Хватит пиздеть!

Хватит пиздеть! Иди разбивай витрины, если ты социально против. Хватит пиздеть! Выеби свою сестру, если тебе на все плевать. Хватит пиздеть! Не работай, не выебывайся, БЛЯДЬ! Хватит пиздеть что искусство никому не нужная еботня, сделай хоть что-нибудь сам - НИ ХУЯ! Ты можешь только жрать пиво, работать на ёбаную систему. Знаю; чтобы хоть что-то иметь. Поэтому заклинаю: Хватит пиздеть!

Хватит пиздеть 2

Хватит пиздеть, потому что с годами город съёживается, становится меньше… Ментами тыканные перекрёстки, десятилетия вешают. Кровоподтёками переходы ломают линейность проспекта; и всё-таки у свободы определённый вектор. Хватит пиздеть. Он примитивен,точно игра в крестики - нолики, когда авторучка удав, слова, как визжащие кролики; когда авторучка топор и лезвие гильотины… Как же держится до сих пор бумага - тварь и скотина? Визжат под пальцами поколения. Чувствуют, суки, смерть - Воля и Представление. Поэтому хватит пиздеть!

Я проткнул свою руку шилом и теперь вся ладонь занемела, я хотел, чтобы было красиво, хоть и выглядит скверно. Пьяная мразь злорадствовала – Тоже, мне, горе… А кровь текла по канализации в балтийское море. Я мечтал видеть их повешенными!!! Тех, кто меня окружал перестрелять, как собак бешенных… Один из них мне сказал – Ты дерьмо! Ты никому не нужен! Я ответил, что нужен всем, а в его зрачках суженных отсвечивал Вифлеем. Потом я бил ему морду, и меня оттаскивали бляди, одну из которых, по ходу, я отодрал. На кровати в прокуренной комнате, я проснулся …окошко царапал снег… люди ходили по улице. Среди них был только один человек. Он зашел в эту комнату. Мне стало плохо. … кажется, это было воскресение… Он схватил мою руку – Послушай, Леха, я русский поэт Сергей Есенин! – Отстань от меня! – закричал я в ужасе, – Ты повесился, предварительно вырезав вены ещё в прошлом веке! – и комната кружится, выворачивая свои стены.

02.40.04.01.04.

Я оказался случайно в центре зимы и холода, когда будильники заверещали по всему городу. Я увидел дырявое небо и понял, что это послание. Необходимы - победа, рифма, трава и реланиум. Надо было звонить барыге, а потом ждать открытия книжного маркета, в общем, необходимы - книги, трава и транквилизаторы. Присутствие прочего недоказуемо. Кайф это то, что возможно проверить, то есть все то, что непредсказуемо невозможно измерить. Путинский принципат в телеприемнике огласил помещение криком, когда в середине вторника я пришел покупать книги. Мойка или Фонтанка, я слабо разбираюсь в названии местных канав, тоже орали как падлы. Я где-то ошибся, назвав происходящее грязной шуткой, но только когда я зашел в магазин книги как проститутки начали лебезить. Я пытался смотреть только прямо. Мне очень хотелось пить. А на полках разыгрывалась драма, и я ее не мог остановить. Книги орали и жрали друг друга, раззевая бумажные пасти, а на улице красная вьюга разрывала прохожих на части. Это действительно было круто и я снова забыл все слова, потому что закончились - утро, транквилизаторы и трава.

02.04

Ах, если бы нас не держали на вечном прицеле оптической винтовки неба. Правила уничтожения работают. Такие мирные эти прохожие. Вы бы увидели их рожи, искажённые температурой солнца и верою в бессознательную силу любви. Этим людям хочется пытать друг друга в соответствии с законами, которые их же заслуга. Эти люди читают мои слова: ответ романтизму – реализм два.

19.00.16.05.03.

                                                                                                      На небе розовый лак

На небе розовый лак. Я еду без повода в метро, которое разноцветный червяк во внутренностях города. Я мечтаю о том, что неплохо бы обзавестись пистолетом… То есть, каждому нормальному поэту я бы выдавал по пистолету! Станции с охуевшим видом шатаются, точно пьяницы. Я утверждаю, что между шахидом и поэтом нет никакой разницы. Каждый из них выжидает, чтобы потом взорваться - красным, оранжевым цветком; книгами и поездами в которых людей битком - они движутся, оставаясь на месте, потому что движение всё! Я хотел рассказать об одной поездке и ничего, что ещё.

17.00.01.07.04.

                                                                                                       Дело поэта писать стихи

Дело поэта писать стихи, и если внимательно перечтёте “технику быстрого письма”, вы там найдете некий смысловой сдвиг, иррациональное место…где-то в середине и если вам действительно интересно: - я видел какие-то огни и… перемены (на деле меня окружали стены обычной квартиры), чертил рукой слова, содержание которых заслонило собой всё что обычно делает рифма: Карфаген должен быть разрушен, либо  мы станем ловкими фокусниками на службе у толстомордых блядей или государства. И чего ради? Страха перед наркотой, тоской, что ночью мы жрём, запивая водкой? Я буду резать ножом любого, кто скажет хоть слово о том, что со мною сегодня не будет. В обычных домах обычные люди знают про выбор, но он им не нужен. Карфаген должен быть разрушен.

                                                                                                     В середине у жизни

В середине у жизни я видел синий забор - подростки прибили к нему рыжую кошку. Она была похожа на огонь. Соборы и церкви висели в воздухе, подсвеченные её глазами и прожекторами. Я начал блевать. Оранжево-синий пейзаж дёргался передо мной и в этот момент я понял, что уже следующей весной начну очередной лирический сборник. Правда, я всё заблевал, но это, конечно, мелочи по сравнению с вашей жизнью. О, конечно! Я знал, сколько стоят мои слова по сравнению с вашей жизнью! Едва ли дороже чем жизнь этой рыжей, замученной кошки, рыжей кошки на синем заборе. Если слова ничего не стоят, вы ничего не стоите тоже. Ненужное следует уничтожить.

                                                                                                   Это прекрасней, чем можно представить

В одиннадцать вечера события ускорились. Очередная страница была перевернута. Я понял, что снова стою у стенки. Градусник показывал диалектику холода без всякой оценки. Влюбленные пытали друг друга в далеких, глухих комнатах. Им была необходима разлука, но они этого не понимали - девчонка кричала без всякого повода. Они меня, окончательно, достали. Это была рекламная акция, невозможная подлость и провокация, наглость, двуличие, ложь и подлог.  САМОЛЕТЫ ЛЕТЕЛИ В НЬЮ-ЙОРК!!!!! БОМБЫ СТАЛИ ЧЕМ-ТО ВРОДЕ ДОЖДЯ!!1 А В ТЕЛЕВИЗОРЕ УБИВАЛИ ДЕТЕЙ. - Мое поколение пристально наблюдало за тем, как убивают детей. Все происходило достаточно быстро. Отрезок времени это просто выстрел, направленный в никуда, в ничто. Его любовница схватила пальто и убежала, ударом двери заставляя себе поверить.

03.30.27.02.05.

"На вид ей семнадцать, в розовом… у неё небольшая грудь после всего что случится – этот день навсегда забудь"

Этот день навсегда забудь; он приблизил редакцию сборника. Это, как звенящая суть позапрошлого вторника, это окончание записи альбома точно ордер на обыск, это, как высказанное слово, (после восклицательного знака пропуск), это видимость, это структура последовательной, разговорной речи и главное: это не литература! А простой, заурядный вечер. Где любая мечта, всего лишь, пароль, где трамвайные рельсы ползают между нами. Не уходи, постой…

17.30.26.07.04.

Вот ночь и белые фонари, как декорация для любви. Вот зашторенное окно. В него не посмотришь, оно закрыто цветной занавеской. Вот белая, тонкая леска – дым заводской трубы. Качаются тихо столбы, город молчит, издавая крик на очень короткий миг. У этого мига нет края, и я это принимаю.

02.40.28.04.05.

Атеизм и прокладки “олл вэйз” - это суперкомфорт! Очередной мак-дональдс пихают в открытый рот. Когда подыхают с голода, потому что нельзя работать - свастика это знак доллара на пропагандистских банкнотах. И руки трясутся от злости, от ненависти к этой мрази, которая ходит в гости, устраивает праздники. У стада свои законы, поэтому счастья нет. Прожектор из ямы промышленной зоны вырезает на небе след. Конформизм поколения ясен, потому что короткое лето, и поэтому так прекрасны огни твоего гетто.

05.30.01.12.02.

Страна это сразу все страны. Дворцы и неоновые рекламы, река, вколоченная в гранит, шум города, очень похожий на крик, время, в котором, как в светофоре, снизу на самый верх: прошлое полное жизни, настоящее - яркое пятно и будущее одно на всех. Ни одного достойного варианта. Этот город уже ослеп - дворники усыпили гирлянды, и даже фонари стали светить тусклее. Надо учиться маскироваться, завязать или наоборот развязаться, влиться в поток людей. Впрочем, в этом месяце не отличишь дня от ночи и музыки от стихов, нормальных людей от сволочи. В жарком пламени кабаков - любовь это просто кусок пизды. Мы сходили с ума от холода. В это время года не разводят мосты и всех девчонок увезли из города. Я присутствовал при расстреле. Их раздели догола. Они были приговорены и в ладошках прятали груди. Расстрелом командовал президент великой страны - Владимир Владимирович Путин.

04.10.25.01.05.