Один из читателей этого блога подал мне идею – рассказать о газетных ошибках. Тема, что и говорить, благодатная. Целый роман можно написать.
Вот, к примеру, уже давным-давно, четверть века назад, редакция «Сов. спорта», где я тогда работал, командировала меня во Вьетнам - готовить репортажи о первых шагах юного вьетнамского спорта. Шаги и впрямь были первыми: незадолго до того на Олимпиаду-80 в Москву прилетела команда стрелков, сплошь составленная из снайперов-кукушек - Героев Вьетнама. Руководители страны, не очень разбираясь в спортивной специфике, были уверены, что Герои и здесь не подведут. Но... кукушки дружно заняли самые последние места.
И вот меня отправили во Вьетнам. А там радушные хозяева (не поверите, но меня, в частности, сопровождал человек с портфелем самогонки: мы куда-нибудь приходили, портфель открывался – и начиналась задушевная беседа) повезли дорогого советского товарища Гескина осматривать залив Халонг. И прямо оттуда я передал в газету репортаж, где написал, что по-русски это сказочное место называется заливом Опустившегося дракона и что лет через пятьдесят, не сомневаюсь, здесь построят роскошный спортивный центр мирового уровня.
После чего возник жуткий скандал – с объяснительными записками, строгими выговорами и вызовами в оч-ч-чень высокие кабинеты (главному редактору «Сов. спорта» пришлось оправдываться аж перед заведующим отделом пропаганды ЦК КПСС). Потому как кто-то в редакции переделал дракона из Опустившегося (ну то есть дракон опустился в залив – и на поверхности лишь чешуйки остались) в Пьяного (что в ЦК посчитали оскорблением вьетнамского достоинства). А слово «пятьдесят» попало в газете под перенос и опять же кто-то, не разобравшись, переделал его в «пять – десять». Что, как нетрудно догадаться, большая разница. И уже спортивного вьетнамского начальника, дававшего мне интервью, тягали в его вьетнамский ЦК, где с пристрастием выспрашивали, зачем это он всякую чушь советским братьям несет.
Вот такая история. Весьма поучительная (меня, кстати, тоже наградили выговором, хотя никакой вины за мной вроде бы не было). И заставлявшая сделать вывод, который, надеюсь, будет полезен поколениям и поколениям молодых журналистов:
ВСЕГДА БУДЬ ГОТОВ К ОШИБКЕ. ОТ НЕЕ НЕТ СПАСЕНИЯ. РАНЬШЕ ИЛИ ПОЗЖЕ ОНА ОБЯЗАТЕЛЬНО ТЕБЯ ПОДСТЕРЕЖЕТ. И ТОГДА БУДЕТ БОЛЬНО.
И еще:
НИКОГДА НЕ ТЕРЯЙ БДИТЕЛЬНОСТИ. НО ЭТО ТЕБЕ НЕ ПОМОЖЕТ.
Все мы люди и все мы ошибаемся. Но одно дело ошибиться у себя на кухне, случайно посолив чай, и совсем другое – в бункере космических войск нажать не на ту кнопку. От газетных ошибок ракеты с неба обычно не падают. Но раньше сплошь и рядом падали головы.
Никто и никогда не сосчитает, сколько заведующих корректурами и других руководителей редакционных служб превратились в лагерную пыль всего из-за одной буквы. Точнее – из-за отсутствия буквы «р» в словах «Ленинград» и «Сталинград». Эти слова проверяли десятки, сотни и тысячи раз, в них вчитывалось множество глаз – все без толку. «Р» пропадало с маниакальным постоянством. И, соответственно, множились ряды врагов народа и вредителей.
Словами, кстати, дело отнюдь не ограничивалось. Представьте ситуацию. Уже во времена застоя идет очередной съезд партии. В честь этого великого события доблестные советские альпинисты поднимаются на пик Коммунизма, а редакция «Сов. спорта» решает опубликовать фотографию этого самого пика. Только вот выясняется, что снимок чуть-чуть великоват, и его надо подрубить. Догадайтесь, что подрубает зав. отделом иллюстраций? Ну конечно, верхушку. Самый что ни на есть коммунизм! И что тут началось!!!
А потому еще одна газетная заповедь:
ПРЕЖДЕ ЧЕМ РЕЗАТЬ, ТРИДЦАТЬ РАЗ ОТМЕРЬ. А ПОТОМ ПОПРОСИ ОТМЕРИТЬ ТОВАРИЩА.
По поводу тридцати раз – вот вам байка примерно тех же времен – начала восьмидесятых.
Работал в «Сов. спорте» Алексей Леонтьев – фигура знаменитая. Когда-то он был блестящим вратарем московского «Спартака», а потом пришел на работу в газету. В те годы, о которых я веду речь, было ему уже далеко за семьдесят. И в каждой своей заметке он обязательно делал ошибку!
Главному редактору Мокроусову это надоело, и он решил Леонтьева уволить. А для начала потребовал от Алексея Иваныча объяснительную. Тот написал. Начиналась объяснительная так:
«Уважаемый товарищ Белоусов!..»
Надо отдать должное Мокроусову. Вообще-то он оставил о себе в редакции не самую лучшую память и в итоге был с треском снят, но тут поступил мудро. Леонтьева увольнять не стал, но потребовал от редакционного бюро проверки усиливать бдительность (как раз в тридцать раз), когда дело касается заметок заслуженного ветерана.
Заповедь такова:
ЧЕМ СТАРШЕ – ТЕМ КРУЧЕ (В СМЫСЛЕ ВОЗРАСТА И ЧИСЛА ОШИБОК).
Тут, думаю, сегодня пора поставить точку (хотя в рассказе об ошибках это, можно сказать, только вступление). Сделаем паузу, передохнем. А через несколько дней продолжим. Самые удивительные истории и ошибки – впереди.