Ну сколько можно дурой Гердой быть,
Стирая ноги в кровь, тащиться по лесам,
Задрав подол, ручей переходить,
Вспотевший лоб отдав на откуп комарам?
А по пути - прекрасные дворцы...
В них принцы так и жаждут мезальянса.
Пока их благородные отцы
Скучают за Бургундским и пасьянсом.
Спасибо, есть ещё разбойники в лесах,
Не слишком трезвые, и пахнут не Кензо,
Горячим грогом , щедро сваренным в котлах
Напоят путницу. Хоть в этом повезло.
Всё до копейки вытрясут без лени,
Зато - у них что хочешь, попроси.
Пусть муфту стырят - но дадут оленя,
Раз нет у Герды денег на такси.
Как надоело биться с ветром, вьюгой,
И разгребать завалы изо льда,
Покуда Кай с холодною подругой
До одурения играют в города...
Ну всё. Дошла. Поцеловала гада.
А он не тает, сильно вжился в роль!
Ну и плевать. Альфонсов мне не надо!
Где, говорите, Снежный тут король?
На кухне кто-то чистил апельсин.
Украдкой, в одиночку...Вот скотин!
Его назойливый, весёлый запах
Стелился по полу, как кот на мягких лапах.
Всё вытесняя, ширился и рос,
Подкрался, и как вцепится мне в нос!
Сначала я хотела хлопнуть дверью
Перед поправшим нагло так моё доверье.
Потом подумала - насколько же он мил!
Сам апельсин, и тот, кто чистил - тоже.
Ведь чудный аромат собой забил
Амбре кошачьей лужи из прихожей.
Кофе.
Опошлен частотой упоминания,
Истёрт, унижен формой растворимой.
И всё ж акцент гурманства, как призвания
Над ним стоит апострофом незримым.
Вот сибарит задумался над джезвой:
Как пенка нежно и коричнево вспухает!
И острый аромат, подобно лезвию
На дольки млявость утра разрезает.
Я ж в кофе растворимый лью сгущёнку,
Мешаю ложечкой по стрелке часовой.
Нисколько не капризная девчонка.
Нет гербовой - малюю на простой.
Я сегодня хохочу.
Потому что так хочу.
Потому что если только я не стану хохотать,
Мне придётся думу думать и решение решать.
Ну , а если я сегодня стану думать и решать,
Завтра мне придётся плакать, а никак не хохотать.
А позволить себе плакать - ну никак я не могу.
Утону в слезах , ослабну, не доплыть до берегУ.
Не успеет мне спасатель круг спасенья протянуть,
Без спасательного круга будет грустно мне тонуть.
А на дне слезлива моря не хохочет ни один,
Ни другой, да и не третий сам себе не господин.
Да и как тут похохочешь, с тяжким камнем на груди.
Как Алёнушка из сказки , что шептала - приходи
Милый братец мой Ивашка, тяжкий камень убери,
Надоело мёрзнуть, мокнуть и пускать мне пузыри,
Я ж не стылая русалка, я красавица вполне,
Пусть скорей ко мне приедет ясный сокол на коне.
И со дна реки поднимет, и прижмёт к груди меня.
Отряхнёт, обсушит, вытрет - и посадит на коня.
Привезёт меня в палаты и положит на кровать.
Тут я вытру слёзы, сопли и - как стану хохотать.
Потому что если только я не стану хохотать,
Мне придётся думу думать и решение решать.