И многие другие...

большое старое интервью
И. КОРМИЛЬЦЕВ: Великолепные реплики актеров при общей неубедительности сценографии......

Дуглас Коупленд «Элеанор Ригби»
Автор: Илья Кормильцев

"Rolling Stone", №26
АСТ, Москва, 2006

***

Новый, десятый роман от певца и кузнеца поколения иксеров, больше похож на сентиментальную сказку вроде «Москва слезам не верит». В жизни сорокалетней старой девы (она и есть как бы та самая одинокая Элинор — написание русского названия на совести издателей — Ригби из битловской баллады) наступает резкий перелом: внезапно у нее обнаруживается вполне взрослый сын, смертельно больной юноша с поэтическим воображением, мелодраматически умирающий на руках у матери, а затем находит-ся и его доселе неизвестный матери отец (пьяная была…), а с ним и семейное счастье. Еще в действии принимают участие комета Хейли-Боппа, отвалившийся от советского спутника кусок ядерного реактора, и немецкий спецназ по борьбе с международными террористами. Одним словом, воображение канадского писателя по-прежнему на высоте, но израсходовано на бесцельно-слюнявую сюрреалистическую мелодраму, единственным выводом которой является вековечная «птица-счастье завтрашнего дня»,которая и прилетает в конце, весьма ненатурально звеня крыльями. Это не «Поколение Икс» и тем более не «Подружка в коме» — а всего лишь дежурная поделка мастеровитого беллетриста.

До сих пор все мыслители пытались только изменить мир.
Наша задача - уничтожить его.

Из радиоперехвата
_________________________________________________

Алексей Цветков? Алексей Цветков?! "Алексей Цветков"…

В конце концов, кому какое дело, кто такой "Алексей Цветков"? Пусть об этом знают там, где положено, те, кому положено. Распускают вздорные слухи, что личность эта на самом деле существует (имеются свидетели - вероятнее всего, подкупленные).

Предисловие к новой талантливой книге подобно сопроводительной бумажке, приложенной к ампуле с культурой нового вируса, изменяющего сознание. Те, кого интересует личность синтезировавшего паразита молекулярного инженера - заранее подозрительны. Скорее всего, не рискнут апробировать болезнетворную целлюлозу на себе - перепродадут подороже более отчаянным.

Из всей литературы, какая мне только попадалась за жизнь на глаза, больше всего запомнились анонимные клочки типографской бумаги без начала и без конца, какие используют по нужде в тех местах, где вершится история - в казармах, лазаретах, лагерях, окопах. Послания Никому от Никого, подлежащие уничтожению адресатом. Цивилизация не случайно придумала хлорку и туалетную бумагу, не содержащую букв. И та, и другая преследуют гигиенические цели. Дабы не подцепили заразу. Ведь именно заразе, которую подцепил невесть от кого, подобны такие тексты.

"Алексей Цветков" пишет, в сущности, именно такие тексты - в высшей степени патогенные. Грань между явью и сном, прошлым и будущим, случайным и закономерным в этих текстах не то, чтобы отсутствуют - они даже и не предполагаются. Кто-то вычитает в них бред, но кто-то вычитает и брод.

В истории словесности последовательно чередуются реалисты и фантасты. Каждые новые реалисты поначалу - это фантасты, осознавшие, что их фантазии и есть новая реальность. "Алексей Цветков" - один из первых штаммов словесного вируса, несущего именно это сообщение тем, кто понял, что случившееся с ними с момента их рождения действительно случилось. Именно поэтому его "фантастика" настолько лишена поучительности. Ну какая поучительность может содержаться в таблице логарифмов? "Алексей Цветков" не вкладывает вам в головы историй - он констатирует незамеченные вами факты. Он ставит вас перед избитой истиной: безумие - это нормальность завтрашнего дня, нормальность - безумие вчерашнего. Он смотрит вокруг фасеточными глазами нашего далекого потомка: шестиугольные картинки существования со-существуют в десятках плоскостей, не пересекаясь деталями, каждая как бы сама по себе, но только для тех, кому природа отвалила всего лишь одну пару глаз. И только инсект-юберменш видит все это, как части целого.

Чтобы не испугать нас, бедных, "Алексей Цветков" осторожничает, подползает украдкой, скрывает от нас полноту ужаса происходящего. Рассказывает нам о "ТВ для террористов", заботливо скрывая то, что не только террористам, но и каждому из нас транслируют свой, особый канал на особой частоте. Каждому из нас хихикающие заговорщики высылают неповторимую последовательность кадров, в которых мы якобы усматриваем закономерность. Но на самом-то деле мы не в состоянии предсказать даже следующий кадр. Именно об этом и говорит нам каждым своим кодоном вирус, выделенный "Алексеем Цветковым".

Мир такой, как он есть должен погибнуть. Именно поэтому погибла явленная герою "Сидиромова" Атлантида. Именно поэтому погибнет и та очередная Атлантида, в которой мы живем. Все чаще и чаще кто-то понимает, что ему не досталось в театре места ни на сцене, ни в первом ряду. Многие по инерции довольствуются креслами сбоку, но самые нетерпеливые уже собираются под сценой с заготовленными заранее бомбами. Один из вирусов, выделенных "Берроузом" приводил к тому, что "больной ходил во сне, но не спотыкался об окружающие предметы, потому что их он и видел во сне". "Цветков" - антивирус того вируса. Пораженные им бодрствуют среди снов, которыми являются окружающие их предметы. Сны свободны от власти законов тяготения и трансмутации: поэтому проститутки (как в рассказе "Газ") незаметно превращаются в птеродактилей, а рабы (в "Или") - оборачиваются господами. Они не замечают превращения, потому что его никогда и не было. Если у кукол растут ногти, то это только из-за того, что кто-то впервые это приметил ("Катька").

Вирус "Цветков" пронзителен и одинок, но при этом чудовищно коварен. Сами по себе он относительно безвреден, но обладает ужасным свойством - воздействует смертельно в комбинации с любым принятым лекарством. Носитель же - крайне заразен, и приметен тем, что воспринимает чудеса, как вполне очевидные вещи. По этому признаку больного легко могли бы задержать санитары, да только вот не в состоянии санитары подстроить даже завалящего чуда.

Один из ранних фрагментов утверждает: "Я видел тех, кто спрятан за дверями". Слово "дверь" можно воспринять и в прямом значении, но для адептов очевидно, что "двери" - суть зеркала. За каждым зеркалом спрятан, вывернутый наизнанку, тот, кто в него смотрится. "Алексей Цветков" Читать далее...

Эхо Москвы / Передачи / Интервью / Понедельник, 29.07.2002: Илья Кормильцев, участники проекта ОСВВП, Александр Ткаченко, Александр Орлов
http://www.echo.msk.ru/programs/beseda/19211.phtml Дата : 29.07.2002 20:35
Тема : Закрытие газеты "Лимонка"
Передача : Интервью
Ведущие : Матвей Ганапольский
Гости : Илья Кормильцев, участники проекта ОСВВП, Александр Ткаченко, Александр Орлов
..........................................................................................................................................
29 июля 2002 года.
В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" Александр Ткаченко, генеральный директор русского ПЕН-Центра, Илья Кормильцев, литератор, Александр Орлов, независимый журналист, представители проекта "Одна семья времен В.Путина" Ольга Бер, Ольга и Федор Кузнецовы.
Эфир ведет Матвей Ганапольский
И.КОРМИЛЬЦЕВ: Я, поскольку анархист, буду всегда расходиться с конституцией любой страны. Ни одно вербальное заявление или символическое заявление любого взгляда, любого содержание, призывающее даже к людоедству, не является основанием для того, чтобы человек подвергался мерам принудительного лишения свободы. Только юридически доказанные действия, угрожающие жизни и здоровью, или еще другим каким-то положительным авуарам окружающих граждан могут служить основанием для судебного процесса. И то, что в Конституциях даже внешне демократических стран существует положение о запрещении пропаганды того-то главный пропагандист насилия в этой стране государство, которое дает свои репортажи о Чеченской войне.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не ожидал, что вы отметаете Конституцию. Но я задаю вам вопрос не как анархисту-интернационалисту, а как гражданину РФ: как вы считаете..
И.КОРМИЛЬЦЕВ: Я не делал себя гражданином РФ, это она меня сделала.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А почему вы не откажетесь?
И.КОРМИЛЬЦЕВ: Потому что любое другое такое же паршивое.

Куда идет дождь?
Он идет сверху вниз
ты идешь под дождем
запах мокрых волос-
это запах дождя
у тебя нету денег
но дождь ничего не стоит
а тебе ничего не нужно

кроме дождя

прозрачные пальцы
скользят у тебя по спине
дождь сводит тебя с ума
он касается губ и сосков-
и он шепчет слова
он шепчет на ухо слова
и он шепчет слова
он шепчет на ухо слова
чего хочет дождь?

он хочет тебя

почему ты раньше
не замечала его?
он большой и сильный
он приходит с небес
не задавая ненужных вопросов

мой огонь спалит сырой песок
мой маяк собьет густой туман
здесь твой порт здесь твой причал
здесь твой киль встретит дно

дикий вереск на скале высокой
мой брат твой друг
черный парус на волне далекой
мой взгляд твой струг

вернёт тебя Вотан Вотан…
он сможет…
ложись на мхи…Вотан Вотан…
люби пока Вотан Вотан не вспенит
китовый путь…
Вотан Вотан…

будет спрут из морских глубин
будет остров златых коней
ты - мой глаз ты - мой глаз!
будет карканье воронья
будет песня туманных дев
ты - мой слух ты - мой слух!
хранит тебя…
Вотан Вотан…

можжевельник под сосной зелёной
мой страж твой бог
крики чаек над волной солёной
мой вздох твой бег

скажи мне всё…
Вотан Вотан проверит…
дай клятву мне… Вотан Вотан…
коснись костра… Вотан Вотан…
рукою…
согрей в нём сталь…
Вотан Вотан…

будет холод ледовых стен
лихорадка больных песков
ты - мой перст ты - мой перст!
будет золото муравьев
бриллианты царя слонов
ты - мой меч ты - мой меч!
хранит тебя Вотан Вотан…

мой огонь спалит сырой песок
мой маяк собьет густой туман
здесь твой порт здесь твой причал
здесь нас ждет твой рассказ

я смотрю на голубой экран
с самой лучшей из любых программ
как туман - облака
алый плот уносит река
я жду заката плеска весла
я жду отъезда навсегда
я жду прощанья я жду гудка
где та рука, что даст мой трап мне?

вниз по теченью вниз по теченью неба неба...

я смотрю на этот синий холст
я ищу на нем прозрачный мост
через всё, что не вернуть
я жду героя я жду того
кто мне откроет для чего
жду я прощенья от морей
чтоб плыть скорей туда куда должна…

вниз по теченью вниз по теченью неба неба...

я смотрю на голубой экран
с самой лучшей из любых программ
как туман - облака
алый плот уносит река
я жду героя я жду кому
можно доверить почему
жду я прощенья от дорог
чтоб миновать порог земных камней…

вниз по теченью вниз по теченью неба неба...

пожиратель всех страстей скорбей и суеты
ждущий за столом приправ к еде – это ты
суетятся рядом люди каждый с радостью несет
наши головы на блюде если блажь к тебе придет

за столом судьбы сидишь уже много лет
поглощаешь ты за годом год свой обед
суетятся рядом люди каждый с радостью несет
наши головы на блюде, если блажь к тебе придет

горами объедков стол покрыт
разбежались слуги кончен пир
воздух был наполнен злом
ты знал ты знал ты знал
пир был очень долгим ты устал

должен наступить конец

пусть звучит твоя застольная речь
не приходит тот кто мог тебя уберечь
хрупок ангел твой хранитель и боится и дрожит
если черная ворона путь ему перелетит

горами объедков стол покрыт
разбежались слуги, кончен пир
воздух был наполнен злом ты знал ты знал ты знал
пир был очень долгим ты устал

должен наступить конец

Для тех кто не слушает, но читает.
______________________________

Д.БОРИСОВ – В Москве 23 часа и 10 минут, добрый вечер.

А.ПЛЮЩЕВ – Добрый вечер, вы слушаете программу «Аргентум» на радио «Эхо Москвы», с вами Дмитрий Борисов и я, Александр Плющев.

Д.БОРИСОВ - Да, хочется сказать вам «Добридень», скоро на радио «Эхо Москвы» будут новости, точнее даже, «Новини», я бы сказал, в 23.30, наверное, вам расскажут последние… последнюю информацию с избирательных участков, избирательных комиссий, которые на Украине обрабатывают разные голоса.

А.ПЛЮЩЕВ – Третий и, я надеюсь, последний раз подряд в этом году… ну, в этом году точно «Аргентум выходит во время украинских выборов, надеюсь, все хорошо там закончится. У нас сегодня в гостях до 12 – до полуночи – Илья Кормильцев, известный поэт и, собственно, автор текстов легендарного «Наутилуса Помпилиуса», Илья, добрый вечер!

И.КОРМИЛЬЦЕВ – Добрый вечер.

А.ПЛЮЩЕВ – Ну, мы сегодня поговорим, наверное, не только о музыке, поскольку Илья такой… очень разносторонний человек. Но начнем, поскольку программа у нас музыкальная, все-таки именно с этого. В последнее время приходится много слышать о том, что рок-музыка сильно потеряла то значение, которое имела в конце 80-х – начале 90-х, как раз, когда пришлось… на тот период пришлось Ваше сотрудничество с группой «Наутилус Помпилиус»; многие тексты ее до сих пор помнят те, кто слушали рок или росли на музыке рок в конце 80-х - начале 90-х. С другой стороны, некоторые говорят, что вот-вот, все идет к тому, что рок-музыка возродится и вернет свое былое значение. Что Вы можете сказать по этому поводу, как Вы оцениваете состояние дел в нынешней отечественной, так называемой «рок-музыке»?

И.КОРМИЛЬЦЕВ – Ну, начнем с того, что, честно говоря, мне глубоко наплевать на рок-музыку. Это будет такая… камертон, который будет задавать тональность нашего разговора. Сама по себе рок-музыка – это конечно, замечательно; я вырос на рок-музыке с детства, с ацетатных голубых пластинок фирмы «Мелодия», которые продавались в бумажных конвертах, такие гибкие, которые делали так в воздухе «шух-шух-шух!» (изображает), если их катать…

А.ПЛЮЩЕВ – Они еще в журнале «Кругозор» были.

И.КОРМИЛЬЦЕВ – В том числе в журнале «Кругозор». Рок-музыка – это замечательно, у меня нет никакого возражения против музыки вообще, рок в частности и музыки вообще, но понимаете, история – история, да? – человеческого существа, человеческого рода – это такой процесс, который, в общем, можно уподобить воде, размывающей плотину во время половодья. Когда вода пытается разрушить плотину, она выбирает не там, где… ну, допустим, не знаю … земля красивее в этой плотине или там лежат красивые камушки – она выбирает там, где промыть легче, да? В какой-то момент это может оказаться авангардная живопись, в какой-то момент это может оказаться рок-музыка, в какой-то момент это может оказаться, я не знаю, там, графити на стенах домов – для меня всегда имела значение сама вода, а не то место, в которое она прорывается. В тот период, в котором я начинал свою деятельность в этой жизни, в данном воплощении, это была рок-музыка. Так пришлось, исторически, но это не значит, что я вот буду теперь тупо там… ну будет сейчас мне 45, 46-й год, мне будет, там, 66, я буду говорить: «Рок-музыка это… рок-музыка, Вы понимаете…» – я не буду так говорить…

Д.БОРИСОВ – Из ваших слов можно сделать вывод, будто вы сейчас ходите и по заборам графити расписываете.

И.КОРМИЛЬЦЕВ – Да мне пофиг. Я издаю книги – это примерно то же самое. Да меня интересует только то… у меня есть общее представление об истории, о цели, которая существует – куда мы идем и зачем мы идем. Для меня существует путь вот к этой точке, которая является этой целью, как он прокладывается – это может быть очень хитрый путь, точно так же, как вода размывает плотину. Сегодня это музыка, завтра это издательское дело, послезавтра это театр, после-послезавтра это, я не знаю, хореография – сойду совсем с ума, да? Хореограф нашелся… Ну не важно. Для меня главное – этот путь, а конкретные его модификации – мне кажется, что это вот немножечко от 19-го века; в 19-м веке считалось: вот это – поэт, вот это – художник, очень было такое мышление профессиональное, да? Профессиональное мышление – это неплохо, потому что если человек занимается серьезно каким-то делом, у него оно отлично получается; но в принципе, как философская система, профессиональное мышление – это ложь.

Д.БОРИСОВ – А цель какая?

И.КОРМИЛЬЦЕВ – Цель?

Д.БОРИСОВ – Конечный результат.

И.КОРМИЛЬЦЕВ – Конец света. Конец света, разумеется, какая еще может быть у нас цель… Мы же так устали от этой жизни, мы хотим дойти до того места, когда начнется другая жизнь, да? Мы все там выбираем, за кого-то голосуем, хватаемся за политические, за религиозные системы, все они нас прокалывают, потому что мы не получаем от них того кайфа, того результат, который мы хотели получить. Все время получается хуже, слабее, то – не то, этот оказался козел, да не Читать далее...

Музыку ведь редко воспринимают серьезно. Мое глубокое убеждение, что средний человек боится музыки. Музыка — разрушитель его обыденного мироощущения. Она бесплотна, но способна воздействовать. Она не обязательна, поскольку создается искусственно, но в то же время всегда присутствует везде — в шумах, в ритмике. Это тайна, которая разрушает линейный мир причинно-следственных связей. Попробуйте поставить обычному человеку серьезную музыку и заставьте его ее слышать (а не слушать), то есть чтобы она звучала не просто как фон. Вы увидите, как ему будет неуютно. Именно поэтому он нуждается в таком количестве как бы «стертой» музыки, которая создавала бы впечатление, что музыка есть, но в то же время убивала бы ее сущность. Огромным количеством такой музыки, звучащей вокруг, современный человек загораживается от тайны музыки настоящей. То есть музыка звучит, чтобы ее не слышать.

Илья Кормильцев

Радиопередачи с участием Ильи Кормильцева

Эхо Москвы
__________
Передача: Кухня Андрея Черкизова Суббота, 18.12.2004
"Дебилизация населения посредством искусства".
Гости: Полина Дашкова,
Виктор Лошак,
Илья Кормильцев,
Евгений Бунимович
Ведущие: Андрей Черкизов
http://www.echo.msk.ru/programs/kitchen/33573/
Прослушивание интервью в режиме он-лайн
http://www.pokep.de/305


Эхо Москвы
__________
Передача: Аргентум
Илья Кормильцев | 24.12.2004
http://liveargentum.livejournal.com/200016.html


Радио России
____________
Ток-шоу | "Особое мнение"
"Особое мнение" о гранях дозволенного при освещении темы нацизма и фашизма.Гости в студии – писатель, член Общественной палаты Дмитрий Михайлович Липскеров и поэт и переводчик Илья Кормильцев.
http://www.radiorus.ru/issue.html?iid=84186&rid=


Радио России
____________
"Свободный выход"
15.01.2006 17:30 МСК Жизнь. Множественное число

Есть люди, которые логично и последовательно проживают одну и ту же жизнь, с тем или иным успехом перемещаются из пункта А в пункт Б. А есть те, кто проживает много коротеньких жизней, одна с другой практически не связанных. Гость программы – издатель, переводчик, поэт, автор текстов многих песен группы «Наутилус Помпилиус» Илья Кормильцев, человек, который, кажется, проживает уже не первую свою жизнь. Ведет программу Макс Фрай, соведущий – Дмитрий Воденников.

«Без веры, что все еще впереди, жизнь превращается в неуклонное движение под гору. Если не видишь этого движения, его и нет. Телесное старение спасает от большой суеты, которой человек страдает в юности».
Илья Кормильцев
http://www.radiorus.ru/issue.html?iid=76789&rid=

+

Би-Би-Си
________
21.12.1996
Беседа с гостями
Ведущий: Сева Новгородцев
Гости: Илья Кормильцев, Вячеслав Бутусов
http://www.seva.ru/oborot/guests/?id=634

[350x539]
[560x357]
[560x367]

Илья КОРМИЛЬЦЕВ: западная цивилизация
…Если говорить о том, что сейчас называют либеральной западной цивилизацией, то лично у меня главная к ней претензия — это то, что она не либеральная, в том смысле, как это понимали классические либералы. В этом смысле мне бы очень хотелось, чтобы всем стала ясна ложь, заложенная в её названии. Для начала. Это, между прочим, уже шаг к её уничтожению, для чего не нужно располагать никакими фантастическими силами. Безусловно, сложившаяся система отношений, которая навязывается как универсальная и которая имеет совершенно чёткие и понятные центры навязывания, чётко обозначенную политику навязывания и чётко обозначенные собственные задачи — это опасное явление. И я бы его, наверное, уничтожил. Если допустить, что я располагаю неким демиургическим всемогуществом, то я бы уничтожал её, как уничтожает врач онколог раковую опухоль, метастазы. Я бы очень тщательно выбирал, где бы провести линию разреза, чтобы не задеть здоровые ткани. Для меня современное развитие т.н. «либерального западного проекта» подобно злокачественному заболеванию. То есть некоторая совокупность внутренне здоровых идей, которые формулировались в XVII, XVIII веках, и которые парадоксальным образом породили как эту т.н. либеральную цивилизацию, так и её самых яростных противников, как справа, так и слева. Все они выросли из одного корня. Из корня постановки вопроса по отношению к той традиции в контексте средневековой северной европейской культуры. Там, безусловно, было много здоровых идей, которые нужно чётко отделить от их практического воплощения, от их интерпретации и их манипуляции, произошедшей в более позднее время. Но сам этот нарост в виде современного либерализма, я бы конечно уничтожил без малейшего сожаления и совершенно беспощадно. При этом, если мы говорим, что цивилизация — это есть отношения, то есть и носители этих отношений. Есть люди, которые практически неисправимы, с ними разговаривать практически бесполезно. Следовательно при подобной хирургической операции мне пришлось бы пожертвовать ими. Это бесспорно.

…Я считаю себя человеком, у которого есть активная позиция. При определённых стечениях исторических обстоятельств эта позиция может стать революционной. Но, конечно, профессиональным революционером я себя не считаю. Я, всё-таки, художник по преимуществу, издатель, поэт, публицист. Но какую точно я позицию никогда не разделял — это позицию так сказать «революциофобов», которые говорят, что при любой ситуации лучше спокойствие… Существует огромное количество ситуаций, при которых компромисс — это плохо, компромисс — это невозможно, компромисс — это поражение. И тогда революция остаётся единственным выходом. И мне кажется, что любой интеллектуально активный человек, у которого своя метафизическая позиция, свои жёсткие требования, своё чёрное и белое, своё добро и зло, свой Бог и Дьявол — он не может сказать вслух, что революция в любом случае — это плохо и он на неё не согласен. Мне кажется, что боязнь революции присуща тем людям, у которых нет чёткой метафизической позиции, которые заботятся прежде всего о своей собственной биосохранности. Ну то есть то, что называется мещанин, обыватель.

…у меня сложная этическая философия, на формирование которой влияло и радикальное христианство, а частично и левый дискурс — марксистский. Я затрудняюсь с точным самопозиционированием. Я предпочитаю жить в ожидании появления идеологии, которая меня полностью удовлетворит. Но я считаю, что традиционные политические дискурсы в определённой степени исчерпаны. Требуется их радикальное переосмысление, чтобы мы смогли заговорить на языке нового времени. Требуется синтез всего положительного, что было в этих дискурсах, чтобы дать новый источник сопротивления внутри человечества в целом и внутри отдельных его частей.

…Вот эта постоянная направленность куда-то в прошлое и, самое главное, непонимание того, что любой реальный успешный проект сегодня, в эпоху глобализации, должен, даже если он национально сформулирован в своей основе, носить глобалистический вектор. Он не должен быть изоляционистским. Любой изоляционистский проект в этом смысле — это сразу превращение из субъекта истории в объект истории.

http://www.chewbakka.com/

alej-andro, спасибо!

Из интервью с Ильей Валерьевичем Кормильцевым:

– Никакого «культурного пространства» в природе не существует - ни в Москве, ни в Екатеринбурге. Есть только люди, которые пишут, поют, пляшут и совершают иные антиобщественные поступки…

– Вспомните свой самый значимый для вас антиобщественный поступок?

– Ага, вот так вам и расскажи... А потом придет полковник Панченко... или еще какой-нибудь полковник… Впрочем, вот вам, срок давности уже вышел: в восьмом классе, когда разгоняли старую свердловскую пластиночную толкучку (на Южной), я швырнул камнем в милицейский коробок и наглухо вырубил ему матюгальник. Это был не самый мой значительный антиобщественный поступок, но один из первых, и я очень им горжусь.
_______________________________________________________________________________________________________

Однажды в каком-то интервью Илья Кормильцев сказал, что всю жизнь ощущает себя участником борьбы, целью которой является свобода. Он как раз один из тех, кто формирует культурное пространство, то есть совершает-таки «антиобщественные» поступки… Плохо то, что кому-то эти поступки кажутся антиобщественными в прямом смысле слова.

Была несколько лет назад у Ильи Кормильцева и Александра Касьяненко идея издания «политико-социокультурологической популярной non-fiction». Ее реализация воплотилась в открытии нового издательства – «Ультра.Культура». Касьяненко стал директором, а Кормильцев – главным редактором.

Выпускаемая ими литература быстро нашла свою аудиторию – людей, которые не принимают (или не понимают) существующую реальность и, может быть, даже хотят ее изменить. И эти люди нашли литературу, о существовании которой могли раньше и не подозревать: серия «non-fiction», например, открыла много интересных имен западных социологов, книги которых выпускаются издательствами американских университетов.

Издание подобной литературы, по словам главного редактора, – дело очень дорогостоящее: «К своим книгам как к товару я явно не отношусь, потому что товар очень хреновый. Литература в основном – переводная, за которую приходится платить авторские. К тому же non-fiction достаточно сложен в переводе, в редактуре, и мы постоянно испытываем дефицит людей, способных работать за те маленькие деньги, которые мы можем им платить. Это бизнес, который едва позволяет свести концы с концами».

Цели издательства имеют мало общего с коммерческими интересами. Кормильцев говорит о свободе слова. О попытке создать прецедент доступности, возможности открытого существования и обсуждения тем, которые затрагиваются авторами. А темы злободневны донельзя: расследование многочисленных терактов журналисткой Юлией Юзик («Невесты Аллаха»), сборник статей, рассматривающих фильм «Матрица» с точки зрения философии, социологии и религии («Прими красную таблетку»), книги о проблемах информационного общества («Медиавирус», «Все под контролем: кто и как следит за тобой») и т.д.

При всем тематическом и даже идеологическом разбросе есть у книг «Ультра. Культуры» одна общая черта. Как сказал Илья Кормильцев, «во всей этой литературе так или иначе оспаривается реальность реальности». Отсюда и слоган, вынесенный в заглавие: «Все, что ты знаешь, – ложь!»

Из интервью с И. Кормильцевым
____________________________________________________________________________________________________________

– Что вы подразумеваете под «Ультра. Культура»?

– По поводу названия существует целый ряд шутливых объяснений, поскольку и слово «ультра» и слово «культура» сами по себе практически лишены всякого значения. И только если поставить их рядом, получается нечто осмысленное, а именно: название нашего издательства.

– Кто придумал «Все, что ты знаешь, – ложь»?

– «Все, что ты знаешь, – ложь» – это единственная очевидная истина во Вселенной. Я услышал эту фразу во сне, когда мне было два года.

_______________________________________________________________________________________________________________

Иллюзия правды рассеялась давно, а ведь нет, находятся еще люди, думающие, что «у кого правда, тот и сильней». А еще круче наоборот: «кто сильней, тот и прав».

21 января по приказу полковника ФСБ А. Фролова была разогнана презентация сборника «Последние пионеры» в магазине «Фаланстер». Поводом послужило то, что литературный вечер в «Фаланстере» проводился после 20.00, в то время как работа магазина официально должна заканчиваться ровно в восемь.

Через полторы недели редакцию попросили освободить занимаемое помещение. В начале марта издательство переехало в новое здание.

9 марта представители Госнарконадзора потребовали у компании «Столица-Сервис» (один из крупнейших распространителей книжной продукции) изъять из продажи книгу Гринспуна и Бакалара «Марихуана — запретное лекарство». Госнарконадзор также порекомендовал временно прекратить продажу книг «Фенэтиламины, которые я знал и любил» и «Штурмуя небеса». И вызвал в «Столицу-Сервис» сотрудников ФСБ. Прибывший в тот же день полковник Панченко порекомендовал приостановить Читать далее...

Комментарии Ильи Кормильцева к повторно выпускаемой 200 000-м тиражом в 1992 году пластинке "Родившийся в эту ночь" группы Наутилус Помпилиус.

"Моя любимая песня на пластинке - это "Последний человек на земле". Мне близок арийский герой, которому достойно умереть важнее, чем выжить. Наверное, только так, в круговой и честной обороне, мы можем отстоять свои права перед лицом бесчисленных поклонников новых окончательных идей.
Ницше писал, что человек, имеющий свое мнение мало что выигрывает при демократии по сравнению с диктатурой - ведь вместо одного "мнения" ему предлагаются три или четыре, но столь же обязательных.
Непосредственным поводом к этой песне послужила история деда одного моего друга, отстоявшего на Украине в девятнадцатом году свой хутор методом круговой обороны, но это не главное. Главное то, что такие истории случаются где-нибудь на Земле каждый год и даже каждый день.

"Родившийся в эту ночь" - одна из самых старых песен "НП". То, что она записана только сейчас, не случайно. Я (в отличие от Славы) не христианин, но меня глубоко волнует содержащееся в Рождестве Христовом ощущение единства нашей участи. Очевидно, в такси можно приехать не только на Бульвар Роз.

"Джульетта" - это парафраз старой песни Линеля "Seven Courses" плюс воспоминания об Агасфере плюс печаль о том приношении в жертву юных девушек, которое знает каждое лето и каждый пригородный лес. Их действительно жалко, как жалко цветов, замерзших еще в бутонах, и ангелов, надкусивших яблоко, отравленное пестицидами.

"Падший ангел" - это то, с чем неизбежно сталкивается каждый, имеющий нереализованные замыслы, а если особенно повезет - то сталкивается и не один раз за жизнь. Егор Белкин упрекнул этот текст в смертном грехе гордыни, но дело, очевидно, не столько в высоте полета, сколько в факте падения.

"Музыка на песке" - снова содержит в себе наклон в сторону рок-н-ролльной классики в песне "Tambourin Men", но девяностые годы в России сильно отличаются от шестидесятых в Америке, и безумный музыкант уводит свою паству не в небо, а в пучину вод, откуда нет возврата. Впрочем, как пел Ариэль (не из Челябинска, а из Стратфорда на Эвоне), утонув, мы не умрем, а будем "преображены в прекрасную форму".

"Люди" - будут, наверное, особенно понятны тем странным особям, которые проводят свободное время на крышах домов и на макушках деревьев в ожидании прилета НЛО. Меня иногда охватывает желание к ним присоединиться, но как скептик я жду более точной информации в прессе о времени и месте ожидаемого прилета.

"Она ждет любви". Она, скорее всего, работает продавщицей в единственном универмаге маленького города, красит волосы клочьями и слушает "Ласковый май" (или что там у нас сейчас). Если кто-то ждал другого, то мы снова друг друга не поняли.

Кроме слов есть еще музыка, но я не буду о ней судить, потому что довольно того, что она мне нравится".
_________________

http://naunaunau.narod.ru/

Видео, смонтированное Ильёй Кормильцевым как визуальный ряд для чтения стихов, напечатанных ниже.

Ilya Kormiltzev. Video k stiham from Igor Leesnick on Vimeo.

НЕ СОВСЕМ ПО ЭНГЕЛЬСУ

как-то раз одна обезьяна
склонилась над вмятиной
в красной глине саванны
только что пролился дождь
и вода, упавшая с неба,
образовала лужу

обезьяне хотелось пить
она потянула подвижные губы к воде
как делала это
уже сотни раз
за свою недолгую жизнь

и тут впервые
заметила
что в луже есть кто-то еще

разумеется, это было всего лишь
отражение обезьяны
но она-то этого не знала!

из зеркала дождевой воды
на нее взирало
странное существо –
ушастое
с вытянутыми трубочкой губами
комично наморщенным лбом
дурацкими кустистыми бровями,
в которых застряла солома,
и бешено вращающимися глазами
в панике обезьяна ударила лапой
по поверхности воды
и странное существо
задрожало
разбилось на тысячи осколков
затем снова сложилось обратно
и принялось корчить жуткие рожи

и тут
наша обезьяна
почувствовала в горле
незнакомую щекотку
это не был крик
это не был стон
это не был рык –
это было что-то такое
с чем она никогда не сталкивалась прежде

щекотка становилась все сильнее
бедная обезьяна, не в силах сдержаться,
начала издавать
нелепые кашляющие звуки

это был смех

обезьяна смеялась

в ужасе
от необычности происходящего
она спросила себя:
«Что со мной происходит?»
и откуда-то из глубин
ее маленького прочного черепа
внутренний голос ответил
«Ты стала человеком»

НЕБО РЫБ

рыбы в аквариуме
догадываются
что мир не кончается стеклом
там, за стеклом –
небо рыб
они мечтают о нем
и верят
что попадут туда
после смерти

я – рыбий бог
включаю и выключаю
рыбье солнце
корм насущный
подаю им днесь
не ввожу их во искушение
но избавляю от лукавого

возможно
некоторые из рыб
отрицают мое существование
другие же
закрывают глаза
шепчут мантры
и пытаются слиться со мной
в мистическом экстазе

глупые рыбы!
мне нет дела до ваших сомнений
и я не слышу ваших молитв
если же я забываю вас покормить
то вовсе не потому что вы не вспоминали обо мне
а просто потому что я забыл о вас

в конце концов
у меня – свой аквариум
свое небо
свой Бог
и те же проблемы

ПРОВОДА

каждую ночь я вижу
один и тот же сон
больше похожий на сцену
из второсортного голливудского боевика
я открываю глаза в темной комнате
рядом с непонятным устройством
на экране которого мелькают цифры
в руках у меня два провода
– красный и синий –
и я знаю
что должен перерезать
один из них…

стоит ошибиться – и я уже никогда не проснусь

до сих пор
я еще не ошибся ни разу
я всегда перерезал правильный провод
но утром мне не удавалось вспомнить
какого он цвета

ПРО ЛЮБОВЬ

меня попросили
написать очередную песню
"про любовь"
я выглянул в окно:
огромная кроваво-мутная луна
всходила над городом
который превзошел
все наивные измышления
средневековых схоластов
об аде
какая, на хуй, любовь?
может пора наконец
перестать себя убаюкивать
враками наемных поэтов?

РЕВОЛЮЦИИ

не стану скрывать –
мне нравятся революции
охотно признаюсь –
мое любимое божество –
Шива, Разрушитель Миров
(я видел его однажды
во время кислотного трипа
в черно-оранжевом небе
жонглирующего черепами вселенных)

мне противны те, кто цепляются
за утлые остовы
человеческих иллюзий –
социальное положение, нацию,
расу, империю, церковь, так называемые
незыблемые научные истины
или семейные ценности

в конце концов, они, разумеется,
все равно побеждают

Хотя часть из них гибнет,
рассеченная сверкающей ваджрой,
новые выползают из земли,
словно черви после дождя

однако тот волшебный миг,
когда они корчатся в ужасе
в потревоженной навозной куче!

как жаль, что за короткую
человеческую жизнь
такое можно увидеть
от силы два-три раза

НОЖНИЦЫ

в период
борьбы с длинными волосами
в школе
где я учился
директриса
выставляла у входа
патруль
из числа сознательных комсомольцев
вооруженных ножницами

комсомольцы
отлавливали волосатиков
и отсекали им локоны
с одной стороны головы
после чего
жертва
была вынуждена
бежать в парикмахерскую
и стричься
под уставной полубокс

я тоже был волосатиком

лязг холодных ножниц

я до сих пор слышу его
у себя над ухом
днем и ночью
чувствую
прикосновение холодного металла
к коже
вскакиваю с криком
в середине ночи

включаю телевизор
и слышу металлический лязг
читаю иную статью в газете
и прикрываю рукой
ухо

люди с ножницами
любители символической кастрации
завистливые импотенты
хозяева трусливых маленьких гильотин

вам не хватило смелости
сразу отрезать мне голову

рано или Читать далее...

«Амфора», Санкт-Петербург, 2006.


***

Люди умирают везде. но в каждом месте они умирают по-особенному. В городе-покойнике, где даже мертвый император скачет по ночам на бронзовом коне, смерть — не уход в мир иной, а избавление тени от сковывающей ее предметности. Тени в Питере вопреки названию шедевра советской киноклассики не исчезают даже в полдень — а уж в полночь они просто царят в городе скрипящих статуй. Поэтому столь весомый коллективный панегирик вечно живых беспокойников можно было создать только в Питере и о питерских. Собрание очерков о великих покойниках Северной столицы вышло представительным — без малого четырнадцать теней. Не все они одинаково знакомы широкой публике — понятно, что рок-н-ролльный пантеон (Курехин, Майк, Цой, Свин, Ордановский) на слуху у каждого, в то время как художники и литераторы — даже такие известные, как Олег Григорьев или Тимур Новиков, — достояние куда менее обширного круга. То ли в силу этого фактора, то ли в силу разницы литературных дарований авторов, но написанная Крусановым рок-часть намного интереснее, чем остальной текст. Яркие портреты, личные воспоминания — не самое здесь главное; главное то, что Крусанов четко ставит вопросы о смысле и роли, о природе волшебства легенды Цоя или Курехина, а на это решаются немногие. А эти вопросы гораздо интереснее, чем многочисленные реляции на тему «выпили мы с Витей (Мишей, Сережей) портвейну». Жаль только, что большинство этих очерков уже публиковалось в других местах, и покупать триста страниц ради ста страниц крусановского текста как-то обидно — особенно если ты в гробу видал (простите за невольный каламбур) весь питерский литературный авангард.

"Rolling Stone", №26, август 2006 г

"Rolling Stone", №27, сентябрь 2006 г.

«Амфора», Санкт-Петербург, 2006
***

Илья стогов всегда был ловок, как и положено настоящему выходцу из среды бульварной прессы, в полном соответствии с заветом его земляка БГ «я беру свое там, где я вижу свое». Стоило только выйти на русском языке книге Макнила и Маккейна «Прошу, убей меня!» («Please Kill Me»), как тут же схватившийся за ноутбук и диктофон Стогов отправился ваять ее отечественный клон. Формально увязанная вокруг истории известнейших клубов Северной столицы (TaMtAm, «Тон-нель», «Грибоедов», Decadance и прочие) книга на самом деле вовсе не о них. В коротких отрывках интервью с пестрыми лицами питерской сцены — Гаккелем, Милославским, Гитаркиным, Федором Чистяковым, Горшком и Князем — рассказывается о судьбе младшего (по отношению к «дворникам и сторожам») поколения питерских музыкантов, которое без преувеличения можно было назвать поколением клабберов и наркоманов. Именно по этому поколению пришелся главный удар «лихих 90-х» со всеми их феерическими вывертами и перехлестами. Чтение интересное, страшное, хотя при этом слегка однообразное: «начал заниматься музыкой, попробовал наркотики, подсел, чуть не умер, слез, ни о чем не жалею». Правда, кончается этот физиологический очерк совершенно неожиданно — задушевной проповедью Федора Чистякова о том, кто такие «Свидетели Иеговы» и почему они такие хорошие. Так что остается легкое недоумение: не эта ли религиозная организация заказала Стогову написать «Грешников»?..

Илья Кормильцев

исходник: http://rollingstone.ru/articles/2359/28,10

"Rolling Stone", №27, сентябрь 2006 г.

«У-Фактория», Екатеринбург, 2006
*****

Как известно, во вселенной не бывает звезд, не окруженных тучами космической пыли. Точно так же в мире шоу-бизнеса не бывает звезд без окружения тусовщиков, многие из которых (если не большинство) по совместительству еще и халявщики. Рано или поздно они начинают писать мемуары — чаще бездарные (как в случае вышедших недавно в той же «У-Фактории» воспоминаний костюмера Фредди Меркьюри), реже — интересные. Тони Санчес, молодой человек испанского происхождения, вращавшийся в полукриминальных кругах, прибился к «роллингам» на самых ранних этапах их карьеры и протусовался с ними до 1985 года. После чего завязал с белой смертью и дружбой, прожил до 2000 года и скончался в собственной постели, предварительно успев поделиться с читателями своими воспоминаниями о самой крутой рок-н-ролльной группе мира. Воспоминания (учитывая специфику «должности» Санчеса) могли получиться несколько однообразными, но автор выпутался из ситуации, ловко вплетя свои наркоанекдоты в более широкую панораму реальности — с привлечением газетных статей, интервью и материалов судебных дел. Получился впечатляющий, увлекательный документ эпохи, что называется «с личным отношением». «Роллинги» предстают в нем людьми одаренными, яркими, разносторонними, хотя зачастую и не особенно приятными. Санчес придерживается традиционной линии, изображая Брайана Джонса невинным агнцем, принесенным на алтарь психоделической революции, а Кита Ричардса — суровым мужчиной, настоящим героем рока, не щадящим ни себя, ни других. Строго говоря, новых фактов в этой книге не найти, но читается она, тем не менее, запоем, поскольку в ней есть та самая достоверность безумной эпохи, которую можно найти, к примеру, у того же Хантера Томпсона. Ну и не обходится без моралите в стиле «богатые тоже плачут» — героин безразличен к социальному статусу жертв. Можно уверенно сказать, что книга Санчеса станет в «популярной роллингиане» важным и необходимым элементом: нет ничего лучше свидетелей-очевидцев, тем более если они драгдилеры.

Илья Кормильцев

исходник: http://rollingstone.ru/articles/2348/28,10

http://community.livejournal.com/ilyakormiltzev/