Какой ценой купить мне право жить? Платить судьбой? Или добыть оскалом, как завоевывают звери клок земли, чтоб жить и принести детенышей? Да чем платить всем судящим меня? Строки не котируются. А смысл речей людских к одному сведен - тебе должно быть стыдно жить, ты жить не смеешь.
Перед родными всё равно не оправдаюсь, а на чужих плевать. Выкусите, господа, мне в петлю еще рано.

Я книгу главную не дописала - жизнь свою.
[350x271]

Я верю в дружбу между мужчиной и женщиной. Настоящую и крепкую.
Я верю, а жизнь подтверждает.
На свете достаточно людей, живущих душой и разумом, а не инстинктами.

Я - не поэт. Не потому, что так считают люди, которым на мои стихи плевать. Не потому, что колют мне глаза непечатаньем, а печатают нынче за деньги.
Я не поэт - потому что сил не осталось.
Самое смешное, что я верю в будущее. Не в свое - у меня его нет. В посмертное будущее моих книг. И если я сегодня никому на хрен собачий не нужна, это не значит, что через 200 лет меня не будут знать и помнить. Время вообще странная штука, ха.
А сейчас я не поэт.

Ездила в Константиново.
В березах просинь предвесеннего неба. Березы здесь какие-то радостные и кроткие - тихий свет. Не зря воспеты!
У Есенина такое сильное, кровное, чувство Родины - едва ли у кого еще из поэтов было такое. И строки о селе - при жизни Поэта должны были восприниматься как зазнайство крайнее - "Лишь тем и будет знаменито, что здесь когда-то баба родила российского скандального пиита" - а ведь сбылись.
Музеи хороши прикосновеньем к жизни живших столетия назад. Хрупкие рукописи спорят с временем.
Узнала, летом можно приехать на недельку-другую поработать (может, к лету доживу до повести о Татьяне Федоровне), сельчане сдают комнаты, цены по совести, и еще православный лагерь будет.
А в горнице есенинской избы пахнет душистым липовым чаем. И радостно войти с мороза в теплый дом. Смотрительница коротает зимний день.
Да, ехала попутками, довез человек, чья бабушка помнила Есенина, жили через одну избу, товарищи детских игр; теперь еще помнит их семью и Татьяну Федоровну тетя его, которой больше девяноста лет. Записала адреса. Чудом представляется, что сейчас еще живы последние современники Есенина.
[600x450]

Талантливого человека родственники считают чуть ли не дурачком в семье, в лицо высказывают пренебрежение и насмешки. А когда приходит слава, чаще всего посмертная, отношение меняется, начинаются воспоминания-посиделки и размахивание семейными фотографиями. А уж если материальное какое ни есть наследство осталось, родственные чувства просыпаются еще быстрее. Ну зачем так, а?!
Или действительно прозрение какое-то наступает, ценим тех, кого потеряли?

Пишу сценарий об Александре Блоке и Елизавете Пиленко (Кузьминой-Караваевой). Пишу!
Для справок у меня при себе огромная (еще и не без труда добытая) книга в 768 страниц и весом (специально только что в каталоге посмотрела - а еще удивлялась раньше, зачем в каталогах книг пишут такую информацию как вес) 1025 г - то есть килограмм с маленьким хвостиком. А ездить-то сейчас доводится немало. Боюсь что придется эту книжищу в огромный переезд с собой брать, - без нее как без рук. Благо, знаменитый мой писательский рюкзак, приобретенный в свое время для романовских дневников и с тех пор чего только не повидавший, вмещает.
А еще я одновременно пытаюсь учить греческий, так что приплюсовать парочку учебников...
Кто сказал, что писателем быть легко?

Думала, что всегда была взрослая и старая. А сейчас вижу: была и наивна. Мне ведь все люди казались хорошими, всех любила, многим верила. Сейчас знаю цену дружбе и времени.
Мало родиться с древней душой, надо и свое время на земле прожить. Будет время, созреет книга о людях, которых я встретила в жизни. Ношу этот замысел много лет.

Зимний день. На подоконнике первого этажа снаружи сидит кот, смотрит в комнату. Мечтает о тепле. В квартире на подоконнике тоже сидит кот, смотрит на улицу. Мечтает о свободе.
А может, они просто общаются через стекло. Может быть, это кот и кошка и они влюблены...

Жаль, что фотоаппарата не было - запечатлеть.

Поверье: змея глядит на золото и слепнет. Но насмерть обвивается вокруг него и большим змеиным презрением презирает уродцев, у которых этого золота – нет. Мерить исключительно деньгами всё, включая людскую ценность и людские отношения – психология путевочника.
Да, конечно: а оголтело восставать против рабства денег – психология неудачника, их не имеющего, как я. То, что я остаюсь человеком, пока нищая, мне еще чести не делает. И каждый вправе камень кинуть – пользы обществу не приношу. Вот если бы я осталась человеком, держа в руках подобающие средства… Смею думать – осталась бы.

Открыла авторский сайт - давно пора.
Книгоиздание сдохло, упершись в бюджет, а строки просятся людям навстречу.
В прежние годы бытовал самиздат, сейчас яркая альтернатива - интернет.
Сайт оформляла почти полностью сама, даже немножко заигралась. Еще много надо совершенствовать и менять, но пока довольна тем, что получилось. Аудио потом запишу и, возможно, записи с выступлений добавлю.
Всех интересующихся приглашаю:
vantala.jimdo.com

Почему так больно тянет в прошлое? Так, что слезы проступают. В те годы, которые прошли, а прежде всего в те места, куда больше не вернуться, в те дома, которые давно переменились и перестроены и всё там иначе - или вовсе тропинки к ним травою заросли или нет этих домов, пошли на снос, как тот дом в подмосковном городе (адрес не скажу!), в котором одна квартира на обыкновенной лестничной площадке в обыкновенном подъезде была сказочным притягательным и чуть жутковатым царством, - Лесного Царя обителью.
Или моих родных дом, моего детства, осиротевший без бабушки Шуры, дом словно не тот, хоть дедушка изо всех сил старается поддержать уют и всё как при ней, а там даже ее яблоня засохла.
Или под Анапой дачный поселок с трогательными собраньями поэтов, щедрым степным летом, зимним новогодним праздником. Бернс ушел к Всевышнему, Евгений бросил дачу, роздал своих добродушных коз и потерял со мной связь, Валентина изредка к себе на стылую и пустую теперь дачу (творческую мастерскую) всё же наведывается...
Еще Катин патриархально-деревенский дом - стареющий - ах, как там сейчас, ожидая добрых людских голосов, смотрит в бездонную ночь огромный медведь Имка!
Это не по домам тоска, а по людям.
Это не ностальгия. Ностальгия - легкая сквозная печаль, кружево. А это больное.
Надо смотреть в будущее, знаю.
А всё равно мучительно хочется возвращаться туда, куда возврата нет. Засыпая, мечтаю, прошу, чтобы сны снились из прошлого. Ведь сны всё умеют.
А иногда сон наяву - вино.
[700x504]

***
Татьяна Федоровна Есенина была неграмотной. Но многие стихи сына знала наизусть...
(Из воспоминаний И. Шухова)

***
У Марии Сергеевны Шукшиной, матери Василия Шукшина, спросили: - Думали ли Вы, что Ваш сын станет таким знаменитым?
Ее непреклонный ответ: - Всегда знала.
(Из статьи В. Карпова).

Про Китеж.
Вот кого не люблю еще сильней чем путевочников (кто был на Истре знает о чем речь) - так это журналюг. Оговорюсь, не журналистов, есть среди них и нормальные, а журналюг.
Сказочный русский городок ломают, а они соревнуются у кого репортаж об этом круче. Идите пиариться в другое место. Хотя на людском горе пиариться нельзя вообще нигде.
Некоторые действовали именно ради защиты и сохранения - тем спасибо, и не наша вина, что этот бой проигран.
А кто на беде наживается... Бог вам всем судья.

................Подражание XXI веку
Обидно жизнь поэта
разменивать за грош.
Но разве в веке этом
иначе проживешь.
Стихи сейчас в простое,
не стоят и гроша.
Еще дешевле стоит -
смешно сказать - душа.

Прощай, двадцатый век. Ты был жесток,
как плуг, прошел по нашим душам,
оставив в них глубокий след.
Артур Бернс.

Горестная весть. Умер Артур Иванович Бернс. Помню громовой, могучий и добрый его голос, его прибаутки, толпящуюся в дачном дворе кошачью стаю, - о живности было у него в ходу слово: бедолага. На восьмом десятке лет он был черноволос, без седины. Стихи его, с его диктовки, записаны у меня в большом черном рабочем блокноте и всегда со мной. Стихов писал мало, говорят, жена их жгла. Напишу воспоминания. Говорят, был он потомком Роберта Бернса.
У каждого человека есть любимая песня. У Артура Ивановича была - "Вьется по ветру Веселый Роджер" - пиратская. Голос, повторюсь, разудалые громовые раскаты.
Уезжала последний раз, с Бернсом дружески обнялись, он был совсем худой, сплошная кость. А обнял крепко, молодо - дескать, свидимся.
Жил у него, среди разношерстной оравы, черно-белый сын моей кошки Ники, назвали по любимой песне хозяина, Веселым Роджером.

Памяти Артура Бернса
Оставив солнечный покос,
уйду в небесную Россию...
Души не приютит погост,
и смерть сама теряет силу.
Твой дом у сгорбленной ольхи
чужие зимы разоряют.
А южный ветер повторяет
твои нетленные стихи.

Памяти Анара Мамедханова
Принимаешь на себя печали
и выходишь в маске шутовской...
Смехотворцы призваны - врачами
в мир больной, озлобленный людской.
И пускай никто не замечает,
что под маской смеха рвется крик...
Умирают странно, не прощаясь
те, кто радость всем дарить привык.

Азербайджан выиграл Евровидение. Ликую!
Поздравляю всех бакинцев! Особенно музыкантов! Особенно - Клуб Авторской Песни! (хоть мы и не имеем к эстрадникам отношения).

Озарение. Обидчики (все, делающие больно так или иначе) нам даются для того, чтобы мы учились прощать.
Озарение пришло долгой ночью, через боль и муки, когда почти до ропота дошла - не "почему люди жестоки", а "почему Бог попускает". Знала, что Бог милосерден и просто так встречи с жестокими не допустит.
А как светло, когда простишь. Самую лютую боль - нож под сердце вонзенный - простишь. И глядишь, на месте кровоточащей раны лишь шелковый шрамик запекся, на долгую память.
Главный урок жизни - прощение.

Навещала маму и Рыжего.
Рыжий, истинный писательский кот, валялся на моих бумагах. Вдохновлял.
Теперь никто не сможет про сценарий сказать, что у меня еще кот не валялся.

Есть люди, при которых просто стыдно бездействовать.
Невозможно, видя их огромную деятельность и дивясь (как успевает?!!) - не реализовывать планов и надежд.
Есть люди, согревающие всех - распахнутой душой. Друг, который никогда не предаст.
С ним у меня всегда ассоциировалась защита и тепло.