда буду помнить тебя, твои руки, губы... всю тебя. И какой к черту комсомол, если мы любили???
Помните?
Все помните?
С любимыми не расставайтесь
С любимыми не расставайтесь
С любимыми не расставайтесь
Всей кровью приорастая в них.
И каждый раз на век прощайтесь,
............................
Когда уходите ... на миг.
Лучше и не скажешь. А надо.

Важная часть моей жизни - мой друг Колька. Я долго думал, как написать о нем. Можно начать по-разному. Но я просто напишу ему письмо.
"Здравствуй друг мой Колька. Я очень рад, что все-таки нашел тебя. Мы не виделись уже наверное лет 40. Я вдруг увидел твою фамилию на однокласниках и спросил девушку, не имеет ли она к тебе отношения. Оказалось, что Анечка - твоя дочь. Коленька, старик, сколько же мы не виделись с тобой? А я помню все, как сейчас. Помнишь,как мы познакомились с тобой? Я тогда очень испугался. К нам в класс пришел ... второгодник. Мнр казалось, что он обязательно будет драться. А пришел милый, улыбчивый мальчишка, с которым, если помнишь, мы сразу подружились. Помнишь, ты первый рассказал мне о книге "Дневник Родьки, трудного человека". Я простро влюбился тогда в эту книгу. Помнишь, как много мы разговаривали с тобой о людях, о наших учителях? Мы тогда пришли к выводу, что они может неплохие учителя, но педагоги совершенно никудышние. Помнишь, как часто мы разговаривали "по душам"? А как мы с тобой ссорились, ругались? Ты ведь совершенно не мог обижаться, помнишь? Разругавшись один раз мы расходились, а на следующий день встречались во дворе. Ты шел мне навтречу и улыбался. Ну никак нам не удавалось разругаться вдрыск, потому что ты никогда не помнил обид. А потом, черз два года ты ушел из школы и пошел в ПТУ. Для меня это был удар. Колька, с которым столько времени прожито вместе, ушел из школы. А я опять остаюсь один. Сколько у меня потом в жизни было встреч и расставаний. Но я до сих пор помню, что твой уход болью отозвался в моем сердце. Помнишь, мы встретились с тобой и ты рассказал, что ты учишься на факультете КИПиА. Волшебное слово. Я пришел тогда к маме и сказал,что хочу пойти учиться в ПТУ, как ты. Но судьба моя сложилась по-другому. А ты с тех пор работаешь на одном и том же месте. У тебя уже двое детей и внук. Завидую, старик. У меня они еще не предвидятся. Некоторое время после твоего ухода из школы мы еще встречались, а потом разошлись в стороны. А жаль. Но дело не в этом. Я так рад, что ты есть, что я тебя нашел, что ты опять прежный. Я видел твое фото, ты совершенно не изменился. Молодец. Помнишь, как ты решил прыгать с парашютом и прыгнул? Я завидовал тебе. Коленька, дорогой, будь здоров и счастлив. Я всегда помню о тебе и люблю. Будь здоров, пиши, я жду твоих писем."
Вот такой у меня друг. Плохо написал? Наверное плохо. Лучше не могу.

Опять утро. Еще одно бессонное утро в моей жизни. Почему бессонное? Да не спится "старику" в шесть утра. Я помню, у моего отца была бессонница. Он ложился в 12 ночи и вставал в 2-3 утра. лежал в постели и читал. Когда-то я, еще совсем ребенок, ложился на диван в доме и читал книгу. Через какое-то время я засыпал. Папа будил меня и спрашивал:
- А ночью что будешь делать?
И я с удоволствием отвечал ему:
- Ночью буду спать.
И на самом деле спал ночью. Не понимал я тогда, что старые люди, прошедшие войну, не могут спать по ночам, раз уснувши днем. А сейчас и сам не могу, так же, как когда-то отец. Вот же жизнь как идет, все, по Марксу, все по спирали.
Мне кажется, жизнь пройдет, если я засну. И что-то случится без емня. Но все-таки жизнь прекрасна, несмотря на то, что мой друг Маркус (надеюсь я могу назвать тебя своим другом) иногда не лйбит бедных "америкосов" а значит и меня. Пусть. Я то знаю, что он хороший парень и люблю его, несмотря на то, что ругаю.

Говорят, утренние часы - это время , когда лучше всего пишется. Оказывается, совсем нет. Просто, если нет вдохновения, если нет желания писать, то не пишется. Люди думают о Косово и его независимости, еще о чем то. А мне это абсолютно все равно. Политические игры. Кто выиграет в Косово и на Балканах, будет главенствовать в восточной Европе и на Кавказе. Какая глупость. Какая к черту разница, кто где главенствует? Американцы или русские? Ну пусть Русские. Они всегда завидовали американцам. Помните Хрущева? "Догоним и перегоним Америку". Тогда еще песня была:
Мы Америку догоним,
По надою молока,
Тянем бычу за пупычу,
Дай нам быча молока.
Ну может хватит тянуть бычу, Маркус? Хватит решать за Косово, с кем быть? Хватит вообще решать, кто первый, Америка или Россия. Давайте просто жить. С Косово или без него, но жить. А не существовать. К черту Америку. К черту Россию. Да здравствует жизнь. Ура!!!!! Ну кто против?

Вечер, все спят, я думаю. Вдруг меня осенила мысль. надо написать о нашем классе. Я помню, как после последнего экзамена все сидели и чего-то ждали. Первая парта - я и Петька. Два отличника. Каждый что-то думал. Что-то не так? Нет, все так, только надо додумать и рассказать все, как было. Как притихли все, как будто чего-то ждут. Как это все было красиво и интересно. напишу. Скоро.

Эта "американская" зарисовка касается русских в Америке. Вообще мои американские зарисовки (очерками их можно назвать с большой натяжкой) касаются больше русских в США. Однако то, что я иногда слышу в Америке от русских, потрясает меня больше всего.
Еду сегодня на работу в метро. Сижу на лавочке в поезде, рядом со мной русская женщина лет 50-55 сидит и читает книгу на русском языке. Перед с нами стоят два великовозрастных пацана (язык не поворачивается назвать их мальчиками или мужчинами) лет 30-35 и разговаривают о недвижимости, трудностях экономики Америки, взлетах и падениях цен. Оба, судя по разговору, программисты.
Читать далее

Мне часто снится один и тот же сон. Я стою на праздничной первомайской демонстрации с папой. Он наклонился ко мне и привязывает к флажку красный шарик. Папины широкие морщинистые ладони с короткими пальцами. Они очень теплые и ласковые. Вот он берет меня за руку, и мы идем в толпе демонстрантов. Слышится: "Ура трудящимся города". И папино громкое:
- Урааааааааааааааааааааа
и я тоже с радостью подхватываю:
- Улаааааааааааааааааааааааааа
Я просыпаюсь. Нет, это совсем не сон. Я помню , это было на самом деле.
Папа очень любил нас, своих детей. Был строг, но всегда добрый, он желал нам счастья. Его жизнь была очень нелегкой.
У него тоже когда-то был папа. Это была обычная еврейская семья, которая жила в маленьком местечке Шерстин, Гомельского уезда, Могилевской губернии. Там жили еще много таких же еврейских семей. Жили и русские, и мальчишки, как свегда, наверное дрались между собой. Я не знал своего деда совершенно. Он умер задолго до моего появления на свет. И папа не очень много рассказывал мне о нем. Почему? Не знаю, скорее всего потому что не хотел, чтобы я где-нибудь в школе, на людях рассказывал, что мой дед владел мясным магазином когда-то до революции. И мой папа ходил вместе с ним туда, как на работу, помогая своему отцу. Один раз только папа сказал, что так как семья была очень большая, то его отец приносил домой вечером огромный арбуз. И вся семья следила, как он его резал и потом они вкусно ели его все вместе. Папа сетовал, что тогда арбуз стоил 5 копеек, а сейчас за него надо целый рубль платить.
Читать далее

Что человеку надо в жизни? В детстве я всегда думал, что мама и папа нужны обязательно. Я даже не представлял своей жизни без них. Затем я очень ждал первую любовь. Искать я ее не искал, но книжек различных начитался и ждал, когда же появится девушка и у меня возникнет к ней страстное чувство любви. Сейчас я вспоминаю то время, наш класс, и у меня есть небеспочвенное подозрение, что две девочки были влюблены в меня. А я понял это только лет через 10, когда увидел записки от обоих в старом учебнике русского языка. (Вот балбес-то, сам над собой смеюсь). Но более всего я был уверен, что важнее всего для человека настоящая мужская дружба. Я обожал своих друзей. И как это ни странно, их у меня было больше чем один. Правда, часть из них жизнь отсеяла, но многих оставила и мы с удовольствием общаемся и сейчас, если выпадает момент.
С Андреем мы, как мне помнится, ходили вместе в детский сад. Потом мы пошли в школу, но были в параллельных классах. Общались мы совсем редко, даже кажется совсем не общались. Но как-то летом мы играли в настольный теннис и, как оказалось, во дворе, где жил Андрюшка. Там был еще один мой друг, который и познакомил меня с ним, то есть нельзя сказать, чтобы он познакомил, так как вроде мы были знакомы, но свою какую-то роль он в нашем с Андрюшкой сближении он сыграл.
Читать далее

Глядя на то, что на страницах КП уже есть сообщество диетчиков (или диетологов) я хотел бы предложить создать сообщество офицеров. Именно не бывших, а всех, и ныне действующих тоже и независимо от страны проживания. Думаю, что для этого нужно создать некую инициативную группу, которая разработает положение о сообществе и о том, чем оно будет заниматься. Возможно в будущем такое сообщество трансформируется в группу, помогающую уволившимся офицерам найти свое место в жизни, но сейчас на это я замахиваться бы не стал. Просто, читаю, что нужно с чего-то начать, представиться, познакомиться, подружиться. А затем уже переходить к более действенным шагам. Готов выслушать ваши предложения, если кому-то это интересно. Готов и к критике предложения, если таковая имеется. Ну что, будем высказываться? кстати, мы могли бы принимать и не только офицеров, но и так сказать сочувствующих.

Вчера целый день просидел перед компьютером, все пытался написать что-то. Потом понял, так не пойдет. Ничего не напишу. Нет желания притрагиватся к компьютеру. Не знаю почему, но что-то не пошло. А сегодня ехал в метро и с утра целые фразы, мысли в голову лезут, а в руках даже нотбука нет, черт бы его побрал. Пока доехал, все путные мысли растерял. Будем ждать другого часа, может еще что-то путное в голову придет. А сейчас за работу, капитализм не ждет, надо вкалывать.А жаль. Если бы не необходимость иметь достаточно денег, чтобы хопрошо жить, ей-богу бросил бы работу.

Когда я смотрю на фотографии, где есть снег, я начинаю думать, что у меня все-таки есть ностальгия. В такие минуты я вспоминаю о Казани, где прошла моя шинельно-портяночная юность, перетянутая ремнем, где йз встретил свою, как мне тогда казалось, первую любовь, где впервые взял в руки оружие, где впервые сел за рычаги танка, да и где, в общем-то, впервые стал серьезно писать. Там мне удалось познать настоящую мужскую дружбу, за что я очень благодарен своим друзьям. Там я впервые познал и горечь расставаний, и гибель друзей, и многое другое. Ох и ненавидел я службу, когда нужно было вместо теплого учебного корпуса идти чистить снег, или мыть строевой плац с мылом. А все равно, до сих пор вспоминаю, как шел на пост зимой по снежной целине, а передо мной маячила спина моего разводящего Андрюхи К. и только наши два следа на снегу. А еще вспоминаю снежную целину Тоцкого, где впервые стреляли мы тогда боевые стрельбы штатным снарядом, но до этого вывезли четыре пульмана снега, вычищая стрельбище. Господи, меужели все это когда-то было? Я вчера услышал выражение в одном кинофильме. Не помню дословно, но... "Я бы жизнь отдал за то, чтобы опять стать молодым. Только мне нечего отдавать". Каково, а?
Нет, только не ностальгия, а то придеться все бросить и ехать в Казань, помогать в уборке снега.

Сейчас у нас в Нью Йорке утро, тишина, все вокруг только только просыпается. А я сижу перед компьютером и вспоминаю. Несколько недель назад умерла моя любимая тетя Фрида, самая младшая папина сестра. Так случилось, что среди всех папиных родственников он оставался единственным мужчиной в семье, мальчиком, да еще все время жил в отрыве от родни. И сестры его любили, очень любили. А папа заботился о них. Папин старший брат Борис давно умер, а еще одного брата расстреляли в 1938, о нем отдельный разговор. А сейчас о сестрах, точнее, о младшей сестре.
Она умерла когда ей исполнилось 94 года. Естественно, родилась она очень давно, до революции 1917 года в маленьком местечке Шерстин, которое тогда входило в Гомельский уезд Могилевской губернии. К сожалению, я почти ничего не знаю о жизни папиной семьи в то время. Знаю только, что был у них мясной магазин где-то в Буда-Кошелеве где работал мой дед и папа. Мальчиков в семье учили торговле и какому-нибудь пемесло (дядя Веля, например, учился на портного), девочек готовили на работу, как сейчас бы сказали, бухгалтера. На самом деле обично девочки в еврейских семьях выходили замуж и рожали детей. Фрида родилась самой последней в семье деда и бабушки. Когда-то она расказывала мне о моем прадеде, с которым пристав любил играть в шахматы.
Читать далее

смотрю сейчас программу о Высоцком. Какая сила, слов нет. А я ничтожество, у меня такого нет и не будет

Хотел написать что-то другое. Но вышел небольшой рассказик об Америке снова.

Я живу рядом с Брайтоном. Брайтон - это куча русских. Брайтон - это место всеобщего отдыха русских. Брайтон - это русские рестораны, русские магазины, русские кафе, даже русские бомжи и нищие. Но мало кто сейчас помнит, что Брайтон 20 лет назад был пристанищем нищих негров. Они заполонили здесь все. Ходить по берегу океана, отдыхать на пляже было невозможно не только от огромного количества черного населения, но еще и от той вони, которую распространяло здесь все.
Читать далее