почти две недели гнать от себя все мысли прочь, и в одну ночь поломаться.
дрожащими руками хвататься за телефон и набирать только одну букву латиницей.
частично перечитать твой твиттер за прошлый год и сойти с ума.
помнить все твои слова на вкус.
слышать тебя в каждой песне.
бежать за тобой мыслями, хвататься памятью за края твоего пальто.
спотыкаться, путаться в противоречивости чувств, падать на колени, разбиваясь в ёбаное ничто, раздирая своё лицо об острые камни неправильной реальности.
переломать себе все пальцы в попытках взять тебя за руку. пробивать головой стеклянные стены безразличия.
истерически хохотать, запрокидывая голову, пытаясь отделить истину от иллюзорности.
кричать, не издавая ни единого звука. кричать тебе вслед. кричать, глядя в твои глаза.
погибать, распадаясь на атомы и частицы.
ненавидеть так сильно, насколько только способно человеческое существо.
и любить.
"до цифры восемь, что в падении."
доброй ночи, мой крошечный мир.
сегодняшняя ночь чудесна, и, пожалуй, именно она вдохновила меня на то, чтобы зайти сюда и начать писать эти строки.
не изменяю себе: сижу в темноте перед компьютером, около которого как всегда стоит стакан из икеи с водой, и периодически поглядываю в окно. иногда мой взгляд замирает, фокусируя своё внимание на горящих в темноте фонарях, выбивая меня из реальности, наполняя душу фальшивыми ощущениями внутренней гармонии и спокойствия. но через несколько секунд я вновь возвращаюсь в опостылевшую реальность, делаю глоток воды и закуриваю очередную сигарету.
только сейчас обратил внимание на то, что слева от ноутбука до сих пор стоит банка с ромашками, которые мне подарили на день рождения. я так и не выбросил их. чёртов псих.
вчера вечером со мной произошло не слишком приятное происшествие.
сподвигнутый спонтанным внутренним порывом, я поехал гулять вечером в центр один. не помню, писал ли я сюда когда-либо об этом, но я очень люблю это дело. мне нравится эта иллюзия приятного одиночества и обособленности от окружающих, которая создаётся за счёт играющей в наушниках музыки и погружения в свои мысли. тебе навстречу идут люди, а ты, казалось бы, идёшь навстречу им, но всё это лишь мираж. во время таких прогулок весь город, здания, транспорт, прохожие становятся лишь декорациями к твоему личному фильму, к твоей личной истории, в который ты сам - главный герой, идущий по дороге из ниоткуда в никуда. эта история пишется походу прямо в твоей голове, она состоит из фактического и вымышленного прошлого, возможного и действительного настоящего и желанного будущего. с ней не нужно ни с кем делиться, не нужно никому ничего объяснять. и это, чёрт возьми, просто потрясающе.
на этот раз мой вечерний променад оказался совсем недолгим, ибо где-то через час я почувствовал дикие боли в животе, которые, казалось, усиливались с каждой секундой. от ближайшего места, где можно было бы присесть, меня отделяли 10 минут спокойной ходьбы, но делать было нечего. от каждого моего шага боль только усиливалась, хотелось просто упасть на сырую землю и стонать.
дойдя до мака, я с невероятным усилием поднялся наверх по лестнице и сел за ближайший столик, пытаясь понять, что мне делать и как я вообще в таком состоянии поеду домой. на тот момент, мне уже начало казаться, будто в меня вселилась какая-то тварь и эта самая тварь режет меня изнутри.
я очень вовремя вспомнил, что примерно в это время мама должна ехать домой с Ладожской и, недолго думая, набрал её номер. спасение в одном единственном звонке. и мне повезло - она только что перешла на Садовую и сказала, что подождёт меня на станции.
я вышел на улицу, по стандарту выкурив сигарету перед заходом в метро, и пошёл ко входу.
то, что происходило дальше, хочется поскорее забыть. при спуске в метро я почувствовал, что что-то не так. то есть, блять, совсем не так. всё это казалось мне знакомым, я уже чувствовал подобное раньше и это пугало сильнее всего.
привет, паническая, мать твою, атака.
такого сильного приступа у меня не было уже очень и очень давно. когда я сошёл с эскалатора, почувствовал, как земля уходит из под ног. первая мысль - подняться обратно, выйти на воздух. вторая мысль - я не доеду. перед глазами всё плыло, всё казалось абсолютно нереальным, неестественным, я переставал чувствовать себя. и всё это лишь усиливало панику и страх, что сейчас меня просто-напросто вырубит и я свалюсь на холодный грязный пол. мне кажется, я чудом дошёл до скамейки, по-моему, единственной скамейки на станции. на жёлтую ветку я бы не смог перейти. мне было плевать уже на всё и на всех, я просто старался поймать губами как можно больше воздуха, а дрожащими пальцами набирал мамин номер, чтобы попросить её приехать за мной и купить по дороге бутылку воды. начала накатывать нереальной силы слабость, не позволяющая не то что держать телефон в руках, а даже шевелить пальцами в попытке набрать сообщение. сердце бешено стучало, заявляя тем самым о своём желании разъебать мне грудную клетку.
в какой-то момент я начал вспоминать, что в таких случаях мне хоть немного, но всё же помогают мысли о чём-то хорошем. и..
..я понял это уже несколько позже, когда успокоившийся и жующий шоколадку, купленную мне мамой, ехал по родной фиолетовой ветке: первая мысль, посетившая мою голову, была связана вовсе не с матерью, которая должна была скоро приехать и помочь мне; не с тем, что вскоре я окажусь дома, где меня ждут мягкая кровать и горячий чай; не с рыжим котом; не с лучшей подругой; не со скорым приездом Миллер.
моей первой мыслью стала ты.
и когда я вдруг осознал это, у меня закончились мысли, также как сейчас у меня заканчиваются слова.
я не знаю, что дальше писать.
мне кажется, я не отключился в какой-то момент только благодаря этому "ты" в моей голове. именно это "ты" заставило меня зацепиться за края своего сознания и карабкаться обратно. именно благодаря этому "ты" через пару минут у меня почти перестали трястись
лишь бы мы никогда не кончались с тобой.
Устало выдохнув, он откинулся на спинку стула, одержимый желанием хотя бы на несколько минут опустить веки. Эта ночь не была похожей на остальные. Нет, он и раньше издевался над собой и засиживался за экраном своего старого компьютера до самого рассвета, растрачивая драгоценные часы, предназначенные для сна и отдыха, на какую-то ерунду. Но на сей раз дело было совсем в другом.
Сегодня его особенно сильно терзало чувство абсолютной беспомощности. Он много думал, в основном о времени, о его быстротечности и непоколебимой жестокости. Эти мысли ещё сильнее внушали ему идею о собственной незначительности. И от этого он испытывал странное, почти болезненное облегчение - в какой-то момент бывает очень полезно осознать, что существуют вещи, которые ты не в силах изменить. В противном случае есть риск сойти с ума.
Что можно сделать с обрывками прошлого, в которое уже никак нельзя ворваться со своими поправками и коррективами?
Поддавшись желанию, которое, как казалось, засело у него где-то на уровне грудной клетки, он закрыл глаза и начал вспоминать.
Это был четверг. Обычный будний день обычного одиннадцатиклассника. Ему казалось, тогда было много солнца. Впрочем, когда тебе шестнадцать, для тебя почти каждый день наполнен светом. Но надо отметить, что апрель в том году и вправду был очень хорош.
Несмотря на замечательную погоду, после школы не возникло желания где-то задерживаться. Тянуло домой. Тянуло к той части своей жизни, которую он совсем недавно начал создавать сам. Без определённой цели, просто так. Новые знакомые, скрывающие истину за слишком уж привлекательными пиксельными картинками, бесконечный поток разговоров ни о чём, которые очень неплохо помогали забывать о повседневных мелких проблемах, и шикарная возможность быть тем, кем в реальной жизни быть не слишком получается.
Наполнив любимую чашку ароматным чаем, он с довольным и деловым видом отправился к компьютеру.
А потом? Потом что-то произошло.
Бывало ли у вас такое, что вы начинаете скучать по человеку в ту самую первую секунду, когда он только появился в вашей жизни? Он ещё и войти-то толком не успел, стоит с невинным взглядом где-то на пороге, украдкой с любопытством поглядывая на вас, а вы только и думаете о том, как бы не разрыдаться сразу же после того, как за ним закроется дверь. Необъяснимое чувство. Счастье, граничащая с болью. Вероятно, чем-то это похоже на любовь.
Тогда он не понял, что это было. Вспышка, щелчок, помутнение, навязчивая идея, подростковый заскок, обычный интерес или любопытство. Недолго думая, он добавил его в закладки, ещё не подозревая о том, что на самом деле час назад добавил его в свою жизнь.
__
Он открыл глаза. Пощипывает. Почему-то захотелось побыстрее спрятать своё лицо, закрыть его руками, и он бы обязательно это сделал, если бы не вспомнил вовремя, что в комнате кроме него и фантомов воспоминаний никого нет.
Суббота. Обычный выходной день обычного взрослого человека, который до сих пор чувствует себя школьником. Сегодня много солнца. А апрель… Апрель хорош каждый чёртов год.
Сегодня 23 число. Ровно 7 лет со дня их нелепого/неминуемого знакомства.
Губы дрогнули, изобразив нечто похожее на улыбку.
Он взял ручку и вывел на тетрадном листке всего несколько слов, вовремя себя одёрнув.
На этот раз этого будет достаточно.
линия
тонкой нитью по имени.
невыносимо любить тебя.
дай мне силы понять, отпусти,
если сможешь - прости.
линия
разделила на "ты" и "я".
видимо, нужно забыть тебя.
дай мне силы понять, отпустить,
будет сложно простить.
я ненавижу снова возвращаться к прежним мыслям и установкам. это своего рода деградация. казалось бы, ты уже перерос что-то, перешагнул и смог идти дальше. а нет, нихуя. что-то происходит, и ты снова возвращаешься на ту точку, с которой пошёл отсчёт более полугода назад.
но что делать, если спасение ты находишь только в глупом, алогичном на первый взгляд поступке? поступке, который уже был совершён тобой однажды, который не выдерживает никакой критики, который каждый второй назовёт идиотизмом или детским садом?
похуй на всех – вот, что я скажу. я слишком много думал о том, что обо мне подумают и что скажут, как мои действия будут смотреться со стороны. и знаете что? в рот я ебал, что обо мне подумают. я просто снова хочу начать дышать.
я не знаю, кому я в большей степени давал тот последний шанс в середине января: себе или ей. но всё проёбано. всё совершенно проёбано. и я просил небеса дать мне силы, чтобы просто спокойно смотреть на то, как всё горит синем пламенем, превращаясь в пепел, но это, пожалуй, просто сильнее меня.
если сила заключается в равнодушие, что ж, тогда я отказываюсь быть сильным. я слишком часто включал в себе похуизм и пытался казаться холодным, когда это было совсем ни к чему. и в итоге всё, чего я добился – это холод по отношению ко мне.
мне не нужно, чтобы меня судили. я вполне могу это сделать сам.
мне не нужно, чтобы меня покидали. уходить сам я тоже пока умею.
аминь.
я больше не боюсь быть слабым.
меня заебало то, что мне постоянно больно. я ходячий шматок концентрированной боли.
я чувствую её даже в те минуты, когда не должен. я чувствую её, когда улыбаюсь, когда смеюсь, когда счастлив, при этом не имея возможности её выразить каким-либо образом. эмоции какого-то хуя стоят на вечном режиме блокировки, стихи не пишутся, потому что моя муза шлюха и совсем не хочет меня.
я как будто заранее знаю, что каждая история в моей жизни закончится пиздецом, я переживаю эти финалы снова и снова в своей голове перед самым сном. они почти всегда немного отличаются друг от друга, но суть их роднит. вероятно, именно поэтому, находясь в обществе людей, с которыми у меня сейчас всё, казалось бы, в порядке, я всё равно ощущаю мерзкую тяжесть на душе.
что бесит меня ещё больше, так это собственное бессилие. я как будто совсем не непосредственный участник своей жизни, а всего лишь наблюдатель, зевака, который пришёл посмотреть на недоделанную драму.
слишком многое нельзя предотвратить и изменить, несмотря на желание и усилия. самые искренние, произнесённые от чистого сердца слова, не тронут того, кто не желает слышать. слепец не увидит твоих действий по отношению к нему. твоя ёбаная любовь пройдёт мимо человека, который закрыл от тебя своё сердце.
а я такой смешной, чёрт возьми. сижу и курю третью сигарету подряд, положив хуй на то, что мне вставать в 7 утра.
конченый дебил, который стучит по клавишам ноутбука уже 40 минут, пытаясь хотя бы таким образом немного освободить себя от накопленной горечи.
дурак, который просто хочет, чтобы ему помогли освободиться, но который при этом до дрожи в коленках боится просить о помощи.
p.s. помоги мне. пожалуйста. ты всё, чего у меня нет что у меня есть.
доброй ночи, Нэнси.
знаешь, ты во много была права. не во всём, но во многом. порой мне кажется, что каждое твоё слово было истиной, но, включая здравый смысл, я понимаю, что это всего лишь ностальгическая неполадка. а я ведь совсем не хочу идеализировать тебя, даже в своих воспоминаниях. да, ты не была идеальной и именно за это я тебя и любил.
не так давно я перечитывал наши с тобой переписки и ты прислала мне одну цитату: "чем шире твои объятия, тем легче тебя распять." так вот, дорогая, нет более правдивой правды, чем эта. в последнее время я много думаю об этом. в последнее время я вообще чрезмерно много думаю. это всё, что мне осталось, потому что о большом количестве вещей мне просто-напросто не с кем поговорить. это звучит очень жалко, знаю, но это правда. в своих мыслях я переговариваюсь сам с собой, задаю себе вопросы, пытаюсь найти ответы и изредка подбадриваю себя. у тебя это получалось лучше, честно.
после прочтения той части наших диалогов, на которую у меня хватило сил, мне захотелось снова стать собой. помнишь меня? помнишь, каким я был? скажешь ли ты, в какой момент всё полетело к чертям? в ту ночь я даже начал писать огромный пост, который к своему великому стыду так и не смог закончить.
знаешь, я понял, почему закрылся, почему решил спрятаться. всё дело в объятиях. наверно, они были слишком широкими.
а мне так хочется, Нэнси, так хочется снова обнимать весь мир. но я безумно боюсь. я ещё только начинаю заново учиться открывать людям душу, но посмотри, что это - она уже вся в царапинах. всё поверх старых шрамов, никому ничего не жалко, всем плевать. и я в ступоре. я не понимаю, как же так? почему, Нэнс, почему?
иногда бывает очень страшно от мысли, что никто не боится меня потерять.
они говорят, что это не так, что я важен и нужен, но я настолько пропитался своими параноидальными идеями, что день ото дня всё меньше верю в эти слова. мне кажется, что они просто играют со мной, для того чтобы потом ударить побольнее и оставить меня с грудой камней на душе.
я так хочу заплакать, а у меня не получается. твой Сид разучился плакать, ты прикинь?
твой Сид совсем разучился жить.
доброй ночи, Нэнси.