Каждый день, каждый час, каждую секунду я вижу эти глаза. Они повсюду на меня смотрят в ожидании моей смерти. Все одинаковые, как один, стеклянные, их внимание привлекаю только я, и никто больше. Они глазеют такими маленькими злобными зрачками из узеньких злых щёлочек, из которых сочится злость, и если их проткнуть иголочкой, будет сочиться ещё и желчь, кислота, проедающая обивку грязных сидений метро, ленинский мрамор или испещренные микробами поручни автобусов. Каждый, кто открывает веки, становится обладателем этим мерзких, неуютных глаз, доставляющих мне столько неприятностей. Приходится убегать, прятаться, переноситься внутрь себя, только чтобы уйти подальше от них. Когда нибудь я сделаю это. Да, точно. Зайду в вагон метро, или автобус, или просто на улице - возьму и подожгу бутылку с чудесной умиротворяющей жидкостью - на треть заполненную машинным маслом и до горла - бензином, встану туда, где этих самых глаз побольше и брошу себе под ноги. Право, невозможно жить когда они повсюду следуют, словно тени. Ну зачем же, зачем они в меня смотрят? Чувствуют чужака? Да нет же, я роже такой же, все те же руки, ноги, голова. Нет же, всё время пытаются продырявить взглядом. Очередная теория - высасывание энергии - но и это вроде бы нет. В чём же дело?

Я твой верный пёс, готов вечно сидеть в ожидании, глаза блестят и светятся любовью, жаль что мои слова для тебя только лай.
Я твой верный пёс, дарю тебе себя целиком, не надо ничего взамен, отдай в приют или на вивисекцию, замори голодом, буду любить посмертно.
Я твой верный пес, одного твоего прикосновения достаточно чтобы впасть в кому полную счастья и радости, твои пальцы словно дуновения летнего ветра.
Я твой верный пес, твое лицо единственное в этом мире, ты единственная в этом мире.
Я твой верный пес...

Мне часто говорили что я очень быстро ем, но я никогда не пытался поймать мысли в голове в моменты поглощения пищи. Но в один ничем не знаменательный день я однажды попробовал уделить внимание тому, что думаю во время еды. Было это за одним из зеленых, подделанных под мрамор столов, стоявших в совершенно небольшой столовой одного совершенно скудного заведения. Мерзко пахло вареной рыбой, и аппетит пропал сразу же после открытия входной двери. На грязном вонючем подносе, а их почти не мыли, лишь вытирали убогой тряпчонкой, которая, возможно, некоторое время назад служила исподним одной из работниц, впрочем сейчас уже трудно было определить её происхождение, томилась тарелка с супом, похожим на помои, гречка, политая, видимо, помоями из другой выгребной ямы, нежели где хранился суп, и грубо порезанный салат, в котором можно было с отвращением наблюдать волосы одной из кухарок. Привыкнув к запаху, нос уже не подавал тошнотворные сигналы в мозг, а живот начинал всё сильнее урчать. За кассой сидела крикливая продавщица, возгласы которой все время отрывали от трапезы, однако, взяв в руку верно вековую, измученную и сотни раз изогнутую ложку, я начал проглатывать похлебку. Сначала, ничего не замечая и не уделяя внимания посетителям за соседними столами, глаза были направлены прямо в "еду", а рука с ложкой четкими движениями двигалась от тарелки ко рту, однако через некоторое время я вдруг осознал, что мысли в моей голове кружатся в таком бешеном танце, словно их подхватил торнадо и потом сбросит ненужным грузом где нибудь в прибрежной зоне. Я ощущал копошение тысяч насекомых, голова представлялась деревянным бруском, служащим пищей и домом полчищу термитов. Глаза беспорядочно вращались, выхватывали отдельные объекты, обделяя сознание полной картиной происходящего, в сером веществе роем жужжало множество слов, и все одновременно, невозможно было разобрать ни единого слога, буквы смешались в массу наподобие того, что была в тарелке. Вдруг моё внимание переметнулось на физическое состояние, вырывая меня из внутреннего приступа безумия. Рука, подчиняясь броуновскому движению, вырисовывала ложкой причудливые узоры в воздухе, пульс участился быть может до ста ударов в минуту.
Я закрыл глаза, подумал о тебе, и через три минуты уже с удовольствием уплетал булочку и чай.

Мне всегда было интересно - каково это быть дальнобойщиком. Ездить бородатым и в кепке, как показывают в фильмах, по пустынным дорогам ночами, смотреть как фары заставляют деревья отбрасывать тени на поворотах, не показывая, что же там, внутри ночи. Стоять в пробках в мегаполисах, сигналя нерадивым водителям, забывать про бензин и ждать по несколько часов в глуши хоть какой нибудь проезжающий мимо автомобиль. Ночевать в маленьких отелях или у себя в машине, питаться сметаной и белым хлебом. Знакомиться в барах с другими водителями, а потом прощаться с ними не запомнив даже их имени. Часами сидеть в грузовике, ожидая очередного заказа, а потом переться на другой конец земли с огромной фурой, чувствуя себя гусеницей посреди маленьких жуков. Никогда не жениться, отдавать всю любовь проституткам и автомобилю, быть всегда одному. Всем бы хвастался о том, как замечательно заводится моя машина, звук её двигателя был бы для меня приятнее любой музыки. И во время очередной поломки, даже проклиная её, я бы всё равно отдавал всю любовь своему автомобилю. Каждая царапина была бы иголкой в сердце, каждая вмятина - неизлечимой гематомой. Для некоторых автомобили живее людей и я всегда подсознательно знал, что металл теплее плоти.

Был сильный мороз, градусники на окнах во всю мощь своих красных глоток вопили о том, что их шкала опустилась ниже -20. Небо над мостом было ясное, однако кое где на горизонте скапливались небольшие облачка, похожие на перышки голубя, сидевшего на одной из колонн моста. Каждая колонна была украшена сверху чугунным шаром, на котором и сидел тот самый голубь. Эти колонны держали на себе перила, так что множество прохожих подходили и переваливались через них, чтобы взглянуть на уток плавающих в реке, а кое кто иногда их и кормил. Речка никогда не замерзала из за зданий заводов и фабрик, стоявших скелетами выше по течению. Их трубы еле виднелись в утренней дымке. Множество различных птиц металось рядом, дабы урвать себе кусочек белого черствого хлеба. Некоторые голуби наловчились хватать крошки ещё до того, как они касались беспокойной воды, но тот голубь, что сидел на чугунном шаре, оставался неподвижным. Бедная птица сжалась в комок, и каждое движение её уставших глаз звало на помощь. Ноги людей, их безликие, одинаковые тела мелькали перед ним, железные монстры на круглых ногах неслись со скоростью света. Как же он мечтал когда то, ещё давно в детстве, летать так же быстро. Теперь мороз сковал все его суставы, не давая расправить крылья и поднять его грузное тело. Глаза невольно закрывались, превращая мир на всё более долгое время в черную пустошь. Он всё чаще впадал в забытьё, но боль, пронизавшая всё тело рывками вытаскивала его из полумертвого состояния. Глаза, в очередной раз закрывшись, больше никогда не открылись, и порыв ветра скинул обледеневшее тельце в журчащие потоки бордовой, от выбросов фабрик, воды.

Квартира, наполненная запахами дынного табака и затхлости. Одинокая, мерзкая луна светит в маленький уголок окна, до которого не дотянулась занавеска, оставив его одиноко вещать мне про черное небо. Когда тучи закрывают её, в комнате становится совсем темно. Лишь светодиод монитора является незаменимым, спасительным маяком, остерегая от угловатых утесов пыльного, заваленного пустыми коробками из под китайской еды, стола. В такой кромешной пустоте, лёжа на кровати, иногда можно почувствовать себя в невесомости. Однако чаще всего это ощущение прерывается криками людей. Людей снизу. Кажется у них был ребенок. Девочка. Очень маленькая и хорошенькая. Довольно милый ребенок. Они будят её вместе со мной. Мы просыпаемся вместе. Я чувствую это. Она не кричит, поначалу кажется именно так; и слушает ссоры родителей. Но я слышу её крик. Его могу слышать только я, эти взрослые люди слишком выросли и слишком заняты собой. мы кричим вместе. Беззвучно, тихо. И каждое утро почему то болят голосовые связки.
Я боюсь таких ночей.

Не важно, покрыт пол паркетом или линолеумом, оклеены стены обоями или покрашены масляной краской — все равно получается клетка для боли.

всё мечта, пиздец тебе

Великая вселенная, о всемогущий космос, когда же ты уже доведешь свою работу до конца.
Когда же ты приведешь к упорядоченному хаосу все частицы и энергию, создав этим самым идеальное состояние
Когда же ты равномерно распределишь все существующее
А ещё лучше если бы ты, вселенная, стала бы обратно сжиматься.
Тогда бы я испытал всё это вновь.

зачем ты лезешь в мои сны?

Потеряные души
На улицах
потерянных городов
Звери без дома
Без снов
Односторонняя любовь
Люди
В памяти
Лишь хорошее
А в ответ удар в бок
Ненависть
В ответ
Окон свет
Всё влечет
Своим теплом
Но холодом
И дождём
Извергается небо
Глаза
Полные надежды и любви
Устремлены
В пустоту
В ледяные грудные клетки
Пустынные улицы
Фонари
Фары автомобилей
Неон вывесок проникает
Рентгеном
Огни рекламных щитов
Ночь потихоньку тает
Скоро рассвет
Забыли
Помощь
Всем
Невозможна.
Разрываются внутренности
Выхода нет.
______________________
Сегодня плакал из за собаки, которую нельзя взять домой(

- У меня есть ещё один важный вопрос
- Что? Чего ты хочешь? Проси! Хочешь чтобы я кричал!?!? - Я буду кричать!
- Нет Нет Нет. Это проще. Обычный вопрос. Отвечай честно. Не облажайся, и я спущусь и вытащу тебя. И заберу свои два или пять миллионов.
- Хорошо! Что ты хочешь? Проси что угодно!
- Ты веришь в бога?
- Да... Да... Да верю, конечно верю... Я верю в бога, да я верю...
- Ты веришь в бога?
- Да! Да, я верю в бога! Я верю! Пожалуйста! Господи, да!
....
- А я - нет.

я даже неуспеваю загадать желание падающей звезде.

разве ты не понимаешь
что то что я говорил тебе на протяжении всех дней
можно выразить тремя словами - двумя местоимениями и глаголом...
как же это глупо и опрометчиво
бляяяяяяя

Я понимаю, ты играешься
Сначала подпустишь поближе, потом пинаешь под зад
как с наивным котёнком, а я всё ведусь
Наверное, потому что нельзя жить без надежды
Иначе всё.
Даже у животных она есть.
А ещё
Почему люди всегда ждут очередного времени года.
С новым летом и новой зимой ничего ведь не изменится, как же глупо на это уповать.
Жалуетесь, что вам холлодно или жарко, а на самом деле стремитесь к личным переменам.
А лето все такое же жаркое когда жарко, дождливое когда холодно
Зима всё такой же снегопад.

Иногда я ощущаю себя клоном
ну или зеркальным отражением, совсем чуть чуть искаженным
неповеришь, зуб заболел

когда тебя сжирают изнутри черно-белые волосы?

я знаю, ты редко привязываешься к людям.
Мне увы это почему то не-да-но...

Цветов не существует, это лишь игра мозга. Реальность-уплотнение информационных волн.

Кто мы, кто мы на самом деле?

Зачем нужна эта случайность, живём ли мы на самом деле или мы-просто ожившие химимические элементы? Кто ответит если не мы? Жестокая вселенная из молчания.
Я не хочу всё потерять

Я не хочу всё потерять
Я не хочу оставаться один
Я полон агрессии, я готов убивать
Потому что я не хочу потерять