Это что за хрень ваще?!! (пьет валерьянку литрами)
На весь белый свет прославилась... (засовывает выскакивающее сердце взад)
Поднимите руки, кто считает меня общительной. А теперь опустите. Надеюсь, вас было мало.
Я сейчас совершила подвиг - позвонила целых два раза. Заставляла себя с утра, прикрадывалась к телефону, страдала, мучилась.
Первый звонок был Сережиному папе. У меня протекла вода через стык батареи и трубы. Надо замотать паклей, закрасить и залить на чердаке заново воду. А Сережин папа делал мне отопление, поэтому я звонила ему. Ну почти родственник же, бывший свекр моей золовки. У меня все нервы вытянулись в струну, когда вдыхала глубоко, чтоб нажать зелененькую кнопочку на телефоне. Я неделю уже мерзну, сплю под одеялом с головой. И не спрашивайте, почему. Я не знаю. Все в порядке, у нас отличное взаимопонимание с дядей Петей. Завтра приедет чинить. У него на днях родился шестой ребенок - пятая Сережина сестра Роксана.
Второй звонок был хирургу. Посчитала месячную убыль и попросила отсрочить на месяц остаток платежа за импланты. Доктор был мил и даже не стал переносить на октябрь визит. Но мобила жгла мне ладонь и ухо. Фууууух. Больше не надо никому звонить. Я чувствую себя так, словно отходняк после дикой пьянки.
Так нельзя, да. Но это не лечится. Я пыталась. После школы жила в общаге, знакомилась со всеми подряд. Прям поперлась по комнатам с бешено колотящимся сердцем, чтоб знакомиться. Тогда это кончилось паломничеством в мою комнату казахской молодежи, вечно ищущей пожрать. Выступала на публике, причем это единственное, связанное с обществом, что я делаю с огромным удовольствием. Читать лекции, участвовать в театрализованных представлениях - это обожаю. Вру, обожала. Сейчас уже обленилась, не тянет. И все меня считали деловой и способной задружить с самим чертом. А это было постоянное насилие над собой. Нихрена я не изменилась.
Вчера одна девочка звала меня в страховые агенты. У меня был гомерический смех. Когда я ей сказала, что ненавижу знакомиться, разговаривать с чужими, а особенно впаривать всякую ерунду, она очень удивилась. У нее сложилось обо мне противоположное мнение.
А ведь люди-то мне нравятся. Приятно иногда быть рядом с ними, любоваться. Вчера вон доктор Влад был в белых штанах и в белой обтягивающей майке. Пока ставил мне последнюю пломбу (за счет заведения, кстати), я испытывала непередаваемое эстетическое наслаждение.
P.S. Фак! Фак, фак, фак! Надо звонить Джо, он мне долг не возвращает, подонок. О господи...
Договор аренды заключен! Эта двушечка теперь моя. Первый этаж, две остановки от центральной площади столицы, уют и теплая атмосфера. Комнаты крохотные, но я пока гармонично вписываюсь в пейзаж и еще ничего не разрушила. В минуте-другой ходьбы живут мои друзья-тележурналисты. После заключения договора я пошла отпраздновать событие в кафе. По дороге поймала себя на том, что мысленно ору слово "элефтерия". И была ошарашена этим: я ведь не знаю греческого. А это слово (свобода) выплыло из каких-то глубин подсознания само по себе. И подтвердило важность события. Наверное, в одной из жизней я побывала в шкуре греческой рабыни, и поэтому освобождение пришло на этом далеком языке. Счастье - это когда одновременно хочется орать матом, плакать, петь, танцевать и летать. Я счастлива.
Иду по улице, не хочу никого видеть, полностью ушла в себя. Слышу какое-то восклицание, по вибрациям понимаю, что в мой адрес. Оборачиваюсь - из-за калитки выглядывает старушка-проклятие, которая каждый раз интересуется, куда я иду и не страшно ли мне жить.
- А, здравствуйте. Что вы сказали?
- Люблю я тебя!
- А. Я вас тоже.
- А как хоть зовут-то вас, девушка?
- Лена. А вас?
- Ты б хоть раз в гости зашла, а? - проигнорировала она мой вопрос, но я не настаивала.
- Как-нибудь, обязательно.
- Я одна тут, только внучка есть. А ты б зашла. А то никогда не заходишь.
- Да-да, спасибо.
Я грешным делом пожалела ее, подумала, может, и правда зайти. А то мается бабка от одиночества. Но потом стряхнула с себя эту блажь, тем более что нога вопила. После быстрых походов с Евгением, один медленный шаг которого равен трем моим стремительным прыжкам, нога решила вести политику сепаратизма и отмежеваться от тела. Видимо, эгрегор Приднестровья очень силен и отделяет все от всего без разбора.
Difficilis facilis, jucundus acerbus es idem –
Nec tecum possum vivere, nec sine te!
(Martialis)
Похоже, ты тоже в Плане, детка.
(EL Viento)
Вчера был последний день перед отъездом Viento в Москву. У нас несколько раз менялись на него планы. Под конец были вынуждены отказаться от встречи с друзьями. Отказались и от заманчивого предложения нашего товарища отвезти на вокзал на своей машине. Но для друзей время еще будет, когда Женя вернется сюда в октябре, а поговорить о том, что мы хотели бы знать о сексе, но боялись спросить, нужно было очень сильно. Поэтому отправились в «Семь пятниц» поужинать вдвоем.
У ресторана нас атаковали две нафталиновые тетушки со стопкой журналов «Пробудитесь!»
- Можно вас на пару слов? Вы знаете, что скоро наступят новые времена, что наша жизнь полностью изменится?
Женя уставился на старушек, как удав на заек, – с предвкушением обеда и могильным холодом в бездонных глазах. Я же замерла в ожидании какой-нибудь выходки с его стороны. Старушки смутились и почувствовали, что что-то не так.
- А вы вообще по-русски понимаете? – спросила пожилая дама двух граждан России.
- Yes, - ответил Женя, сверля старушку немигающим взглядом.
- Ой, - осклабилась старушка. – Извините, пожалуйста.
- We go to restaurant, - Женя махнул рукой в сторону «Семи пятниц».
- Идите, идите, - захихикали старушки, решив не пробуждать иностранцев.
Я отвернулась и грызла кулак, чтоб не ржать.
Говорили мы очень долго. Со смехом, с недоумением, выпучиванием глаз, падением в собственные бездны и новыми открытиями. Ужинать тоже пришлось долго, было даже немного обидно, что не очень хотелось. Хорошенькая официантка щебетала и путалась: то забыла трубочку поставить в коктейль, то вместо одного кофе принесла два.
В полночь мы пошли на вокзал и провели еще два часа на лавке. У вагона Женя обнял меня и сказал:
- Детка, ты только не плачь. Не плачь, детка!
Рядом стояла очень красивая девушка, смотрела на нас и улыбалась. Но детка ржала и не думала пускать слезу. Что саму удивило, ибо была уверена, что разревусь и устрою напоследок трагическую сцену. Но Босс же вернется! Чо реветь-то?
Мы очень разные, совершенно непохожие. Я и представить не могла, что бывают такие странные пересечения судеб. Михалыч, когда предчувствовал Женин приезд, сказал: «Это будет не любовь, а свобода». К понятию нелюбви я отношусь очень осторожно, потому что нелюбви не существует, но поняла, о чем речь. Между нами не то, из-за чего сходят с ума в загс. Это и не дружба в традиционном ее виде. Это скорее похоже на то, как если бы двое оказались на войне, и теперь их жизни зависят друг от друга. Это слепое доверие и безоговорочное подчинение. Это охренительное состояние, будто нас связывают подвиги и преступления сразу. Это работа, которая важнее всех обычных земных связей.
До сих пор я не знала на Земле ни одного человека, которому бы могла не только доверить жизнь (плевать на эти иллюзорные риски), но позволить ему влиять на мои решения и представления о мире. Многих люблю, но если хоть кто-то из близких сказал бы: не делай вот этого, а сделай то-то, – это закончилось бы в лучшем случае подслащенным хамством с моей стороны.
Viento может меня выбесить до белых глаз (он это отлично умеет делать), я могу тупить и паниковать в разговорах с ним, могу буксовать, не понимая, что вообще происходит и зачем оно нужно, но если соберется авторитетная комиссия и скажет «А», а Евгений заявит, что это «Б», я стану на его сторону. Просто потому, что так надо.
Он действительно дал мне свободу. Не Вейлу отвязал от цепи, а меня. И сейчас сбывается моя главная мечта – сняться с якоря. Я начинаю искать себе квартиру в Тирасполе, а мою хатку снимет Viento. Чувствую себя Маргаритой на метле. Свободна! Свободна! Свободна! Больше не будет этих мыслей о трещинах в крыше, протечке в отоплении, пробитой стене в гараже, завалившейся ограде и т.п.
К чертям якорь! Поднять паруса! Я буду жить в городе. В квартире, которую можно запереть и свалить хоть в Валгаллу, не имея обязательств перед животными, растениями, духами-хранителями очага и т.д. Никаких, никаких обязательств! Только с приездом Жени я в полной мере ощутила, каким камнем на моей шее висит эта недвижимость, все это хозяйство. Мне не в кайф заботы о быте. Быт – мое небытие. Я врала себе несколько лет, стараясь убедиться в важности вещей, нагоняющих тоску. А Жене они нравятся, он изучил уже все цены на строительных рынках, распланировал
Снилось, что нашла мятую бумажку - справку о мамином диагнозе. И там написано: "пеллагра". Я еще подумала: разве правильно с двумя "л"? Проснулась, полезла искать. Искала с одной (причем не была уверена, что это болезнь). Нашла все-таки с двумя:
"Пеллагра - заболевание, один из авитаминозов, который является следствием длительного неполноценного питания (недостаток витамина PP и белков, в особенности содержащих незаменимую аминокислоту триптофан)".
Читаю дальше и думаю, что у мамы такого не должно быть. Дохожу до места, где пишут, что ею страдают алкоголики и что она не заразна, и вспоминаю, что вчера видела соседа-алкаша. А он был в струпьях, слегка меня коснулся, и я испугалась, что заражусь.
Во снах я как правило лучше, чем наяву. Даже если убиваю или развратничаю. Больше понимаю, тоньше чувствую. Сегодня приснилось, что сижу перед фашистом, и он протягивает мне бокал с отравленным томатным соком. Я его пью, а сама смотрю на фашиста... с любовью и состраданием. Мне было больно, что он так глуп, что страдает, что не знает ответов на простые вопросы и еще долго будет их искать. Что мучится оттого, что убивает меня, хотя гонит от себя эти мысли. Я действительно его очень любила за то, что где-то в глубине в нем рождается сила.
Но что бы я сделала в реальности? Разумеется, продала бы родину от ужаса перед болью. Не перед смертью, но перед болью.
Вернулись из Кишинева. Я продолжаю ставить импланты, а Женя гулял по городу. Доктор Сережа спросил, не продала ли я хату на Цыганской горе. Узнав, что остаюсь в Молдавии, зааплодировал.
За стеной звучали заунывные песни, похожие на зубную боль. Медсестра сказала, что это еврейская диаспора устраивает по субботам вакханалии и пугает пациентов.
В стоматологии теперь есть рентгеновский аппарат, и больше нас не гоняют в больницу. Вместо этого надо с открытой пастью и капающей слюной пройти в другой кабинет мимо очереди в коридоре. Можно весело ей подмигнуть.
Доктор Сережа меня отругал за то, что не позвонила ему, когда недели три назад у меня погибал нерв. Я тогда не могла даже губами шевелить, не то что есть или пить. Организм мой какой-то странный: сидела на берегу реки, с почвой контактировала жопа, а застудила рот.
В сентябре исполняется год моему стоматологичекому роману, а еще не все зубы долечены. За три с половиной месяца перерыва я отвыкла от милых сердцу садистов, и сегодня даже слезы радости потекли, когда укололи анестезию. Сережа: "Лена, ну шо ты жмешься, как будто в первый раз?" Мне захотелось покраснеть, но годы уже не те.
Потом мы с Виенто смотрели дурацкое кино в "Патрии" на Ботанике. Смесь ужастика с мелодрамой. Там еще снимается красотка, которая спала с братом в "Игре Престолов". Брюнеткой она мне прям в душу запала.
Сегодня во сне я ходила по воде. Даже бегала. Это был восторг: оказывается, со всеми своими бесчисленными несовершенствами и слабостями я способна делать то же самое, что и Он, и мне даже не требуется этому учиться. Проснулась счастливая.
Я всё собиралась записывать каждый подвиг EL Viento на днестровском берегу, но совести у меня нет. Поэтому не знаю, каким по счету стала установка двери в сортире.
Когда несколько лет назад молдавская бригада устанавливала в хате сортирную перегородку, мамой клялась, что двери она не выдержит. Сережа тоже осенял себя крестным знамением, уверяя, что закрытый туалет в хате невозможен.
Босс же пошел нынче прогуляться в гараж, где стояла бесхозная сосновая дверь, и его посетила гениальная идея. При ее воплощении возник десяток препятствий: гвозди не хотели всаживаться в твердый косяк, косяк был слишком косой, что-то там отпиливалось только при волшебном слове, которое мне мама запрещает говорить, и т.д.
Но Босс победил Хаос с помощью Воли и Разума.
Сравните, что было и что стало. Осталось лишь немного довести до ума - ручку прикрутить, еще там что-то Женя говорил.
Вчера мы были в Тирасполе в гостях у веселой Ксю - 
OkSun_a, харизматичного Олега и юного исследователя Егорушки.
В тихом дворике под грушевым и тутовым деревьями стоит удобная старинная кровать, выкрашенная в розовый. Перед ней столик, накрытый скатертью. Сплетенье крон спасает от зноя. На головы падают перезрелые груши. В этом дзенском месте мы пили криковское вино с вертутами, маринованными перцами, сырами и баклажанами и в разговорах о богах и героях не заметили, как пролетело пять часов.
Как я богата, как я богата, вы не представляете, как я богата и счастлива! Ощущение родства душ с первого взгляда - меня до сих пор прет.
Благодарно молюсь всем жителям небес, причастным ко вчерашнему.
У меня есть чудовищные стаканы, молдавский колорит - все в золоте, с белыми цветочками на розовом фоне. В свое оправдание могу сказать, что не покупала их. Сегодня в Кишиневе выбрали приличную посуду. Сразу пить вкуснее.
Нынче ездили играть в азартные игры. Я думала: о, круто, наконец-то узнаю, что такое казино. Мда...
В полупустом зале игровых автоматов нас окружила стайка дев в скучной униформе и колготках в сеточку. Отлично, думаю, пока Евгений будет проматывать состояние, я полюбуюсь женщинами. Но пыл мой быстро угас. Выражения лиц у дев были такие, будто они думают о том, что надо не забыть купить пару буханок хлеба по пути домой. Объяснить, как играть, не смогла ни одна. Отмороженные голубицы, сплошное разочарование.
Сели за рулетку. Я ожидала почувствовать азарт и сделать пару-другую ставок. Но все оказалось скучно и смешно, не возникло ни малейшего желания попытать счастья. Виенто играл красиво - весело и спокойно, в итоге остался при своих. Рядом истерически проигрывал молодой мужик. Это было жалкое зрелище. Мат, швыряние коробка спичек на стол, нервные жесты.
Посмотрела я на все это с иронией и поняла, что делать мне в том вертепе нечего. Если уж грешить, то надо выбрать грехи поинтереснее.
Когда ты живешь под одной крышей с бывшим барменом и в жаркий день постишь на Хабре корпоративные тексты, потягивая через трубочку сладчайший мохито, а вечером печешь на костре домашнюю колбасу с баклажанами, открывать Лиру и что-то тут писать уже совсем лень. Но фоточки-то одесские надо показать.
В субботу мы сорвались в Одессу, в коей сейчас и пребываем до четверга. Двушка в поселке Котовского за 300 гривен подразумевала интернет, но модем оказался скорее мертв, чем жив, и мы ловим вай-фай в «Ашане» и по прибрежным кафе. Квартира очень мила, светлая, чистая, но ужасно жаркая. Виенто по праву босса сразу присвоил себе большую залу, а мне досталась маленькая комнатка. Зато у меня кровать крепкая – отличный повод для злорадства, ибо Евгений дрыхнет на чем-то феерически раздолбанном.
Я, как чистокровный мизантроп и отшельница, с интересом наблюдаю, что такое общительный мужчина, к которому на поклон подбегает всякая собачонка. Обычно если есть возможность избежать общения, я не премину ею воспользоваться, а у Виенто все наоборот. Узнала о себе, что я самая немногословная женщина из всех, кого он знает. Кажется, его это не напрягает.
Позавчера мы ездили в Вапнярку. Залезли под чей-то лодочный причал, как бомжи, пили вино и ели сельдь под шубой, купались в тишайшей теплой воде, гоняя наглых медуз. А вечером были на Лузановке. Пока Виенто потягивал украинское пиво с копчеными бычками, я надралась двумя бокалами маргариты и с удовольствием рассуждала о полигамии.
Вчера мы ездили на автовокзал купить билеты домой. После этого решили погулять. Пошли на Староконный рынок. Искали на нем блошиный, но оказалось, что он только по выходным. Тогда я услышала самый страшный вопрос в своей жизни: «Сколько ты выдержишь гулять?» Ответила, что пока не сдохну. Виенто удовлетворенно кивнул, и мы пошли бродить по Молдаванке. Стиснув зубы, старалась не отставать, ибо Женя – это не добрая душа Инна, которая переламывала себя и подстраивалась под мою улиточью натуру. Здесь сострадания не дождешься, поэтому изначально на него не рассчитывала.
Нашли дешевую столовку с идиотским названием «Жарю-Парю», пообедали и пошли дальше. Купили вина, дошли до Дерибасовской. Долго гулять не так страшно, если вовремя делать несколько глотков красного полусладкого, перелитого в бутылку из-под минералки. Заходили в сувенирные лавки, пялились на марки по пять тыщ гривен за штуку.
Ви недоумевал, почему я не испытываю восторга, глядя на многочисленные уютные кафе, аккуратные балкончики, яркие цветы и беззаботные лица, а у меня внутри все пело от наслаждения. Тогда я решила, что я аутистка. Недаром меня часто жалеет родня, отчего-то думая, что я пребываю в тоске и печали. Ну такое у меня лицо, чо. Актриса трагического жанра. Тиха, как григориопольская ночь.
Сейчас мы отправляемся на пляж, и душу мне греют бутылка грузинского вина и бутылка рома. Вино Виенто купил для пляжа, а ром – для мохито, когда вернемся домой. Аааааа! Он будет делать мне мохито! Завидуй, френд-лента.