Почему мое настроение "течет" сквозь меня? почему я не могу его контролировать? Почему я могу причинять только боль? Почему я не могу быть счастливой легко, мне не хочется петь, танцевать?..

Я вижу то, что многие считают спазмированным бредом. У всех над головой есть свечение, у кого-то ярче, у кого-то - тусклее. И у всех разноцветное.

У меня маниакально-депрессивный психоз. Только никому не говорите.

Когда-то я лежала в психиатрической клинике. Две с половиной недели насильственного, таблеточно-карбомидо-мескалинового счастья.

Какие-то оценки. Чего? Моего мнения? Жестокости, бесконечности, святости, Ее, Его, нас, добродетелей, пороков, грехов, поклонений, исчадий, многолепий, поколений... Неизвестно, куда мы стремимся и куда нас это приведет. Все возможно, ведь проектирование себя самих уже не стоит во главе угла... Инженеры-авиаконструкторы злобно посмеиваются над нами - мы не знаем, что они приготовили... Наши возможности не совпадают со школьными требованиями и трансформация разума прикажет долго жить. Мы все умрем. Мы все безобразны, хотя когда-то я была здорова...

Славься, Бригит и принимай мое благодарение...

Приятно целый вечер прождать коротенького послания и все таки получить его. Здорово, когда о тебе заботятся. Никто кроме. Никто. Никто. Никто. Почему? Потому что научился читать мою душу... Это может сыграть со мной злую шутку... Я стала более уязвимой, но сейчас я даже думать об этом не хочу. Он может забрать меня и понести в прекрасный мир, где все не такое больное, где одежда пропитана табачным дымом, где в комнатах легкий беспорядок, где царит кофе по утрам... Слова подкатывают, застряют, ломаются, а так хочется сказать: " ........................

Первый огонь в Ее песне-
Первый Весенний огонь в Ее песне…
Ее голос, звенящий и ясный, как морозное зимнее утро,
Когда, просыпаясь, она надевает свой пояс.
С первым лучом, потянувшись, зевает-
Первый луч Солнца, Она, потянувшись, зевает,
Лес еще дремлет на празднике Бригит,
Сон вьется туманом, порог охраняя.
Босиком по тропинке, легкая поступь-
Босиком по промерзшей тропинке, Ее легкая поступь
За водой к роднику, к Источнику в роще,
Где украшены ветви полосками ткани.
Вместе с водой поднимайся, Весна-
Она призывает! С водой из глубин поднимайся, Весна!
Пусть тросник на болоте согнут снегом и льдом,
Но ветер, прощаясь с Зимой, поет погребальную песню.
Так сладко звучит голос воды-
После молчания так сладко звучит песня огня и воды!
Чистым свежим потоком Она наполняет Котел,
Обещанием обильного Лета согревая наши сердца.
Она призывает Священный Огонь!
Ее голос – Ревущий Священный Огонь!
Но люди не слышат - сон в их ушах,
И песню Ее не подхватит их голос...
Тихий напев и тропа одиночества-
Только ветер и эхо в лесу вторят Ей на тропе одиночества.
Но Она не умолкнет, Она говорит -
В сердце своем люди все же добры.
Но иногда они забывают
Людям, Она говорит, свойственно забывать.
И тогда Она разжигает огонь, призывая его тайным именем,
и он, отзываясь, открывает Ей Мир.
Первый огонь в Ее песне-
Вспыхнув, приходит огонь с Ее песней-
И вновь исчезает, дымом в ветвях,
Незримым началом Весны.

Перевод с древнегэльского - (c) Эд Чепмен

Мне сейчас тепло. Сфера в середине солнечного сплетения, подаренная Бригит, нагрелась. Они стали почти прозрачными. Главное - не смотреть на них.

Отпраздновала Полнолуние в ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое ноября. Опять в ванной (хм, самое ценное место в моей квартире). Расставила благовония (грейпфрут), свечи, рассыпала белые цветы по полу (не знаю,как называются). Инвокацию произносила, сидя в воде. Потом немного повизуализировала лунный лес и реку. В конце попросила помощи при поступлении в университет (куда ж бес корыстных целей).

Праздник удался! Хвала тебе, Бригит!

Blessed Be!

После сна долго стояла под душем. Просто проснулась и увидела, что мое тело покрыто каким-то налетом. Что это? Это выделяет моя кожа или его оставили они? Зачем они издеваются надо мной? По рассказам мамы, сильно кричала ночью. Она говорит, что вопли прямо таки истошными были.

Я слышу чей-то голос и не могу понять, чего он хочет. Он будто зовет меня куда-то. С такой жалостью, за которой, однако, скрыто коварство... Кто он?

Какие-то ледяные ласковые пальцы вокруг шеи. Скользкие и мерзкие.

На стенах моей комнаты сотни рук. Они покрыты сине-зелеными трупными пятнами. Мне становится безразлично. Я превращаюсь в наблюдателя.

Я верю тебе. Верю, насколько это может делать расколотый человек. Ты спасешь меня.