Совсем не пишу сюда, потому что распылилась на другие ресурсы, да, видимо, там и останусь. Всё про книжки пишу в телеграм-канал, почти всё пожизнёвое - на сайт. Но жжшки и лирушки оставляю, чтобы читать френд-ленты.
Соберись, тряпка.
Или вот, например, мужские голоса. Таращит от них таращит, потом прошло, десять лет не колыхало, или, к примеру, семь, цифра тут не так важна, а потом опять вштырит и перевернёт.
Или вот, например, ты порезал подмышку бумагой. Не спрашивайте, как.
Или вот, например, немецкий язык дразнится и мучает, учи меня, учи, а ты не можешь, маленький, лежишь в углу, притворяешься мёртвым.
Или вот, например, твой лучший друг молодцом и вроде как тебя мотивирует, но собственная жопошность превращает любую мотивацию в долботрясничество.
Или вот, например, этот туман и пустота.
Или вот, например, пафоса кусок.
Схожу с ума, кажется. Вероятно. Возможно. Запуталась совсем. Много невысказанного.
Должен быть разработан уже какой-то специальный фитнес-комплекс для самостоятельных и независимых женщин, у которых есть коты. Когда я пытаюсь сделать банальные упражнения, чтобы создать видимость попытки борьбы с наеденным жирком, то котейка думает, что это я всё для неё корячусь. Приседаю - чтобы быть к ней поближе. Отжимаюсь, чтобы иметь возможность понюхать у неё под хвостом. Пресс качаю, чтобы каждый раз целовать её, запрокинув голову. Котейка, конечно, стремится облегчить мне жизнь, активно подставляя для коммуникации различные части тела. Но от упражнений это некисло отвлекает.
Хочу возобновить традиции утренних прогулок без занятых ушей и других органов чувств. Всё, что на них нахожу, — моё. Крошечные сосульки вокруг автомобильного колеса, похожие на зубки, растают к приходу хозяина, уже пускают слезу. Мои, только мои, их больше никто не видел. Оттенок цвета между переходом неба в лес. Моё, всё моё. Хорошая охота.
В жизни бывают такие момент, когда оглядываешься назад и понимаешь, что какой-то определённый промежуток твоего личного существования в памяти отсутствует. Нет, не потому что ты пил (а ты ведь пил, я вижу, не отвертисся), а потому что не случилось в этот промежуток ничего запоминающегося, и память оставила на месте жизни белое пятно.
Мне бы очень хотелось, чтобы последняя неделя стала таким белым пятном.
Дело в том, что на этой неделе мне надо было переехать со всеми вещами словно в математической задачке: из пункта А в пункт Б, расстояние между которыми чуть более 1200 километров. При этом в список моих вещей по трубам втекала туева хуча килограммов, а вытекать оттуда не хотела напрочь. И эту массу надо было сжать до плотности нейтронной звезды, а потом отправить вместе со мной в пункт Б. Как назло, все 1200 километров между пунктами А и Б замело прорвой леденящих снегов, так что ни один здравомыслящий водитель ехать в эту пургу и шмерц не собирался. А с нездравомыслящим я бы не стала ехать сама.
Обгуглив Интернет, я поняла, что мне нужно обратиться в багажное отделение Московского вокзала города Санкт-Петербурга, чтобы бравые багажисты погрузили мои вещи со мной и отправили в далёкий пункт Б. Но вы сами понимаете, что любые контакты с РЖД – это такой же самоубийственный вариант, как беготня с почтой России, военкоматом или бесплатной медициной (кстати, где тут у меня была офигенная история, как я недавно пошла лечить ОРЗ и подхватила вирусный трахеит в очереди?)
Это была присказка, а теперь пошла сама сказка.
В разговоре всплыла романтическая школьная история, так я её сюда напишу, чтобы потом в старости перечитывать и вспоминать из пучин маразма.
Школьная история произошла, конечно, не со мной, потому что вся моя школьная любовная линия сводилась к неразделённой любви меня и математики. Случилась она в прошлом году в одной из питерских школ, где я работал учителем русского языка и литературы, а попутно классным руководителем у двух с небольшим десятков пятиклассных монстрят.
История проста и прекрасна, как летний дождь. Одна девочка строила глазки самому улыбчивому (и одному из самых неадекватных) мальчику в классе. И достроилась. Он воспылал к ней нежной школьной любовью, рвал тетради, бил учебником по голове, мазал клеем стул — всё, как полагается. Но на дворе жестокий XXI век, так что он попутно не стал терять время и предложил ей "ибаццо".
Девочка, прирождённая кокетка, тут же сделала финт ушами и послала мальчиками печатными буквами на листе в клеточку во все потаённые закоулки человеческого организма, для наглядности даже один нарисовав и стрелочкой указав, в какое именно отверстие должен отправляться несостоявшийся кавалер, чтобы тот не заблудился.
Неистовый кабальеро в сердцах разорвал записку (и не выкинул в мусорное ведро, мелкая свинятина), а потом сделал один из самых странных романтичных поступков, что я в жизни видела. Он нарисовал для девочки целую тетрадку в 36 листов хуёв и пёзд. Целую тетрадку, Карл. 36 листов. Эту бы усидчивость да на мои уроки русского.
Собственно, с этой тетрадкой хуёв ко мне и приходили потом разбираться родители, удивлённые потрясающей анатомической точностью рисунков пятиклассника и невероятным разнообразием контента, ведь ни один рисунок дважды не повторился. Но это уже совсем другая история.
Обещала написать про своё самое первое детское воспоминание, но как всегда запоздала. Очень долго мучилась с тем, чтобы отобрать именно то, первое. Еле нашла. Всё моё детство — это вихрь фрагментов и кратких эпизодов, почему-то оставшихся в памяти, но ранжировать их по времени никоим образом не получается.
Попробую тогда так и писать, клочками.
Единственное моё воспоминание, которое я могу датировать, — один из наших первых приездов в деревню, когда мы только-только купили там дом, и меня не сослали туда с бабушкой и дедушкой. Собственно, только поэтому я и могу это датировать: 1989-1990 год, мне от 1 до 2 лет, я почти всё время сижу на руках у мамы, и вместо слов в моей голове клубятся картинки и абстрактные понятия.
Мы едем в деревню на огромной «шишиге», 66 ГАЗике, который и человека нормальных размеров может ошеломить собственной величиной, а меня так и вовсе подавлял своим масштабом, простираясь куда-то на весь мир сразу. Папа за рулём, мама со мной на руках сбоку, брат как-то затерян между нами, но чуть дальше. Возможно, что присутствовал и ещё кто-то, но я в то время плохо концентрировалась на людях и не могу этого вспомнить.
Папа в деревню едет первый (второй, третий — неважно) раз, поэтому дорогу знает плохо. Он завозит нас куда-то в незнакомое место, где дорога вдруг резко обрывается прямо в поле. То есть, шла-шла песчаная накатанная дорога и вдруг золотисто-зеленое поле с явно колхозными посадками.
Батя выбирается из машины и идет куда-то вдаль, наверное, чтобы отыскать дорогу и посмотреть, что там дальше. За ним выбирается брат (ему тогда уже 7-8 лет) и бежит вслед в расстегнутой рубашке и резиновых сапогах. Мне очень нравится, как он бежит, и я хотела бы так же, но мама из машины не выходит и с рук меня не спускает.
Всё воспоминание длится несколько секунд, как картинка в коубе. Остановка, скрип дверей, оборвавшаяся дорога, неясные звуки где-то вдали и шорох колосьев. Родители переговариваются, но я их не слушаю, а может быть, даже и не совсем понимаю.
А вот вам «шишига», чтобы вы представляли себе масштабы этого монстра, с которым я так любила играть в щенячьем возрасте.
с утра притопал на работу
весь день скучал смотря в окно
пошел домой а там все так же
темно
Это будет пятничное сообщение, а значит — хорошее, потому что всё хорошее случается по пятницам и субботам. В остальные дни недели, конечно, тоже происходят приятные вещи, но только в непосредственной зыбкой близости к выходным можно почувствовать полный букет их аромата.
Впрочем, у меня пока ещё ничего хорошего не случилось, но я уверена, что этот вечер будет самым лучшим. Как и каждый вечер пятницы, в общем-то.
Я в силу своей слоупочности решила окунуться в культовые сериалы и начала с… Хм. Не уверена, что хочу говорить, потому что как только я говорю, что начала это смотреть, то мне тут же наперебой начинают вбрасывать спойлеры если не конца, то каких-то остальных ключевых моментов. А я ведь разиня, не смотрела раньше и не знаю, что там. Хочу досмотреть без спойлеров хотя бы один раз.
Читаю книгу про мастерство создания текстов. Автор утверждает, что она супер-пупер-специалист двадцать лет учить всех писать и вообще молоток, все у неё жахают рассказы и прочую мякотку… Но уже во введении появляется фраза «Как отредактировать свой шедевр до публикабельности?», и я вся в сомнениях. Если бы это словечко где-нибудь в бложеньке появилось или сообщение, то нормально, но ведь книга же, что за уродец, ай-яй.
Впечатлила сцена наказания себя Стивеном Дедалом из «Портрета художника в юности», потом вспомнила, что при первом прочтении была впечатлена точно так же. Вообще же пока в голове бардак, и я налегаю на лёгкие детективы.
Задание на завтра, чтобы не забыть: написать самые первые детские воспоминания.
Неужели людям неинтересно жить свою жизнь, если они так много читают о чужих?
Так много пишу на работе, подработке и второй подработке, что скоро буду во сне видеть только буквы-буквы-буквы и больше ничего. Через силу заставляю себя после этого хоть как-то разговаривать. Но это потому что мой внутренний медведь не хочет работать в темноте, а хочет мимими, спать и жареную курицу.
Надо бы как-нибудь взбодриться и растолкаться, но у меня всегда проблемы с первым шагом.
Вот что ли "по волнам статистики", парочка поисковых запросов, по которым выводит на мою страничку:
- рисунки на жопе
- запекание ануса
- смотреть фильм про то как на руке собрался круг и демона начели наподать
- свастика в каратэ
- таню любят мужики
- стринги на мужчине
- женщины в позе раком
- стьюпид
Как-то даже горько, что мою великолепную многогранную личность с уникальностью снежинки характеризуют по блевничку именно такие запросы.
Может у кого идеи есть, о чём писать? Сейчас весь мир происходит только внутри моей головы, а так больше ничего. Нужно снова расчехлять видеокамеру.
Как водится — осенью я начинаю хиреть и задыхаться, не могу просыпаться на работу в эту темноту и туман, не могу делать то, что хочется. Хотя я много сплю и читаю, смотрю кино и пишу то, что надо (и даже то, что желаю, временами) — всё равно острое чувство неудовлетворённости.
Кажется, я сама себе творю геморрои.
Или мне не надо в осень.
Хочется убежать.
Сегодня мне снилось современное искусство. Подробности помню плохо, но самое главное в памяти всё же осталось. Мне предлагали поучаствовать в арт-хаусном проекте, который я так и не поняла (арт-хаус же). Суть в том, что надо было напихать в жопу малины.
Я отказалась, и к концу сна читала отзывы прессы об этом завершившемся проекте. Критики в один голос утверждали, что это полная безвкусица, и надо было вместо малины брать клубнику.
Мне кажется, что миру не хватает вялой безмятежности.
У всех кругом адовые бомбления из-за какой-то ерунды. Зачем? Настоящих поводов для переживаний ведь очень мало.
Этому миру нужен супергерой Человек-Расслабон.
Всё не так плохо, как могло бы быть.
Целый день в библиотеке поднял мне настроение.