Холодно. И никакой обогреватель не может спасти от ветра, залетающего во все щели. А уж тот смерзшийся комок, который она когда-то называла душой, не растает, пока…Пока не пройдет период, теперь называемый «ближайшие дни». Кто бы еще сказал, сколько это? Неделя? Месяц? Нет, года не выдержать. А, собственно, почему? К определенному возрасту уже понимаешь, что год, в детстве казавшийся вечностью, на самом деле всего лишь одна черточка на часах твоей жизни.
Фу, какая банальность лезет в голову. Она недовольно сморщилась от неуклюжести в выражении мыслей. Собственные, такие привычные и родные, сейчас ощущения и переживания уже не казались единственно правильными. Столько в них было намешано чужого, прочитанного, увиденного, что не представлялось возможности отделить изначальное от привнесенного, настоящее – от придуманного.
Лера сидела на работе и думала, думала, думала… Последнее время она только этим и занималась, копалась в себе с настойчивостью, достойной памяти Шлимана. Разгребая и просеивая через сито памяти все, что произошло за последний год. Как же хорошо, что бывший муж, наконец-то отпущенный с миром, оставил ей в наследство умение жить, не жалея мучительно о том, что уже случилось. Хотя бы за это ему можно быть благодарной.
Стоп, остановила себя она. Не о том, идиотка, уж это-то давно пережевано, обсосано, переговорено со всеми, кто готов был выслушивать бесконечные лерины монологи. Так, на повестке дня стоит только одна проблема…Или проблемы не могут стоять, а только лежат, как поваленные деревья поперек дороги?..
Лера, дама приятная почти во всех отношениях, доросла до того забавного, пресловутого бальзаковского, возраста, о котором по телевидению шел уже второй сезон свеже-снятого сериала. Беда была в том, что ощущение зрелости и прилагающейся к нему уверенности в себе не было и в помине. Боже, какая зрелость?! О чем вы говорите?! Что было, так это четкое понимание, что когда раздавали женский ум и женскую же хитрость, она, как всегда, замешкалась, не желая лезть в свалку, и осталась чиста, аки майская роза. По ее собственному выражению – дурой родилась, дурой и помру. Ну, сходила замуж, прострадав от мужниных измен и несовершенства мира. Ну, родила детеныша, отличного, кстати, мальчишку (поглядим еще, во что превратится этот милый ребенок через годика этак три?..) А душа так и смотрела на мир широко распахнутыми глазенками, иногда зажмуриваясь от очевидных несправедливостей и циничности встречных взглядов. Да еще и эта чертова способность понять практически любую точку зрения всегда играла с леркиной жизнью злые игры, превращая естественный выбор пути в мучительный аттракцион, с головокружительными и тошнотворными кульбитами.
О, обрадовалсь Лера своим рассуждениям. Здесь наблюдалось полное соотвествие между внутренним и внешним. На всяких качелях-каруселях ее немилосердно мутило, то же самое происходило с ней и в автомобилях, двигающихся по городу безумными толчками тормоз-газ. Вот трасса – это другое дело. Ровная (насколько это возможно в стране победивших дураков) дорога радовала скоростью и приятным ощущением от крепкого мужского плеча, к которому можно было прижаться и смотреть на руки, держащие руль с уверенностью и, соответственно, небрежностью, сочетание, просто сводящее с ума. Ну почему жизнь больше похожа на качели, а не на трассу, вздыхала иногда эта взрослая девчонка, тут же логично возражая себе, что тогда бы было таааак скучно…
Ах, чтоб вы все провалились в тартарары, привычно шепотом выругалась под прилавок. «Если боль твоя стихает, значит, будет новая беда» – оптимистично пела в приемнике группа «Воскресенье» и Лере казалось, что пессимизм, ей присущий и от рождения, и от опыта половины прожитой жизни, никогда ее не отпустит и так и будет терзать своими когтистыми лапами, бла-бла-бла.
Так, к черту все, продолжаем наши упражнения. Проблема, вставшая-легшая перед ней в последнее время, не решалась, ни теоретически, ни практически. Вобщем-то, этапы уже были схематично намечены, но легче от этого не становилось. Во-первых, надлежало наконец-то поверить в себя. В собственную неотразимость, красоту и проч.проч.проч. В этом могли бы помочь постоянно поющиеся диферамбы и произносящиеся панегирики в ее честь, но наблюдался некий недостаток потенциальных исполнителей. Был в лериной жизни человек, от которого она бы слушала весь репертуар в режиме нон-стоп, но он был настоящим мужчиной и не считал нужным тратить энергию на подтверждение очевидных фактов. Он ее любит, из этого, по железной мужской логике, автоматически следовало, что Лера – лучшая женщина в его жизни, красавица, умница, он по ней скучает и очень рад ее видеть и слышать. Это уже было озвучено однажды и повторения не требовало. Для собственного комфорта и удовольствия ей нужно было всего лишь вспомнить и сказать все эти замечательные сладостные слова самой себе. Проще пареной репы! Спасение утопающих
Читать далее...