Пришло время придумывать сказку для очередного номера приходской газеты луганского храма Киприана и Иустинии, через которую я продолжаю поддерживать сердечную связь с городом, который, несмотря на то, что находится за тысячи километров, никогда не станет для меня чужим и по котрому, чего уж скрывать, я скучаю, конечно. Видим что-то они там мне в чай подмешали.
Ну, а я так подумал, что буду иногда выкладывать свои сказки и здесь, может кому-то и из здешних читателей понравятся, мало ли.
Платье Параскевы
У девочки Параскевы не было красивого платья. Да и откуда ему была взяться? Где-то совсем рядом шла война, даже иногда откуда-то издалека, из-за горизонта было слышно, как бахают пушки. Мама работала, но получала очень мало денег, а папе приходилось подолгу уезжать за Синие Горы, чтобы оттуда присылать деньги, на которые постоянно уставшая мама кормила Параскеву и маленького Трофимку.
Но платье то ей было нужно просто позарез! Потому как в ближайшие дни в школе должен был состояться праздник, и все девочки наверняка придут туда в разных красивых нарядах. Нет, конечно, из-за войны, а также других бед, имевших страшные и зубастые названия «санкции» и «блокада», у большинства параскевиных одноклассниц родители жили не очень весело, и экономили буквально каждую копейку. Но были и такие, что еще до войны зарабатывали большие деньги, складывали их в лежащие под кроватями чемоданы и сундуки, и только сейчас начали тратить: накопленного хватало. Были и другие, кто от блокады только богатели. Они, например, в обход блокпостов со злющими военными провозили товары, поскольку делились с теми колбасой и шоколадками, а потом втридорога продавали обедневшим людям продукты, а тем приходилось покупать, потому что есть хотелось всегда. Были те, у кого папы, как и папа Параскевы, работали за Синими Горами, или Глубокими Морями, или Глухими Лесами, но не клали кирпичи на стройках, а, например, были поварами в дорогих ресторанах или играли на музыкальных инструментах, веселя заморских богачей – такие и денег получали немало, и их семьям вполне хватало заработанного на чужбине. Были, в конце концов, и такие девочки, у которых папы были жутко важными людьми, которые ходили в пиджаках с галстуками, и с высокоподнятыми носами, работали в самом главном доме с флагом, и постоянно говорили по телевизору что-то непонятное: в таких семьях у девочек с новыми платьицами вообще никогда никаких проблем не было.
Ну что же оставалось делать бедной Параскеве? Хоть в школу в этот день не приходи! А что, можно прикинутся больной, сказать, что, вот, вчера бегала по двору без шапки, а сегодня температура, горло болит, сопли, и совсем ничего хорошего. Можно, конечно, да только врать Параскева, как всякая православная девочка не любила, ибо грех. Хоть, иногда, конечно, такое случалось и с ней …Потом, правда, приходилось на исповеди перед батюшкой краснеть.
С такими невеселыми мыслями шла девочка, пиная желтые осенние листья, пока не наткнулась на длиннющие ноги в блестящих сапогах. Параскева подняла голову и увидела даму в меховой курточке, с яркокрасными губами, и черными очками чуть ли не в пол лица, что придавало той весьма надменный вид. Вдобавок незнакомка еще и курила длинную тощую сигарету с позолоченным мундштуком, а Параскева терпеть не могла курящих, особенно женщин, поэтому захотела поскорее пройти мимо, но не тут-то было.
- Платья, какие хочешь. Все цвета, материалы. Выбирай, мерь. А еще и туфли к ним. И поясок. И сумочку. И перчатки. И шапочку, если нужно будет.
- Я не поняла? – озадаченно переспросила девочка.
- Чего непонятно-то? – и дама пустила прямо в лицо Параскеве струю вонючего дыма. – Кто тут сокрушался, что у нее платья для праздника нет, и пытался наврать про болезнь, а?
- Откуда вы знаете? – опешила девочка.
- Я все знаю, - усмехнулась дама. – Так что не ври мне, давай. Ври, кому хочешь и сколько хочешь, но не мне. Пошли!
После чего цап-царап, тонкие, но очень сильные пальцы обвили запястье девочки и потащили ее непонятно куда. Опомнилась Парскева лишь тогда, когда оказалась на мягком заднем кресле большого белого лимузина, и новая знакомая, небрежно махнув рукой, переливающейся всевозможными браслетами и перстнями, небрежно крикнула: «Трогай». Только тут девочка увидела за рулем маленького сгорбленного карлика, который недобро сверкнул в ее сторону единственным глазом.
Машина остановилась возле дома сияющего большими стеклянными витринами, в которых стояли разодетые манекены, вот только Параскева вместе с мамой, как и большинство жителей города, всегда проходили мимо него, зная, что все эти наряды им не по карману.
- Заходи, чего переминаешься с ноги, на ногу, - грубо сказала дама, и буквально втолкнула Параскеву внутрь.
Чего там только не было! Девочка есть девочка, и как только робость и страх немного притупились, а новая знакомая хриплым голосом скомандовала: «Мерь!», Параскева повиновалась, не без удовольствия, надо признаться… И остановилась только тогда, когда несколько часов пролетели
Читать далее...