Это цитата сообщения hanyrka Оригинальное сообщение

Ну раз пошла такая пьянка...



В догонку к предыдущему посту.
Все герои - оригинальные авторские

[показать]

Еще?

Если у кого возникнет желание, могу еще много выложить

Это как гарпун - уже не вытащишь. У него такие,
знаете, зазубрины, и если пытаться вытянуть, то
изорвешь все внутри. Совсем. Проще жить с ним.

(...)
О Дали, да звучит твой оливковый голос!
Молода твоя кисть, и работы незрелы,
но сквозь пальцы смотрю на твои недочеты,
восхищаясь, как точно нацелены стрелы.

Мне завидны и твой каталонский рассудок,
объясненье всему находящий упрямо,
и в груди астронома червонное сердце
из французской колоды. Без единого шрама.

Но важнее другое. Не судьбы искусства
и не судьбы эпохи с ее канителью,
породнили нас общие поиски смысла.
Как назвать это — дружбою или дуэлью?

Остальное не в счет. И рисуешь ли букли
своенравной Матильды, Тересу с иглою
или женскую грудь, ты рисуешь загадку
нашей близости, схожей с азартной игрою.

Каталония, дактилография крови
на отлитом из золота сердце старинном.
Словно руки сокольничьих, замерли звезды,
стиснув пальцы вдогонку крылам соколиным.

Не вперяйся в костлявый скелет аллегорий,
над песочными не сокрушайся часами.
Твоя смуглая кисть да купается в море,
населенном матросами и парусами.

Федерико Гарсиа Лорка, "Ода Сальвадору Дали"
1926

Перевод с испанского А. Гелескула

Не знаю, как так вышло, что уже конец ию
ля. Не знаю, он как-то выхватил меня из сна
и бросил вот сюда, в это утро. Я очень больно
ударился о реальность дат. Даты. Да, ты.
Я давно думаю о туманах. Недавно даже дышал
ими, но. О, я так часто обрываю свои фразы на
этом "но". Оно само по себе значит так много, а
я сам по себе значу так мало, но все же больше,
чем когда я не сам.
По себе.
Я потерял перья, потерял время, потерял глубину,
потерял силы. Я весь охвачен болезнью, и чем даль
ше, тем больше мне это нравится, потому что только
она, только болезнь, думает обо мне, и жалеет меня, и
говорит со мной. Если бы летом шел снег! И почему уже
утро? Где же луна? Луну ведь можно пить.
Луну можно пить, но Изабелла неизбежно станет
Женевьевой.

Февраль это всегда тяжело, отряхиваешься от
надежд, забываешь мечты, весь снаружи закрываешься
и ничто не трогает, ничего не чувствуешь, только каждое
утро просыпаешься и уже знаешь, какого цвета небо за
окном, какого цвета земля и какого цвета твои собственные
глаза, отражающие все это. И кажется, что пробуждения
эти настолько бесполезны, что ничего не изменится, если
в один из дней февраля не проснешься. Так и есть. Но мне
хочется чувств, хочется так, чтобы писать о феврале навзрыд,
или как там было у Пастернака, прости, я начал забывать,
потому что я всегда дописываю чужие стихи, стихи чужих
стихов, строки и буквы. У меня есть свои варианты для всего
и их я помню. Стал заучивать целые тексты, не рифмованные,
не поддающиеся размеру и ритму. Хотя вру, хорошая проза тоже
имеет свой ритм, хорошая проза это как альфа-волны, именно
поэтому она хороша. Я постоянно шевелю губами, произнося
шепотом неслышно совсем какие-то слова. Это помогает дышать.
Последнее, что я выучил, это у Дугласа Коупленда, отрывок про
человека, который убирал трупы. Очень жизнерадостно.

Я не верю, что уже две тысячи девятый. Это странно. Я
до сих пор пишу в датах 08 на конце. Это самая частая ошибка
в январе. Месяц с буквы я, он мне нравится своей наглостью.

Понимаете, все дело в снеге и хорошем кино. Это две составляющих
января для меня. И если чего-то из этого нет, я не поверю, что
начался новый год. Боже, сколько январей я уже прожил! Сколько
пережил уже все эти числа, сколько раз в моей жизни я попадал из
четырнадцатого января в пятнадцатое! Это все пугает меня.

Это все пугает меня, ты слышишь, меня пугает время. Оно безначально,
и поэтому. когда я оглядываюсь назад, я вижу бездну прожитых дней.
Глядя вперед я не вижу ни одного, а позади, посмотри же, позади у меня
кошмарное количество секунд, которые я прожил, бесконечное число
рассветов и закатов, вдохов и выдохов, систол и диастол. Движений
вперед, шагов назад, сказанных слов и недосказанных мыслей, капель
дождя и солнечных бликов, прикосновений и страхов, боли и счастья.
Моя жизнь уже вечна, уже бесконечна, но бесконечность эта уходит в
прошлое, а не в будущее, как принято мечтать. И мне достаточно
бесконечностей, мне хватит этой бездны. Я хочу зацепиться за что-то
конечное, что-то ограниченное, что-то дискретное, может быть.

Дай мне руку.

Что изменилось? Дышу
так же. Так же чувствую.
Так же играю, так же плачу.
Так же улыбаюсь.
Волосы отросли, зрение хуже. Но ничего
не изменилось.
Версия два точка ноль доступна для.

когда я записываю лекцию, все становится хорошо.
я пишу: зона Вернике. я радуюсь знакомым словам.
я радуюсь, что все понимаю и что способен записать.
сорок второе поле по Бродману. понимать речь.
сорок четвертое - зона Брока. говорить.
все это я пишу, а это сорок пятое поле.
Бродман тоже молодец. они все меня радуют.

и я бы радовался еще больше, если бы утро не было таким ужасным.
я застрял в фразе "аннигилируй это" и всем было смешно.
так иногда бывает, что застреваю в фразе. тогда я могу
думать только ей и говорить только ей и писать только ее.
я не знаю, почему так случается, но обычно это бывает, когда
я не высыпаюсь. и еще обычно это совершенно абсурдная фраза.

сейчас я написал бред, но надеюсь, мне можно.

и как-то внезапно декабрь
схватил за руки, обнял прохладно
прижимает теперь к себе

каждый раз вдыхаю с декабрем.
каждый год надеюсь, что все будет
хорошо, теперь уж точно, ведь де
кабрь мой декабрь мой мой родной

сколько звуков разных
щорохов в пустом доме
без никого
один пусто пусто пусто
очень холодно
хочется прикосновений
хочется спрятаться
в
тебя

Много солнца, мало света. Таю,
исчезая в темноте закрытых глаз - мечтаю.
Скоро снег, я жду его холодной кожей,
я такой другой, но здесь на всех похожий.
Я замерз, но все равно дышу сильнее,
чтобы чувствовать себя еще нежнее,
чтобы быть еще чуть ближе к грани.
Я запутываюсь сам в игре словами.
Я не знаю, сколько будет длиться осень.
Я не знаю, сколько будет семь на восемь.
Я не знаю, как скучать, но я скучаю.
Завтра будет лучше,
                               обещаю.

Я в ноябре.
Ноябрь во мне.

Еще несколько часов и это место
замкнется в круг - год. Я всегда
придаю большое значение символам,
год - это много значит для меня.
Я такой размазня, это да. Но много
же чувствую, много же болю.

Я в порядке.
Во втором.

Мне нравится в воскресенье долго спать, а потом
ходить сонным взъерошенным по дому, пить какао
и слушать музыку. Все кажется красивым с утра.
За окном ничего не видно, кроме белого неба, и внутри
меня все так же: белые облака, немного дождя, и где-то
за всем этим спряталось солнце. Оно еще покажется.
Теперь время для творчества. Пора создать что-то
столь же красивое, как это утро.

Такой сладкий вкус у меня во рту.

Нужно написать что-то про октябрь. Оставим поэзию. Оставим мои вдохи, я и так слишком часто дышу. Будет просто память, и шепот, и шорох, и эхо.
Когда-то, не помню точно, то ли в прошлом, то ли в будущем, я иду по асфальту, разгребая шуршащие листья. Потом ложусь в них и засыпаю, а листья засыпают меня. Время засыпает меня и меня больше нет. Я превратился в шорох. Шепот желтизны осени. Вдох и выдох опавших листьев.
А вот еще, это я понмю: точно в прошлом. Ты говоришь, а я играю, будто я твое эхо. Повторяю последние слоги и они похожи на ноты. Ты зажимаешь аккорды на моей руке. Ты немного злишься. Дуешь мне в лицо, мой ветер. Я, обиженный, выдыхаю дым носом и фыркаю очень смешно.

Я похож на воробья, мне сказали. Дикий воробушек, но уже привыкающий к людям. Такой, который уже может стащить картошку со столика во дворе макдональдса, но еще не может взять ее из рук.

Протяните мне руку, я приучусь.
Потому что я из тех, кто хочет съесть эту картошку сильнее, чем боится.
Это все метафорически.

Когда-то Витя сказал мне, чтобы я написал что-то такое, отчего кто-то захочет со мной познакомиться. Я написал. Смотри, Витя.

Говорит мне: постарайся еще. еще немного. еще два выдоха.
я мотаю головой и много курю, это все, что я умею.
Говорит мне: у тебя обязательно получится. просто еще рано.
я закрываю глаза. реальность ускользает. хватаюсь за первое
попавшееся - за него. Руки очень мерзнут, особенно если не рисовать.
я не знаю, что случилось, но мне тяжело себя жить.

Это цитата сообщения lis_smirre Оригинальное сообщение

дхарма

нет кистей, увлеченно смывающих
белизну полотна за окном
варианты с гуашью пугающи
с голосами кажутся сном
с черепицею носятся ватманы
кали югу пророчат листы
на ступенях шаги брахманов:
«от мадам с. вам цветы»
я ссушу их в сумке у мытаря
разотру на столе в порошок
закручу в полотно, да и выкурю
свой недавний, бездарный стишок
исполненье осенних желаний
удивительно близко к тебе
кривоносая мачеха маний
умерщвленная на столбе
мне порою верится в чудо
а порою хочется ныть
и поэтому лодырь-зануда
побеждает и кошек и нить
восседает в позиции сурья
без очей, огня и кистей
наблюдая как небо хмурью
накрывает полоски аллей.

Я придумал игру со своими любимыми красными ниточками. Я опутываю запястья себе и другим. Тяну. Тонкая ниточка бывает сильнее цепи. И прочнее.
Вы видите на улице, в метро, в магазине мальчика, руки которого обмотаны обычной ниткой - что вы думаете?
Пишу в начале каждого месяца, как будто за зарплатой сюда прихожу. Все равно пусто.

Авангард бесконечных дней, слишком быстро пролетающих мимо, раскрашивающих жизнь, словно
гуашью - в три основных цвета. Радуга сдалась физике. Лето закончилось, сбылся самый большой
страх: пропустить все. Мимо. Конечная бесконечность. Оксюморон.

Напишите теплое.
Я очень замерз. Я очень
не могу без тепла.

Какие вы знаете фильмы про ангелов?
Кто-нибудь хочет посмотреть со мной фильм про ангелов? Дома чтобы.
Я люблю сидеть на полу, прислонившись к дивану спиной,
а если кто сидит на диване, то я на колени ему голову кладу.
Я не очень красивый, зато очень нежный.
Я почти не говорю, зато слушаю.