У меня, можно сказать, две малые родины - отцовское Ставрополье и материнская Кубань. БОльшую часть детства и лет пять после вуза я провела на Ставрополье. Лет до трех жила в кубанской станице, университет окончила в Краснодаре. На Ставрополье уже ничего не осталось. Дед с бабушкой давно умерли. Дом на хуторе продан и лишь иногда мне снится в странных мистических снах, полных мертвых людей и говорящих животных.
Несколько дней назад я летала на Кубань, навестила родителей и бабушку с дедушкой. Бабушке 81, деду в июле стукнет 84. Он уже совсем плох, возможно, мы этим летом повидались в последний раз.
* * *
В Домодедово села тихонечко у гейта рядом с мужчиной, уткнувшимся в телефон, собралась читать Пелевина. Но тут на соседа начала падать моя кукпадовская авоська с гостинцами. Раз упала. Я поправила. Два, три. Мужчина косился на меня и ржал. Я подумала, что он армянин. А он начал болтать со мной по-английски. Я включила переводчик и начала с ним переписываться.
Инженер-нефтяник из Египта по имени Хэль, работает в каком-то проекте на юге России и попросил меня посоветовать, где развлечься в Краснодаре. Я сказала, что последний раз в этом городе была 20 лет назад. Единственное, что помню, это улица Красная, вот там обязательно что-нибудь будет.
Сказала, что люблю Египет, с детства мечтаю побывать в Каире и Луксоре, поплавать в Ниле, порисовать на папирусе и все такое. Нефтяник расцвел и предложил пожить с ним в Краснодаре месяц. А потом пообещал устроить мне индивидуальный тур в Египет. А я говорю, что с радостью, но мне через 4 дня выходить на работу, и мой директор не поймет столь неординарного подхода к воплощению мечты.
Хэль настаивать не стал. Это было грустно. Примитивная часть меня была бы не против презреть все достижения феминизма и уйти в гарем к нефтянику, печь обитателям сераля блинчики, а потом выкладывать рецепты на Кукпаде. Но в этом мире слишком переоценивается молодость, и мой поезд давно скрылся за горизонтом. Правда, селфи на долгую память мы запилили.
[700x525]
Родина встретила ностальгическими картинами.
[700x525]
[700x400]
[700x525]
Мама наварила вареников, все по кубанскому фэн-шую.
[700x569]
Сейчас покажу старые фотки из альбома у бабушки. Это мама.
[451x700]
Слева бабушка, справа мама.
[700x531]
Свадьба дедушки и бабушки.
[700x525]
А это я в 11 лет. Серьги запрещали в советской школе, я диссиденствовала. Делала назло, состряпав невинную морду.
[493x700]
С мамой и дедом.
[525x700]
Черешня в родном саду.
Станица после развала совхоза пришла в упадок. Прилично выглядит только магазин, потому что он частный.
Я ходила в этот детский сад еще при Брежневе.
[700x525]
Тракторная бригада, в которой работал дед. Я помню те времена, когда все было аккуратным, ухоженным. Помню длинные ряды тракторов. Мне тогда казалось, что бригада далеко-далеко. А сейчас всю станицу обошла за 20 минут.
[700x525]
[700x525]
[700x525]
Кажется, библиотеку не красили с тех пор, как я школьницей пропадала в ней с утра до вечера, приезжая на летние каникулы.
[700x525]
[525x700]
[525x700]
Неизменным с тех времен остался лишь запах укропа, смешанный с ароматами дерьма из установленных в огородах уличных сортиров. И так же, как и в детстве, он не вызывал отвращения. Скорее, ностальгию.
[700x486]
А это на обратном пути в аэропорт мы проезжали Крымск. Помните, там было наводнение и сотни людей погибли? Вот эти дома посреди степи выстроили для тех, кто лишился жилья.
[700x502]
Вот ту часть в низине затопило.
[700x525]
Смерть несла вот эта несчастная речушка, которой сейчас почти нет.
[700x525]
В аэропорту начался ливень, в самолет бежали, промокнув насквозь.
Теперь осталось про Турцию написать. Но там будет несколько фоток и все. Я за год так вымоталась, что в отпуске молчала и плавала, больше ничего не хотела.
Спасибо, Люда! А дама та не беременная, там болезнь какая-то. Я ее потом разглядела, когда она встала. Такой беременности не бывает, и походка не беременной.