Мы ходили по общим улицам.
Может, даже, встречались взглядами.
У нас было одно желание.
Сколько звезд для него падало?
Сколько раз нами было загадано
Полу-шепотом "просто встретиться"...
Сколько раз проходили так рядом мы.
В сантиметре. Тебе в это верится?
Мы всё ходим по тем же улицам.
Старый город свести нас пытается...
..Снова мимо прошли.. но мне чудится:
Наши тени губами встречаются.
Не любила тебя никогда...
Это сон был. А может и бред.
Не сходила с ума по губам
С послевкусием от сигарет.
Не сжимала ладонью ладонь,
Не тонула в твоих глазах,
Не шептала на ушко "Мой",
Не бежала домой в слезах.
Не просила тебя у судьбы,
И не прятала сердце от всех,
Не кричала себе "Не люби",
Не тонула в объятиях твоих.
Не встречала с тобою рассвет,
Ненавидела шелк простыней,
Не краснела при слове "Привет",
И плевала на взгляды людей.
Не спала на твоем плече,
Не ходила с тобой в кино...
Дубликат от твоих ключей
Потерялся давным-давно...
Проще думать, что было так.
Проще верить, что это мираж.
Только жаль не забыть никак
Это чувство. А может и блажь.
Это сон был. А может и бред.
Не кричала себе "Не люби".
Не любила тебя никогда,
Не просила тебя у судьбы...
Москва
этот город не принимает провинциальных гостей
не верит глупым слезам, ждет накала страстей
холодным ветром осенним ломает наши мечты
Город Обманутых Надежд, пороков и пустоты
Москва-река окутана привычным дымом сигарет
здесь все, что было дорого, мигом сойдет на «нет»
столица дарит экстаз жителям пачкой таблеток
а нужные встречи – переплетением подземных веток
Москва продажная тварь. играет без правил.
и каждого из нас когда-то точно сломает
город разорванных/сожженных/несуществующих фото
неотправленных писем, которых так ждал от нас кто-то
столица тонет то в ливне, то в спирте, то в солнечных бликах;
в ссорах, смехе, белом порошке и в отчаянных криках
но даже в этом цинизме так нужен хоть кто-нибудь рядом
есть Москва. это наше. а все остальное за МКАДом
Они впервые встретились 25-ого утром, под старой стремянкой.
- Послушайте, вы не могли бы помочь мне ввинтить эту дрянную лампочку?
- Лампочку? К чему здесь свет, когда Вы улыбаетесь?
У него это вырвалось непроизвольно. С тех пор прошло четыре года, одиннадцать месяцев и три дня.
Спустя 18 минут после их знакомства он узнал, что её мать при смерти, а отец не умеет ввинчивать лампочки, да и потом, «он умер, когда узнал, что родилась я, а не мальчик.»
Спустя пару часов он узнал, что она больна.
- Понимаешь, мне нельзя спать. Когда я танцую, говорю, глажу собаку или пью вино с тобой или с кем угодно – я дышу. Во мне существует банальная система вдохов и выдохов, я всегда держу её под контролем. А когда я засыпаю, система отключается. Я могу просто-напросто перестать дышать.
Когда он узнал это, он остался с ней.
Четыре года он не спал ночами, сжимая её ладонь крепко-крепко и насчитывая тысячи вдохов и выдохов – её и своих. Он курил, чтобы не уснуть, он курил беспрестанно, а когда она просыпалась, он обнимал её, и в комнате никогда не пахло дымом.
Только ландышами.
Одиннадцать месяцев он скрывал от неё, что у него обнаружили рак. Он так боялся, что, услышав об этом, она откажется дышать.
Он так любил её.
Три дня.
Три дня подряд он заставлял её не спать вместе с собою, он будто чувствовал конец.
Он только не знал, кто же из них перестанет дышать раньше.
В их последний день она взяла в руки его сигареты, чиркнула спичкой и сделала первую в своей жизни затяжку.
- Я знаю, что и ты умираешь. Я знаю, что это от дыма. Я не знаю только, как это. Я хочу разделить с тобой немного твоей смерти. Можно?
И она засмеялась, засмеялась так, как тогда, в тёмном коридоре под лестницей, где совсем не нужен был свет.
А он в ответ улыбнулся и задержал дыхание.
- А я хочу перестать дышать. Так же, как однажды перестанешь и ты.
Так они сидели, она курила одну за одной, а он дышал очень сбивчиво.
У обоих кружилась голова, оба уже знали, что вот-вот. Уже совсем скоро.
Уже сейчас.
Или сейчас.
Или – сейчас?
Или – сейчас?...
- Послушай, - он отдышался и заглянул ей в лицо. – Тогда, под лестницей,
Буду женой января засахаренного
Целовать ему ключицы взмокшие
Вытирать губами щёки сладкие
Ночью открывать окно
И…
Буду шлюхой марта драного
Буду колоть ему в запястья бледные
Ампулы недолюбви и заставлять дышать
А потом просыпаться в скупых объятиях
И…
Уйду спелым днём к августу пережжённому
Сахаром буду на родинках его плавиться
Стекать по лопаткам чуть_ниже, плыть
По жемчугу его взбитых волос
Буду танцевать перед ним сальсу
Полураздетой, странной и брошенной
А после…
Выйду замуж за десятое число сентября
Мы будем пить сок по утрам, есть тосты и джем
Смотреть мелодрамы, где реки слез
На наших губах будет плавиться дым
Я буду целовать его вечностями
Сжимать его мокрые ладони в своих
И никогда от него не уйду
Не ушла б
Но
До него целая Атлантика вплавь
Целое небо – полёт
Мой сентябрь вернётся домой
И тогда
Я больше никуда его не отпущу
Чтобы больше не пришлось спать
С январем, мартом и августом
Они не те, совсем не те,
И их не зовут Сентябрь.
Пускай лучше ты не впустишь меня,
чем я не открою двери.
Пускай лучше ты обманешь меня,
чем я тебе не поверю.
Пускай лучше я в тебе ошибусь,
чем ты ошибешься во мне.
Пускай лучше я на дне окажусь,
чем ты по моей вине.
Пока я жива,
пока ты живой,
последнего счастья во имя,
быть солнцем хочу
над твоей головой,
землей-
под ногами твоими.
Играя с людьми ты не чувствуешь боли, но узнав, что играли с тобой осознаешь, что она есть.
Иногда мы плачем от смеха, но последнее время всё чаще смеёмся, чтобы не заплакать.
Иногда мы улыбаемся солнцу, подставив лицо к его тёплым лучам, а иногда надеваем громадные солнечные очки, пытаясь скрыть или скрыться.
Иногда мы встречаем кого-то, и нам кажется - это навсегда, а иногда провожаем, и понимаем, что так и должно было быть.
Иногда мы стремимся к общению, расширяем круг знакомых, куда-то спешим, к кому-то торопимся, а порой хочется просто закрыть глаза, и больше ничего не надо - только ты и тишина, вселяющая спокойствие в твою душу и разум.
Иногда мы отключаем все телефоны, лишь бы нас никто не побеспокоил, а иногда сидим, обложившись телефонными трубками, и не в силах вздохнуть, дрожим от нетерпения в ожидание одного единственного звонка.
Иногда мы тянем, тянем, тянем, а потом вдруг становится слишком поздно. И сердце, обрываясь, летит куда-то вниз.
Иногда мы боимся упрёков, а потом с вызовом всему миру кричим, доказывая всем свою правоту.
Иногда мы кутаемся в одеяло и всё равно не можем согреться, потому что на самом деле
Ты играешь на нервах чужих сотни арий.
Ты - причина разбитых сердец и аварий.
Ты - вселенский пиздец, но приносишь удачу.
Ты - никто. Но для всех слишком многое значишь.
Твое счастье... его можно в граммах измерить.
Не умеешь любить. А тем более верить.
Потерял почти все. Что осталось? Друзья?
Ты ОДИН. Против всех. Или против себя?
Даже нету любви и надежды. А вера?
Как прожженная жизнь - точно также сгорела.
Обречен на конец. В одиночестве скован.
Ты - судья, ты палач, ты же сам и виновный.
Не боишься ни Бога, ни черта, ни власти.
Слишком многое пробовал, слишком несчастен.
Не выносишь законов, канонов и правил.
Ты - вселенский пиздец. Ты - причина аварий.