хм... Лёша:)

Настроение сейчас - хм...


Не судите строго. но судите. ночь, спать хочется, да завтра на олимпу... так что... даже не перечитывал...


Москва. Белорусский вокзал.
Во всяком случае так гласит большая светящаяся надпись на крыше желто-зеленого здания. Да, наверное, в свете дня этот дом был бы просто зеленым, но здесь ночью такое поганое освещение, что краски теряют свою реальность.
Да и вообще это ненастоящий дом. здесь никогда никто не жил. Те, кто приходил сюда жить, околачивались здесь пару часов, спали на креслах, если вдруг ночь и они устали, но потом все равно уходили. Да не больше двух часов "жизни". Да бомжи, для которых дом- везде.
Хм... А ведь еще пять минут назад она стояла вон там, на перроне, вы курили, смеялись... а потом жестокое "провожающие на выход!", и ты идешь вперед вдоль последнего вагона рядом с ней, ну так, что в каждом темном окошке ты видел её с той стороны, хотя там и темно и можно потерять даже человека... Потом вы стояли у стекла, и она тебя слышала, а ты её нет, вы о чем-то говорили по разные стороны стекла, прислоняли руки к стеклу... Ведь тебе еще много надо сказать, а вы не увидитесь еще долго... не надо об этом, она же тут, всего лишь в метре. Пока.
А ты уже знаешь, что побежишь за поездом до края платформы, но ты бы отдал бы все за то, чтобы этот момент отдалить. Но... Гудок - и ты идешь. Идешь, машешь и думаешь - этот поезд какой-то тормоз, такими темпами я быстрее него до Минска добегу! И ты идешь, улыбаясь, отдаляя момент, который... уже бежишь, а мысли твои поменялись - интересно, а что будет первее - закончится платформа или поезд начнет ехать быстрее меня? До края еще вроде далеко, но и поезд еще не на полную мою мощь...
Но платформа кончилась быстрее... И вот ровно в тот момент, когда самый краешек её окна выступил за конец платформы - рухнуло. Навалилось одиночество, грусть и тоска. И тебя спасло только то, что ты долго бежал, потому что ты смог встать вот так вот вот, ну как стоят голкиперы на воротах, опершись прямыми руками в колени, и дать себе отдышаться, не думая ни о чем. Потом сесть на самый край, привычным движением достать одну сигарету, достать из кармана зажигалку и прикурить. И с каждым вдохом чувствовать, как одиночество, грусть и тоска въедаются в тебя все глубже и глубже, пока от тебя не остается почти ничего. Почему-то всегда это происходит где-то у фильтра. Ты встаешь, поворачиваешься и, уронив голову, идешь вперед. От дикой тоски тебе хочется подойти к кому-нибудь, поговорить.
- Девушка, а вы едите, или уже приехали? Иль провожали кого?
- Я? Я еду. Правда поезд мой через час только, а я дико устала, так что, если не возражаете, я посплю...
- Нет конечно! Спокойной ночи и счастливого пути! а у вас, кстати, очень красивые глаза...
- Спасибо. а у вас очень грустные...
И стало тебе чуточку легче, быть может потому, что ты стал на чуточку этой славной девушкой... И вообще, подумаешь ты, вокзал создавал гениальный человек, и создавал он их точно не для того, чтобы отсюда уходили поезда, а для того, чтобы здесь люди грустили, а еще, чтобы здесь смогли пересечься бесчисленные непересекающиеся по определению пути, а поезда - всего лишь гениальное решение, позволившее соединить все это под одной крышей. Да и вообще, если человечество умрет, то останутся только церкви(их не даст разрушить Бог) и вокзалы(в них просто было столько пережито, одиночества, боли, то...)
- А ты тоже провожал свою?
- Да, до Минска...
- вот и я. Слушай, а давай перекурим чтоли, а?
И вот так вы стоите вдвоем, на перроне, курите, о чем-то говорите, и - оп, он стал для тебя самым родным человеком на всей Земле, роднее, может, даже мамы. Нет, то есть нет такого, который был бы тебе настолько же родной, не говоря даже о больше. Да, и тот человек на скамейке, с палкой, он тоже самый родной. И еще человек двадцать на вокзале, или уже идущие с него. А еще тремя станциями выше по кольцу еще три вокзала, и еще пара в Москве. И Питер, Тула, Новосиб, Архангельск, сотни городов, в которых вот сейчас не спят и сидят самые родные тебе люди. А ведь это только одна, самая большая, конечно, но одна страна.
Но надо идти, хотя очень не хочется спускаться в духоту. Да и ты настолько не в себе(или внутри себя), что случайно путаешь вход и выход метро и посылаешь его подальше, отпуская себе еще пять волшебных минут прогулки по ночной Москве. И вот, за ларьками ты видишь уже до боли милую букву "Ш" и человечка из зерна кофе. И понимаешь, что все, что было только что нужно было только для того, чтобы ты сюда зашел. И ты, неожиданно радостный, с улыбкой на лице звонишь и кричишь в трубку почти монологом
- Эй, слушай, ты еще не спишь? Я знаешь что? мы идем, значит, идем, перепутали вход и выход метро и решили погулять чуть чуть и знаешь? стоим и видим - Шоколадница! Ну грех было не зайти! ну как ты там? все хорошо? мы уже скучаем по тебе...
- Да, я тоже скучаю. Кстати, твое письмо прекрасно! Я тоже скучаю и Читать далее...

читать пафосно, с выражением, меняя маски и стиль речи.

5 стихотворений, написанных мной о себе. О своих болезнях.(навеяно родным военкоматом)

Часть первая. Смертельная. Операбельная с риском. Врожденная.

Аневризма синуса Вальсальвы
очень долго жить мне не давала.
Вот однажды, может, я упал бы,
и ко мне бы скорая визжала.

Часть вторая. Смертельная. Неизлечимая. Врожденная.

И когда сказали грозно - "Астма!",
я, признаться, сильно испугался.
Ну вот я был - и вот и все, и баста!
Шоколад нельзя. А в нем ведь я нуждался...

Часть третья. Смертельная(смерть маловероятна). Теоретически операбельная, но никто этого делать не будет. Врожденная.

Пролапс митрального клапана.
Трикуспидального тоже пролапс.
А может она всё-же плакала,
а сердце стучало - бац-бац.

Часть четвертая. Несмертельная. Может доставлять адские боли. приобретенная.

Остеохондропатия.
И там же кифоз, сколиоз.
А мне бы себя бы найти бы
средь ветров, сомнений и гроз.

Часть пятая. Болезнь неизвестна. Смертельность неизвестна. Приобретенность неизвестна. писалась под звонок, поэтому ритма нет.

-Что с моей головой, скажите?!
-Эпилепсии вроде нет...
-Теряю зознанье когда - увидьте!-
встаю со стула на голый паркет!

Первый голубь умер, потому что правда не может жить без физической силы... или другой силы. Второй - потому что невозможно оставаться самим собой. Тебя посадят на заднее сидение машины, ткнут ножом и выбросят в черное море. Третий потому что он до. он был уверен в своей силе и власти... хм... он был до. но он дал возможность сойти. и начал новый круг.

пожалуй все что надо оставить

-Курите?
-нет, что вы, Оксана Евгеньевна...
-вам код от подъезда сказать, Оксана Евгеньевна?))
)))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))

мир более не укладывается в пуму с флейтой

как сменить эту гребанную заставку?

ну... тут скорее всего ничего не будет...