[показать]Когда былые дни я вижу сквозь туман,
Мне кажется всегда - то не моё былое,
А лишь прочитанный восторженный роман.
И странно мне теперь, в томительном покое,
Припомнить блеск побед и боль заживших ран:
И сердце, и мечты, и всё во мне - иное...
Напрасен поздний зов когда-то милых лиц,
Не воскресить мечты, мелькнувшей и прожитой, -
От горя и любви остался ряд страниц!
И я иду вперёд дорогою открытой,
Вокруг меня темно, а сзади блеск зарниц...
Но неизменен путь звезды её орбитой.
В. Брюсов
Фотография кликабельна
Растрепанный воробей
На старых стенных часах железный кузнец ростом с игрушечного солдатика
поднял молот. Часы щелкнули, и кузнец ударил с оттяжкой молотом по маленькой
медной наковальне. Торопливый звон посыпался по комнате, закатился под книжный
шкаф и затих.
Кузнец ударил по наковальне восемь раз, хотел ударить в девятый, но рука у
него вздрогнула и повисла в воздухе. Так, с поднятой рукой, он и простоял
целый час, пока не пришел срок пробить по наковальне девять ударов.
Маша стояла у окна и не оглядывалась. Если оглянешься, то нянюшка Петровна
непременно проснется и погонит спать.
Петровна дремала на диване, а мама, как всегда, ушла в театр. Она
танцевала в театре, но никогда не брала с собой туда Машу.
Театр был огромный, с каменными колоннами. На крыше его взвивались на дыбы
чугунные лошади. Их сдерживал человек с венком на голове - должно быть,
сильный и храбрый. Ему удалось остановить горячих лошадей у самого края крыши.
Копыта лошадей висели над площадью. Маша представляла себе, какой был бы
переполох, если бы человек не сдержал чугунных лошадей: они сорвались бы с
крыши на площадь и промчались с громом и звоном мимо милиционеров.
Вот эта волшебная музыка, по-моему полностью соответствует наконец-то начавшейся зиме!
Потрясающе!
И всё.
[показать]
[показать]
Гаснут, гаснут костры, спит картошка в золе.
Будет долгая ночь на холодной земле.
И холодное утро займётся,
и сюда уж никто не вернётся.
Без листвы и тепла как природа жалка.
Поредела толпа у пивного ларька.
Продавщица глядит сиротливо,
и недопито чёрное пиво.
Ах, пани, панове… ах, пани, панове…
Ах, пани, панове, тепла нет ни на грош.
Что было, то сплыло, что было, то сплыло,
Что было, то сплыло, того уж не вернёшь.
Как теряют деревья остатки одежд,
словно нет у деревьев на лето надежд.
Только я пока очень любима,
и любовь не прошла ещё мимо.
Но маячит уже карнавала конец,
лист осенний летит, как разлуки гонец.
И в природе всё как-то тревожно,
и мой милый глядит осторожно.
До свиданья, мой милый, — скажу я ему. —
Вот и лету конец, всё одно к одному.
Я тебя слишком сильно любила,
Потому про разлуку забыла.
Горьких слов от него услыхать не боюсь —
он воспитан на самый изысканный вкус.
Он щеки моей нежно коснётся,
но, конечно, уже не вернётся…
Пару дней назад выкладывал у себя... по моему очень креативные вещи...
[699x494]
п.с. а я всегда подозревал, что все эти устройства работают именно так..
А чем еще, скажите на милость, спасаться от такого состояния, когда голова от обилия мыслей и планов, и необходимости их комбинировать, начинает напоминать кубик Рубика? Правильно! Идти в народ и отвлекаться. Мы на этих выходных решили порадовать себя веселой антрепризой.
Не тратьте время, чтобы помнить зло.
Мешает это внутренней свободе.
Мешает просто - черт возьми! - работе, -
ну, в общем, это хлопотно зело.
А помните добро, благодаря
за ласку окружающих и бога.
На это дело, к стати говоря,
и времени уйдет не так уж много.
(Е. Евтушенко)
Даниэль Риджуэй Найт – яркий представитель плеяды западных художников девятнадцатого века в живописи.
[показать]
Pinacoteca
7.51Mb / фрыхх...
Вышел из комы ночью,
Там где храм на крови без крова.
Капельницы в клочья,
Жить начинаю снова.
Разлетелась вода снегом,
Белой ватой жую мясо.
Волчьем вещим живу бегом,
Небо красное будет ясно.
Новая жизнь, разбежалась весенним ручьем,
Новая жизнь, разлилась по ларькам, по вокзалам.
Новая жизнь, посидим, помолчим не о чем,
Новая жизнь, никогда не дается даром.
Разродилась звезда ливнем,
Порвала на ольхе платье.
Процарапав тайгу бивнем,
Воробьиную рвет ратью.
Зарастаю забытым словом,
На завалинке с домом-дедом.
Парюсь в бане чтоб свежим, новым,
Для охотников стать следом.
Новая жизнь, разбежалась весенним ручьем,
Новая жизнь, разлилась по ларькам, по базарам.
Новая жизнь, посидим, помолчим не о чем,
Новая жизнь, с мокрым веником да легким паром.
Хорошо бы воды холодной,
Он за руку меня дернул,
Я ему – «Ты чего, родный?»,
А он ствол достает черный.
Закричала ворона белой,
Бессознательной злой клятвой
Эх, убитое мое тело,
Все родимые мои пятна.