Расставаться с людьми всегда тяжело и легко одновременно. Конечно, все делают из этого катастрофу. Но, если мыслить глобально, ничего чудовищного не происходит. Солнце по-прежнему встает, зима сменяется весной, шизофрения прогрессирует по осени и уставшие прямо с самого утра люди едут на работу. Мир в целом ничего не теряет от того, что двое перестали общаться. Разрушаются субъективные мирки. Часть привычных ежедневных механизмов приходит в негодность. Остается то, что было всегда - дом, работа, близкие. Ты чистишь зубы после пробуждения и перед тем, как уснуть; ненавидишь общественный транспорт и зиму; пьешь черный кофе в течении дня, а кофе с молоком по вечерам; не умеешь останавливать череду глупых и умных мыслей в своей голове. Но только все по-другому, потому что исчезнувший из жизни человек был ее огромной частью.
И я никогда об этом не задумывалась, пока он был рядом. Жила и ритуалы общения с ним были частью моей повседневности. А теперь появилась какая-то дыра. Рутина осталась рутиной, природа по-прежнему красива, я все еще стараюсь стать лучше и чище. И множество событий и эмоций в каждой секунде жизни. И я не теряю вкуса ко всему этому, так же ценю мелочи и улыбки людей, как и раньше. Вот только сказать об этом почему-то теперь некому.
И пусть современное общество кичится своей социофобией, и тем, что одиночество – это хорошо, ибо это не порок, а созерцание сущего. И я, конечно, в первых рядах этого социофобного общества. А на самом деле мне нужны объятия и дружеское плечо, мудрый совет и милый стеб, тысяча глупых смс в день и ссоры из-за пустяков. Социофобия – отличная маска, за которой можно спрятать неумение общаться с людьми. Еще один человек ускользнул из моей жизни – и я у пропасти одиночества. Меня спасают оставшиеся со мной. Тянут. Говорят. Утешают. Обнимают. Я очень люблю их. Ценю теперь еще больше за то, что они все еще рядом. С ними легче, веселее, роднее. Но у них своя жизнь, они оставляют меня наедине с собой. И я понимаю, что сейчас одной части в пазле жизни не хватает. Потом вспоминаю всех, кого теряла. Произвожу подсчеты, копаюсь в воспоминаниях. В целом много недостающих частиц получается. Но ведь живу дальше.
И живу, кстати, неплохо. Поставленные ранее цели, даже самые странные и неожиданные исполнены в срок. Становлюсь все увереннее в том, что мечтать надо смелее, потому что всего смогу добиться. Сама смогу. К цели идут поодиночке, вдвоем лишь прогуливаются по зеленым аллеям. И я позволяю себе немного порадоваться успехам, перед тем как снова гнобить себя и идти к новым горизонтам. И все хорошо. Вот только какой-то червячок воспоминаний точит меня изнутри до сих пор. Правда, уже не так больно. И я почти научилась с этим справляться и не отрывать себя от своей же жизни. Научилась ловить волну спокойствия и даже могу копаться в воспоминаниях, не раня себя, а просто наслаждаясь ими, как я, старая барахольщица, это люблю.
Но неожиданно мне снится сон. А сновидения я тоже не люблю, ибо сняться они редко, да и хорошими почти не бывают. И как-то три месяца подряд я просыпалась от того, что плачу во сне. Не просто плачу, рыдаю, захлебываясь своими слезами. И я совсем не помню, что происходило прошлой осенью, потому что именно так я рыдала и наяву. Пару недель, кажется, а может больше, а может меньше. Вдарилась в работу, а вечерами смотрела в стену и ревела взахлеб. Пугала родственников, замыкалась в своем горе, боялась себя. Потому что это омерзительно, как в фильмах про психов. Потому что я никак не могла побороть этот нервный срыв. И это не странный фильм, это все правда происходило со мной. Но теперь все это позади. И все уже стерлось в памяти, осталось размытым пятном где-то вдалеке. Но однажды ночью в поезде «Москва-Саратов» снится худший сон в моей жизни. Мне приснился один сентябрьский вечер. Вечер, который был на самом деле. Во сне я вспоминаю все, что было, до пронзительных мелочей. На мне серое платье, красное пальто и шарф, купленный на индийской выставке. Я иду с работы не по тем улицам, как обычно. Захожу в книжный. Копаюсь там долго, потому что знаю, что времени уйма, мне еще долго ждать. Покупаю три книги – Толстого, Уайльда, и что-то про психологию толп. Сажусь на лавочку и читаю. Солнце светит, а ветер колышет мои дреды… И я жду. Он приезжает. Как всегда ворчит на меня, что все сделала не так и улыбается. Он мой лучший друг. И за этот сон я вспоминаю весь тот вечер. С 18-00 и до полуночи. Слова, эмоции, запахи, взгляды. Ничего особенного, практически стандарт – прогулка, походы по магазинам, домашние чайные посиделки, неспешная болтовня. Но было очень легко, ярко и спокойно на душе.
А потом я просыпаюсь в удушливой серости и громыхании поезда. И нет того солнечного сентябрьского вечера, который был самым теплым и роковым. С того дня прошло полгода. И я не могу уснуть еще двое суток из-за страха, что может вспомниться этот день снова. Кружится голова, трясутся руки, состояние полуобморочное, но страшнее может быть только уснуть и
Читать далее...