Жизнь пронеслась без явного следа.
Утро туманное, утро седое, Нивы печальные, снегом покрытые, Нехотя вспомнишь и время былое, Вспомнишь и лица, давно позабытые. Вспомнишь обильные страстные речи, Взгляды, так жадно, так робко ловимые, Первые встречи, последние встречи, Тихого голоса звуки любимые. Вспомнишь разлуку с улыбкою странной, Многое вспомнишь родное далекое, Слушая ропот колес непрестанный, Глядя задумчиво в небо широкое.
Всю жизнь слышал слово «душа» и сам произносил это слово, вовсе не понимая, что оно значит.
Мне кажется, если бы меня спросили, что такое «душа», я бы довольно верно ответил бы на этот вопрос. Я бы сказал, что душа – это внутренний мир человека, это то, что он сам знает о себе. Во-вторых, я бы о душе сказал с точки зрения философа, что душа есть совокупность знаний человека о себе и т.п., как сказано в учебниках психологии. В-третьих, я бы вспомнил о представлениях души примитивным человеком как некоей сущности, обитающей в теле. И все это понимание души было бы не о своей душе, а как говорят и думают о ней все люди.
Между тем у меня была своя душа, и я знал о ней с очень далекого времени, почти с детства, когда проливал потихоньку слезы о том, что вышел в свет не такой, как все. Мало-помалу с годами, с десятками проходящих лет я через страданье узнавал свое назначение: мало-помалу оказывалось, что быть не как все, а как сам, и есть то самое необходимое, без чего существование было бы бессмысленным. И мое страстное желание присоединиться ко всем, быть, как все, не может произойти иначе, чем через раскрытие в глазах всех себя самого…
И еще прошло много времени, пока я понял, что желание быть как все во мне было желанием любви.
И еще совсем недавно я наконец-то понял, что это стремление любить и было действием души моей, и душа – это и значит – любовь.
А сколько всего мы храним недостойного среди сокровищ нашей души!
Как-то давно мне подарили зимой непромокаемый плащ серого цвета. Весна пришла солнечная, а потом стало жарко, и плащом я ни разу не воспользовался. Лето было жаркое, осень сухая. Так первый год плащ мой провисел в гардеробе, и каждый раз перебирая вешалки и встречая плащ, я в копилку своей души складывал приятное чувство обладания хорошей вещью, очень полезной для общения с природой.
Потом в следующий год было опять сухо, и, когда вышел и третий год сухим, заговорили о том, что климат меняется в связи с особым расположением солнечных пятен.
Только в четвертом году вышла сырая весна, и в конце апреля, когда прилетают вальдшнепы, лил дождь. Тогда я из своей копилки домашнего благополучия достал непромокаемый плащ и, надев его, отправился на охоту. И тогда оказалось, я напрасно стерег домашний уют, где три года хранился непромокаемый плащ: при встрече с первым дождем мой плащ промок.
(М.Пришвин)
О письма женщины, нам милой!
От вас восторгам нет числа,
Но в будущем душе унылой
Готовите вы больше зла.
Когда погаснет пламя страсти
Или послушаетесь вы
Благоразумья строгой власти
И чувству скажите: увы! -
Отдайте ей ее посланья
Иль не читайте их потом,
А то нет хуже наказанья,
Как задним горевать числом.
Начнешь с усмешкою ленивой,
Как бред невинный и пустой,
А кончишь злобою ревнивой
Или мучительной тоской...
О ты, чьих писем много, много
В моем портфеле берегу!
Подчас на них гляжу я строго,
Но бросить в печку не могу.
Пускай мне время доказало,
Что правды в них и проку мало,
Как в праздном лепете детей,
Но и теперь они мне милы -
Поблекшие цветы с могилы
Погибшей юности моей!
1852
Ты всегда хороша несравненно,
Но когда я уныл и угрюм,
Оживляется так вдохновенно
Твой веселый, насмешливый ум;
Ты хохочешь так бойко и мило,
Так врагов моих глупых бранишь,
То, понурив головку уныло,
Так лукаво меня ты смешишь;
Так добра ты, скупая на ласки,
Поцелуй твой так полон огня,
И твои ненаглядные глазки
Так голубят и гладят меня,-
Что с тобой настоящее горе
Я разумно и кротко сношу
И вперед - в это темное море -
Без обычного страха гляжу...
1847
Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,
И звезда с звездою говорит.
В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сияньи голубом...
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? жалею ли о чём?
Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть!
Но не тем холодным сном могилы...
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб дыша вздымалась тихо грудь;
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб вечно зеленея
Тёмный дуб склонялся и шумел.
ФОНТАНУ БАХЧИСАРАЙСКОГО ДВОРЦА
Фонтан любви, фонтан живой!
Принес я в дар тебе две розы.
Люблю немолчный говор твой
И поэтические слезы.
Твоя серебряная пыль
Меня кропит росою хладной:
Ах, лейся, лейся, ключ отрадный!
Журчи, журчи свою мне быль...
Фонтан любви, фонтан печальный!
И я твой мрамор вопрошал:
Хвалу стране прочел я дальной;
Но о Марии ты молчал...
Светило бледное гарема!
И здесь ужель забвенно ты?
Или Мария и Зарема
Одни счастливые мечты?
Иль только сон воображенья
В пустынной мгле нарисовал
Свои минутные виденья,
Души неясный идеал?
Распятый на кресте нечистыми руками,
Меж двух разбойников Сын божий умирал.
Кругом мучители нестройными толпами,
У ног рыдала мать; девятый час настал:
Он предал дух Отцу. И тьма объяла землю.
И гром гремел, и, гласу гнева внемля,
Евреи в страхе пали ниц...
И дрогнула земля, разверзлась тьма гробниц,
И мертвые, восстав, явилися живыми...
А между тем в далеком Риме
Надменный временщик безумно пировал,
Стяжанием неправедным богатый,
И у ворот его палаты
Голодный нищий умирал.
А между тем софист, на догматы ученья
Все доводы ума напрасно истощив,
Под бременем неправд, под игом заблужденья,
Являлся в сонмищах уныл и молчалив.
Народ блуждал во тьме порока,
Неслись стенания с земли.
Всё ждало истины...
И скоро от Востока
Пришельцы новое ученье принесли.
И, старцы разумом и юные душою,
С молитвой пламенной, с крестом на раменах,
Они пришли - и пали в прах
Слепые мудрецы пред речию святою.
И нищий жизнь благословил,
И в запустении богатого обитель,
И в прахе идолы, а в храмах Бога сил
Сияет на кресте голгофский Искупитель!
17 апреля 1855
Ув. модератор сообщества!!!
Я чел новый, но мне бы хотелось, чтобы мне пояснили правила данного сообщества. Почему в золотом веке, а я помню, что к нему не относится японская поэзия, тушнова и еще я тут увидел левых авторов, они здесь находятся. может как-то разграничивать овец и волков????
Дух всюду сущий и единый.
Державин
Я потрясен, когда кругом
Гудят леса, грохочет гром
И в блеск огней гляжу я снизу,
Когда, испугом обуян,
На скалы мечет океан
Твою серебряную ризу.
Но просветленный и немой,
Овеян властью неземной,
Стою не в этот миг тяжелый,
А в час, когда, как бы во сне,
Твой светлый ангел шепчет мне
Неизреченные глаголы.
Я загораюсь и горю,
Я порываюсь и парю
В томленьях крайнего усилья
И верю сердцем, что растут
И тотчас в небо унесут
Меня раскинутые крылья.
Я люблю посмотреть,
Когда ласточка
Вьется вверх иль стрелой
По рву стелется.
Точно молодость! Все
В небо просится,
И земля хороша -
Не расстался б с ней!
С чем нас сравнить с тобою, друг прелестный?
Мы два конька, скользящих по реке,
Мы два гребца на утлом челноке,
Мы два зерна в одной скорлупке тесной,
Мы две пчелы на жизненном цветке,
Мы две звезды на высоте небесной.
< 1882 >
<1830>; 1851