[700x468]
Единственный способ быть счастливым — любить страдания!
Вуди Аллен
«Крутят они, стараясь, вертят земную ось, чтобы влюбленным раньше встретиться пришлось…» — хорошие слова из хорошей песенки. Слова из веселой песенки о любви. Только медведи, который крутят земную ось, часто работают с ленцой, а иногда, наоборот, перевыполняя план встреч и расставаний. Иногда перекручивают, иногда халтурят, не докручивают. В общем, медведи работают, как…медведи…. и нет им оправдания. А люди понятия не имеют, что кроме сил чисто физических на них действуют еще какие-то силы, о которых физики не догадываются, и которые в величинах не измерить, а умом не понять. Медведи знают, но они говорить не умеют.
А люди идут. Идут навстречу друг другу. Люди-роботы. У каждого определенная программа. У каждого вместо сердца магнит. Маленький магнитик. У кого-то «плюс», у кого-то «минус»… Идут мимо друг друга. Раз! И потянуло. Потащило к чьей-то улыбке, к чьим-то глазам, к чьей-то спине, а может, ножкам или изгибу спины… Тянет. Разнополярные притягиваются, однополярные почему-то отталкиваются. Иногда попадаются однополярные с очень неспокойной программой, которая дала сбой, и работает наоборот. Тогда, вопреки природе, соединяются, пытаются срастись эти два однополярных существа. И, кажется, вот-вот…осталось сделать шаг, и появится настоящая близость! Та самая, которая соединит сердца навек, подарит фату, детей и два параллельных места на кладбище. Нет. Вранье. Магнит знает свое дело. Его так зарядили в поднебесной лаборатории. Не то, не так. И начинается отторжение. Робот не хочет уходить. Но программа восстанавливается, его подбрасывает с постели, он куда-то идет, туда, куда действительно тянет. Туда, где мигает маленький, но такой близкий «минусик» или «плюсик»… Но у человеко-роботов есть многое, недоступное роботам обыкновенным. Может быть, что-то не то съел… а может, дождик пошел, или, в конце концов, заболел… Мало ли что может случиться? И этим объясняют многое. «Мне больше не нравится тот человек, что лежит со мной рядом в постели и забрасывает на меня ногу во сне…. Господи, да я сошла с ума! Я ведь его люблю! Наверное, просто осенняя депрессия!» — ну, да, уверяй себя, ври себе и ему, робот. Ври. Магнит не обманешь. Его так зарядили.
И снова выходят на улицу. Дома он или она ждут. Или делают вид, что ждут, а ты идешь и, сам не понимая, ищешь в толпе незнакомцев и незнакомок того, к кому почувствуешь близость. А еще есть сила привычки. Есть условности. Прожить вместе 30 лет по привычке — нормальная практика для человеко-роботов. И пусть рука гниет от гангрены и чуть не отваливается, сохраним руку, сбережем руку, моя рука! Жизнь положу, а руку оставлю… Любовная гангрена, любовная зараза. Ее называют страстью. Мгновенная вспышка, поток электронов, может быть, рождение новой звезды или взрыв старой, — и на магнитик в сердце одет непроницаемый свинцовый колпак. Страсть прибивает любовь гвоздями к полу и оставляет в пыли, а сама развлекается напропалую. Гвоздями. Надо шурупами. А она гвоздями. Гвозди со временем вылетают, на них нет насечки… Страсть диктует свои правила, пока любовь не даст о себе знать. Любовь сильнее, хотя страсть быстрее и изворотливее. И вот любовь уже привинчивается шурупами… Только, вот беда, когда любовь захочется оторвать…это не страсть…придется помучиться, шурупы выдергивают с мясом, на их месте остается большая дыра, в которую уже не поместится бывший шуруп. Никогда. Другой — может быть, побольше, но не прежний. Все кончено.
И раны. Раны всегда зарастают, если им не мешать. Зарастает рана, а мальчишка отколупывает корочку — ему забавно, хоть и больно. И ранка снова кровоточит, но заживает…а он, глупый, снова сколупывает корочку, чтоб выдавить капельку крови. Потом ранка зарастет, но останется шрам. На всю жизнь. Его можно удалить с помощью всяких новомодных медикаментозных препаратов, но кожа помнит шрамы, кожа все помнит. И мозг. И сердце. Ведь магниты еще никто не отменял…Мозг помнит боль и больше не хочет повторять то, что вернет эту боль. Кожа помнит шрамы и больше не хочет, чтобы они появлялись. Один магнит ничего не помнит — он тянется по-прежнему к тому, что сделает его спокойным и счастливым — к своей паре.
И снова — в поиск! В экспедицию! В дремучую тайгу незнакомцев и незнакомок, к незнакомым чувствам, к непонятным эмоциям, к новой лжи, к новому страху, к прежней боли. Доктора врут. Они всегда говорят, что не сделают нам больно, — и делают. А потом говорят — «вот видишь, совсем не больно!» Лжецы. Все они лжецы. Но им можно — они для пользы. А нам нельзя. Мы всегда сами друг другу обещаем — никогда не будем врать друг другу? Да! Правда? Правда! И врем даже в этом. Но мы не доктора — когда мы врем, мы не знаем, принесет ли это пользу, или убьет…натура наша такая, не можем не врать. Потому что слишком много всего наваливается на очень маленький
Читать далее...